Проклятия Градерона

Марина Клингенберг, 2016

Вторая книга серии «Стражи Рассвета» – продолжение необычной истории о трех братьях, живущих в мире, расположенном между небом и землей. В Этериоле происходит ряд загадочных происшествий. Проклятые сокровища, похищенные с запретных территорий, сулят страшные беды, отступники все чаще сталкиваются с воинами Рассвета и Заката, а в темном Градероне плетутся интриги, грозящие гибелью маленькому Демиану. Чтобы предотвратить трагедию, Балиан, Кристиан и Юан должны встретиться с коварным противником и противостоять древним проклятиям. Но смогут ли разлученные братья объединиться вновь и разобраться с опасностями, обрушившимися на Этериол и их самих?

Глава четвертая

Возвращение в Эндерглид

Услышав шум, Балиан остановился и обернулся, но Юан потянул его за собой. Балиан подчинился. Кристиана все еще можно было разглядеть. Опасность ему не грозила, он вместе с двумя воинами Заката тоже, по всей видимости, оглянулся на звук.

Балиан и Юан нагнали эндерглидцев, которые поглядывали на неожиданного попутчика кто с робостью, кто со страхом, кто с подозрением; при любом удобном моменте они начинали шептаться между собой. Но Балиану было не до них. Он не привык разлучаться с братьями надолго. Порой, конечно, им приходилось расставаться, но самое большее — на пару дней. Было горько наблюдать, с какой легкостью Юан уходил от Кристиана. Балиан понимал, что это дело многолетней привычки, и чувствовал, что между ними совсем ничего не изменилось. Ну, разве что Кристиан стал меньше опекать Юана — оно и понятно, ведь он уже далеко не ребенок. Но для Балиана прошло совсем немного времени, и уход от Кристиана давался ему тяжело, особенно в свете положения, в котором тот оказался. Балиан мог кричать на него сколько угодно, однако он чувствовал, как тяжело и больно старшему брату. Страшно было представить, что было с ним до того, как он проснулся.

— С ним все будет в порядке, Балиан, — Юан в очередной раз словно прочитал его мысли. — Он сильный. И, я надеюсь, все образуется.

— Так кто ты такой? — спросил один из учеников.

Всем троим юнцам, еще не получившим воинского звания, было не больше четырнадцати лет. Очевидно, они хотели стать воинами, и поэтому их отпустили на более или менее безопасную миссию — поиск пропавшего товарища. В глазах Балиана чести им это не делало. У него всегда были непростые отношения с воинами, в основном потому, что сам он был стражем. Этот статус стоял наравне со статусом воина, но привилегий у последних было больше, в частности, им разрешалось свободно покидать Эндерглид и даже Этериол. Из-за этого часто возникали конфликты, разумеется, пустяковые, в целом отношения между людьми Эндерглида были дружелюбными, но это не мешало высказывать свое веское слово, если оно имелось. Чем Балиан и пользовался.

— Вам какое дело? — огрызнулся он. — Тоже мне, воины! Один всех обезоружил. Градеронцам на смех.

— Кто ты такой? — покосился на него воин Рассвета, которого Балиан обезоружил в бою — молодой человек лет двадцати, которого, как выяснилось, звали Эгрендерлом. — Ты из Дилана?

Балиан хмыкнул. Можно было бы обидеться, но ему стало лень — в конце концов, они с братьями, хоть их отец и принадлежал Эндерглиду, и впрямь родились в Дилане, мире, который раскинулся за Вратами.

— Юан, — сказал Эгрендерл, не дождавшись ответа. — Мы не можем впустить его в Эндерглид…

— Конечно, можете! — сияя улыбкой, ответил Юан. — Вы же слышали! Это Балиан. Он вернулся. Эх, вы его даже не узнали! А хвастались, что чуть ли не растили его, — он расхохотался.

Балиан отвернулся. У него было не то настроение, чтобы пожинать лавры — в Эндерглиде его многие знали, поскольку он был не только знаменит как один из лучших стражей Рассвета, но и весьма известен своими успехами в показательных боях.

— Балиан Розенгельд? — уточнил один из учеников, пытаясь заглянуть ему в лицо.

— Дурацкое имя! — рявкнул Балиан. — Не называй меня так!

— Дурацкое? — изумился мальчик. — Розенгельд?!

Юан уже просто давился от смеха.

— Балиан Розенгельд погиб, — отрезал другой воин Рассвета, Акселиан. — Как будто не знаешь.

— Не знает! — радостно сверкал глазами Юан. — Потому что это действительно Балиан Розенгельд. Мой брат. Он не погиб. Он вернулся. Балиан! — он в порыве чувств кинулся на шею брату.

— Да отвяжись ты! — пытался отцепить его от себя Балиан. — Что ты постоянно обниматься лезешь?

— Любовь распирает, — пояснил Юан.

Эгрендерл и Акселиан изумленно переглядывались, с подозрением глядя на братьев. Ученики, раскрыв рты, поглощали Балиана жадными взглядами.

— Ребята, вы идите, — сказал Юан. — Мы немного поодаль. Вы пока поделитесь удивлением, а нам поговорить надо. Ну! Кыш, кыш! — он смешно замахал руками.

Его товарищи, как ни странно, послушались и пошли вперед, уводя за собой учеников, которые так и порывались спросить о чем-нибудь Балиана. Правда, воины Рассвета не забывали оглядываться, ведь они так и не поняли толком, что произошло и не представляет ли неожиданный попутчик опасности для Юана и для них.

— Я хотел тебя предупредить, — тихонько проговорил Юан. — Тебя это может немного удивить…

— Что, ты тоже женат? — буркнул Балиан.

— Еще чего! — расхохотался Юан. — Мне же шестнадцать, нельзя еще. Да и не хочется. Я не о себе хочу рассказать, а о нас… О нас троих.

— Что такое?

— Видишь ли, когда все несколько утряслось… Я имею в виду, после нашего возвращения из Дилана. Так вот, когда все это утряслось, всем стало известно, что мы — наследники рода Розенгельд. Это всех прямо-таки потрясло. Гволкхмэй и Тристан решили, что после всего, что произошло… Ну, не стоит скрывать, умалять наши заслуги, как-то так. В общем, по Эндерглиду заходили легенды, — Юан вздохнул и развел руками. — Дескать, мы такие герои, поймали градеронцев, вернули Врата Рассвета, остановили войну в мире смертных — а ведь, заметь, все были уверены, что война там вечная! — и вообще натворили невесть сколько хороших дел. Когда я немного отошел от случившегося и стал выходить на люди, меня замучили расспросами. Но то, что я говорил — то есть, правду, — почти не слушали. Сами что-то придумывали, приукрашивали… Делать им нечего.

— И что дальше? — заинтересовался Балиан.

— М-м… Понимаешь, — Юан доверительно понизил голос. — Пожалуйста, пусть тебя это не заденет, но Руэдейрхи счел тебя обычным вором и так и сообщил Гволкхмэю. Что ты вор и получил заслуженное наказание. Мы с Кристианом, хоть и… Хоть и не знаем, что там произошло…

Утихшая было боль стрелой пронзила сердце Балиана. Розетта. Ее радостный взгляд. Смех. Вот она поворачивается… Обещает вернуться… И, смеясь, убегает.

— Балиан?

— Потом, — мрачно проговорил Балиан. — Я расскажу вам, но как-нибудь потом. Хорошо?

— Конечно, — Юан понимающе улыбнулся. — Так вот… Мы с Кристианом кричали, что ты не виноват, что тебя обманули… Так получилось… После возвращения из Дилана нас никто не видел. Ну, то, что мы с Кристианом по улице прошли — не считается. Гволкхмэй и Тристан не хотели, чтобы стало известно, как все случилось… Объявили, что ты погиб на задании. — Юан тяжело вздохнул. — Они и впрямь в это верили. Все верили, кроме меня и Кристиана… И еще кое-кого… А Кристиан… Просто сказали, что он ушел в Градерон. Почему он это сделал, зачем — ни слова. Когда его видели, в бой вступали, как с градеронцем. Синий плащ — и давай нападать.

— Тут я их понимаю, — хмыкнул Балиан.

— И все же Кристиан никого не убил! — заверил Юан. — Он наших вырубает, это да, но никогда не убивает. Так о чем это я? Ах да. Я был единственной знаменитостью! — ткнул он Балиана в бок. — А теперь придется делиться с тобой. Хотя о тебе все равно больше всего говорили. Так что готовься.

— Еще не хватало, — скривился Балиан. — Глупости какие-то…

— Ты не представляешь себе размах трагедии, — Юан похлопал его плечу. — В Главной башне теперь наш портрет висит. Помнишь, который тогда рисовали? Вот.

— Ладно, — Балиан зевнул. — Тогда вернуть Кристиана будет не так и сложно.

— Поскорее бы мы были вместе, — улыбнулся Юан. — Хочу, чтоб было, как раньше — мы с тобой сражаемся, а Кристиан смотрит и смеется…

— Не мешало бы возобновить что-то подобное, — согласился Балиан. — Только не с тобой, а с этим мелким. Демианом.

Некоторое время они шли молча. Потом Юан медленно проговорил:

— Они неспроста не обучают его, Балиан.

— Ну да, — проворчал Балиан. — Чтобы не поранился. Замечательный предлог, чтобы не иметь с ним никакого дела.

— Это правда, — вздохнул Юан. — Это правда, что Кристиану тяжело быть с Демианом. Это неправильно, но его можно понять, Балиан. Жестоко так говорить, но… Из-за Демиана Кристиан не может быть с нами. Он не хотел детей. Даже не думал об этом. Рейте он мог все объяснить… Или просто уйти… Она же взрослая, все понимает, и, в принципе, сама оказалась бы виновата, что так вышло. Ведь Кристиан не вызывался быть ее мужем, его фактически принудили. Но Демиан…

— Но он его сын!

— В том-то и дело… Он не может его бросить. Даже если бы захотел. Он такой странный был, когда Демиан родился… Кроме того, я уверен, он его любит! Иначе и быть не может. Просто пока не может с этим разобраться… А насчет обучения… — Юан нахмурился. — Я предлагал. Очень настойчиво. Но я тебя уверяю, дело совсем не в Кристиане, и даже не в Рейте, а в самом Демиане.

— А что с ним не так? Ты сам слышал. Он хочет учиться.

— Я не о том, — Юан помотал головой и внимательно огляделся.

Отряд из Эндерглида по-прежнему шел впереди. Больше вокруг никого не наблюдалось. И тогда Юан, понизив голос до едва слышного шепота, проговорил:

— С Демианом действительно что-то не так. Кристиан не смог мне рассказать, потому что он связан клятвой с Рейтой и Руэдейрхи… Только они об этом знают. Они не только не обучают его, но и почти не выводят за пределы территории замка. Будто бы с ним что-то должно случиться.

— Но что тут может быть не так? — изумился Балиан.

— Я не знаю, — признался Юан. — Я не стал настаивать… Раз это такая страшная тайна. Решил, что если бы я должен был знать, Кристиан бы мне сказал. А раз нет… Ну, значит, нет. В общем, все из-за этого. Хотя я и сам иногда думаю — что это может быть? Ребенок как ребенок. Жутко милый.

— Встретимся с Кристианом — вытрясу, — пообещал Балиан.

— Может, не надо? — возразил Юан. — Я думаю, что если Кристиан расскажет, это может навредить Демиану… Он мне намекнул на это.

— А сам Демиан знает? — полюбопытствовал Балиан.

— Да. Но он молодчина, ему сказали молчать — он молчит. Я спрашивал — он улыбается и извиняется. О деле — ни слова!

— Надо же, — Балиан зауважал своего маленького племянника.

Неожиданно впередиидущие воины остановились. Они не оборачивались — взгляды их были направлены вперед. Но было совсем не похоже, что они собрались отдохнуть, да и от Эндерглида их отделяло порядочное расстояние.

— Что-то случилось, — определил Юан. — Пойдем!

Они с Балианом быстро нагнали их и замерли. Прямо на них шли трое градеронцев. Один из них был хорошо знаком Юану и Балиану, особенно Юану; это был тот самый воин Заката, о котором Кристиан доложил Руэдейрхи. Двое других оказались неизвестными, но их одежда выдавала воинские статусы — один тоже был воином, другой — преследователем.

— Что за черт, — пробормотал Эгрендерл. — Они идут со стороны Эндерглида.

— Я видел одного из них за городом, — Юан, недолго думая, обнажил меч. — Никак он не хочет от меня отстать.

— Еще бы, — усмехнулся Балиан, тоже вынимая из ножен оружие. — После того, как ты бросил его в грязь.

— Он сам виноват, что споткнулся! — надулся Юан.

— Защищай учеников, Юан, — скомандовал Акселиан.

— Есть, — Юан отошел подальше, заслоняя собой троих юношей.

— Мы можем сражаться! — тут же вооружился один.

— И будете, когда они пройдут через меня, — подмигнул им Юан.

Трое мальчишек переглянулись и, не сговариваясь, тяжело вздохнули. Юан слыл самым проворным воином Эндерглида, и то, что через него смогут пройти такие враги, представлялось крайне сомнительным.

— На этот раз ты будешь на нашей стороне? — обратился к Балиану Акселиан.

— Ага, — тот уже сверлил нетерпеливым взглядом подходящих градеронцев — двигались они на удивление целеустремленно.

— Балиан, — окликнул его Юан. — Нам нужно вернуться в Эндерглид. Не нападай, если они не будут, ладно?

— Лады, — коротко ответил Балиан.

Но предупреждение Юана было излишним. Воины Заката на ходу обнажили мечи. Не став дожидаться, когда они пустят их в ход, Балиан рванул им навстречу. Преследователь в длинной черной накидке тут же выбросил вперед руку. На его указательном пальце красовалось кольцо. Миг, и из него вылетела черная молния. Балиан увернулся. Он попытался зайти с другой стороны, и это ему удалось; уже знакомый ему воин Заката вдруг кинулся вперед, а другой остался и с удовольствием скрестил с ним мечи. Снова полыхнула черная молния: преследователь не собирался оставаться в стороне. Балиану и тут удалось увернуться, но потом, вновь и вновь взмахивая мечом, он так увлекся, что не заметил еще одной атаки. Черная молния ударила прямо в него. Он услышал, как за его спиной кто-то вскрикнул, но Балиан только усмехнулся, сдерживая меч воина Заката и с удовольствием глядя через его плечо на оторопевшее лицо преследователя.

— Извини, на меня не действует, — Балиан показал ему язык.

Преследователь спешно ретировался. Краем глаза Балиан успел заметить, что странный градеронец сражается с Эгрендерлом. Получалось у него это весьма неплохо. Было заметно, что за время, прошедшее после поединка с Юаном, он набрался сил. Акселиан же бросился наперерез преследователю.

Но не было времени любоваться на чужие поединки. Балиан сосредоточился на враге. Тот тоже не выглядел нормальным. Или он, Балиан, увидев величественного Кристиана в сине-черном облачении, забыл, как выглядят обычные градеронские воины?

Нет, странность была не в этом. Глаза парня казались пустыми, гримаса — чересчур раздраженной. Спутанные черные волосы свисали безжизненными прядями. Доспехи и плащ выглядели порядком изношенными, будто бы несчастный путешествовал по Этериолу не один месяц, терпя разнообразные невзгоды.

— Об чем бой? — в виде исключения спросил Балиан, в очередной раз отбив меч. Как ни странно, это удалось ему слишком легко — чувствовалось, что градеронец бьет далеко не в полную силу, должно быть, он и в самом деле устал.

— Убрать вас с дороги, — прошипел воин Заката.

— Сами виноваты. Это не ваша территория, — Балиан ударил изо всех сил, но противник сумел удержать и отбить его меч.

Градеронец не ответил, только усилил натиск — судя по всему, из последних сил. Сражаться с Балианом было непросто. Возможно, будь он в нормальном состоянии, он смог бы всерьез потягаться с ним, но сейчас Балиана даже начала грызть совесть. Он чувствовал свое превосходство — что-то вроде этого он ощущал, когда сражался с маленьким Юаном. Да и немудрено, при слишком резких движениях врага покачивало. Зачем же они начали битву?

— Иди своей дорогой, — рыкнул Балиан.

Но воин Заката злобно сощурился и вдруг, выкинув руку вверх, ловко поймал кинжал — его метнул преследователь. Балиан отпрыгнул. Он прекрасно помнил о том, что оружие преследователей отравлено, и одна царапина могла обернуться смертью.

Уворачиваясь от ударов и кинжала, и меча одновременно, Балиан начал медленно отступать. Он заметил, что Акселиан хочет помочь ему — его противник уже прорвался к Юану и, как можно было понять по его яростным воплям, терпел поражение. Но Балиан сделал жест, приказывающий не вмешиваться.

Слабое место врага стало его преимуществом. Теряя силы, он бил почти наугад, а предугадать такие удары было совсем непросто. Балиан боялся, что он догадается метнуть кинжал, и тогда придется несладко — увернуться в то время, как приходится отбивать меч, практически невозможно. Именно так погиб его отец: пал от меча, отвлеченный летящим в него кинжалом. Все это произошло на глазах Балиана, и он понимал — если бы Максимилиан Розенгельд не стал уклоняться, то отбил бы меч, но почти наверняка стал бы жертвой кинжала.

К счастью, воин Заката был сейчас слишком слаб, чтобы спланировать такую вероломную атаку, но расслабляться не следовало, и Балиан решился на рискованный шаг — бросился вперед и ударом, которым часто пользовался в показательных боях, выбил меч противника. К нему тут же метнулась рука с кинжалом, но Балиан, изловчившись, вывернулся и сумел перехватить запястье градеронца. Оружие выпало у него из рук.

Казалось, победа полностью за ним, но в этот момент снова мелькнула черная вспышка. Балиан инстинктивно отшатнулся. Мимо с потрясающей скоростью пролетел преследователь. Миг — и он, схватив воина Заката за локоть, вместе с ним бросился бежать.

Никто не стал гнаться за ними. После такой неожиданной встречи все были в растерянности. Столкновения между воинами Заката и Рассвета много раз случались и прежде, но обычно это происходило ближе к горам, где территория официально считалась не принадлежащей ни Градерону, ни Эндерглиду. Кроме того, для боя были причины — чаще всего обыкновенная ненависть, однако до смертоубийства доходило редко. То, что ослабшие градеронцы напали недалеко от Эндерглида на превосходящего числом врага, когда было заведомо ясно, кто победит, представлялось полным бредом. И все-таки только что именно это и произошло.

Тут Балиан вспомнил, что убежали двое, а врагов было трое. Он торопливо завертел головой, опасаясь нападения, но тревога оказалась напрасной. Воин Заката, которого они встретили еще на пути к Градерону, лежал на земле лицом вниз. Рядом с ним стоял растерянный Юан с окровавленным мечом в руках. Вокруг него суетились ученики, чрезвычайно возбужденные — еще бы, попасть в такой переплет!

Эгрендерл и Акселиан, убедившись, что враги скрылись, вместе с Балианом подбежали к ним.

— Что такое, Юан? — спросил Балиан.

Эгрендерл присел перед градеронцем и перевернул его на спину. На груди у того зияла глубокая рана, глаза распахнуты. Он был мертв.

Юан тяжело вздохнул и вернул меч в ножны.

— Я не виноват, — развел он руками. — Он почему-то сразу бросился ко мне. Мы сражались, но потом он… Не знаю… Будто упал. Я совсем не ожидал.

— Они все были не в себе, — сказал Акселиан. — Странно.

— Да! — подал голос один из учеников. — Он так странно кричал. Что-то про Кристиана. Это о твоем брате, Юан?

— Про Кристиана?! — Балиан резко обернулся к Юану.

Тот пожал плечами.

— Да как тогда. Странный тип. И что с ним теперь делать… О! Вовремя. — Юан вдруг вскинул голову и пронзительно засвистел.

Спустя несколько секунд ему на руку приземлилась большая птица.

— Что ты делаешь, Юан? — с подозрением покосился на него Эгрендерл.

— Без паники, — ободрил Юан. — Это от Кристиана, — объяснил он Балиану, торопливо строча что-то угольным стержнем на обрывке бумаги. — Он думает, что мы уже в Эндерглиде, просит отчитаться. Сейчас я ему напишу, что случилось, и пусть градеронцы разбираются сами. Тем более что у них там какие-то странности.

— Какие странности? — навострил уши Акселиан.

Юан хотел ответить, но Эгрендерл его оборвал:

— Не нужна нам информация от градеронцев! Их дело.

— Ох, Эгрендерл, ты дождешься, — Юан покачал указательным пальцем, словно говорил с ребенком. — Градерон — часть Этериола, как-никак. Ладно, ребята, я вам потом расскажу, — обратился он к остальным. Ученики, обнадеженные этим обещанием, просияли.

Юан привязал записку к лапе сокола. Птица сразу сорвалась с его руки и полетела в обратном направлении.

— Это ты дождешься, — проговорил Эгрендерл. — За связь с Градероном. — И он, резко повернувшись, пошел вперед.

— Злой какой, — надулся Юан, но тут же рассмеялся и толкнул Балиана. — К тебе ревнует.

— Он волновался, — сказал Акселиан. — Где ты был все это время?

— Свершал великие дела, — зевнул Юан. — Извините. Гволкхмэй поймет, и вы поймите.

Поминутно оглядываясь на поверженного воина Заката, они возобновили прерванный путь. Эгрендерл и Акселиан не забывали коситься и на Балиана — они явно связывали его с произошедшим. Несмотря на то, что Юан четко дал понять, кто он такой, в возвращение легендарного Розенгельда — а за время своего отсутствия он действительно стал почти легендарным — никому из них не верилось. Только внешность эндерглидца и присутствие Юана удержали их от серьезного допроса, без которого они бы и не подумали провести Балиана в город.

Но Балиан не обращал на них внимания. Их с Юаном мысли были заняты градеронцами. Все это было очень и очень странно. Были ли события последних дней как-то связаны? Ведь на территории гор сняли сильное проклятие, и именно оттуда стали приходить весьма туманные вести. Почти сразу же после этого появился странный воин Заката, который ранее каким-то неведомым образом оказался около Эндерглида. И вот теперь он с двумя такими же потерянными товарищами без видимых причин снова оказался в неположенном месте и пошел в неравный бой.

— И часто у вас такое? — на всякий случай спросил Балиан.

— Нет, что ты, — помотал головой Юан. — В этом плане все было спокойно. Ну, случилась один раз дикая вещь… Года четыре назад. Но и только.

Балиан хотел поинтересоваться, что это за «дикая вещь», но тут он заметил, что впереди замаячили башни Эндерглида, и все прочие мысли вылетели у него из головы. Как долго он не был здесь! Месяцы в Дилане, проведенные в поисках золотого пергамента, заставили его тосковать по этому месту. Он помнил, как они с Кристианом, Юаном и Розеттой шли по этой дороге, с нетерпением ожидая, когда же они, наконец, вернутся домой. Оставалось пройти меньше половины пути… И вот как все обернулось. Теперь Балиан знал, сколько лет минуло с тех пор, и ему показалось, что все это время он хоть и был во льду, но вполне сознательно хотел оказаться здесь. На какой-то миг ему захотелось броситься туда, громогласно заявить о своем возвращении, ведь миссия — возвращение пергамента — с честью выполнена!

Балиан помрачнел. Пергамент давно уже возвращен, а его никто не ждет и, может, даже не помнит. Рядом с ним нет Кристиана… И его не просто нет — о нем, Хранителе Ключа, говорят как о последнем предателе. С каким презрением сказал Эгрендерл — «ты бы бросил брататься с градеронцами, Юан».

Но чем ближе становился Эндерглид, тем больше в Балиане крепла уверенность в себе. Он немедленно пойдет к Гволкхмэю, и Кристиан в мгновение ока окажется здесь, а тот, кто посмеет считать его предателем, будет иметь дело лично с ним, Балианом.

Решив так, Балиан ускорил шаг. Эгрендерл и Акселиан пытались его остановить и говорили о том, что его вхождение в город все еще под большим вопросом, но Юан весело сказал им, что если они будут ему препятствовать, то им не поздоровится. Очевидно, угроза была нешуточной, потому что воины сразу умолкли. То ли потому, что мнение Юана уважалось, то ли он представлял реальную угрозу. Так или иначе, Балиан с удовольствием отметил, что, несмотря на внешнюю безобидность, младший брат не ударил лицом в грязь и весьма хорошо себя зарекомендовал.

Эндерглид становился все ближе. Но еще на порядочном расстоянии Балиану бросилось в глаза сразу две странности. Сначала он даже не понял, что его смутило, но потом до него дошло. Врата Рассвета, как и сказал Юан, отсутствовали — они находились в Дилане. Тем не менее, страж у того места, где они обычно стояли, был. Это была первая странность. В период отсутствия Врат стражи обычно либо отдыхали, либо помогали воинам, но уж точно не стояли зазря у пустого места. Вторжения в город не опасались: градеронцам Эндерглид был, что называется, задаром не нужен, и отступникам тоже не имело смысла зря нарываться на неприятности — другое дело, когда есть Врата и шанс сбежать в другой мир.

— Не удивляйся, — заметил его удивление Юан. — Тут немного ужесточилась охрана. В Градероне вечно запертые ворота, а мы чем хуже? Все равно Врат нет, делать особо нечего.

Объяснение показалось Балиану вполне логичным, и тут он понял, в чем состояла вторая странность. На посту стояла девушка. Женскому полу получать воинские статусы не запрещалось, но случалось это достаточно редко — чаще всего девочки не выдерживали постоянных тренировок и бросали на полдороге. Когда Балиан был тут последний раз, то есть десять лет назад, среди стражей и воинов никаких девушек не было.

Миловидная стражница тем временем заметила приближающийся отряд, сделала несколько шагов вперед, а потом вдруг сорвалась с места и побежала им навстречу. Рука ее лежала на рукояти меча — девушка просто придерживала его, но у Балиана, как он потом с кислым видом объяснял разгневанному Гволкхмэю, «сработал рефлекс», и он, грянув «что, хочешь битвы?!» обнажил свой меч и рванул ко входу в город.

— Балиан, стой! — взвизгнул Юан.

Но Балиан его не слышал. Тогда Юан, Акселиан и один из учеников бросились в погоню, буквально налету схватили его за ноги и все вместе рухнули на землю прямо перед девушкой, которая остановилась в некотором недоумении.

— Слушай! — подоспел на место происшествия раздраженный Эгрендерл. — У тебя что, проблемы? Что ты на всех кидаешься?

— Иди ты, — Балиан пытался скинуть с себя захватчиков и подняться на ноги. — Она первая начала.

Он встал, отряхнул и без того потрепанную тунику, убрал меч в ножны и хмуро посмотрел на, как он считал, возмутительницу спокойствия. Она была примерно одного с ним роста, с милым удивленным лицом. Длинные светлые волосы волнами спадали на ее плечи. Балиану она показалась смутно знакомой… Но хорошего настроения ему это не прибавило.

— Это правда ты, Балиан, — синие глаза девушки вдруг наполнились слезами, но она улыбнулась. — Мы с Юаном знали, что ты вернешься.

— Вы с Юаном? — подозрительно посмотрел на нее Балиан и обернулся к брату: — Это твоя невеста?

Тут уж грохнули все, даже мрачный Эгрендерл. Девушка порядком смутилась.

— Не обращай внимания, Лейан, — смеялся Юан. — Он теперь всех в этом подозревает.

— Лейан? — Балиан снова покосился на девушку.

— Да, — робко улыбнулась та, отчаянно краснея. — Ты меня не помнишь?

Балиан хмыкнул. Помнить-то он помнил. Лейан звали маленькую девочку, внучку Гволкхмэя, которая постоянно бегала за ним, Балианом, с просьбами то поиграть с ней, то взять на миссию, а то и еще чего похуже. Все правительство это порядком веселило, но у самого Балиана приставания маленькой девочки восторга не вызывали. Впрочем, сложно было признать того смешного ребенка в шестнадцатилетней девушке — судя по всему, именно столько ей и было, ведь они с Юаном были ровесниками.

— Может, хоть ты объяснишь, что происходит? — спросил Эгрендерл. — Он был с Юаном, но как раз тогда на нас напали градеронцы. Я не хочу пускать его в город, это Юан…

— Нет-нет! Проходите. Ты же должен помнить Балиана. Это он. Балиан Розенгельд.

— Не называй меня так! — рявкнул Балиан.

Лейан от неожиданности отпрянула.

— Не груби! — укорил Юан. — Не обижайся, Лейан, у нас дорога сложная была. Нам бы к Гволкхмэю.

— Конечно… — девушка немного расстроилась. — Проходите.

— Хоть какая-то от тебя польза теперь, — пробурчал Балиан и тут же получил звонкий подзатыльник от Юана. — Ай, ты чего!

— Того! — сурово проговорил Юан — они уже оставили вход в город и Лейан позади. — Она единственная, кроме меня, все это время ждала, что ты вернешься. А ты грубишь.

— Хочу и грублю, — проворчал Балиан. Ему совсем не понравился взгляд, который бросила на него девушка. Он невольно вспомнил Розетту, и вместе с болью ощутил прилив злости.

Юан вздохнул, но ничего не сказал.

Был разгар дня, на улицах города толпилось много народу. Завидев возвращающихся с задания воинов, все, как обычно, останавливались и провожали их уважительными и любопытными взглядами. Но сегодня чувствовалось, что люди в смятении. Они взволнованно перешептывались, указывая на Балиана. Но тот не обращал на них никакого внимания. Люди и раньше провожали его взглядами, правда, по другим причинам.

Невообразимо приятно было вновь идти по белокаменным улицам Эндерглида. Они совсем не изменились. Вокруг стояли все те же дома, окруженные садами, вдали высились белые башни. Легко можно было представить, что он, Балиан, только что окончил свою смену у Врат Рассвета, передал пост Кристиану и теперь возвращается домой, чтобы как следует отоспаться…

Но Балиан не увлекался подобными пустыми мечтами. В его характере было признавать действительность, и он ее признавал. Во всяком случае, пытался. Больше всего ему мешало сознание того, что за время его отсутствия люди здорово изменились. Кто-то вырос. Кто-то изменился в характере. Возможно, и Гволкхмэй и Тристан уже совсем не такие, как раньше. Из-за этого Балиан чувствовал себя подавленным и отчужденным.

Около Главной башни Эндерглида Эгрендерл отпустил учеников. Они не хотели уходить, все трое твердили, что обязаны лично доложить о случившемся, но тот не желал ничего слушать. А вот его напарник, наоборот, попросил разрешения пойти домой. Эгрендерл, подумав, согласился, так что к Гволкхмэю вошли только он, Балиан и Юан.

— Гволкхмэй все такой же? — на всякий случай спросил Балиан.

— А то! — ответил Юан.

— Отлично, — Балиан расправил сложенный на плече синий плащ и как следует в него завернулся.

— Сними! — решительно воспротивился Эгрендерл.

— Не нравится? — спросил Балиан. — Сними сам. Ну?

Эгрендерл схватился было за край накидки, но проходящие мимо люди смерили его удивленными и явно неодобрительными взглядами, так что он, несколько смутившись, оставил эту затею.

Двери перед ними распахнулись. Эгрендерл, Балиан и Юан прошли в конец круглого зала, к подножию громадной лестницы, в недосягаемом конце которой высился трон. На нем восседал старый Гволкхмэй. Его советник Тристан находился на одном уровне с простыми смертными, то есть в самом зале. Но они с Гволкхмэем увидели пришедших одновременно, как можно было судить по их реакции — они чуть не подпрыгнули от изумления.

— Кристиан! — заорал было Гволкхмэй, увидев синий плащ, но в этот момент Балиан эффектно сбросил его с себя и упер руки в бока.

— Ну? — нагло вопросил он. — Не ждали?

— Балиан! — обомлел Гволкхмэй. — Балиан! — закричал он так, что, казалось, задрожали стены. — Тристан! — продолжил он на той же громкости. — У меня видения.

— Сам ты видение! — возмутился Балиан.

— Оно разговаривает! — вскричал правитель Эндерглида.

Тристан обомлел, глядя на неожиданного визитера. Он тоже никак не мог поверить своим глазам.

— Ладно, — Балиан остался доволен произведенным впечатлением. — А теперь к делу.

В зале повисла тишина. Гволкхмэй, тяжело дыша, смотрел на него с высоты своего положения. Тристан тоже долгое время не находил слов. Они знали, что Кристиан ушел в Градерон из-за обещания Руэдейрхи, что якобы через десять лет он снимет проклятие. Но никто из них не верил, что правитель Градерона и в самом деле на это пойдет, не говоря уже о том, что в способностях оного они сильно сомневались.

— Изумительно, Балиан! — первым пришел в себя Тристан. — Мы так рады тебя видеть. Честно говоря, мы не ожидали, что…

— Что этот наглый мерзавец сдержит свое обещание! — заорал Гволкхмэй.

— А он сдержал! — воскликнул Юан. — Я же говорил, а вы не верили.

Гволкхмэй в волнении вскочил на ноги, двинулся вниз по огромной лестнице, потом словно бы передумал и вернулся обратно, снова спустился на несколько ступенек и снова возвратился.

— Непостижимо! — гремел он. — Балиан! Это правда ты? Ну конечно ты, такой же, такой же наглый…

— Эй, полегче! — обиделся Балиан.

— Ты совсем не вырос! — рявкнул Гволкхмэй. — Тебе двадцать шесть лет по документам! О, ужас! Мы должны ждать до официальных тридцати шести, чтобы ты повзрослел и перестал орать в тронном зале! А то и дольше!

— На себя посмотри!

— Нет, это непостижимо! Тристан! Дай ему какой-нибудь статус! Нет, подожди! Не делай того, что я говорю, я потом все равно все отменю. Верни ему комнату! Вот это сделай. Нет, это немыслимо, немыслимо!

— Повелитель Гволкхмэй, — проговорил Тристан, не сдерживая улыбки. — Это действительно немыслимо и непостижимо, но дело прежде всего! Давайте выслушаем их. Ведь неспроста здесь Эгрендерл.

— Ты прав! Говори, Балиан!

— Почему он? — не понравился такой поворот Эгрендерлу.

— Потому что я этого мерзавца десять лет не слышал, а ты мне постоянно над ухом жужжишь! — заявил Гволкхмэй.

Эгрендерл нахмурился, Юан хихикнул. Балиан, сверкнув довольной улыбкой, в подробностях рассказал о странной встрече с градеронцами. Эгрендерла, впрочем, его рассказ не устроил, и он добавил еще несколько деталей. А Юан поведал о своей первой встрече с ныне убитым воином Заката.

— Это плохо, — сказал Тристан — он заметно встревожился. — Кто его убил? Ты, Балиан?

— Нет, я, — признался Юан. — Это вышло случайно.

— Тем хуже. Руэдейрхи может принять это как повод, и…

— Никакого повода! — заорал Гволкхмэй. — Это он во всем виноват! Этот заносчивый негодяй! Что, интересно знать, градеронцы делали на нашей территории? Сроду такого не слышал! Что на Врата Рассвета нападают — черт с ними, но ходить, как у себя дома…

— Я не думаю, что у меня будут проблемы, — успокоил всех Юан. — Кристиан сказал, что никому неизвестно, кто этот воин. Когда мы его встретили, все закатные были в Градероне. Так сам Руэдейрхи сказал.

— Верь ему больше! — проворчал Гволкхмэй. — Но хорошо, если так.

— А еще, — продолжил Юан, — у них что-то в горах происходит.

— Если это будет касаться Эндерглида, нас уведомят, — задумчиво проговорил Тристан. — Но да, странно все это.

— Так, у меня есть вопросы личного характера, — заявил Балиан, которому надоело слушать о странных горах, странных воинах и странных происшествиях в целом.

— Да, — Тристан отметил что-то на листе бумаги. — Эгрендерл, можешь идти. Отличная работа, похвали свою команду.

— А меня не надо похвалить, что ли? — возмутился Балиан, когда Эгрендерл вышел из зала.

— Все твои подвиги меркнут и бледнеют по сравнению с твоим возвращением, — усмехнулся Тристан.

— Проси, чего хочешь! — расщедрился Гволкхмэй. — Кроме трона. Трон не дам.

— Очень надо! Я хочу, чтобы Кристиан вернулся в Эндерглид.

Повисла пауза. Тристан вздохнул и начал длинный путь наверх — такой важный вопрос требовал приватного совещания с правителем. Наконец, он достиг трона и что-то шепнул Гволкхмэю. Но Гволкхмэй просто не умел говорить тихо и в ответ грянул на весь зал:

— Ну так!.. Оно и понятно! Пусть возвращается, — сказал он Балиану и Юану. Те просияли. — Но с условиями. Чтобы больше никаких походов в Градерон и вообще выходов из Эндерглида без моего разрешения.

— Без проблем! — обрадовался Балиан. — Так, а с сыном можно?

— С каким еще сыном? — опешили Гволкхмэй и Тристан.

— Балиан, — проговорил Юан трагическим шепотом. — Они же не знают…

— У Кристиана есть мелкий сын, — объявил Балиан. — Возрастом как Юан. Ой. То есть шесть лет ему. Вылитый Юан в детстве. Надо забрать.

— Что… Что за… — Гволкхмэй никак не мог прийти в себя от стольких неожиданных новостей.

— А еще у него есть жена! — любезно продолжил Балиан. — Мне она не нравится, потому что градеронка и сестра Радейрхи этого, но в целом…

— Нет! — вдруг завопил Гволкхмэй. — Нет, нет, нет! Хватит об этом! Хватит, я сказал! Никаких градеронцев. Никаких! Даже маленьких. Не знаю, что натворил там наш Хранитель, но нет!

— Но… — попытался было возразить Балиан, но Тристан, стоящий рядом с правителем, предостерегающе поднес палец к губам, и он умолк.

— Нет! — голосил Гволкхмэй. — Все! Достаточно! Какой стресс! Идите! Мне нужен отдых, отдых! Господи боже, ровно десять лет я так не злился! Все из-за тебя, Балиан!

Но, хотя он кричал, всем стало ясно, что старый правитель Эндерглида был более чем доволен этой не слишком-то приятной переменой в своей относительно спокойной жизни.