Привкус осени

Марика Крамор, 2020

Ему не нравится мой внешний вид? Кольца на вторых фалангах? Красные ниточки на запястьях? Ряд серёжек по всему уху? Моё поведение или манера общаться? Но я и не доллар, чтобы все были от меня в восторге. Пусть он лучше вовремя платит мне зарплату, а претензии оставит при себе…

Глава 1

три месяца назад…

ЯРОСЛАВА

— Ты корону-то поправь, родная.

— Серьёзно? Может мне ещё и кровь голубую слить?

— Лучше промывание мозгов себе сделай! Когда ты уже начнешь отвечать за свои поступки и думать головой прежде, чем что-то вытворить?!

— Да что ты начинаешь опять? Ну, всё ведь обошлось, — на самом деле, это обычное везение, что я не разбилась и сумела вовремя сориентироваться. Но! Что ж мне теперь из-за маленькой неприятности сидеть и ловить стрелы, пропитанные отцовской желчью?

— Когда же ты уже повзрослеешь? О себе не думаешь, подумай о родных, о близких! О других людях, в конце концов, которые могли оказаться под твоими колёсами!

— Не утрируй, пожалуйста. Дорога была пуста, как некоторые из тех обещаний, которые ты мне когда-то давал…

— Яра. Твое мировоззрение нуждается в хорошей встряске.

— Ой, да брось. С каких пор ты интересуешься моим мировоззрением, ммм? — я протяжно мурлычу последний звук, зная, что папа не в восторге от подобного «мычания».

— Всё равно поступишь так, как я сказал.

— Разбежалась.

В кабинете раздался громкий глухой хлопок от резкого удара отцовской ладонью по столу.

От неожиданности я вздрогнула, но очень надеюсь, что папочка этого не заметил.

Смело выдерживаю на себе колючий, ледяной взгляд и терпеливо ожидаю, когда же родитель разомкнёт сжатые в тонкую, напряжённую линию губы и продолжит свою пламенную речь.

— Яра. Я не собираюсь всё это терпеть. Или спорить с тобой. Если я сказал, значит, ты должна подчиниться.

— А не поздно ли ты решил взяться за моё воспитание?

— Уж лучше поздно, чем никогда. Даже в самом запущенном случае.

Вдруг отец резко прищурился, а я отчётливо расслышала причину его недовольства.

В кабинете раздался громкий звук оповещения входящего смс. На пару секунд я скосила глаза на собственный мобильник, терпеливо ожидающий на гладкой поверхности стола.

О! Ещё заказчик пришёл! Ура! Скорее бы отсюда слинять и проверить, что там!

— Яра. Я терпеть не могу, когда ты сидишь в своём телефоне вместо того, чтобы полноценно принимать участие в разговоре, и пропускаешь мои слова мимо ушей.

— Я внимательно тебя слушаю, пап. Просто абсолютно не согласна с тобой. Если я не живу, так как хочется тебе, это не означает, что моя жизнь — полная дрянь. И я не собираюсь всё делать так, как хочется тебе. Для этого есть Настенька. Она всегда совершает только то, что ты одобряешь. А я планирую жить так, как нравится мне.

— Вот как.

— Именно так.

— Отлично. Тогда отныне… свободна!

Что?! Это всё? Я не ослышалась? Никакого ущемления, сокращения финансирования и прочей привычной лабуды?

— Как скажешь. С твоего разрешения… — перед разговором отец поймал меня уже практически у выхода из дома, поэтому я готова встать и прямо сейчас отправиться навстречу приключениям, которые с особой тщательностью тестируют мой зад на прочность.

— Ступай-ступай, дочь. Только ключи от машины не забудь оставить.

Аааа, ну да. Вот оно самое.

— Решил забрать обратно свои подарки?

— Если ты не умеешь правильно ими распоряжаться и подвергаешь опасности не только свою жизнь, но и жизни других людей… то, да. Забираю.

— Какой ты щедрый человек.

Мы оба уставились друг на друга, каждый ожидая действий собеседника.

— Не хочешь жить по моим правилам, живи самостоятельно. Посмотрим, на что ты способна.

— То есть ты считаешь, что я без тебя не проживу?

— Проживёшь, конечно, кто б сомневался. Вот только качество таковой жизни оставляет желать лучшего.

— Может, ещё и из дома выгонишь?

— Решила проверить меня?

— То есть, вышвырнуть меня на улицу только ради своих принципов и морализаторских идей, это, по-твоему, настоящий отцовский поступок?

— А что ж ты над остальными отцовскими поступками не задумывалась? Яра, не тебе со мной тягаться, — да это и понятное дело. Если бы папа был простым человеком, он никогда не добился бы того, что у него есть сейчас.

И тем не менее…

— Знаешь что? Хорошо. Ты выиграл.

— Я всегда выигрываю.

Уверенно тянусь к своей сумочке, раздражённо роюсь в поисках ключей от квартиры и машины и, найдя, резко откатываю по полированной поверхности обе связки так, чтобы они остановились прямо перед папой. — Счастливо оставаться. Надеюсь, тебе со своими принципами и раздутым самомнением в одном доме тесно не будет.

— Нам будет очень комфортно, не сомневайся. Намного комфортнее той обители, которую ты отныне сможешь себе позволить. Прости, я оговорился. Если сможешь.

Испытывая невероятное душевное потрясение и какое-то глубокое разочарование, я быстро разворачиваюсь и удаляюсь прочь.

Уже у двери меня вновь настиг спокойный и тихий голос отца.

— Ну и куда ты пойдёшь, Яра?

Полностью осознать всё то, что сейчас произошло, у меня, очевидно, не получается. Поэтому я просто отвечаю первое, что приходит в голову.

— Минуту назад тебя это не волновало, — отвечаю также спокойно, тихо и уверенно, а сама уже прикидываю в голове, сколько у меня отложено денег и надолго ли их хватит, когда папа заблокирует все дубликаты к его карточкам. Пару-тройку месяцев снимать квартиру в каком-нибудь захолустье уж точно будет достаточно. Так, надо быстренько прошерстить интернет и узнать, как дорого нынче обходится аренда жилья.

Вот почему я привыкла всё держать в безнале? Да ещё и не на собственном счету? Неужели так сложно сложить в сумочку лишнюю пару купюр? Или, на худой конец, перевести на личный пластик? Вот… Просто… Слов нет!

Кстаааати! Зачем же принимать такие поспешные решения и сдуру «ломать дрова», когда можно очень быстро и легко совершить всего пару звоночков и… Аллилуя! Я совершенно точно уверена, что найдётся с десяток человек, которые будут рады приютить меня на время!

— Яра, тебе ведь некуда пойти.

— Всего хорошего, пап.

Выйдя за пределы отцовского кабинета, я направилась в собственную комнату (или уже бывшую собственную комнату), параллельно набирая номер любимой подружки.

— Марта! Тут такое дело. Ты не будешь против…