Любовь олигарха

Марина Кистяева, 2022

Олигархи не умеют любить. Они привыкли брать. Булат Валгаров – в том числе. У него похитили дочь. Она её спасла. Но вместо благодарности получила прожигающий взгляд взрослого, пугающего до дрожи мужчины. Он пришел за дочкой. Забрал и её. Но что будет, если нефтяной магнат полюбит?

Глава 5

Девушка сидела на кровати и, как только Булат вошел в комнату, тоже поднялась, схватившись рукой за изножье кровати.

Валгаров мгновенно выцепил происшедшие с девчонкой изменения. По его подсчетам, она должна была прийти в себя и выглядеть лучше. На самом деле всё было с точностью до наоборот.

Волосы разлохмачены, на скуле ссадина, при виде которой по спине мужчины прошлась холодная волна, не сулившая некоторым товарищам ничего хорошего.

Если Булат думал, что хотя бы немного успокоил зверя внутри, то он сильно ошибался. Не стоило приходить к незнакомке, но ноги сами принесли.

— Вы сволочь! — тихо, еле слышно прошептала она, яростно сверкая глазами. — Вы…

Больше у неё слов не нашлось.

Булат, сохраняя видимое спокойствие, плотно прикрывая дверь, сделал несколько шагов по направлению к незнакомке и не без удовольствия отметил, что девчонка распрямила плечи, хотя в её глазах по-прежнему плескался страх.

— Как тебя зовут?

Он остановился в полуметре от неё. Ближе подходить не стоило.

Валгаров никогда не верил, что можно потерять контроль над собой настолько, чтобы натворить дел, о которых потом будешь жалеть. За свои тридцать семь лет он ни разу не терял, по крайней мере, в осознанном возрасте. Тем более с женщинами. Он даже не помнил, чтобы срывался и орал на кого-либо. Ему это было неинтересно.

Синеглазка — а мысленно он называл стоящую перед ним девушку именно так, несмотря на то, что глаза у неё были фиолетового оттенка, — вызывала в нем непонятные эмоции.

С самой первой минуты, когда он её увидел.

Валгаров, привыкший анализировать всё, что с ним происходило, спотыкался об эту мысль снова и снова. Если вначале можно было подумать, что на незнакомку он реагирует подобным образом по той причине, что у неё была его дочь, то что ему сейчас мешало адекватно поговорить с ней? Не напрягаться жилами, не всматриваться в нежное продолговатое лицо, не реагировать на неприкрытую обиду.

Он хотел разобраться.

Прямо здесь и сейчас.

— Виктория, — сквозь плотно сжатые губы процедила она.

Значит, «победа»…

Булат сдержался от ироничного замечания. Думается, только ленивый не прошелся по значению её имени.

Но ей шло. Определенно.

Девушка смело смотрела на него, с вызовом.

Готовая снова драться.

— Меня зовут Булат, — представился он и для полноты прояснения картины добавил: — Валгаров.

Его фамилию среди местных не знал разве что младенец. Булат к этому относился нормально. Он вообще думал, что девчонка узнает его ещё утром. Но нет… Видимо, в реальности его физиономия малость отличалась от той, что показывали медиа.

Тут он не ошибся. Услышав фамилию, что едва ли не ежедневно мелькала в сводках новостей, Виктория удивилась. Причем удивления скрыть не пыталась. Её глаза распахнулись, а немного пухлые и, к сожалению, обветренные губы даже приоткрылись.

Знакомая реакция, чего уж.

Булат давно привык, что многие люди реагировали на его имя аналогичным образом. Мужчины невольно расправляли плечи, в глазах появлялись значки валют, в голове — образы и ходы, как можно поиметь Валгарова или хотя бы примкнуть к его «столу». Девушки зачастую соображали быстрее. Как и просчитывали выгоду.

Булат относился спокойно к реакции на свою фамилию. Он с детства привык, что в его доме собирались сильные мира сего: партнеры отца по бизнесу, они же конкуренты, депутаты, губернаторы, криминальные авторитеты, модели и представители культуры. Отец дал ему хорошее образование… Даже то, что не купишь ни в одном университете.

Мужчина ещё некоторое время понаблюдал за Викторией. Та отчаянно пыталась взять себя в руки, справляясь с неверием. Интересно, за кого она его приняла? За бандита? Неужели настолько плох и безнадежен?

Булат протянул руку, взял девушку за подбородок, с легкостью преодолев её яростное, злое шипение, повернул к себе пострадавшую сторону лица и негромко спросил:

— Кто?

Его тон мог показаться спокойно-равнодушным. Но только не тем, кто много лет знал Валгара. Чем спокойнее его тон, тем опаснее и расчетливее мысли.

Кто-то ослушался его приказа.

Он сказал: не жестить… А тут ссадина на лице.

— Я требую… — снова начала говорить Виктория, хватая воздух через сомкнутые губы и тяжело дыша, отчего её грудь призывно поднималась. Водолазка приятно очертила небольшие холмики, привлекая к ним внимание. Валгаров снова выругался. У него совсем крыша едет? Он девчонок давно не трахал? В чем дело? — Я требую, чтобы вы меня немедленно отпустили, — завершила она фразу, повторив начало.

— Я задал вопрос, ответь на него.

Она открыла рот… Розовые губы… Розовый язычок, мелькнувший между ними… Наваждение, с которым не мог справиться Булат. Мужчина четко осознавал, что воспринимает происходящее неправильно. Искаженно.

Перед ним стояла молодая интересная девушка, которая с большой вероятностью спасла его дочку. И он должен быть ей благодарен. Должен сменить тон разговора, разместить её в другой комнате. Должен…

Вместо всего этого, он, как озабоченный придурок, пялится на её грудь и смотрит на её рот! Ищет, мать вашу, причины, по которым может ещё задержать её при себе!

Девушка судорожно вздохнула, больше даже всхлипнула, на её измученном красивом лице промелькнула рябь, и процедила:

— Да пошел ты!

После чего подалась назад, «выдергивая» своё лицо из его руки.

В голове Булата снова щелкнула яростная волна, с которой он жил последние сорок восемь часов. Внутренний зверь предупреждающе оскалил пасть, намекая, что нельзя так, что стоит быть осторожнее.

— Успокойся, — грубовато обрубил её мужчина.

— Успокоиться? Мне? Серьезно? — Виктория истерически хмыкнула, больше не пытаясь сдерживаться. — Да что вы говорите! А что мне ещё сделать? Что раздвинуть?

Она смотрела на него зло. Её глаза пылали, грозясь его уничтожить. Булат медленно заводился. В груди разрастался жар, ядовитый, кислотный. Он распространялся по крови, выедая внутренности. Валгаров впервые сталкивался с подобной реакцией. Он много повидал в своей жизни. Ненависть, презрение, желание уничтожить и покорить. Было всё. Он ходил по грани, играл с жизнями, в большинстве своём, с чужими. Часто рисковал. Он делал всё, что желала его душа. Булат всегда знал, когда остановиться, а когда натянуть вожжи. Он воспринимал свою власть над другими, как нечто само собой разумеющееся.

А у него была эта власть. Булат адекватно смотрел на свои возможности. Он владел состоянием, не просто большим — огромным. И мог позволить себе больше, чем другие.

Сейчас же его корежило, ломало. Его выворачивало от осознания, что происходит нечто, ему неподвластное. Привыкший всё контролировать, он терял нити управления.

Вполне возможно, что стоит лечь спать и завтра происходящее будет восприниматься совершенно иначе. Более спокойно и адекватно. Эмоции выровняются, и не будет жгучей потребности крушить все вокруг. А ещё выплеснуть адреналин, подмять под себя хрупкое девичье дело, намотав волосы на кулак, заломив позвоночник так, чтобы казалось: вот-вот, ещё чуть-чуть — и позвонки хрустнут.

— С тобой были грубы, Виктория? Поэтому я и спрашиваю: кто? Тот, кто ударил тебя по щеке, понесет наказание.

— Неужели? И какое же? Господи… — девушка провела рукой по лицу, как-то сразу обмякая. — Да отпустите вы меня! Я ни в чем не виновата! Я уже говорила! Я увидела девочку, принесла её домой и всё. А утром приехали вы… Вы подозреваете меня в причастности к похищению, правильно? Так проверьте! Пошлите ваших людей в деревню! И…

Она снова оборвала речь, уныло покачав головой.

Её боль и отчаяние полились наружу. Фиалковые глаза увлажнились, и девушка, шмыгнув носом и прикусив нижнюю губу, поспешно отвела голову в сторону, чтобы Булат не рассмотрел её слезы.

Несмотря ни на что, держалась она молодцом.

— Значит так, Виктория, сейчас ты пройдешь со мной в другую комнату. Давай без истерик и фокусов. Примешь душ, переоденешься, и мы сделаем ещё одну попытку поговорить.

* * *

Вика уперлась руками в кафель душевой и прикрыла глаза, позволяя теплым струям воды стекать по волосам, лицу, проникать в глаза и рот.

Как она умудрилась вляпаться во всё это дерьмо?

Как…

Правильно говорят: не делай добра — не получишь зла.

В груди нестерпимо жгло от обиды и непонимания. За что?.. Этот вопрос она задавала себе за сегодняшний день множество раз и не находила ответа. За доброту? За то, что не прошла мимо беды? Слезы снова зажгли в глазах. Она старалась не плакать, много часов старалась и всё — её силы на исходе. И физические, и душевные.

Но если отмотать время назад, то Вика поступила бы точно так же — не прошла бы мимо пострадавшей девочки, чей отец оказался настоящим монстром.

Нет-нет, эмпат в её душе то и дело пытался поднять голову и сообщить Виктории, что Булат Валгаров пережил не сравнимый ни с чем ужас. У него похитили ребенка. Любой родитель готов порвать каждого, кто причинит вред его чаду.

Только она при чем тут! Почему по ней прошлись вдоль и поперек?! Волна негодования заново накрывала Викторию, и девушка отказывалась ставить себя на место Валгарова.

Она допускала мысль, что её приняли за соучастницу. Что они не могли сразу же расположиться к ней доверием… Наверное, не могли…

Но, черт… Она-то как раз ни при чем!

Слезы смешались вместе с водой, и Вика сильнее зажмурила глаза.

Главное — пережить. Этот день рано или поздно завершится, и уже вечером она будет в доме дедушки Савелия. Ляжет на теплую родную кровать и уснет сном без сновидений. А завтра… Завтра будет завтра. Новый день и другие планы.

И никак иначе.

Вика приподняла голову и попыталась открыть глаза, сдвинулась назад, чтобы вода не затекала больше на лицо.

Значит, безопасник. Ну-ну.

Только она, будучи наивной дурой, не знала в лицо олигарха, нефтяного магната, «самого завидного жениха» региона и только она могла его принять за безопасника. Наверное, её смутила его военная выправка.

Откуда она могла взяться у олигарха?

Память учтиво подкинула информацию. Парадокс заключался в том, что несколько лет назад Вика читала биографию этого человека. У них с девчонками возник спор про «богатых и могущественных», и Вика полезла в сеть изучать Валгарова. Много не запомнила, потому что ей было неинтересно. Где она и где нефтяной магнат? В голове лишь отпечаталась информация, что он учился в закрытом военном училище где-то в Европе. Тогда она ещё подумала, что мальчика отправили из дома подальше, чтобы не мешался.

Вот ей и прилетела ответка от Судьбы в извращенной форме.

Господин Валгаров лично принимал участие в поисках дочери. Что ж… За это плюс ему в карму. На этом достоинства данного мужчины перед Викой заканчивались. Более того, она не желала про него думать. Не желала вспоминать его жесткое, нет, даже жестокое лицо с пронзительно холодными глазами и голосом, от которого мурашки бегали по коже.

Властный. Привыкший, чтобы малейшее его желание исполняли сразу же, чтобы никто не смел противостоять.

Она и не собиралась…

У Вики было лишь одно желание — забыть этого человека и всё, что с ним связано, как кошмарный сон.

Единственный вопрос, не дающий Вике покоя: почему он лично осматривал её? В той ужасной комнате, явно предназначенной для «дорогих гостей».

Она помнила его руки на своем теле. Как они скользили, как трогали…

Вика вздрогнула и потянулась за гелем для душа.

Она не знала, сколько времени провела в ванной. Девушка намыливала тело снова и снова, меняя температуру воды.

Потом вышла и более спокойно осмотрела комнату.

Красивая и большая. Очень светлая, современная. Вика закуталась в халат, волосы замотала в полотенце. Посмотрела на больную ногу и озадаченно хмыкнула.

Воспаление налицо. Вика не удивится, если завтра у неё поднимется температура и мир снова заиграет новыми красками.

Её одежда была грязной и вонючей. Поэтому, когда Вика увидела просторные светлые брюки, футболку и хлопковое белье, первой мыслью было — послать «заботу» хозяина дома туда, куда она его направила ранее.

Здравый смысл всё же взял над эмоциями верх. Кому и что она докажет? Ну выйдет к Валгарову грозная и грязная. Дальше-то что? Ему от её вида будет холодно, жарко? Да ему плевать с большой колокольни. Может, поморщится, что грязнулю придется усаживать за стол, и только.

Кстати, Вику пытались накормить несколькими часами ранее, но она в сердцах швырнула поднос в стену. Кусок не лез в горло. Зато сейчас желудок сводило от голода. Она не ела со вчерашнего вечера.

Вика переоделась. В ванной нашла пластырь и мазь. Обработав повторно рану, почувствовала, как утихает зуд. Не одно, так второе.

Как оказалось, Вику ждали.

Прямо в коридоре.

Девушка вышла из спальни и натолкнулась на хмурый взгляд самого Булата Валгарова.

Хозяин дома стоял у стены, подпирая ту одним плечом, и буравил дверь комнаты, куда ранее проводил Вику.

Девушка ошалело моргнула. Потом второй раз. Она чего-то не понимала. Точнее, Вика уже ничего не понимала. При виде мужчины, который не скрывал своего раздражения, она немного стушевалась. Он что, все это время ждал её? Да быть такого не может! Подобное предположение не укладывалось в голове. Скорее всего, он устал ждать и решил подняться за ней. И только.

Мужчина, хмурясь, молчал. Вика как застыла в дверном проеме, так и продолжила стоять на месте. То спокойствие, которое ей немного удалось достичь в ванной, испарилось в небытие. Его как и не было.