Тайное становится явным

Марин Монтгомери, 2020

У Шарлотты Коберн темное прошлое, хотя теперь она в безопасности, живет в закрытом поселке, под надежной защитой. Но вся ее жизнь меняется, когда во время сильной грозы к ней в двери стучится Элли – одинокий подросток в поисках убежища. Только вот приютившая ее Шарлотта не знает, что Элли специально выбрала ее дверь… Элли все знает о ее секретах, потому что те когда-то разрушили ее жизнь. И теперь настало время, чтобы о них узнали все. Постепенно правда выходит наружу, но теперь уже обе женщины вовлечены в опасную игру, которая заставит вас задуматься: кто же злодей в этой истории?

Глава 8

Шарлотта

Я вылетаю на улицу и спешу к своему джипу, на ходу утирая злые слезы. Устроившись на водительском сиденье, еще некоторое время не двигаюсь с места, только расстроенно смотрю на парковочную площадку, все еще мокрую от луж после вчерашнего дождя.

Будучи женщиной, я, конечно же, понимаю, почему Элли хочет скрыть свою жизнь от незнакомого человека. Да я лучше всех могу это понять. Но чувство обиды никуда не уходит — я предоставила ей убежище, помогла ей, а в ответ она весь вечер вешала мне на уши лапшу.

Чего вообще может так бояться семнадцатилетняя девушка, что ей приходится врать в ответ на самые банальные вопросы? Многие подростки делятся в интернете каждой подробностью своей жизни — как будто им интересен сам процесс, привлекает само занятие. Чуть ли не каждый час их жизни задокументирован и выставлен на публику. И даже самые обыденные моменты их существования обязательно должны быть прокомментированы, будь это фотография тыквенного латте, который он взяли в Старбаксе, или селфи в каком-нибудь необычном месте.

Может, у Элли проблемы дома? Она упомянула, что ее отец женился на медсестре, с которой вместе работал. Может, дело было в плохо закончившейся интрижке, которая в итоге разлучила ее с родной матерью?

Ну да, я понимаю, для нее я совершенно чужой человек. Но я чувствую к ней что-то вроде материнского инстинкта — ощущение, которое сложно правильно описать. Я вижу боль в ее голубых глазах. Что-то в ней кажется мне очень знакомым, но я не могу точно сказать, что именно.

Конечно, странно так говорить, но может быть, на самом деле мы похожи больше, чем кажется, и дело в этом?

Звонит телефон, и я беру его в руки, чтобы ответить.

— Шарлотта, это доктор Эверетт. Хочу узнать, скоро ли вы приедете.

Черт. Совсем забыла, мне же сегодня на прием. Бросаю быстрый взгляд на часы.

— Пожалуйста, можете подождать двадцать минут?

— Конечно. Камилла ушла по делам, так что заходите сразу в кабинет.

— Спасибо.

Я бросаю телефон и спешно завожу машину. Разворачиваясь и выезжая на улицу, понимаю, что мои движения слишком уж суетливые и отрывистые.

Ну же, Шарлотта, соберись!

Вскоре я подъезжаю к невзрачному зданию медицинского центра, небольшому домику, которые активно строили по всему городу в середине прошлого столетия, и торопливо иду к кабинету доктора Мередит Эверетт. Камиллы действительно нет на посту, так что я прохожу мимо и рывком распахиваю приоткрытую дверь.

— Заходите.

— Здравствуйте, доктор Эверетт.

— Добрый день, Шарлотта. У вас все в порядке? — спрашивает она, а ее бледно-голубые глаза смотрят на меня с явным беспокойством. — Кажется, вы очень спешили.

Волосы у доктора Эверетт уже поседели, что явно контрастирует с ее смуглой кожей, но не делает ее старой, — скорее, придает ей исполненный достоинства вид.

Я падаю на кожаный диван и киваю.

— Непредвиденные обстоятельства.

— Сейчас я к вам вернусь, — обещает доктор Эверетт, закрывает ноутбук и отходит к окну, чтобы опустить жалюзи. — Вы не против?

— Нет, — отвечаю я, опускаю голову на спинку кресла и закрываю глаза.

— Я знаю, что вам не очень нравится темнота, — с этими словами она щелкает выключателем, и рядом со мной загорается лампа.

— Все в порядке. У меня все равно голова побаливает.

— Как вы себя чувствуете на лекарствах?

— День на день не приходится. Но учитывая, сколько у меня фобий, то, что я хоть что-то могу делать, уже здорово.

Я все еще держу глаза закрытыми и могу только слышать, как доктор Эверетт пробирается к своему креслу и начинает шелестеть страницами блокнота.

— Как вы считаете, лекарства помогают вам снизить тревожность?

— Мне кажется, что да.

— Я знаю, что в вашей жизни было много потрясений, — говорит она. — Но вы продолжаете терапию и посещаете все сеансы. Я очень горжусь вами и очень вам признательна.

— Это мне следует вас благодарить, — отвечаю я. — И думаю, у нас с Ноем все налаживается… Ну, то есть, все было хорошо до сегодняшнего дня.

Ручка Эверетт зависает над бумагой.

— Вы хотите рассказать подробнее?

— Мне кажется, я беременна.

— Это же чудесная новость! — Ее голос становится выше на октаву, хотя она пытается скрыть радостное возбуждение. Доктор Эверетт вообще не позволяет эмоциям брать верх над рассудком, и за это я ее очень уважаю. Она сдержана, но очень приветлива. — Мы начали заниматься месяца два назад, так? И вы уже успели упомянуть, что хотели бы завести ребенка.

— Это еще не точно. — Я боюсь, что звучу слишком легкомысленно, и я точно чувствую себя именно такой. — Но все признаки налицо.

— Вы уже рассказали Ною?

— Он сказал, что будет, то будет.

— И что вы сейчас чувствуете? — спрашивает она. — Воодушевление? Уязвимость? Надежду?

Я неожиданно смущаюсь и прячу лицо за руками.

— Наверное, все это вместе. Ной часто в разъездах, но я надеюсь, что он сможет чаще бывать дома, если у нас появится малыш. Поэтому я не так сильно эмоционально отстранена, как в прошлый раз.

— В прошлый раз в вашей истории были ведь еще и другие отношения, верно? — осторожно спрашивает она, сверяясь с записями.

Согласно киваю, но развивать тему не хочу. Я рассказала хорошие новости и не хочу портить их, вороша воспоминания, которые выворачивают душу. Пусть хотя бы раз хорошие и плохие эмоции не осаждают меня одновременно.

— В конце сессии мы обсудим, что делать с вашими препаратами: как они могут повлиять на вашу беременность и что вам вообще следует принимать. И очень важно, чтобы вы продолжили посещать наши сессии, — у вас будут скакать гормоны и крайне вероятно, что ваши фобии и страхи из прошлого могут усилиться.

— Да, конечно.

— Пока что давайте вернемся к тому, почему вы опоздали.

— Я… Оказалась в затруднительном положении.

— То есть?

— Я поняла, как сильно не доверяю людям. И они мне тоже, — сообщаю я, затем некоторое время молчу, собираясь с мыслями. — Я совершенно необоснованно обвинила Ноя в измене… По крайней мере, в этот раз.

— Так? — поощряет меня доктор Эверетт.

— Эта женщина… выкинуть ее из головы не могу.

— Вы сейчас, — начинает доктор Эверетт и еще раз сверяется с записями, — про Лорен говорите?

— Да, — вздыхаю я.

— И почему вы вспомнили ее сегодня, и как это связано с потерей доверия к вашему мужу?

— Я думала, она была в нашем доме.

— Внутри вашего дома?

— Да.

Я вдруг представляю, как она роется в моих шкафчиках, как прикасается к нашим с Ноем личным вещам, и во мне просыпается гнев. Я неловко ерзаю на месте.

— Меня посетило такое угнетающее чувство… Как будто мы вернулись к тому, с чего начали, и неясно, смогу ли я вообще снова пройти через все это, — делюсь я и пожимаю плечами. — Я ощущала себя беспомощной.

Она указывает на мое обручальное кольцо.

— Он ваш муж.

Я тоже перевожу взгляд на кольцо и некоторое время рассматриваю, как свет от лампы искрит в его бриллиантовых гранях.

— Но…

— Почему все время какое-то «но»? — мягко прерывает меня доктор Эверетт.

— Она отобрала у меня Ноя, когда я отчаянно нуждалась в нем.

— Вы это так видите?

— Нет, не я это так вижу. Это так и есть, и это основано на фактах, а не на моем личном мнении.

Я смотрю, как она перелистывает записи.

— Вы вините Лорен больше, чем Ноя?

— Да, — я смахиваю с рукава несуществующую пылинку. — Это она тут агрессор.

— Давайте обсудим это событие. Почему Лорен единственная, кто в нем виноват? — Доктор Эверетт пристально смотрит на меня своими бездонно-голубыми глазами. — Почему Ной не ответственен? Я не хочу быть грубой, он все-таки ваш супруг. Просто пытаюсь понять.

— Это нормальный вопрос, — слабо улыбаюсь я. — Мы были пьяны, и Ной, и я. Мы тогда праздновали, и Лорен должна была остаться у нас. Так что я думала, что все будет нормально, и просто сказала им идти домой, а я проверю, чтобы наш друг благополучно уехал. Я их обоих знаю еще с колледжа и доверяла им — пока не вошла в спальню и не увидела их в постели.

После этих слов я понимаю, что плачу — это все еще слишком тяжело для меня. Тот момент быстро воссоздается в моей памяти: я вхожу в темную спальню, на моем лице написан ужас, потому что я слышу, как стонет Ной, и еще слышу этот странный гортанный звук. И понимаю, что этого не должно быть, этого не должно происходить в моей кровати. Ошеломленная, я говорю себе, что ошибаюсь, что Лорен, наверное, привела кого-то с собой, — я просто отказываюсь это принимать. Потому что это в итоге подрывает мое доверие, мою собственную преданность и верность. Это не говоря об эмоциональном ущербе, который мне тогда нанесли.

Доктор Эверетт наклоняется, чтобы передать мне салфетку. И снова дежавю — я вспоминаю, как давала салфетку Элли.

— Вы чувствуете, что Лорен сделала это вам назло?

— Да, — соглашаюсь я, утираю мокрые щеки и нервно тру нос. Затем продолжаю: — Еще тогда она пыталась приударить за Ноем, а я просто игнорировала все признаки. Друзья мне сказали, что он ей нравится, что я должна за ними приглядывать, но мне казалось, она никогда так со мной не поступит. Даже если это правда. Господи, да мы же в одной комнате жили. Мы были подругами.

— И сейчас вы боитесь, что история повторится, что она каким-то образом снова окажется у вас дома, в вашей кровати, претендуя на вашего мужа?

— Честно? Да. Я не хочу, чтобы она вообще больше появлялась в моей жизни. В наших с ним жизнях.

— Но почему вы вспомнили об этом сегодня, Шарлотта? — спрашивает Эверетт. — Вам показалось, что возможная беременность как-то вернет ее в вашу жизнь?

— Я знаю, как много для нее значат дети.

— И у нее их нет?

— Насколько мне известно, у нее не может быть детей. Что-то с яичниками.

— Хорошо, вернемся к моему вопросу, — настаивает она и кликает ручкой. — Как это все связано с вами?

— Я боюсь, что у нее все еще есть чувства к Ною.

— Или, может быть, у Ноя все еще есть чувства к ней? — мягко спрашивает доктор. Я пытаюсь разобраться в своих ощущениях и понимаю, что ее слова отзываются во мне болью правды.

— Что вам нужно, чтобы вы снова начали доверять своему мужу? — задает доктор следующий вопрос и наклоняется ко мне. — Я хочу, чтобы вы сказали это вслух. Подведите для себя черту, Шарлотта.

— Мне нужно знать, что они не общаются.

— А еще?

— Чтобы он чаще был рядом со мной, — отвечаю я, осознаю, что это довольно расплывчато, и уточняю: — и физически, и эмоционально.

— И учитывая беременность, вы нуждаетесь в том, чтобы чувствовать себя уверенно. Так?

— Да, конечно, — соглашаюсь я и расстроенно зарываюсь руками в волосы. Голова теперь болит так, словно кто-то расколол мне череп и стучит прямо по полушариям мозга. — Я должна знать, что моя семья в порядке. Что не произойдет ничего, что может ее снова разрушить. И я понимаю, что ничего вечного нет, но уже слишком устала чувствовать себя одинокой.

— Да, но у вас кое-что есть, Шарлотта. Свои собственные способы справляться с трудностями, копинговые стратегии. Мне уже явно видно, что за время нашего общения вы стали сильнее, что вы успешно прикладываете усилия, чтобы пройти через эту ситуацию и оставить ее позади, а это далеко не легко. Я восхищаюсь вашей способностью прощать.

Я киваю и так сильно сжимаю салфетку в своей руке, что она рвется.

— Лорен больше не стоит на пути вашего счастья. Только вы сами, Шарлотта.

Нас прерывает настойчивый писк таймера, в очередной раз сигнализирующего о том, что сессия уже закончена. Я даже с некоторым трудом встаю с дивана.

— Мы продолжим на следующей неделе. Пожалуйста, подумайте о том, как Лорен повлияла на вашу способность быть счастливой.

Я нахожу кошелек и выуживаю из него купюры — всегда плачу наличными — и передаю триста долларов за сессию. Неудивительно, что доктор Эверетт так радуется, что я продолжаю ходить на терапию.

— Да, конечно. Спасибо, доктор Эверетт.

— Давайте обсудим прием препаратов, хорошо?

И она объясняет, что можно принимать во время беременности, а что имеет побочные эффекты, и напоследок легонько пожимает мне руку.

— И если вам понадобится помощь — обязательно позвоните.