Герцогиня. Ветер судьбы

Марианна Красовская, 2023

Я – последняя из древнего рода, и задача моя проста: найти мужа и родить сына. Беда в том, что единственный мужчина, который мне нравится, бегает от меня, как заяц от гончей. А еще… он влюблен в другую, которая тоже – я, но в маске. Как всё запутанно!А когда я заполучила все-таки своего любимого – тот сбежал от меня на край света и пропал без вести, говорят, даже погиб. Но я в это совершенно не верю…

6. Приглашение во дворец

Мне было страшно. Я ехала сюда с уверенностью, что возвращаюсь домой. Думала, меня все тут ждут, что король лично возьмет меня за руку и введет в свой круг. В конце концов, я же — герцогиня Шантор! Так положено! Но внезапно оказалось, что про меня Вазилевс будто бы забыл сразу же, как только я покинула его кабинет.

Да и ёкай с ним, с этим Вазилевсом, а вот то, что про меня забыл Арман, было совершенно неприятно. Это было неправильно. Я хотела узнать его поближе, очень близко, очень-очень. Но он старательно меня избегал. Я и не знала, чего можно придумать, чтобы увидеть его. Просила сопроводить меня в банк (через Макеши, конечно), но Волорье прислал мне своего банкира. Приглашала на ужин — ответил, что ему недосуг. На мое пожелание осмотреть столицу получила сдержанный ответ прогуляться самостоятельно. Неприкрытое хамство и неуважительное отношение налицо.

А вечера у Хлои Шатиньон — полная тухлятина. Приходят дамы лет сорока и начинают кудахтать. Иногда приводят мужей — мне их жаль. Несчастные не знают, куда деваться от пристального внимания. Меня представляли как некую диковинку. Еще бы — всамоделишная герцогиня, да еще молодая, да еще выросшая в монастыре! Я хлопала глазками и цитировала священные книги в надежде, что меня оставят в покое. Как бы не так — любые слова вызывали у гостей бурный восторг.

Ну что ж, придется мне действовать в традициях Ниххона. А именно — брать всё в свои руки. Терпением я никогда не отличалась. План был безукоризненным: Макеши выяснял, где можно встретить Его Величество — помимо дворца, разумеется, а я как бы случайно там появляюсь и напоминаю о себе. И заодно жалуюсь на то, что граф Волорье меня избегает. Подстрелить двух птиц одной стрелой — вот как это называется.

Оказалось, что поймать его неуловимое Величество довольно сложно, к тому же его всегда сопровождает свита, которая просто напросто затопчет маленькую хрупкую меня. У Макеши был план Б, обсудив который, мы начали действовать.

На рассвете нормальные люди предпочитают спать, а я вот, никак не привыкшая к тому, что солнце в Ранолевсе встает гораздо позже, чем в Ниххоне, седлаю кобылку и выезжаю на прогулку в парк. Здесь середина весны, ночи еще холодные, но красота неимоверная. Свежая зелень кустов еще такая нежная, такая юная! А у лиственниц иголочки словно самый драгоценный мех — мягкие и трогательно взъерошенные. На клумбах проклевываются гиацинты и крокусы. У меня дух захватывает от подобной красоты, и я, забыв обо всем, спрыгиваю с лошади, чтобы потрогать эту прелесть, не обращая внимания на протестующее шипение Макеши.

— Ива-тян, не время, не место… Уру ману нья!

Ого! Если уж Макеши ругается…

Я немедленно обернулась, замирая. Захотелось вдруг сесть на землю и закрыть лицо руками.

— Опять вы! — рявкнул знакомый голос. — Какого демона?

— Вы — это кто? — полюбопытствовал юноша, который вместе с Волорье невесть как оказался в парке.

То есть, не невесть как, конечно. Мы прекрасно знали, что его высочество Бенедикт II уже вторую неделю возвращается под утро из кабака. Да, после того, как отец запретил ему встречаться с маркизой Лорье, точнее, отправил маркизу вместе со своим мужем в их вотчину в горах. И не удивительно — парню шестнадцать, а маркизе — в два раз больше. Между прочим, и самого Бенедикта ждала поездка на Север, но он не слишком торопился покидать столицу. Всё это верный Макеши узнал без особого труда. Вот только того, что Волорье именно сегодня сопровождает своего принца, мы не знали. Планировали поймать принца, возможно, со свитой, лучше бы с кем-то из Шатиньонов, которым я была уже представлена.

Впрочем, мне это только на руку именно этот сопровождающий.

— Вы удивительно вежливы, граф, — вздохнула я, трепеща ресницами и украдкой разглядывая принца. — Каждый раз, когда я с вами сталкиваюсь, не перестаю удивляться вашим манерам!

Арман побагровел и открыл рот, явно намереваясь наговорить мне гадостей. Не успел.

— Прекрасная незнакомка, — засиял принц (слухи, уверявшие, что его юное величество не может пройти спокойно мимо красивой женщины, оказались достоверны). — Не ожидал, что мое утро будет таким добрым. Представь же нас скорее, Арман!

— Герцогиня Шантор — к вашим услугам! — процедил сквозь зубы Волорье. Получилось у него очень-очень двусмысленно. — Его высочество Бенедикт II.

Я склонилась перед принцем, как того требовал этикет, а Бенедикт вдруг прикусил губу.

— Ну и зачем? — обиженно буркнул он. — Зануда! Для вас, прекрасная, я просто Бен. И забудьте про слова этого осла. В самом деле, принц я только во дворце, а сейчас — просто мужчина.

Просто мальчишка, я бы сказала, причем — отъявленный бабник. Вон как он ощупывает меня глазами. Мне стало вдруг весело, и я улыбнулась этому сердцееду широко и искренне.

— Боюсь даже представить, что его высочество делает в парке в столь ранний час.

— А вы? — не остался в долгу Бен. — Вы — ранняя пташка?

— О, в монастыре я всегда вставала на рассвете, теперь никак не могу привыкнуть к вашему образу жизни.

— Погодите, вы — та самая герцогиня Шантор? Которая оскорбительно и нагло проигнорировала уже два приглашения на вечерний прием от его величества? Ну дела!

Я с ужасом раскрыла глаза — какие приглашения? В панике взглянула на Макеши, который развел руками, потом, с осознанием грядущей катастрофы — на Волорье. Его проделки? Но он с серьезным видом еле заметно качнул головой, нахмурился.

— Но я не получала никаких приглашений, — пролепетала я. — Это… ошибка!

— Это диверсия, — поправил меня Волорье. — Вы очень не нужны кому-то во дворце. Что ж, наш заговорщик своего добился: третье приглашение непременно стало бы последним.

Я сглотнула. Сначала карета, теперь вот — приглашения. Неужели при дворе у меня были враги?

— Я проконтролирую, — пообещал Волорье сухо.

— А скажите, — меня поразила вдруг новая мысль. — А вы мои приглашения тоже не получали?

Возмущенно зашипел Макеши. Принц захихикал. Волорье мрачно посмотрел на меня.

— Я столько раз посылала вам записки, граф — потому что именно вас его величество назначил моим… хм… опекуном на время пребывания в столице. Что же — тоже диверсия?

— Нет, — признал Арман с кривой усмешкой. — Это было намеренное игнорирование.

— Мерзавец, — шепнул принц. — И глупец. Герцогиня, я приношу вас самые искренние извинения за моего друга. Простите его, он военный. Его так часто било по голове в бою…

— Охотно верю.

— Что ж, нам пора. Уверен, мы обязательно встретимся, — кивнул принц. — Не прощаюсь, прекрасная герцогиня!

И они уехали. Волорье, кстати, тоже… не прощался.

— И не смотри на меня так, — проворчала я, подхватывая поводья лошади и медленно бредя по дорожке вглубь парка. — Я прекрасно знаю, что Волорье — грубиян и мерзавец. Но до чего ж красив!

Макеши хмыкнул.

— Да, красив! — пылко воскликнула я. — И его шрам совсем не портит. Только подчеркивает мужественность. Жаль только, что я ему совсем не нравлюсь.

— Я бы так не сказал, — неожиданно встрял в мои рассуждения Макеши. — Он ведет себя так, словно ты ему очень нравишься. И ему не нравится то, что ты ему нравишься.

— Очень логично, — закатила я глаза. — Ох уж эти мужчины!

И тем не менее, план наш сработал, причем куда полнее, чем мы рассчитывали. К обеду в доме Шатиньонов Арман появился лично — и передал мне приглашение на ужин у короля. Прямо сегодня.

Вот он, мой звездный час! Герцогиня Шантор возвращается! Они, наверное, думали, что я растеряюсь, запаникую и начну суетиться, но как бы не так — платье из розовой с золотом парчи давно висит приготовленное, а прическу горничная Хлои соорудила не самую сложную, но вполне приличную — вплетя в мои кудрявые волосы жемчужные нити. Бьюсь об заклад, такого жемчуга в Ранолевсе нет ни у кого! Самый лучший, ниххонский. И ожерелье тяжелое, из розового крупного жемчуга. Его можно обмотать вокруг шеи трижды.

Немного подвела глаза, натянула перчатки — и ослепительно красивая спустилась вниз к уже ожидающему меня Арману. Он был в черном — оттеняя блистающую меня. А все же мы идеальная пара: он высокий блондин в черном, я — жгучая брюнетка в золотом. Жаль, что между нами ничего нет. Но это пока.

— Ослепительна! — ровно сказал Волорье, а я вдруг уловила в его голосе упрек, почти издевку.

— Вы предпочитаете мужчин, дорогой граф? — прищурилась я.

— Что? Вот еще глупости!

— Тогда отчего вы так ненавидите красивых женщин?

— Возможно, потому, что завидую их красивым любовникам? — с неожиданной искренностью ответил он.

Я замерла, а потом кивнула Макеши. Тот, как обычно, был в своем ярком шелковом наряде.

— Вы берете с собой… раба? — удивленно спросил Волорье, так и не дождавшись ответа на свое высказывание. — Зачем?

— Телохранителя, — поправила его я. — Никогда не знаешь, чем закончится вечер.

— В королевском дворце нет необходимости опасаться за свою жизнь… и честь.

— Неужели? — вскинула бровь я. — Но ведь кто-то там настолько меня не любит… К тому же иного защитника у меня нет. Вы, граф, очень успешно манкируете своими обязанностями.

Волорье нахмурился. Это он еще не знает, что у моего веера, такого яркого, такого расписного, внутри металлические пластины. Стоит только по-особенному повернуть ручку, как дамский аксессуар превратится в довольно грозное оружие, которым я неплохо владею. А две длинные шпильки в моих волосах полые, и внутри них яд. Одинокая девушка в Ранолевсе должна уметь постоять за себя.

— Что ж, телохранитель так телохранитель, — наконец, решил моральную дилемму Арман. — Но за стол его, разумеется, не посадят.

— Ничего, я не голоден, — прищурился Макеши, явно давая понять, что он — не безгласая собачонка. — Как-нибудь переживу подобное бесчестье.

— Отрежьте вашему рабу язык, — посоветовал Волорье. — Пока ему не отрезали голову.

— И не подумаю, — фыркнула я. — Меня он устраивает в том виде, в каком он есть сейчас.

Арман как-то странно на меня посмотрел, качнул головой и подал мне руку.

Пора было ехать.