Шабаш. Кровь, кости и фамильяры

Марина Верещагина, 2021

Юная ведьма Морриган Луна лишь начинает постигать азы волшебства. Тем временем её подруги давно определились с направлением в магии: Лиза Ван дер Аальст, способная ведьма костей, и Алиса Танкервиль, хитроумная заклинательница крови. Чтобы нагнать друзей, Морриган приходится учиться вдвое усерднее, а это не так-то просто. Особенно теперь, когда по городу ползут слухи, что орден инквизиции задумал уничтожить всех ведьм без исключения, а не только дьяволополонников, мечтающих впустить своего владыку в людской мир. Перемирие хрупко как никогда. Удастся ли молодым магам и инквизиторам забыть давние обиды, накопленные за много лет их предками, и объединиться против общего врага? Или пришествие дьявола неизбежно? Как не допустить человеческих жертв? И какую роль в этой истории сыграют три ученицы и Орден Гекаты?

Глава 5

Дьявол?

В комнате надрывно звонил светоскоп. Он то затихал, то с новой силой шумел на всю комнату, заставляя дрожать от вибраций стоящий рядом стакан с водой. Владелица комнаты звонка не слышала. Принимала душ. Зеркало в комнате запотело от горячего пара и потому, когда дверь приоткрылась, впуская внутрь холодный воздух, девушка не увидела в отражении зеркала, кто зашел внутрь.

Занавеска с шорохом открылась, выпуская еще густые клубы горячего пара наружу. Внутри кабинки никого не было.

Секунда, и незваному гостю в спину уткнулось что-то острое, похожее на ножницы.

— Ты напугал меня. — голос недовольный, сонный, ворчливый. Хозяйка квартиры явно не была в восторге от того, что гость помешал ей принимать душ.

— Тебя не было на занятиях. — сказал он. — Преподаватели звонили домой и им повезло, что трубку взял я, а не отец. — парень повернулся и сразу же оглядел девушку с ног до головы.

Они были похожи друг на друга, как две капли воды. И это не смотря на то, что юноша был на несколько лет старше. Общие знакомые говорили: у них у обоих проявлялись во внешности отцовские черты лица: острые скулы, густые брови и чуть пухлые губы. Мать они почти не знали, но, судя по фотографиям, мало чем походили на неё.

— Не смотри так на меня. — девушка поправила полотенца, обвивающие тело и убрала ножницы на раковину. — Если приехал читать нотации, то напрасно. Вчера мне звонил отец.

Она взяла с полки точно такой же полотенце, что уже было закреплено на груди и обернула им помытую голову. Пройдя мимо брата, она отметила, что Михаил несколько дней как не мылся и не спал. Его белая рубашка была грязной и помятой, кое-где виднелись застарелые пятна от пота, а на лице проросла щетина.

— И что же тебе сказал наш отец? — Михаил проследовал за ней вглубь комнаты, попутно осматривая окружающие его предметы. В целом, обычная комната, если не считать того, что их дядя, директор лицея, выделил своей любимой племяннице не просто комнату, а комнату со всеми удобствами. Почти что квартиру. Здесь были: уже встроенная мини-кухня, отдельная душевая комната и туалет. Все оформлено в нежно-розовых тонах. А отдельная мебель с темно-коричневого оттенка.

В центре комнаты стояла кровать. Небрежно застеленная, с разбросанными по сторонам подушками, съехавшим вниз к полу покрывалом. Отметив, что в годы его обучения в лицее заставляли учеников убираться в комнате каждое утро, Михаил аккуратно присел на край кровати, продолжая вспоминать, как он здесь обучался.

— Наш отец, Майкл, слишком сильно любит свою работу и свою новую жену, чтобы принимать участие в нашем воспитании.

— В каком воспитании? Я уже давно стал выпускником лицея и работаю в пятом отделе. Ты тоже не маленькая, скоро выпустишься и уйдёшь в отдел. Кстати, Габриэль, ты выб…

— Моё решение не изменилось, — перебила она.

Оба посмотрели друг на друга. Но не как брат с сестрой, один из которых старше, мудрее и опытнее, а скорее как два равных соперника, встретившихся на поле боя. Они смотрели так друг на друга, прикидывая, кто отведет взгляд первый.

Габи и Майкл похожи во всем, кроме одного: после войны ведьм и инквизиторов зачастую две противоположные стороны отлавливали своих врагов и убивали. Многие мстили за родных. Другие это делали из чувства ненависти или долга. Иные же развлечения ради. Мать Габи и Майкла, Андреа, работала охотницей за головами и отлавливала ведьм, поклоняющихся Дьяволу. Андреа была превосходным ловцом и на ее счету числилось множество ведьм и колдунов. Но она не убивала их, а сдавала их Совету Тринадцати, где под тщательной проверкой их сажали в ямы и содержали вплоть до самой смерти. Считалось ли это более милосердным? Каждый решал сам для себя. Но место заточения первых ведьм почернело от их проклятий, жившие близ него люди переехали, а сама земля поросла дикими кустами и деревьями. Сейчас те земли называют ведьминой лощиной, и хоронят в ней ведьм. Но многие ещё помнят, что раньше там находились ямы, в которых содержали самых сильных, отвратительных и ужасных ведьм того времени.

***

Андреа была на задании, когда это произошло. Человеческая женщина нашла логово ведьмы, которая приносила в жертвы людей. В частности — детей. Каждые три дня ведьма выходила на порог своего дома, где ждала ребёнка. Тот приходил, одурманенный её чарами, думая, что все вокруг — игра его воображения, сказка, где он — главный герой.

Та колдунья до последнего момента была уверена, что с людьми как с добычей — если её вовремя убить, пока животное не успело испугаться, то мясо будет вкуснее. Поэтому, пока ведьма поджидала очередную жертву возле дома, Андреа обошла её со спины.

Охотница уже готовилась нанести смертельный удар, как ведьма, почуяв какой-то подвох, повеернулась и ударила её в грудь. От неожиданного удара Андреа упала. Ведьма приблизилась мгновенно, и на Андреа посыпался уже град ударов. Охотница почти сразу же потеряла сознание.

Очнувшись, она обнаружила себя привязанной за руки и ноги и привязанной к крюкам в стене колдунского дома. В доме этой ведьмы, прямо посреди комнаты, стоял огромный черный котел. От него исходил ужасный запах тухлых яиц и лука. А еще оттуда постоянно что-то вываливалось наружу, прожигая маленькие дыры в полу. Запах стоял настолько сильный, а дым над котлом настолько густой, что дальше собственного носа Андреа ничего не видела. Только огромный котел впереди и верёвки на своих запястьях — ничего больше.

Спустя несколько минут после пробуждения она начала различать и звуки. Они доносились откуда-то сверху. Или снизу. И были похожи на песню. Женщина была не совсем уверена, что не слышит это пение у себя в голове. Прислушавшись, она вспомнила мелодию. Такую же песенку напевал один из детей, находящихся под воздействием чар той ведьмы.

Сёстры вещие везде, На земле и на воде, Кругом, кругом водят пляс

Она подняла голову в надежде увидеть хоть что-то дальше своего носа, но тщетно. Её тело обездвижили одним из заклинаний, не иначе. Зато запаха она больше не чувствовала. Видимо, находилась здесь достаточно долго, чтобы перестать обращать на него внимание. Андреа попробовала размять кисти рук, но лишь поморщилась от боли. Пальцы онемели и каждое напряжение в мышцах давало о себе знать.

Слева от неё мелькнула тень и Андреа увидела перед собой ведьму, на которую охотилась долгие недели. На её шее болтались большие зелёные бусы, испачканные то ли в грязи, то ли в крови. Они свисали с её тонкой старой морщинистой шеи. Крупные бусины бились друг об друга каждый раз, когда колдунья двигалась. Лицо ведьмы выражало злость и отвращение. Перекошенное от ненависти и неприязни, оно почти не изменилось за то время, пока охотница приходила в себя.

Ведьма подошла к ней и, взяв за волосы резко подняла, заставив смотреть на неё снизу вверх.

— Ты все испортила! — воскликнула она и затряслась в истерике, прикрывая одной рукой свое лицо — Испортила! Испортила! Испортила! — Отойдя на несколько шагов назад ведьма опустила руки в котел и с визгом вытащила их обратно. Её ладони разбухли и покрылись белыми волдырями. Запрокинув голову вверх и неестественно выгнувшись, пожирательница детей начала кричать в небо, поднимая обожженные руки вверх.

— Прости меня! — верещала она — Вернись ко мне! Прошу! Владыка, прошу!

Ответом было молчание.

Неизвестно, как долго дьяволопоклонница кричала в небо, пока вдруг не вспомнила о существовании Андреа и, повернувшись, обратила внимание уже на неё. Ведьма придвинулась к охотнице настолько близко, что та почувствовала мерзкий запах, исходящий от одичавшей ведьмы.

— Ты! Ты!

Она ткнула своими пальцами в голову охотнице, а острые, грязные ногти людоедки впились в глаза пленницы, вонзаясь в самые глазницы. Андреа пыталась вырваться, но её тело, опутанное зачарованной верёвкой, оставалось неподвижным и единственное, что охотнице оставалось делать — терпеть эту боль.

Вскоре ведьма остановилась. Тяжело дыша, она отошла от охотницы и подошла к котлу. Склонившись над ним, женщина долгое время смотрела в сердцевину котла, пока не опустила ладонь внутрь и, подняв её, не начала пить кипящую жидкость.

Андреа же оставалось только ждать в надежде, что подмога близка и её скоро освободят.

***

— Её убили, Майкл. — Габи посмотрела прямо в глаза брату, вспоминая тот день, когда отец пришел к ним в комнату, сел на пол и глядя детям в глаза сказал, что их мамы больше нет. Майклу тогда исполнилось двенадцать, а Габи лишь девять. Она расплакалась и плакала так долго, что их отцу пришлось даже вызывать врача, чтобы тот сделал ей укол успокоительного.

— Я убью каждую одичалую ведьму, клянусь тебе, — Габи вышла из-за ширмы, одетая в легкие спортивные штаны и кофту с капюшоном горчичного цвета. — И мне плевать, что вы с отцом об этом думаете. Я поступлю в отдел охотников за головами.

***

Если говорить об обучении, то разница между академией магии и лицеем инквизиторов, естественно, существовала. И заключалась она даже не в том, что одних учили использовать магию, а других — эту самую магию искоренять, вовсе нет. В наши дни главными целями инквизиторов были сохранение покоя и восстановление мира после войны. Не смотря на то, что инквизиторы не являлись зачинщиками войны, по городам и деревням ездили именно они, восстанавливая то, что было уничтожено тридцать пять лет назад. Вот и пятый отдел, в котором состояли Михаил и Конрой, существовал для устранения особо опасных ведьм и колдунов. В особенности тех, кто до сих пор поклоняется Дьяволу.

— Так, значит, маленький львёнок не передумала. — Конрой пнул ногой близлежащий камень и, перешагнув через сломанную палку на пути, пошёл дальше.

— И вряд ли передумает. — Михаил опустился на корточки, осматривая грязь и землю вокруг. Насыпав немного соли провёл пальцами возле тех участков, где отчётливо проступали следы человека. Пусто. Ведьмы здесь не было.

Встав с земли и поправив свой серый плащ, парень повязал его так, чтобы ветер случайно не продул спину.

— С одной стороны, — инквизитор посмотрел на Майкла, на рассыпаную у его ног соль и повернулся лицом к лесной чаще. — Хорошо, что она знает чего хочет. Что у неё есть цель. — Конрой повторил те же действия с солью и продвинулся дальше.

— Считаешь слепую месть хорошей целью?

— Нет, это оборотная сторона медаль. Она не понимает, что, даже если она отомстит за смерть матери, это путь в никуда…что будет потом? Что она будет делать? Как жить? Ей же не нравится охота на ведьм, — товарищ Майкла был всерьёз обеспокоен будущим Габи. Он хорошо относился к этой девчонке и совершенно не представлял её в роли убийцы ведьм. Он был убеждён, что не её это судьба.

— Не знаю, — Майкл сокрушенно покачал головой, поворачиваясь туда, куда смотрел Конрой. Если ведьма была где-то близко, то она наверняка бежала в лес, заметая за собой следы. Если же они ошибаются, то, скорее всего, ведьма наблюдает за ними сейчас.

Густая чаща казалась охотникам магической и нереальной. В глубине её не было видно других деревьев, никаких просветов — ничего. Чем больше Майкл и Конрой вглядывались в темноту, тем крепче сжимались их внутренности, как от прыжка с большой высоты. Инквизиторы никак не могли понять в чём тут дело, и просто неотрывно смотрели в лес, надеясь, что чем дольше они будут всматриваться туда, тем лучше поймут, что их ожидает.

С противоположной стороны леса в их сторону тем временем бежали две ведьмы: ведьма Меган, чьи способности заключались в силе и выносливости, и ведьма Агата, мечтавшая поступить к фамильярам, хотя её бабушка и настаивала на том, чтобы внучка поступила на кровяной факультет. Они бежали легко. Трусцой перемещаясь по лесу, пропуская мелких животных и оббегая ветки и брёвна под ногами.

Меган держалась чуть впереди. Для неё бег был чем-то вроде отдушины. Занимаясь им, она забывала о переживаниях и растворялась в своих мыслях. Уходила далеко от своей физической оболочки. Она настолько привыкла погружаться в свои мысли, что автоматически переставляла ноги и перемещаясь по лесу почти бесшумно, — в отличие от Агаты, для которой бег пока еще являлся сложной задачей. Спутница Меган задыхалась через каждые несколько метров, её ноги гуделиот усталости, а грудь разрывалась от кашля и нехватки воздуха.

— Меган! Беги без меня! Я отдохну и вернусь в академию пешком! — Агата присела на камень и шумно выдохнула. Рыжие волосы прилипли ко лбу, одежда плотно прилегала к влажному телу. Настроение было на нуле.

Помахав Агате рукой, Меган, не останавливаясь, побежала дальше. Агата же, обхватиив ноги руками, тяжело дышала, пытаясь привести дыхание в порядок. Спустя пару вдумчивых попыток обуздать учащённое сердцебиение, Агата заметила, что впереди неё уже никого нет. Даже силуэта Меган не было видно, хотя, как показалось, прошло всего несколько минут. И вот, встав с камня, девушка направилась вперед, обдумывая, что сделает первым делом: пойдет в душ или поест.

«Очередь в столовой сейчас большая, так что лучше пойти сначала в душ» — рассуждала она, проходя все дальше в лес — «Но потом вкусного ничего не останется» — грустно добавила она про себя, от души пиная лежавшую на тропинке корягу.

«Можно связаться с Мартой или Мори. Они возьмут еду для меня» — чуть веселее подумала Агата, вспомнив про свои способности перемещать предметы на расстоянии, воплощая мысленный образ. — «Сложить что-то в слова. В слово». — тотчас поправила она себя, вспоминая, что пока ещё не настолько сильная.

«А какое это будет слово? Еда? Есть?» — Агата все дальше шла в лес, пока не заметила впереди яркий огонек. Девушка вначале не поняла, откуда исходит этот свет, но, пройдя чуть дальше, она заметила, как от источника света отходят странные тени, тёмные и густые. Они плясали на стволах деревьев и на земле. Тени извивались, будто танцуя под дудку невидимого кукловода. Тени звали молодую ведьму к себе, приковывая взгляд и завораживая своим видом.

Агата постояла возле деревьев, спокойных и безмятежных, и, неуверенно двинулась вперед. Постепенно она стала различать звуки, а позже — пение. Оно не манило ее, как тени до этого, а, наоборот, отталкивало. Могло показаться, что тот, кто поёт эту песню одновременно плачет и просит о помощи, хочет вырваться и спастись. Агата обошла тень деревьев, выходя на освещенную поляну, где могла лучше видеть, что её привлекло.

Первым бросился в глаза большой котёл в середине поляны. В нём, выплескиваясь на траву, кипела какая-то жидкость. Рядом с котлом молились ведьмы. Они сидели на коленях и в исступлении пели, почти выли, свои странные песни. Но это не были гимны во славу Гекате. Лесные ведьмы поклонялись Дьяволу.

Агата дёрнулась назад и снова отступила назад в сень деревьев, укрывающих её от взгляда ведьм. Её била мелкая дрожь, а мурашки водили хороводы на руках. Единственной мыслью было убежать и спрятаться. А еще где-то на задворках сознания мелькнула мысль, что Меган убежала в эту сторону и не могла бы пройти мимо этого сборища. Не долго думая, Агата решила обойти стороной странное мероприятие, держась поближе, дабы только убедиться, что подруги тут нет. И стоило ей только выйти на более-менее открытое место, как она увидела её.

Агата знала эту ведьму. Да что уж там — её знали все в академии. Тридцать пять лет назад мать этой ведьмы участвовала в войне против ведьм и инквизиторов, возглавляла Шабаш и была наставницей многих великих ведьм. А сейчас дочть этой женщины стояла в середине круга, на пьедестале, рядом с котлом, практически голая, поднимая руки вверх и шепча в воздух заклинание. Она заламывала пальцы, будто хотела оторвать их себе, её светлые волосы застилали ей лицо, повинуясь порывам ветра, а сам лик был изуродован желчной гримасой злости. Сорочка, плотно облегающая её тело, соскользнула вниз, оголяя его по пояс. В темноте, освещенная пламенем костра, кожа стала похожа на янтарь. Агата, в ужасе наблюдающая за всем этим видела, как три до боли знакомые ведьмы подошли к стоящей в центре и, сев перед девушкой на колени, принялись читать молитву.

Сёстры Танкервиль: Клэри, Флэри и Алиса. Те самые ведьмы, которые начали спорить с Лизой и задели Марту в первый учебный день. Они, все трое, сидели перед той ведьмой и распевали песни, больше похожие на странные утробные звуки, исходящие от невиданных чудовищ. Их лиц Агата не видела. И хорошо.

Затем они встали и как ни в чем не бывало пошли обратно к другим ведьмам.

Та женщина же повернулась к алтарю и легла на него. Агата поежилась, представив,, насколько он холодный. Но то, что произошло в следующую секунду выбило её из колеи.

Из котла стали появляться черти. Выбираясь наружу, они бежали в сторону ведьм. Те же радостно принимали их в свои объятья. Одни ведьмы визжали, другие кричали от удовольствия, третьи подстегивали этих чертей и только та женщина, лежащая на алтаре никак не реагировала на происходящее. Она спокойно лежала на холодном мраморе и будто ожидала чего-то. Или кого-то.

Через несколько минут все затихло. Казалось, что время остановилось и когда Агата пришла в себя, то ничего вокруг не заметила. Не было женщины на алтаре, ни алтаря, ни котла, ни чертей ни ведьм. Только запах чего-то тухлого и сгоревшего.