Хозяин с перцем

Марина Весенняя, 2019

У всех боссы как боссы, а мой с перцем! Сама виновата, правда. Разбавила новую должность экзотическими приключениями. С начальником. Случайно. Но он тоже молодец, конечно! В чужую страну увез, заданий практически не выдал. Я заскучала, времени-то свободного оказалось много. Вот я и… Но давайте по порядку. Я – личный повар Виктора Громова. С недавних пор. И могу сразу поделиться удивительным рецептом. Берем властного начальника, добавляем одинокую женщину. Приправляем капелькой тайны, щепоткой подчинения, легким изыском эротических сессий, и получим… Вкусный роман с острыми чувствами! Содержит нецензурную брань.

Глава 3

— Что значит «уволена»? — Я смотрела на Мишу, и не понимала.

— Прости, — пожал плечами управляющий. — Я ничего не могу сделать…

— В смысле ты ничего не можешь сделать?! — положила руки на стол, и сразу пожалела. От резкого движения заболел палец, который порезала. Гость, заказавший десерт именно в моем исполнении — заставил нервничать. Во-первых, потому что я не слишком люблю связываться с десертами. Во-вторых, это мой первый раз. Когда заказ поступал именно ко мне. Это будоражило! я вернулась на кухню с гордо расправленными плечами, с улыбкой, с дрожащими от предвкушения руками. Хотела сделать что-то необычное, удивительное. Но не вычурное, без излишнего риска.

Шоколад. Все его любят. Малина, с ее приятной кислинкой и прохладой, что дарят ягоды, взятые только что из холодильника. Пекан, потому что он отлично подходит. Карамель…

Немного острого перца.

Потому что мне показалось, что это то, что нужно. Гость, что оценил мой стейк, напоминал человека из стали. Холодный, сдержанный. Не похож он на любителя сладкого, зато немного огонька снобу не помешает. Совсем чуть-чуть, всего щепотка. Я не собиралась ничего портить, лишь добавила выпечке интересный штрих.

И теперь уволена.

— У меня договор и…

— Оль, — Миша склонил голову набок и попробовал обнять мои кисти, но я отдернула руки. — Ты же понимаешь, что есть такие люди, которым нельзя отказывать?

— А мне, значит, можно?

— Прости. Но мне ничего не оставалось.

Просто прекрасно.

— А компенсация? Ты же должен будешь как-то оформить мое увольнение? Что это будет? Сокращение?

— Прости, — вновь развел руками Миша, давая понять, что меня просто выбрасываю на улицу.

— Я напишу жалобу в трудовую инспекцию, — резко поднялась со стула. — Ладно от этого козла… Но от тебя не ожидала.

— Прости, — Миша тоже встал, обошел свой стол. — Я хочу помочь. Если хочешь, можешь остаться у меня. Я знаю, у тебя с квартирой… Ее же можно сдать?

— Спасибо, ты мне и так уже удружил, — поджала губы и посмотрела на свет. Еще не хватало расплакаться от обиды.

— Оль, перестань. Все не так плохо. Вот, — Миша поднял со стола белый конверт. — Подумай. Ты же всегда опасалась, что Дима тебе потом все пути закроет. Теперь этого не будет. Шефа мы тоже меняем, так что его голос учитываться не будет. Рекомендации от меня ты получишь…

Ну хоть что-то…

— Его тоже сегодня выгоняешь? — всхлипнула носом.

Надо же хоть как-то улучшить себе настроение?

— Прости… Мы же не можем остаться без шефа. Но завтра начнем искать…

Отлично.

— Ясно. Спасибо тебе «огромное», — буркнула и направилась на выход.

— Оль, подожди! — управляющий протянул мне конверт. — Там расчет. И чаевые.

Чаевые?

А, пофиг.

— Прошу, не горячись. Все будет нормально…

Выходила без лишних эмоций. Нужно уметь держать лицо. По мере возможного. В любом случае на повестке дня кое-что похуже — позорный исход с кухни. Переодеться, собрать вещи, ножи.. Послушать насмешки повара и вытерпеть сочувствующие взгляды настоящих коллег.

— Недолго курица купила? — хохотал Дмитрий Владимирович, наблюдая, как я готовлюсь покинуть кухню. За спиной рюкзак в руках конверт, из расписания смен вычеркнула себя сама. — Давай-давай. Сколько раз повторял, бабья кухня в хате.

— Знаешь что? — обернулась и посмотрела на козла, который так усердно отравлял мне жизнь и работу. — Пошел ты.

Приметив на столе любимый нож шефа, подняла его. Тяжелый, увесистый. Рукоять удобно ложится в ладонь, несмотря на то, что мужчинка-то покрупнее меня будет.

Злость кипела во мне.

Не умею я рыдать на публику. Еще со школы помню. Когда мальчишки задирались, обстреливали снежками… Умные девочки бросались в слезы, а дурочки-обидчики потом неделю за них рюкзаки носили и прощения вымаливали. Правда, не все девочки умные. Я например. Мне было проще в ответ кинуть. Или с кулаками броситься, чтобы перестали пенал перекидывать по классу. Меня же наказывали, журили за поведение. «Ты же девочка!»

«Ху…вочка».

я не ругаюсь матом.

Мне эти лживые вымаливания прощения нужны, как собаке пятая нога. Хватит. Хулиганы, задиры, муж, начальник.

Пошли они все. Шеф в первую очередь.

Посильнее замахнувшись ножом, вогнала его в медный сотейник, пробив дно любимой. Лезвие вошло в стол и, я очень надеюсь, что бесповоротно испорчено. Как и сотейник, которым Митюша хвастался.

— Ты стерва неадекватная! — завопил уже бывший начальник. — Ты… Ты…

Показала недомужику средний палец и покинула кухню «Митруса». Надеюсь, навсегда.

Вот и что теперь делать?

Вышла на широкий проспект и съежилась под первым же порывом ветра. Январь выдался не таким холодным, каким бывает в Москве. Но от этого легче становилось разве что морально. Холодный воздух кусал кожу, старый пуховик местами совсем свалялся, так что не особо грел. А ведь я надеялась, что с новогодней премией куплю новый. Черт, надо хоть посмотреть, не зажал ли Миша ее. Хотя, кого я обманываю? Нам не выплатили ее в декабре, нам не выплатили ее после окончания праздников. С чего вдруг после спешного увольнения Миша меня одарит.

Поплелась в сторону метро.

Завтра надо будет срочно начинать искать работу. Понятия не имею как… Если возьмут собирать сэндвичи в каком-нибудь фудкорте, считай, уж удача. Как будто я не знаю, что найти работу сейчас — это настоящая проблема.

Поздравляю Оль, ты добилась успеха. Двадцать девять. Брошенка. Без детей. Без работы. В ближайшей перспективе — без квартиры. С кучей долгов.

Отличное подспорье для мамы. Она-то мне теперь весь мозг по чайной ложечке выест.

«А я тебе говорила! Придумала тоже! Все люди как люди, получают нормальное образование! Чтобы встретить в институте приличного мальчика, перспективного. Выйти замуж! В твоем возрасте…. У меня уже внуки должны быть! А ты ни мужика удержать не смогла, ни добиться чего-нибудь. Променять семью на возможность прислуживать! Дура!»

Дура.

Кто ж спорит-то?

Приложила карточку к турникету, заметив, что повязка на пальце окончательно пропиталась кровью.

Шикарно.

Ладно. хоть аптечка всегда со мной. Поварам не привыкать. Вечно то порезы, то ожоги. Кажется, что с годами и опытом это все уходит… Нифига. Отвлекся, задумался, уверовал, что уж тебе-то уже все нипочем… И здравствуйте, я ваша тетя.

Пока ждала поезд, выудила из рюкзака пенал и быстро поменяла повязку на простой пластырь. Кровь-то уже давно остановилась. Если палец сильно не сгибать. В вагон зашла удачно — получилось забиться в самый угол.

хоть посмотрю, что мне там рассчитали.

Конверт открывала прямо в рюкзаке. С моим везением не хватает, чтобы еще и деньги вытащили. А то я знаю, я победитель по жизни.

Мда… негусто.

Учитывая, что в январе у меня было семь смен… Мда, тут меньше, чем я хотела бы видеть. На всякий случай еще раз пересчитала. Так, а это что? К стенке конверта прилипла купюра покрупнее. Не только номиналом, я и размером в целом.

Сто евро.

Неплохо.

Миша что-то говорил про чаевые? Извлекла купюру и посмотрела на нее уже поближе. С одной стороны от руки было написано:

«Кортъярд. Вознесенский, 7. Работа. Виктор. Номер 26».

Так.

я так понимаю, что Виктор — это у нас гурман со связями, из-за которого меня сегодня с работы выгнали?

Зараза.

Забила в телефоне, что такое Кортъярд. Отель. И вот что я теперь должна думать? Он мне денег оставил, едой недоволен, и предлагает подработать в его номере?

— Совсем народ охренел, — пробубнила я, бросаясь к выходу из вагона, пока двери не успели закрыться. На станции, к которой мы подъехали, как раз можно пересесть на нужную ветку, чтобы доехать до этого Виктора. Одному я сотейник сегодня уже поправила.

Сейчас со вторым разберемся.

Хорошо, когда терять нечего. Не уволит же он меня второй раз? Зато, если повезет, мозг на место встанет, позвонит Мише, чтобы меня взяли обратно?

Чувствую, что я как никогда близка к становлению радикально феминисткой. Так сказать, беру судьбу одной конкретно угнетенной женщины в свои руки, иду на встречу с одним весьма конкретным патриархальным угнетателем. Помню, что пара ножей из моего рюкзака могут вполне расцениваться как холодное оружие, так что постараюсь не горячиться…

А то терять мне, конечно, нечего, но это не повод брать грех на душу.

В злополучную гостиницу вбежала очень бодро. Холод-то собачий. Конечно, я вся горю негодованием, но это не мешает организму замерзать. Отряхнула пуховик от снега, стянула с головы вязаную шапку и осмотрелась.

В душе, наверное, надеялась, что что-то изменится… Вот так, по волшебному. Пропадет злость, я чуть успокоюсь. Пойму, что все проблемы решаемы. Может, посижу в баре, выпью чашку горячего шоколада. Согреюсь, махну на все рукой и поеду домой.

Все как-нибудь да устаканится.

Нет.

Подошла к бару, прекрасно понимая, что волшебства-то не бывает. Сказки про Золушек, у которых есть феи — крестные, решающие все проблемы взмахом палочки… не верю.

Вот и горячий шоколад стоит почти четыреста рублей за чашку. Какое тут успокоение?!

Взяла бутылку холодного сладкого чая. И то, только потому, что он был комнатной температуры, села за столик, отпила немного чая.

я правда собираюсь скандалить с незнакомцем, который уволил меня и позвал на «поработать» в его номер купюрой в сто евро?

Похоже на то…

Еще раз нервно отпила из бутылки.

Я… Жар опять опалил щеки, прижала к ним ладони. Кожа абсолютно ледяная. Кажется, еще немного, и растрескается от неаккуратных прикосновений.

«Может, все-таки не стоит?» — кажется, моя совесть, попыталась подать голос.

Трусиха! Надо подняться, вылить Витюше в лицо остатки чая. И высказать все, что я думаю о нем и о таких, как он. А не сидеть тут и уговаривать себя спустить очередному хаму все с рук.

С этим намерением, пока запал окончательно не затух, отправилась к лифту. Двадцать шестой же номер? Значит, второй этаж. По идее.

Божечки, я это сделаю! Бутылка в руке, крышка снята…

По коридору вышагивала, ощущая себя совершенно другим человеком.

Это безумие!

Прижала руки к груди, стараясь сдержать нервное возбуждение. Кажется, меня потряхивало.

Вот его номер….

Так, я это сделаю. Он заслужил. Я это…

— Ольга? Добрый вечер, — дверь распахнулась, мне широко улыбались.

я это сделаю.

Наверное…

Прямо сейчас.

Зажмурилась и дернула рукой, в тот же момент испытав острое желание броситься наутек. Вот только что-то ноги меня не слушались. Замерла как вкопанная.

Страшно-то как. Стою, смотрю.

Холодный чай стекает по лицу мужчины, его рубашка спереди полностью промокла и прилипла к телу. Выплюнув в сторону часть жидкости, которая попала в рот, Виктор посмотрел на меня… нехорошо посмотрел.

Мама.

Внутри все сжалось.

— Повезло вам, что вы готовить умеете…