Ты есть

Марина Кистяева, 2019

Юля давно привыкла принимать решение за себя и за свою семью. Так повелось. Рано повзрослела, она смело шла по жизни, радуясь каждому дню. И тут новость – у мамы новый ухажер. Что ж, это даже к лучшему. Пора маме взрослеть. И даже вроде бы неплохо, что у маминого друга есть взрослый сын, при виде которого у Юли начинают дрожать колени. А что? Романы между сводными братьями и сестрами тренд сезона. Только они пока так и не стали сводными… И пока они даже не пара… Потому что одно событие готово разрушить всё. Жизнь четверых людей стремительно катится под откос.

Глава 2

ЮЛЯ

— Юлька, а что у нас на ужин сегодня будет?

— Ты бы, мама, поточнее сформулировала вопрос. И уж прямо спросила, что я буду готовить…

Легкий румянец коснулся щёк Александры Михайловны, и она как-то замялась в дверном проеме.

— Юль… Я могу приготовить…

Не дала ей договорить и легонько подтолкнула в спину.

— Иди ты уж что ли. Не загораживай дорогу. У меня по плану сегодня овощное рагу. Но с фаршем.

— Тогда это уже будет не овощное…

— А мы ассорти соорудим! Чем чуднее, тем вкуснее. Поможешь?

— Конечно, только переоденусь.

Пока я сушила волосы и приводила себя в более-менее божеский вид, мама переоделась, и мы отправились на кухню. Мы часто готовили вместе. Это было время, когда мы полностью принадлежали друг другу, и могли болтать, как закадычные подружки. Мы доверяли друг другу. Потому сегодня утром я и сделала выводы, что с мамой что-то странное происходит.

Неужели… влюбилась?

Едва не застонала вслух.

Нет, только не это!!!

Я искренне любила маму и желала ей счастья, тем более в личной жизни. Очень хотела, чтобы она повстречала сильного, самостоятельного, самодостаточного мужчину, который сделал бы её счастливой. Который полюбил бы её слабые стороны, смирился с её недостатками и… И который, лучше так, не замечал бы её недостатки вовсе. И который, конечно, понравился бы мне. То бишь прошёл мой тест-драйф.

Мама не раз и не два влюблялась. И непременно знакомила меня со своими ухажерами. А что? Пусть сразу знают, что у нашей милой Александры Михайловны есть вполне самостоятельный, назойливый ребенок, который не позволит обидеть маму, а уж тем более пользоваться её добротой. Я с легкостью определяла — серьезные у мужчины намерения или он так, завел интрижку с мамой ради развлечения…Таких мне легко удавалось вывести на чистую воду. Мама, конечно, расстраивалась, но быстро успокаивалась, её печаль проходила быстро.

Была в её жизни и парочка достойных мужчин. Мне даже один очень сильно понравился. Я его, чего греха таить, даже отлично представляла в роли отчима. Павел Анатольевич, профессор, лингвист, умнейший человек. Хотя нет, вру, не таким уж и умным он оказался, если через год бросил мою маму ради крашеной фурсетки, одной студентки. Пусть теперь ей дарит цветы и разглагольствует о всемирной литературе. Только меня берут смутные сомнения, что ей это интересно.

И помимо моего дочернего желания видеть маму счастливой, я в конце концов хотела, чтобы в нашем доме появился мужчина! А что? Хорошее желание. Даже более того. Мне надоело воевать с жилсервисом, искать толкового слесаря, сантехника и самой вбивать гвозди!

Я не против влюбленности мамы… Но что-то не хотелось об этом узнавать сегодня.

Мы с ней хлопотали на кухне и разговаривали о пустяках.

— Так что ты решила по поводу Нового года?

Моя рука с ножом замерла над кабачком.

— Мам… ты уже второй раз за сегодня меня об этом спрашиваешь.

— Да? Не помню… Закружилась…

— Для тебя очень важно, где я буду встречать новогоднюю ночь? — я посмотрела на маму с нарастающим интересом. Та выглядела смущенной, стала суетиться, перекладывать овощи с места на место, зачем-то попыталась вернуть фарш в холодильник, но вовремя спохватилась.

— Как тебе сказать…

— Да уж говори, как есть!

— Тут такое дело… — внезапно мама брякнулась на стул и выдохнула на одном дыхании: — Юлька, я пропала…

— Так…

Я отложила в сторону все кухонные приборы и скрестила руки на груди.

— И что всё это может значить? — спросила я, уже предвидя ответ.

— Что значит… что значит… — мама, как нашкодившая школьница, положила руки на колени. Я выразительно подняла бровь кверху. — Это значит, что я познакомилась с потрясающим мужчиной…

Наигранно громко застонала.

— Мама, опять?

— Нет, ребенок, ты не понимаешь, тут всё иначе…

— Мама, я это слышу каждый раз!

— Может, мне тогда не рассказывать ничего?

— Что ты! Я вся обратилась вслух!

— Тогда не пререкайся!

— Уже перестала…

— Так вот, мы познакомились, и я… я не знаю, что теперь делать. Он предлагает встретить Новый год у него в загородном доме, но я в растерянности и пока думаю, что ответить.

Я тоже призадумалась. Конечно, хотелось, чтобы моя мама встретила ТОГО, Единственного, но ещё больше не хотелось слышать, как она плачет по ночам. В нашей небольшой квартире что-то скрыть друг от друга было проблематично.

Решение пришло само собой.

— Я еду с тобой. Надеюсь, твой новый ухажер будет не против?

— Юля, ты это серьезно? — стоило видеть глаза матери — они вспыхнули от радости, точно она только и ждала моих слов.

— Конечно, разве по мне видно, что я шучу?

— И ты правда готова пожертвовать новогодней ночью ради меня? — мама по-прежнему сомневалась в моем решении.

— Готова, готова, — с обреченным энтузиазмом продолжила я. — Только ты мне скажи, твой новый знакомый хоть стоящий?

Мама просто кивнула головой.

С мамой разобрались, замечательно.

Теперь Илья.

Небольшая предыстория. Илья мой лучший друг. Во веки вечные. А три дня назад он отчебучил. Признался, что любит меня. Не как друга. Я сглупила и рассмеялась. Он обиделся и перестал выходить на связь. Более того, объявил, что болеет. И болезнь, видимо, распространялась только в отношении меня.

Я прекрасно понимала, что не хочет он разговаривать только со мной. Объявил мне бойкот. Сначала даже собралась обидеться в ответку, но потом вспомнила народную мудрость, что на обиженных воду возят, и решила схитрить — позвонить с маминого смартфона. Но моя хитрость была шита белыми нитками. Илья не взял трубку.

Наконец, от него пришло смс-сообщение: «Не занимай линию».

Ах, вот как…

Но меня так просто было не одолеть. Через общих друзей-футболистов, я узнала, что у Ильи грипп. А больному простудой необходимо лечение. Раздобыв у бабушки малиновое варенье, отправилась в гости к Астахову. Благо уже не раз у него гостила.

Но, как говорится, незваный гость хуже татарина. Это как раз мой вариант.

С самыми благими намерениями подошла к дому Астахова и нажала на кнопку домофона.

Через полминуты послышалось сонное:

— Кто?

Это, несомненно, был Илюха. И мне не понравился его голос. Наверное, он на самом деле серьезно заболел.

— Илья, привет! Пустишь? — весело начала я.

Но мой энтузиазм не нашёл поддержки.

— Медведева…

— Она самая!

— Что ты тут делаешь?

— Лечить тебя пришла! Илья, открывай дверь, не будем же мы разговаривать на улице. К тому же, на дворе не май месяц. Я замерзла.

Ожидала услышать характерный писк домофона, но моим надеждам не суждено было сбыться.

Астахов молчал не меньше минуты, а потом послышалось:

— Ээээ… ты зря пришла. У меня карантин. Пока.

И всё.

Я стояла на крыльце перед подъездом и ошарашено смотрела на кнопки домофона. Нет, вы только посмотрите на него! Что он творит! Я ему принесла варенье, переступила через девчачью гордость, а у него карантин!

Интересно, карантин у него только для меня?

Уже подняла руку и в праведном гневе собралась ещё сделать вызов по домофону, когда на меня неожиданно накатила запоздалая обида. Нижняя губа затряслась, а на глаза выступили слёзы.

Ну, и черт с ним! С этим Астаховым! Пусть и дальше болеет!

Пусть и дальше избегает меня.

Пусть и дальше сходит с ума от собственной дурости.

Я больше кланяться и унижаться не буду. В конце концов, как-нибудь проживу без него. Подумаешь, друг… Тоже мне нашёлся! Так с друзьями не поступают!

В друзей, в конце концов, не влюбляются…

Я шмыгнула носом, прижала к себе пакет, где хранилась злосчастное варенье и побрела в сторону дома. Чувствовала себя глубоко несчастной и потерянной.

Я к человеку со всей душой, а он ко мне… известной пятой точкой.

Можно было бы хотя бы пустить погреться. Что вообще с ним происходит? Он теперь до конца жизни будет меня избегать?

Ну, и пожалуйста. Бегать за ним я больше не собираюсь.

Время было около семи, на улице давно стемнело, и я шла по инерции, бездумно переставляя ноги, ничего не замечая вокруг. Брела, погруженная в невеселые мысли. И сама не заметила, как, свернув за поворот, провалилась в сугроб.

Причем, очень неудачно.

Откуда взялась эта громадная куча снега — понятия не имею. Но мало того, что одна моя нога почти по бедро ушла в сугроб, так я не удержалась и свалилась. Свалилась ещё более неудачно, лицом в снег.

Задохнулась и принялась энергично отплевываться. Мне удалось кое-как подняться и принять вертикальное положение тела.

В этот самый момент мимо меня на приличной скорости пронеслась красная «Мазда» в кузове кроссовера. Но проехав пару метров, она с визгом затормозила и принялась сдавать назад.

Я прикрыла глаза. Ну вот, теперь кто-то будет свидетелем моего позора. Очень хотелось верить, что этот кто-то окажется одним из моих знакомых, просто я буду не в курсе, что он купил новую машину. И меня, мокрую и обиженную отвезут домой.

Машина остановилась рядом со мной, приоткрылась дверь и послышалось:

— С вами всё в порядке? Помощь нужна?

До ближайшего фонаря было далековато, и я не смогла сначала рассмотреть лица говорившего, но голос мне показался определенно знакомым. Нахмурилась. И снова громко шмыгнула носом. Я была на грани того, чтобы расплакаться.

— Я упала… — жалобно пискнула, продолжая сидеть в сугробе. Создавалось впечатление, что самостоятельно из сугроба я не выберусь.

Мой незвано-нежданный спаситель, видимо, пришёл к такому же выводу, потому что, не заглушая двигателя, вышел из «Мазды».

И вот тут-то…

— Ты?!

— Ты…

Мы оба выдохнули это слово одновременно.

Кого-кого, а этого человека я меньше всего ожидала увидеть.

Передо мной стоял автомеханик злополучной станции техобслуживания.

Он тоже меня узнал, и его улыбка медленно сползла с лица.

— Малолетка, ты что вывалилась из машины? — и конечно, он не мог не съязвить. — Или нет… Тебя оттуда вышвырнули.

От досады заскрежетала зубами. Только его не хватало для полного счастья!

Я ничего не сказала. Куда ехал, пусть и едет. Возникал вопрос: каким образом простой механик может заработать на недешевую «Мазду», тем более, кроссовер? Взял со станции погонять? Решил за чужой счет произвести на знакомых впечатление?

Упрямства мне было не занимать, и я снова попыталась подняться на ноги, и снова моя попытка не увенчалась успехом. Да что ж это такое!

— Давай помогу.

Мне показалось или в голосе грубияна проскользнули сочувственные нотки? Он протянул руку.

Гордость сегодня напрочь отказывалась меня посещать. Надлежало ему что-нибудь эдакое едкое сказать в ответ и отправить по известному адресу, но я как представила, что продолжу сидеть в глубоком сугробе, мерзнуть, жалеть себя, а потом ещё и топать домой… Мысленно вздохнула — с гордостью мы как-нибудь в другой раз сведем счеты.

Протянув руку в ответ, вмиг оказалась на ногах. Ого, а парень-то не хилый. Только ухмыляется противно.

— Спасибо, — выдавила я из себя, отряхиваясь от снега.

— Да не за что.

Он с любопытством продолжил на меня смотреть, точно я была не обычной девушкой, а как минимум восьмым чудом света.

— Ты кое-что обронила, — и он кивнул в сторону теперь уже одиноко валявшегося пакета.

— Подниму, тут не оставлю.

— Можно узнать, что там?

— Зачем?

— Интересно смотрится. По контуру банка.

А он проницательный.

— В яблочко.

— И с чем?

— С вареньем.

— С чем-чем?

— Да с вареньем, говорю же, что тут удивительного?

Я в первый раз увидела, как лицо грубияна — Максимом его кажется звали — смягчается, а губы расплываются в неподдельную улыбку.

— И что ты собиралась делать с этим вареньем-то?

Сама не знаю почему, но ответила я ему чистую правду:

— У меня друг заболел… А мы перед этим поругались… Вот я и пришла мириться под предлогом, что принесла ему варенья… А он взял и на порог меня не пустил…

Всё это выпалила на одном дыхании и сразу же пожалела. Не стоило мне откровенничать!

И я оказалась права.

— Видимо, сильно ты ему насолила, малолетка, раз парень не захотел с тобой общаться. Не дала?

Я сначала даже не поняла, о чем он меня спросил.

А когда поняла…

— Да иди ты куда ехал, придурок! — вспылила и принялась стряхивать с себя снег.

— Эй, ты чего так взъярилась?

Ему было смешно.

— Ничего!

Моя вспышка гнева не произвела на Максима никакого впечатления, он продолжил стоять с дольной физиономией, на которую у меня не было сил и желания смотреть. Я резко нагнулась, подхватила пакет со злополучным вареньем и, чертыхаясь, попыталась, как можно быстрее и самостоятельнее выбраться на тротуар. Нечего разводить дебаты с грубияном, который только и делает, что насмехается надо мной.

Я вскинула голову кверху, и, как надеялась, с гордым видом зашагала по обочине дороги.

— Подожди! Ты куда собралась?

Мои последние манипуляции не остались без должного внимания и всё-таки произвели впечатление на механика. Он попытался меня догнать, и когда ему это удалось, схватил за локоть.

— Подожди!

— Если не отпустишь — закричу, — грозно сказала я, решительно настроенная привезти угрозу в действие.

— Давай, садись в машину, я тебя подброшу до дома, — предложил Максим, с неохотой отпуская мою руку.

— Ага, уже! Нет уж, спасибочки, я как-нибудь пешком доковыляю…

Уж лучше бы я молчала.

С раннего детства знала прописную истину, что язык — враг мой. Но почему-то об этом вспоминала очень редко. А точнее вспоминала, когда навлекала на себя беду.

Вот и сейчас накаркала.

Когда оказалась на свободе, и меня больше ничего не удерживало, резко развернулась на каблуках и совсем забыла, что под недавно выпавшим снегом мог затаиться коварный гололед. Так и оказалось.

Не успела ничего понять, как щиколотку сковала резкая боль, сразу за ней я почувствовала всю силу земного притяжения в действии.

— Ох…

На этот раз свалиться мне не позволил вовремя подоспевший Максим. Его реакция была молниеносной. Он каким-то образом умудрился подхватить меня со спины и прижать к себе.

Но ноге вред причинен уже был…

Я громко, не без театральности, запричитала:

— Ай-я-яй!

— Что?

— Нога-нога-нога!

Я дурачилась, и мне не было за это стыдно.

— Что — нога?

— Болиииит!

— Ты ногу что ли подвернула?

До него, наконец-то, дошло!

— Да, — пропищала я, кривясь от боли и сильнее цепляясь за руку Максима.

— Вот ты… — он не стал заканчивать мысль, решив не добивать меня морально. — Значит так, детка, ну-ка, покрепче держи банку с вареньем и особо не рыпайся.

— Что ты… — я хотела сказать «задумал», но не успела. Потому что этот верзила с легкостью подхватил меня на руки и понёс к машине.

От удивления у меня перехватило дыхание. Боль в щиколотке на мгновение забылась. Меня впервые в жизни молодой человек поднял на руки, да ещё с такой легкостью, как будто он только этим и занимался, что выручал попавших в беду девиц. Я от него ничего подобного не ожидала, если вспомнить, как грубо он со мной разговаривал на станции.

А тут — прямо рыцарь в потускневших доспехах.

Он донёс меня до машины и усадил на заднее сиденье. Попробовала пошевелить ногой, но идея оказалась плохой. Боль снова пронзила всё тело. Вот невезение-то.

Максим, заняв водительское сиденье, посмотрел на меня в зеркало:

— Ты как?

— Жить буду, — буркнула я.

— Может, тебя в медпункт?

— Нет, лучше до дома.

— Говори адрес.

Я послушно назвала улицу, где жила. Как ни крути, а он меня все-таки подвезет. Хорошо, если никто не увидит. Меня не особо прельщала перспектива стать ещё и причиной разговоров во дворе.

Знала, что многие из моих знакомых девчонок, наоборот, приложили бы массу усилий, чтобы их как можно больше народа увидело. А как же — их до дома подвозит красавчик на дорогой машине! Это же сразу повышало их рейтинг среди знакомых.

Я придерживалась другого мнения. Меня, конечно, интересовали молодые люди, нравилось их внимание, но сознательно создавать вокруг себя ажиотаж я не стремилась.

— Кстати, тебя как зовут? — мои размышления прервал голос Максима. Он снова стал слегка ироничным. — Или тебе больше нравится «малолетка»?

Н-да, у этого товарища талант портить о себе мнение. Я уже готова была прийти к выводу, что он не такой уж самовлюбленный и самодовольный, и тут, пожалуйста.

— Юля.

— Моё имя помнишь?

— Забудешь тебя…

Он засмеялся.

— А ты язва.

— С кем поведешься…

Пришлось прикусить язычок. Надо прекращать грубить. В конце концов, сейчас я находилась в теплом салоне и не ковыляла по холоду. Несколько минут можно потерпеть колкости красавчика. Проще не обращать внимания на него.

Хотя это проблематично…

— Как машина?

— Бегает.

— И быстро бегает?

— Как всегда.

— Нет, ты точно, язва. Я пытаюсь отвлечь тебя разговорами от вывиха, а ты хамишь. Это обычный твой стиль общения?

Если бы на улице было светло, то он мог бы заметить, как мои глаза округлились от возмущения. Я считала себя воспитанной молодой девушкой. Между прочим, читала классику и почти ежедневно смотрела новости, а также интересовалась политикой, спортом и искусством. Мой кругозор меня полностью устраивал. И… и… и меня никто не мог упрекнуть в невоспитанности! Я даже матом не ругалась и не курила.

Вот.

— У меня срабатывает инстинкт самозащиты, — я рьяно бросилась защищать свою честь.

— И как это понять?

— Очень просто. Как только мы с тобой познакомились, ты только и делаешь, что подтруниваешь надо мной. Я ещё удивляюсь, что ты остановил машину, когда увидел, что я валяюсь в снегу!

Мне показалось или он на самом деле с трудом сдерживал смех?

— Хочешь знать правду?

— Давай.

— Если бы я знал, что это ты, я бы проехал мимо.

Я открыла рот, чтобы возмутиться и прочитать лекцию о необходимости взаимопомощи в нашем жестоком мире, но не нашлась, с чего начать.

— Ооо… — простонала я. Это единственное, на что оказалось способной на тот момент.

— Нога?

— Нет, ущемленное самолюбие.

Максим искренне рассмеялся, а у меня возникло жгучее желание огреть его по голове чем-нибудь тяжеленьким. Как вариант, можно использовать банку с вареньем. Но в последний момент разум возобладал над злобным порывом. Как-никак, мне не стоило забывать, что мой обидчик управлял автомобилем.

— Откуда ж ты такая свалилась на мою голову?

— Ты сам меня подобрал на дороге.

Я пошевелила ногой и снова почувствовала острую боль. Вот невезение. Мне как раз только вывиха для полного комплекта не хватало.

«Мазда» плавно остановилась перед моим домом, и Максим в пол-оборота повернулся ко мне.

— До квартиры самостоятельно сможешь дойти?

Моё задетое воображение сразу же нарисовало картину, как он помогает мне выбраться из машины и дальше несет на руках к подъезду. Как наши любопытные кумушки-соседки высовываются из своих квартирок-норок и с разинутыми ртами наблюдают за нами, провожая Максима восхищенным, а меня завистливым взглядом.

Картинка получилась яркой, красочной, и до неприличия заманчивой.

Чтобы избавиться от наваждения, я помотала головой. Чур-чур меня! Хорош фантазировать.

— Смогу, — я кое-как выбралась из машины.

— Уверена, что моя помощь больше не нужна?

Уверена-уверена, ещё как уверена! А ещё я уверена, что никогда больше в жизни не хочу тебя видеть. Мне хватило и двух встреч. От таких самодовольных красавчиков я предпочитала держаться подальше.

— Я справлюсь сама. Спасибо, что не бросил на дороге.

Он снова рассмеялся, и уже отъезжая крикнул:

— Малолетка, надеюсь, ты нечасто будешь мне попадаться на глаза!

Хорошо, что на улице было темно, и он не увидел, как я показала ему вслед язык. Ребячество, зато душу отвела.

Конец ознакомительного фрагмента.