Варяг

Марина Александрова

Читателя ждет путешествие в эпоху князя Владимира Красное Солнышко, где перед ним предстанет Древняя Русь с ее битвами и военными подвигами, любовными и политическими интригами.

ГЛАВА 4

Эрик проснулся ни свет ни заря и сразу же отправился проведать Плишку. Как он и думал, все обитатели хижины уже отошли от сна к делам дневным.

Вчерашняя его собеседница возилась в огороде, мальчишка вертелся неподалеку, не проявляя, однако, особого желания помочь сестре. Старухи не было видно.

Увидев Эрика, девушка поднялась с грядки, отряхивая перепачканные землей руки, и улыбнулась.

— Доброго утра, — сказал Эрик, сочтя улыбку девушки за хороший знак — вряд ли она стала бы улыбаться, если Плишке было бы хуже.

— И тебе доброго, — ответила девушка.

— Мне бы узнать, как там мой слуга…

— Отчего же не узнать, проходи в дом, бабушка там.

Заметив, что Эрик в нерешительности топчется возле входа, она добавила:

— Да не бойся ты, бабушка не кусается.

Мальчишка, внимательно прислушивающийся к разговору, захихикал, но, памятуя о своих вчерашних приключениях, счел за лучшее отойти подальше.

Чтобы протиснуться в дверь скромного жилища, Эрику пришлось пригнуться. Он оказался в небольшой полутемной комнате с земляными полами и низким закопченным потолком. В нос ударил терпкий запах каких-то трав, пучки которых были развешаны по стенам. В прошлый раз Эрик был здесь затемно, теперь же, при свете, дня он с любопытством оглядывался по сторонам.

Плишка лежал на том самом месте, где Эрик оставил его накануне и, казалось, даже в той самой позе. Старуха суетилась возле очага, стряпала что-то. Увидев Эрика, она коротко ему кивнула и сделала знак, что тот может подойти к ложу.

Эрик не стал мешкать. Ему сразу же бросилось в глаза, что Плишка выглядит много лучше против вчерашнего. Глаза его были закрыты, но не в тяжком бредовом забытье, а здоровым, крепким, целительным сном.

Эрик полюбовался на спящего Плишку и обратился к старухе, которая давно искоса наблюдала за ним, помешивая какое-то булькающее на огне варево:

— Спасибо тебе за помощь, добрая женщина. Скажи, чем заплатить тебе за помощь, за лечение?

— А к чему торопиться? Он еще не поправился, — проворчала старуха.

— Так в путь нам скоро отправляться, — ответил Эрик и, покосившись на спящего Плишку, вновь подумал о том, как трудно придется ему в морском путешествии.

— Какой путь? — воскликнула бабка, но, вспомнив, что Плишка спит, стала говорить тише. — Какой путь, мил человек? Он чуть было дух не испустил, только-только начал приходить в себя, а ты его опять угробить пытаешься. Я старалась, лечила — все зря, значит?

— Что ж мне с ним делать? — удивился Эрик. — Не брошу же я его одного в чужом селенье.

Бабка хитро прищурила глаз.

— А ты оставь его у меня…

— Да что ты, бабушка! Как это оставить?

— Да так вот и оставь, — продолжила как ни в чем не бывало старуха. — Ты ведь все равно осенью этим путем возвращаться будешь, вот и заберешь своего молодца живым и здоровым. А до Константинова града он не доедет, в пути помрет.

— Что-то я не пойму, бабушка, тебе-то какой прок в том, чтобы Плишка тут оставался? — недоверчиво косясь на старуху, поинтересовался Эрик. — Или ты много выгоды от меня получить хочешь?

— Гривен не попрошу, не бойся, — обиделась старуха. — А выгоду свою действительно поимею. Слуга твой скоро поправится. Он мужик дюжий, а у меня вон хлев совсем покосился, да и домишко — дунь — развалится. К тому же мужик, он завсегда в доме пригодится. Вот только недавно, кажись, сыночка моего не стало, а гляди, в какую разруху впали…

Эрик слушал дальнейшую болтовню старухи уже в пол-уха. Не по душе ему было оставлять Плишку у чужих людей, на неведомом острове, но куда его тащить, полуживого? На верную гибель? Потому, укрепившись сердцем, Эрик согласился со старухой.

— Права ты, старая, — сказал он наконец, и бабка вдруг улыбнулась, отчего ее морщинистое лицо помолодело лет на двадцать. Эрик подумал, что в молодости старуха была, должно быть, очень красива. Тогда становилось понятно, в кого уродилась такой красавицей внучка.

— Ну вот и ладно, — затараторила бабка. — Ты, милок, не беспокойся, поправится твой слуга, крепче прежнего будет. А ты отправляйся свои дела делать, и тебе пусть счастья прибудет…

— Рано ты меня провожаешь. Перед отъездом я еще загляну, — буркнул Эрик, вновь засомневавшись в своем решении.

— Приходи, приходи, конечно, проститься-то обязательно нужно, — поддакнула бабка. По всему видно было, что она уже представляет себе, как будет выглядеть ее, обновленное руками Плишки, хозяйство.

Эрик кивнул головой и, бросив взгляд на мирно посапывающего Плишку, вышел из дома.