Верь и чувствуй

Марина Бонд, 2020

Она – дочь депутата. Он – отчаянный мотоциклист. Она – избалованная эгоистичная дебоширка. Он – парень с непонятным будущим. Что могло столкнуть их судьбы? Авария по ее вине, чудом не унесшая жизнь мотоциклиста. Чтобы замять историю, отец неуправляемой дочери предлагает уцелевшему парню далеко не пыльную работу за космическую оплату. Ждан соглашается и становится личным водителем Сусанны. Постепенно он разгадывает истинные причины ее странного поведения, проникая в тайны девушки.

Глава 7

Сусанна вошла через помпезные двери торгового центра, раскинувшегося аж на семьдесят два этажа. Минуя презентабельный холл и пестрящий разнообразной рекламой первый этаж, она направилась к неприметной круговой лестнице, ведущей в «Подземелье».

— Салют, котятки! — поздоровалась она с сестрами-близнецами, совладелицами салона. За перегородкой, разрисованной граффити, жужжала машинка Стикса — тату-мастера. Темные стены салона были выкрашены флуоресцентными красками и светились, придавая сюрреализм помещению. Из колонок звучала старая добрая Wake me up when September ends группы Green Day. На гостевом диванчике в виде губ Сальвадора Дали полулежали Карась и Червяк и залипали за видеоиграми в своих телефонах.

— А вы чё тут третесь? — Сусанна бросила сумку и попала в Карася. Из-за тщедушного телосложения того согнуло пополам, когда она прилетела ему в живот. Червяк заржал.

— Им, как обычно, нечем заняться, вот и ошиваются здесь, — ответила за них Фурия, одна из сестер. Она собирала свои длинные фиолетовые с розовым дреды в пучок и смотрела на Сусанну через зеркало. Та подошла и плюхнулась в кресло рядом с ней. С другой стороны приблизилась Гарпия и стрельнула в сестру лукавым взглядом:

— А по-моему, кто-то к кому-то подкатывает свои кокосы!

— А ты и бесишься, что не к тебе!

— Да сдался мне этот… полоумный. — Гарпия посмотрела на Карася, который развалился на сиденье дивана, закинул ноги в берцах на спинку и свесил голову с зеленым ирокезом вниз. Он продолжал увлеченно играть в телефон, даже высунул кончик раздвоенного языка. Как будто не ему только что прилетело сумкой. — У меня уже есть свое счастье.

Фурия недовольно поджала губы, но развивать тему не стала. Вместо этого переключила внимание на Сусанну:

— Ну что, подруга, снимаем косы, плетем новые?

— Погнали!

Они дали друг другу «пять», и сестры приступили к работе. Одна срезала и расплетала одну половину волос, другая — другую. Они давно занимались всеми видами плетения волос, и им не было равных в этом мастерстве. А когда они работали сообща, дело продвигалось в разы быстрее.

— Сусанка, я всё хотела с тобой поговорить насчет той аварии… ну, помнишь, с мотоциклистом? — начала Фурия спустя несколько минут. — Мне дико неудобно, что всё так по-дурацки вышло! Я правда его не заметила в зеркале! Еще и тачку тебе помяла…

— Да ладно тебе. Нашла из-за чего переживать, — отмахнулась Сусанна. — Ты ж тока на права сдала. Тебе простительно. И опытные водилы не всегда их замечают. А за тачку тем более не парься — всё давно выправили.

— И еще раз тебе спасибо, что выгородила меня тогда, сев на водительское место. Это ты здорово придумала. Благородно!

— Ты, конечно, лихо сообразила! — вставила, посмеиваясь, Гарпия. — «Ну-ка сдриснула!» и сама такая хренакс-хренакс. Только и замельтешили твои ноги по всему салону! И как тебе удалось так быстро, да еще и в такой тесноте перебраться вперед?! А Фурка ко мне на колени прыг и дрожит такая вся, трясется!

— И мне тогда знатно прилетело от твоих каблуков, вишь? — пожаловался с дивана Карась, указав пальцем на бровь. — Чудом сережку не зацепила, а то порвала бы всё на хрен.

— Ничего. Тебя бы Фурка успокоила!

— Да ладно! Было и было! — почти весело заключила Сусанна.

— А помните, как мы кутили в ресторане на воде и перевернули его? — подал голос Червяк. — Вовка тогда в одном полотенце щеголял. Оно под водой спáло, а караси, что разводили в том пруду, приняли его шарик за блесну, и как давай охотиться за ним! — он рассмеялся, вспомнив, как тогда Вовку покусали за его причиндалы благодаря интимному пирсингу. С тех пор Вовка и стал Карасем.

— Смейся, смейся, — пробухтел он и ткнул его локтем в бок.

По радио заиграли техасские бородачи, и Стикс прибавил громкость.

— Интересно, что стало с тем парнем? — задумчиво проговорила Фурия.

— Он теперь мой личный водитель.

— Да ладно! — она аж присела и заглянула Сусанне в лицо. — Дела! И как так получилось?

— Ну, я сказала папаше, что ему надо помочь. Типа, скоро выборы и бла-бла-бла. Ведь из-за меня вся заваруха началась.

— Якобы, — поправила Фурия.

— И он не придумал ничего умнее, как приставить его моим водителем.

— И тот согласился?! — Червяк даже телефон отложил. Сусанна пожала плечами:

— Говорит, хорошо платят.

— Так я тоже могу быть твоим водителем! Ты закинь отцу удочку, пусть имеет в виду! — он подмигнул змеиным глазом контактной линзы ее отражению в зеркале, перевернулся и закинул ноги на спинку. И устроил целую потасовку с берцами Карася за удобное место.

— И как? Справляется? — поинтересовалась Гарпия.

— Сегодня первый день. Пока рано судить. Ему только гипс с ноги сняли. Разговорчивый больно. Но довез быстро, надо отдать должное. По каким-то «козьим тропам».

Сусанна погрузилась в воспоминания их разговора о той женщине на остановке с детьми и пакетом. А ведь он в чем-то прав. Она действительно никогда не была за чертой… да даже не то что бедности — за чертой среднего достатка. И перед ней никогда не стоял выбор: работать ради денег или по зову сердца. Да она и не работала никогда. А впрочем, чтобы иметь выбор, нужно иметь для этого время…

Вскоре сестры сняли афрокосы, как следует промыли и прочесали Сусанне волосы и принялись вплетать черные с красным зи-зи. От Стикса вышел парень с обмотанной икрой, а за ним и сам мастер. Короткие синие дреды были собраны в хвост на макушке, и его голова напоминала ананас. Под распахнутой рубашкой с черной майки показывал всем язык Кейт Флинт. Низкая мотня на красных джинсах не давала сделать нормальный шаг, зато «Гриндерсы» ступали мощно и тяжело. Он перекинулся несколькими словами с девчонками, а потом вместе с парнями ушел. Оказывается, они ждали его. Общение с тату-мастером навеяло на Гарпию воспоминания.

— Слу-у-ушайте! Я недавно видела пацика с такой наикрутейшей татухой, ну просто закачаешься! — сказала она, когда парни свалили.

Обычно, когда Гарпия видела что-то крутое, она непременно делала то же самое у себя. Так появились «туннели» в ушах, дреды с ниточками, завязочками, перышками, ракушечками и прочим хламом. Сусанна покосилась на нее. Казалось, ей уже некуда набивать новые тату: шея, руки, ноги — все видимые участки кожи были забиты. Она завязала узелок на косичке и стала показывать на себе:

— У него была татуха вот здесь, на шее сбоку, и немного рисунка выходило на контур лица. Изображение я разглядеть не смогла: то ли паутина, то ли что-то в этом роде. Но смотрелось просто отпадно!

— Ты шею свою видела, мать? Там уже точку негде поставить, — прокомментировала Сусанна.

— Да знаю, — она повертела головой, разглядывая в зеркало свою шею. — Вот бы еще одну иметь!

— У тебя же есть. Девственно чистая. У твоего Валентина.

— Вениамина, — поправила Гарпия сестру. — Не, ты что! Он никогда на такое не подпишется! Он вообще не любитель всех этих фриковых приколов.

— Не любитель?! Я бы сказала ярый противник!

— Тут есть тонкая грань. Мне-то ведь он ничего не запрещает.

— И всё равно вы слишком разные, — не унималась Фурия. Она взяла следующую пару косичек и начала вплетать. — Он же… скучный!

— Правильный.

— Он — зануда!

— Основательный.

— Он пресный бухтило! И не спорь!

— Он тщательно всё продумывает до мелочей, прежде чем на что-то решиться. Всё. Закрыли тему. — Некоторое время сестры плели молча под Big in Japan в исполнении Guano Apes. Пока Сусанна не сказала:

— Но, если у вас совершенно разные вкусы и увлечения, разве можно называть его любимым? Я имею в виду, что любимые должны поддерживать друг друга, разделять интересы, вместе идти к общей цели. А если человек не хочет делать то, что приятно его партнеру, значит, уже разногласия. Значит, вы уже на одни и те же вещи смотрите по-разному. И где-то есть человек, который по праву мог бы считаться твоей половинкой, но его место рядом с тобой занято псевдолюбимым.

— Будь он таким же чокнутым, как я, нас бы уже давно нашли вместе в какой-нибудь канаве, откинувшихся от передоза, или что-то в этом роде. У меня тормоза отсутствуют напрочь, тогда как он — мой тормоз извне. Он как грузик на другой от меня чаше весов, чтобы уравнять их. Тогда находится гармония. Соблюдается баланс. Я даю ему ту безбашенность, которой ему не хватает, а он осаживает меня, когда уже явный перебор. Мы как инь и ян — две противоположности, которые, дополняя друг друга, образуют единое целое. Я так считаю.

Ну да. Всё верно. Куда она лезет со своими взглядами? У людей всё иначе. Им не надо идти с человеком к общей цели, чтобы чувствовать себя живым…