Наследник олигарха

Марика Крамор

– Никто не должен узнать о нашей связи, – говорит он жестко. – Этого будет достаточно? На стол с громким шлепком падает пачка купюр. Демид Маркелов – известный миллиардер, красавец и звезда финансового мира. А еще – мой первый мужчина. – Слушай. У меня очень ревнивая девушка. И мне не нужны скандалы в прессе, – добивает меня окончательно и бросает быстрый взгляд на дорогие часы на запястье. – В общем, так. Ты забываешь меня, я забываю тебя. Есть что добавить? Есть. Но я не скажу. Не скажу ему о тех двух полосках, что сегодня утром увидела на тесте…

Глава 7

— Что он тебе сказал? — как можно незаметнее сквозь зубы цедит Маркелов в надежде, что наш разговор не дойдёт до ушей достопочтимых членов заграничной делегации.

У нас десятиминутный перерыв.

Он стоит слишком близко и дышит мне в шею. Я ловлю аромат его терпких духов и надеюсь, что до него дойдёт: неприлично это. Будущие партнеры могут неправильно истолковать. Мало ли что может показаться со стороны.

— Отодвиньтесь от меня. Они неправильно поймут.

— Что он тебе сказал, я спрашиваю? — громким шепотом Маркелов повторяет вопрос.

Неожиданно, но он отходит на шаг назад и выжидательно глядит на меня.

— Когда? — уточняю у грозного руководителя.

— Когда вы разговаривали в стороне от всех! Что-то важное? Им что-то не понравилось? Мы упустили что-то?

Кажется, Демид нервничает. Странно. Он всегда собран и спокоен. Когда на меня не смотрит, конечно. А когда смотрит — его аж потряхивает от злости. Или негодования. Или ещё чего. Я не пойму до сих пор.

— Нет, нет, ничего касательно встречи.

— А что тогда?!

— Демид Андреевич, это не относится к рабочим моментам. Простая отвлеченная болтовня ни о чем.

— Влада. Суть разговора мне передай.

— Он интересовался, где я училась, бывала ли в Китае. А я ответила, что жила там несколько лет в разных регионах страны.

— Это всё?

— Вы просили суть.

— Конкретнее! Возможно, он вскользь упомянул что-то важное.

— Ничего такого. Я бы обязательно вам передала. Он мимоходом заметил, что вы грамотный управленец. И он восхищается вашим последним громким проектом. Что-то с инвестициями связано.

— Ещё что-то?

— Нет.

— Вы пятнадцать минут разговаривали! О чем?

— Он спросил, куда мы поедем после. Сказал, что обязательно должен привезти семье сувениры из России. Кстати, я советую всё же прокатить его по основным достопримечательностям и взять короткую экскурсию. Чтобы профессионалы рассказали об истории этих мест. Китайские управленцы всегда этим интересуются. А ещё лучше — купите сувениры сами. Только не банальные матрешки и расписные ложки. Полагаю, — задумчиво наматываю прядь волос на палец, уверена, мои глаза горят живым интересом. На самом деле мне нравится принимать участие во встрече делегации и общаться с иностранными гостями. Тем более что Чжицзянь уже сто раз отвесил мне комплименты.

— Полагаешь… что? — не отстаёт Демид.

— Мелкие изделия из янтаря потрясут их! Брелоки, ручки, небольшие статуэтки. Нужно срочно заняться этим вопросом и надарить им этого добра впрок!

Маркелов потрясенно смотрит на меня.

— Слушай, это отличная идея. Сто процентов оценят! Они любят янтарь, а для нас дёшево и сердито.

Не сказала бы, что прям дёшево, но:

— Конечно, это не бриллиантами разбрасываться, — шучу, позволяя легкой улыбке тронуть губы. Но Демид вдруг напрягается, а глаза темнеют.

Когда официальная часть закончилась и мы повели китайцев в ресторан (кстати говоря, традиционной русской кухни!), Чжицзянь несколько раз перетягивал моё внимание. Я смущённо краснела от изысканных комплиментов, застенчиво опуская взгляд в пол.

И это не укрылось от Демида.

— После того, как доставим их в гостиницу, поедешь со мной, — огорошил Маркелов. По полной программе.

— Куда? Разве рабочий день не закончился?

— Нет. Нужно ещё кое-что обсудить. Кофе выпьем в ресторане. Если ты голодная, то поешь, чтобы не терять время.

Я поначалу хотела твёрдо отказаться от такого приказа, но мне показалось это глупым. Мы не на свидании. А обсуждаем встречу очень важных гостей.

— Влада. Давай договоримся на берегу, — Демид сразу переходит к делу. — Если они тебе что-то предлагают — ты ни в коем случае не соглашаешься. Ты сейчас лицо фирмы. Шуры-муры с партнёрами мне не нужны. Это понятно?

Я не доношу кофе до рта.

Шуры-муры с партнёрами?! Да за кого он меня принимает?! Совсем с катушек съехал?!

— Да конечно! Это ясно и так! — я несдержанно отшвыриваю вилку, и та с громким звоном отлетает на пол.

— Влад, я сейчас серьезно. Твоё недостойное поведение — это жесткий удар по моему реноме.

Я потрясенно смотрю в глаза Демида. И знаю! Вот знаю, что мне нужно засунуть язык в одно место, но…

— Слушай. Ты уже вконец обозрел, Демид.

Только что я добровольно подписала заявление об уходе. Он мне этого точно не спустит.

— Моё поведение безукоризненно. Тем более никто из них ничего не предлагал. У тебя с головой проблемы?

— Я просто предупредил. Думай, как ты себя ведёшь.

Подходит официант и ставит на стол салаты, предупреждая, что горячее будет через три минуты.

— А ты о своём поведении не хочешь задуматься? Как ты смеешь притеснять меня? Ты думаешь, если у тебя туфли стоят, как несколько моих зарплат, то можешь спокойно оскорблять меня? Ты меня за проститутку держишь?!

— Влада…

— Какое право ты имеешь смешивать меня с грязью? Куда делся тот человек, которого я знала раньше?!

Я не понимаю этого мужчину. Наедине в его кабинете он облил меня желчью, сбив с ног неудержимой волной негатива. Только что записал меня в проститутки. А теперь просто сидит и спокойно смотрит на меня, поджав губы.

— Я своё слово сказал, дальше дело за тобой.

— Я тоже с тобой работать не хочу. Но давай мы не будем мешать личное и профессиональное? Меня привёл Листар. Я не могу его подвести. И сейчас здесь сижу и терплю твою высокомерную физиономию только ради него. Но как только Чжицзянь уедет обратно, хорошо, я напишу заявление. И мы, слава богу, больше не увидимся.

— Прекрасно, рад слышать, что моя отвратительная физиономия никому не будет доставлять никаких неудобств.

Это замечание даже не резануло по моему спокойствию. Нисколько…

Демид спрашивает о чем-то ещё, но я, отложив все дела и разговоры на потом, самодовольно придвигаю к себе тарелку и под пронзительным ореховым взглядом начинаю с энтузиазмом уплетать цезарь с креветками. Пусть себе смотрит. Только заткнется уже.

— Я отчего-то думал, что ты до сих пор их носишь, — раздаётся чуть приглушенно спустя несколько минут.

Непонимающе поднимаю взгляд на мужчину, и до меня доходит, о чем он.

Серьги.

Это был первый его подарок. Не хочу вновь погружаться в давно ушедшие моменты, но… как будто я снова оказываюсь в кольце заботливых рук. Демид пригласил покататься на лошадях. До того дня я и не предполагала, насколько это чудесные животные: статные, грациозные, величественные. Прекрасные. После чудесной прогулки он достал из кармана бархатную коробочку, вручив со счастливой мягкой улыбкой.

— Хочу, чтобы этот вечер стал для тебя особенным.

И да, он таковым стал. Тогда мы с Демидом впервые были близки.

Тот мужчина, которого я знала в прошлом, и тот, что сейчас сидит передо мной — два абсолютно разных человека.

Не узнаю его. Он совершенно другой. Не завидую я его Маргарите. В Демиде слишком много чего-то. Чего-то необъяснимо…

— А я почему-то помню тот вечер.

Я перестаю жевать, отрывая взгляд от тарелки.

Он странно смотрит на меня. На его лице… не знаю даже. Губы искривлены не высокомерно, а как будто горестно. И взгляд задумчиво-тоскливый, в эту минуту особенно мягок.

Демид подпирает подбородок ладонью, и тут звучит сокрушенное:

— В ломбард отнесла мои подарки или ещё хранишь?

На сердце мгновенно тяжелеет.

Не оттого, что Демид задал этот вопрос. Просто… тяжело подтвердить верный вариант.

Я понимаю, что никогда бы эти украшения не надела. Не нужны они мне были. Но почему-то стали особенно ценными именно они.

И да. Я сдала их. За неплохие деньги, кстати. С Мишкой тяжело было. Он болел часто. Я дома с ним сидела, больничные брала. Конечно, с финансами было туго. Очень туго. Поэтому…

— А ты что думал? Я до сих пор их ношу? Мне даже смотреть на них противно было.

Темные омуты становятся непроницаемыми.

Незаметно приблизившаяся официантка ставит на стол горячие блюда. И желает приятного аппетита.

Демид отвечает вежливым спасибо, а я показательно набиваю полный рот салата.

После ужина мы ещё коротко обсуждаем детали завтрашнего дня. Ему периодически звонят, и он прерывается на срочные вопросы.

Он не торопится закончить трапезу, но моё личное время, когда я могу задержаться, уже подходит к концу.

— Мне пора.

Уверенно тянусь к сумочке и роюсь в содержимом в поисках кошелька.

— Только не говори, что собралась платить?

— Хорошо, не стану этого говорить.

Раскрываю кошелёк и вытаскиваю деньги.

— Убери их. Влааадааа… — произносит вкрадчиво, а у меня перед глазами лишь одна сцена: как толстая пачка крупных купюр со шлепком опускается на стол.

— Спасибо за ужин. Без тебя он, конечно, был бы намного лучше.

Единственное, о чем я жалею — что не забрала всё же ту пачку денег. Сейчас бы с удовольствием швырнула её обратно. Прямо в лицо одному высокомерному козлу.

— Только попробуй. Я предупреждаю…

Невозмутимо бросаю перед ним бумажку, которая жжёт руку, и та тут же уверенно опускается на стол. А уголок ее попадает четко Демиду в тарелку.

Вспоминая свои мысли в ту нашу «последнюю» встречу, я расстроенно отмечаю, что желание моё не сбылось: неа. Не подавился.

Перекидываю через плечо сумочку и уже направляюсь к выходу, вполоборота ехидно отмечая:

— За кофе и салат. Уверена, этого будет достаточно.