Я все снесу, милый

Марина Кистяева, 2020

Когда-то они подписали договор, по которому потомки должны были их разморозить, пробудить из криосна. Их считали везунчиками. Но все ошиблись. Размораживали только девушек. Молодых и красивых. И никто не мог предположить, что девушки обретут не желанную новую жизнь…а попадут в некое рабство. Их продавали. И покупали. Считали своей собственностью. Только для чего? Для чего они могли понадобиться людям нового поколения, у которых, казалось, было всё…

Глава 5

— Пообещай, что подаришь мне шубку, и что мы полетим на Варгас в следующем месяце! — капризно потребовала худенькая девушка, маняще потянув за пояс короткого шелкового халатика. Ее небольшие грудки соблазнительно выглядывали из выреза, а отсутствие белья добавляло пикантности.

Уважаемый профессор, заведующий отделением по реабилитации ширас, погладил маленький вялый член, отказывающийся вставать на его девочку. Только бы не заметила… Вставай! Да поднимайся же! Чертова работа! Чертовы мрассы с их деньгами и зоной влияния! Связавшись с последними клиентами, он превратился в дерганного импотента! Вставай же! Вставай! Его девочка вон как старается… Его девочка готова сегодня удовлетворить все его «низменные» потребности.

— Котик, почему ты молчишь? — жена надула пухленькие губы и распахнула халатик. — Так ты купишь?..

Назойливый сигнал домофона прервал ее, а секунду спустя электронный женский голос возвестил:

— Профессор, к вам мрасс Юлиан Варшавский. Он поднимается на пятом лифте. Через минуту будет у вас.

Никогда профессор не засовывал член в штаны с такой нервозностью и поспешностью. Никогда молния не застегивалась так долго.

— Мрасс Варшавский? — лениво переспросила супруга, бросая заинтересованный взгляд на дверь. В отличие от мужа она не спешила приводить себя в порядок. Ее острые соски по-прежнему вызывающе торчали. Поглощенная посетившей ее мыслью, девушка подняла руки и потеребила один. В голове сохранился сценарий соблазнения мужа, и она все еще действовала, придерживаясь его. — Это не тот, кто основал…

Профессор сорвался, резко оборвав её:

— Дура! Может, запахнешься?! И вообще, лучше уйди!

— Не кричи на меня! — она тотчас встала «в позу», зашипев разъяренной кошкой. — Захочу, и останусь! Ты мне не указ!

Доктор застонал и запустил пятерню в шевелюру, которую не помешало бы подстричь.

Его девочка была чертовски сексуальной штучкой, но обладала поистине стервозным характером.

А ещё профессор начал в ней замечать недалекость ума. Проще говоря, глупость. Он относился к той категории мужчин, которые готовы были терпеть глупых красивых пустышек или умных расчетливых стерв. Но глупость и стервозность, соединенные вместе, — перебор.

Чем он руководствовался, когда делал ей предложение выйти за него замуж?

Чем-чем… Тем, что сейчас запихнул в штаны.

— Ты не понимаешь!.. Ты ничего не понимаешь!.. Мрассы не приходят в гости просто так, без предупреждения! Обычно они приглашают к себе! А тут!.. А тут…

Профессор лихорадочно размышлял. Неужели Варшавский узнал, что он встречался с его извечным противником в политической и финансовой борьбе — Галански?

Нет, вряд ли. Прошла пара часов. Даже шпионы Варшавского не работают с такой скоростью.

Или работают?

Господи, зачем он связался с мрассами? Зачем начал плести интриги за спиной Варшавского? Знал ведь, что добром дело не кончится! Нет же, поддался на уговоры этой дуры! Денег ей мало! Дрянь! На Варгас захотела! А теперь что? Что теперь? Да Варшавский его раздавит и не заметит!

— То есть мне на самом деле уйти? — у жены случился редкий проблеск догадливости.

Профессор подскочил и обнял ее за плечи.

— Да, милая, уйди. Прошу тебя, уйди, — в панике затараторил мужчина. — Ступай в кроватку и жди меня. Я скоро приду.

— И мы продолжим? — она снова надумала губки, уже представляя, как станет щеголять в новом бикини по белоснежным пляжам Варгаса.

— Обязательно продолжим! — профессор подтолкнул ее в спину. Время было на исходе.

— И ты купишь…

— Куплю! Куплю!

— Правда?

— Солнце, ступай уже!

Профессор больше не собирался тратить время на разговоры. Схватив жену за плечи, сопроводил в спальню. Возникла шальная мысль запереть комнату на ключ. Но если девушка услышит щелчок, блокирующий дверь, может устроить скандал. А скандал недопустим.

— Я буду тебя ждать и ску…

Профессор захлопнул дверь и поспешил в гостиную.

Мрасс Варшавский уже ждал его.

Конечно, а зачем стучать? Можно запросто зайти на чужую территорию!

— Мрасс Варшавский, чем обязан вашему визиту?

Профессор нацепил на лицо маску радушия и приветливости.

У самого же дрожали руки. Он поспешил их спрятать за спиной. Ни к чему Варшавскому знать о его страхе. Мрассы чувствую подлог. Увидев его нервозность, может заподозрить неладное. А вызвать подозрение у Варшавского — однозначно подписать себе смертный приговор.

Юлиан оценивающе оглядел небольшую гостиную, отметив недостатки в работе дизайнера, и холодно спросил:

— Вы делали генный анализ купленной мною ширас?

Профессор застыл. Нахмурился. Быстро сконцентрировался.

Что не так?

— Делали, — буркнул он.

— И? — мрасс выжидающе на него посмотрел.

Глаза врача заметались. Какой же он дурак! Нет, не дурак! Он сумасшедший!

— Я не видел результата, — увиливать не было смысла. Несколько капелек пота выступили на лбу.

— Собирайтесь. Мы едем в центр.

— Но, мрасс Варшавский, скоро ночь!

— Собирайтесь.

Спорить также не было смысла.

Профессор оглядел свой домашний костюм — брюки и футболка. А-а-а-а… Плевать. Поедет в нем.

— Я готов.

— Хорошо.

Юлиан, больше не удостоив врача даже взглядом, направился к двери.

Профессор, проклиная жизнь и мрассов, поплелся за ним.

Долетели они быстро. Юлиан выжимал из гланжа все, на что тот был способен. Если он не ошибается… Если только его догадка оправдается… Он никогда не забегал вперед и поэтому резко оборвал мысли. Пока рано радоваться.

Профессору не доводилось летать в элитных гланжах, и он снова поддался хандре. Вот могут же некоторые позволить себе такие крутые машины! Зависть — черная, гиблая — снова пронеслась по крови. Почему другие могут, а он нет?

Ничего, если всё пойдет, как он задумывает, очень скоро он будет иметь всё, что пожелает.

— Пойдемте. Пропуск вам сегодня ни к чему, — пробормотал доктор, направляясь ко входу для личного персонала.

Они поднялись на четырнадцатый этаж, где находился кабинет профессора. Пока шли по коридору, им не попался ни один сотрудник. Странно. Где дежурные? Спят? Совсем распустились — надо будет завтра поговорить с директором центра. Пришла пора менять персонал.

Открыв дверь электронным чипом, профессор с тяжелым сердцем вошел в кабинет. Он что-то упустил. Нечто важное. Неужели сдает позиции и теряет чутье? Тогда, может, и ему стоит подумать о смене работы? А может, на самом деле послать все к чертям собачьим и уехать в Варгас? Открыть частную практику и трахать молодых практиканток? А жену оставить здесь. Пусть ищет другого муженька, с которым будет спать за подарки.

— Анализы храните в кабинете? — недовольно спросил Юлиан, возвращая его к реальности.

— Да. Но вы не волнуйтесь, они в сейфе. Открытого доступа к ним нет.

Юлиан и не волновался. Волноваться — удел слабых и тех, кто не умеет выигрывать. Он же выигрывал всегда.

Мрасс скрестил руки на груди, наблюдая за суетливыми движениями профессора. Тот нервничал. Интересно, почему? Не из-за того же, что Юлиан вырвал его среди ночи из дома? Тут что-то другое… Надо будет дать распоряжение своим людям присмотреть за доктором. Скользкий тип.

Профессор дрожащими руками открыл сейф, пытаясь скрыть содержимое от посторонних глаз. Ни к чему знать, что тут он хранит не только свои бумаги.

Анализ подопечной под номером ЩА-184 врач обнаружил быстро.

— Вот и генетический анализ, — скорее для себя, чем для посетителя, сказал он. — Сейчас посмотрим. Все, как всегда… Хотя… О, боже!

Листок с анализами бесцеремонно вырвали у него из рук.

Юлиан пробежался глазами по формулам и спрятал бумагу в карман дорогих брюк.

— Я его заберу. Доктор, думаю, не стоит упоминать о том, что вы никому ничего не должны говорить?

Доктор судорожно кивнул.

— Конечно-конечно, я все понимаю! Никому… Ни слова…

Юлиан развернулся и вышел.

Профессор, сердце которого едва не выпрыгивало из груди, подошел ко встроенному в стену бару и налил себе полный бокал виски. Руки дрожали. Но ничего — сейчас он успокоится. И выждет десять минут. Ему надо присесть.

Точно впервые находясь в кабинете, оглядел его. Ага, диван. Кожаный. Туда и сядет.

Доктор прошел к дивану и опустился на него. Положил руки на колени и, сам того не замечая, затеребил вытянувшуюся ткань брюк.

Один… два… три…

Сейчас он досчитает до тысячи, позволит Варшавскому дойти хотя бы до лифта. А еще лучше — сесть в безумно дорогой гланж. Улыбка исказила тонкие губы доктора. У него будет такой же гланж. Он его купит. Точно купит.

За ту информацию, что узнал…

Профессор, не выждав и десяти минут, сорвался с места и подбежал к рабочему столу. Схватил телефон и принялся набирать номер, который запомнил наизусть.

— Говори, — ответили ему после шестого сигнала.

— Достопочтенный мрасс Галански, у меня есть для вас информация…

Юлиан запустил двигатель гланжа и довольно улыбнулся.

Все-таки он везучий сукин сын!

И с этим не поспоришь!