Совершенно секретно – только для взрослых

Лилия Подгайская

Сказки любят все, не только дети, но и взрослые. Они тоже не прочь послушать порой нечто этакое. Однако не все сказки предназначены для детских ушей. Эти – определённо нет. Да и легенды, тут приведенные, хорошему их не научат. Даже для старшего школьного возраста вряд ли подойдут. А вот то, что происходит вокруг, от них не спрячешь. Дети такой народ, у них всегда ушки на макушке. Но и здесь хорошо бы информацию профильтровывать. От того, что можно увидеть и услышать, и взрослого иногда в дрожь бросает. Что уж говорить о детях! Так что читаем сами, любопытной детворе даже не показываем.

Часть 1. Сказки исключительно для взрослых

Рыцарь, красавица и свинопас

Доблестный рыцарь Отто фон Зенинцвейг не спеша ехал по лесной дороге, с наслаждением вдыхая прохладный утренний воздух и рассеянно поглядывая по сторонам. Весенний лес так и манил его запахами свежести и сладким ароматом цветущих по обочинам дороги кустов, вокруг которых роями вились, жужжа, трудолюбивые пчёлы. Здесь так спокойно, так тихо, прелесть! Особенно после ночи, проведенной у ног его дамы сердца, баронессы Клары фон Холлинген.

Чуть ли не до самого рассвета рыцарь ублажал слух своей дамы рифмованными строками о горячей любви и пел ей нежные канцоны под аккомпанемент одного из своих воинов, умело владеющего не только мечом, но и лютней. Дама слушала его, закатывая глаза и млея от удовольствия. Но он сам, что он-то получил от этого томительно долгого вечера? А ничего. Даже пальчики ему не дала поцеловать добродетельная баронесса, не говоря уже о губках. Может быть, он неправильно выбрал себе даму сердца, ошибся? Другие рыцари вон похваляются сладкими ласками и безумными ночами, которыми одаривают их избранницы. Они, конечно, моложе его, но не хочется думать, что намного привлекательнее. Ведь он и сам мужчина хоть куда.

И герр фон Зенинцвейг приосанился, гордо подняв свой крючковатый нос, уютно устроившийся между маленькими бесцветными глазками.

Позади лениво трусил на своём мерине его оруженосец Мартин, сопливый мальчишка, по сути дела, однако очень шустрый. Вот он получил вчера всё, что хотел. Улестил своими нежными взглядами камеристку баронессы, Гретхен, и полночи прокувыркался с ней в комнатушке за залом. А теперь жмурится на солнышке, как сытый кот, наигравшийся с мышкой до полного изнеможения.

А солдаты в арьергарде, воины его отряда, те просто спят на ходу. Они-то всё то время, что он изнывал у ног своей прелестницы, в кости играли с её охранниками, и небось сейчас кошели у них на поясе потяжелели. В этом они мастаки.

Рыцарь фон Зенинцвейг потрогал рукой кошель на собственном поясе и удовлетворённо улыбнулся — там всё было в полном порядке.

И вдруг тишина утреннего леса разлетелась вдребезги. На дорогу внезапно выскочила из придорожных кустов молодая лань, изящная и лёгкая. Конь рыцаря от неожиданности шарахнулся в сторону, зазвенели доспехи, а сзади раздался дружный хор грубых мужских голосов — его воины сразу пробудились и вошли в азарт. Вот тут бы и конец настал неосмотрительному животному, но следом на дорогу выбежала не менее изящная и совершенно очаровательная девушка в платье, открывающем взору прелестные очертания молодого гибкого тела. Она замерла на миг, а потом устремила на рыцаря умоляющий взгляд голубых, как летнее небо, глаз.

Рыцарь тоже замер, очарованный этим восхитительным зрелищем, и невольно облизнул губы.

— Не убивайте мою Гриль, господин, прошу вас, — взмолилась девушка нежным как перезвон лесного ручейка голосом. — Она ведь совсем ручная.

И девушка обняла животное, наклонившись и ещё больше открыв взгляду ошалевшего рыцаря упругие белые полушария.

Рыцарь облизнулся ещё раз, и в его бесцветных глазках начало разгораться жёлтое волчье пламя.

— А ты кто же будешь, красавица? — хрипло спросил он.

— Я Нельда, господин, дочь местного лесника, — ответила девушка и скромно потупилась.

Герр фон Зенинцвейг весь задрожал при виде такой скромности.

— Конечно, я не трону твою лань, Нельда, раз ты просишь, — уже более твёрдо проговорил он, подхлёстываемый разгорающимся как лесной пожар, желанием, — но я хотел бы познакомиться с тобой поближе. Не погулять ли нам немного в лесу?

— О! — смутилась красавица. — Это такая честь для меня.

И она улыбнулась рыцарю, продемонстрировав очаровательные ямочки на щеках.

Мужчина лихо соскочил с коня, бросив поводья облизывающемуся Мартину (вот наглец, ему ещё мало!), взял красавицу за руку и увёл в лес.

Лань куда-то делась, а воины, спешившись, с превеликой охотой расположились на отдых — ждать-то придётся долгонько, по всему видно.

Часа два прошло, не меньше, как из леса появился герр фон Зенинцвейг. Он слегка пошатывался на ходу, но выглядел чрезвычайно довольным и весь сиял. Девушка шла за ним всё так же скромно, только волосы её были слегка растрёпаны, а платье помялось.

Через полчаса красавица осталась уже одна на дороге, а вдали затихал стук копыт продолжающего свой путь отряда всадников.

И тут придорожные кусты раздвинулись, побеспокоив монотонно жужжащих пчёл, и на открытое пространство вышел молодой мужчина, темноволосый, среднего роста, но широкоплечий и крепкий. Он окинул девушку внимательным взглядом.

— Всё в порядке, Нельда? — спросил.

— Ну конечно, Ганс, — нежно ответила она. — Как всегда.

— А его кошель?

— Остался при нём, — усмехнулась красавица. — Правда, теперь в нём вместо монет плоские круглые камушки.

И она задорно рассмеялась.

Теперь и мужчина, которого назвали Гансом, позволил себе улыбнуться.

— Давай, — протянул он руку.

— Не так скоро, милый, — чуть отступила от него девушка. — Вечером, как всегда, и только после того, как ты поцелуешь меня.

Она игриво улыбнулась.

— День только начинается, — добавила. — Не мешай мне. Ступай.

Ганс пожал плечами и удалился. Что ж, он не станет спорить. Придёт вечер, и он своё получит — и деньги, и саму сладкую как мёд Нельду, которая вот уже три года как приковала его к себе, словно цепями.

А девушка прилегла в тенёчке под деревьями и сладко потянулась. Рыцарь был на вид невзрачен, конечно, и не первой молодости, но орудие любви у него оказалось достойное, и владел он им мастерски. Да и кошель его заслуживает доброго слова.

Нельда совсем разнежилась и задремала.

Пробудил её от приятной дрёмы перестук лёгких копыт. На этот раз всадник был один, и похоже ехал на ослике. Скорей всего, нищий монах. Что с такого возьмёшь? Незачем и беспокоить себя. Но на всякий случай она осторожно выглянула из-за густых кустов. И замерла, поражённая.

По дороге действительно неспешно продвигался небольшой серый ослик. Но, святая кровь, какой же всадник сидел на его спине! Молодой золотоволосый мужчина в простой одежде селянина, но такой красивый, как она ещё за всю жизнь не видела.

Глаза у Нельды загорелись, и она, раздвинув кусты, вышла на дорогу и остановилась посередине, внимательно разглядывая путника.

Тот тоже остановился.

— О, смотри, какая красавица нам встретилась на пути, Имбик, — обратился он к своему ослику. — Хоть всё графство обойди, другой такой не найдёшь.

И он весело сверкнул глазами.

Потом слез со своего незавидного средства передвижения и остановился напротив Нельды, уперев руки в бока и безо всякого смущения разглядывая её.

— Вот только у меня ничего нет на поясе, чтобы оплатить поцелуй такой красотки, — усмехнулся он. — Даже на один маленький поцелуйчик не найдётся.

А Нельда рассматривала это чудо мужской красоты во все глаза. Высокий рост, завидная стать, широкий разворот сильных плеч, длинные стройные ноги, а руки так и бугрятся мускулами под простой серой рубахой. А глаза! Крест святой, никогда не видела она таких глаз — словно фиалки в лесу, синие, яркие, так и светятся. Во рту у девушки пересохло от такого зрелища, и она невольно облизнула губы. Мужчина понимающе усмехнулся.

— Кто ты? — не выдержала Нельда. — Я тебя не знаю.

— А я новый свинопас нашего пфальцграфа. Еду в трактир «Три петуха», чтобы об условиях поставки свинины с хозяином договориться.

И он усмехнулся ещё шире.

— Пойдём со мной в лесок, — предложила Нельда. — Прогуляемся немного.

— Так говорю же, нет у меня ничего, даже завалящей мелкой монетки.

— Нет, так будет, — уже смелей улыбнулась девушка и протянула ему руку.

Не прошло и пяти минут, как ослик был привязан в укромном местечке, а двое, взявшись за руки, скрылись в густом подлеске. Получивший неожиданную передышку Имбик успел вволю нащипаться свежей аппетитной травы, а их всё не было.

Наконец из леса показались две фигуры. Синеглазый красавец шёл по-прежнему бодро, а вот Нельда едва переставляла ноги. В руке мужчина зажимал три серебряные монеты.

Он скорёхонько отвязал своего ослика и ловко устроился на его спине.

— Загулялись мы, красавица, — сказал весело, — так и темноты дождаться недолго.

И он тронул пятками своего «скакуна», побуждая его к движению.

Нельда всё ещё не отрывала от мужчины глаз.

— Ты всегда найдёшь меня здесь, как захочешь видеть, — крикнула ему вслед.

— Непременно, — обернулся он, — лишь бы монеты у тебя были.

— Будут, — заверила Нельда и улыбнулась, — для тебя всегда найдутся.

И побрела к своему дому, наслаждаясь чувством счастливого переполнения. Вот это мужчина! Хоть и свинопас, как он сказал. А, может, пошутил? Уж больно хорош он для простого свинопаса, и кожа у него как шёлк, и пахнет от него чистотой. Но, так или иначе, а Гансу сегодня придётся обойтись простым поцелуем в щёчку.

Свинопас же, продолжая путь, весело улыбался. Хорошее он себе придумал развлечение. А то надоело всё. И впереди ничего хорошего. Отец ему невесту нашёл, сказал, что отвертеться от этого брака у него не получится. А невеста — это так скучно. То ли дело эта шальная девчонка. И сладкая такая ягодка оказалась. Ещё и монеток ему дала.

Добравшись до трактира «Три петуха», где его дожидались слуги с конём и одеждой, сын пфальцграфа заказал себе большую кружку лучшего вина и объёмистый кусок жареной свинины, здесь её отменно готовили. Силы-то нужно восстановить.

А за небольшим столом в углу скромно доедал своё рагу доблестный рыцарь Отто фон Зенинцвейг, обнаруживший плачевное состояние своего кошеля только здесь. Пришлось взять несколько монеток у Мартина, стерпев его наглую ухмылку. И вместо пения канцон и декламирования рифмованных строк про любовь доведётся ему теперь искать ближайший турнир, чтобы подраться всласть и злость немного выпустить, да и кошель наполнить. Пусть с женщинами ему не везёт, но с турнирами он справляется всегда, что твой знаменитый Роланд. Талант у него, это все знают и дрожат загодя, молясь, чтобы по жеребьёвке против него не выйти.

Рыцарь усмехнулся. А девчонка ловкая оказалась, но и сладкая на редкость. И урок этот он теперь надолго запомнит. За всё в этой жизни нужно платить. И уж лучше самому добровольно расплачиваться, чем ждать, когда тебя обчистят как липку. Он-то на дармовщину надеялся проехаться. А тут…

Эх! Странная ты жизнь человеческая. Странная и непонятная. Учиться и учиться бедному человеку, а шишки всё равно набиваются.

Лазоревый цветочек

Не в море-океане, не на острове Буяне, а среди дубрав зелёных и рощ берёзовых жил в тереме высоком среди людской суеты купец Иван по прозвищу Богатей. И не потому его люди Богатеем прозвали, что был он успешен в торговых делах и каждый год водил корабль свой белопарусный в заморские края, привозя оттуда товары невиданные, которые вмиг раскупались, невзирая на цены заоблачные. Нет, не потому. А почитали его люди Богатеем за то, что в тереме его подрастали три дочери-красавицы, расцветая день ото дня. Две старшенькие, Евдокия и Ефросинья, были просто красавицы, каких немало народилось среди берёз белоствольных да лугов многоцветных, этим людей не удивишь. А вот младшенькая, Евпраксия, была действительно хороша на диво — очи синие, брови вразлёт, косы русые до колен, стать лебединая, и вся светится словно камень-самоцвет, какой сияет и переливается на солнышке так, что и глазам больно смотреть. И весь город пел ей хвалу.

Всё бы хорошо в тереме купца Ивана Богатея, да одна беда — не толпятся женихи на подворье его, не спешат сватов засылать, хотя обе старшенькие дочери уже на выданье, а младшенькая как раз входит в возраст. Не находилось в городе смельчаков, готовых сорвать здесь цветочек, видно боялись руки в кровь исколоть шипами невидимыми. Издали любовались на цветник Ивана Богатея, а близко не подходили.

И вот подошло ещё одно лето красное. Купец Иван Богатей стал снаряжать корабль свой в очередное плавание за новыми чудесными товарами. И собрал он дочерей своих в горнице и спросил их:

Конец ознакомительного фрагмента.