Герцогиня. Ветер судьбы

Марианна Красовская, 2023

Я – последняя из древнего рода, и задача моя проста: найти мужа и родить сына. Беда в том, что единственный мужчина, который мне нравится, бегает от меня, как заяц от гончей. А еще… он влюблен в другую, которая тоже – я, но в маске. Как всё запутанно!А когда я заполучила все-таки своего любимого – тот сбежал от меня на край света и пропал без вести, говорят, даже погиб. Но я в это совершенно не верю…

4. Граф Волорье

А ведь я дала обещание, что если встречусь с ним снова — непременно дам нам шанс. И теперь, глядя на него, понимала: тут не шансом пахнет. Тут я уже готова влюбиться. Сколько раз, засыпая, я представляла себя в его объятьях? Слишком много! Реальность оказалась даже лучше воспоминаний. Красивый, благородный, с подходящим титулом. Я ведь прекрасно знаю, что мне предстоит выйти замуж и родить сына — наследника титула. Об этом было совершенно ясно сказано в письме, полученном моими родителями два года назад.

В Ранолевсе девушка становится совершеннолетней в шестнадцать. Мне же почти девятнадцать — едва ли не старая дева. Как родителям удалось меня отстоять — не знаю, но я им очень благодарна за все, хотя последние годы дались мне очень тяжело. Танцы, боевые искусства, изучение истории родов, титулы, флаги, гербы… Муть полная.

Про Волорье мне тоже известно немало — господин граф мне практически родственник. Я знаю о нем куда больше, чем он может предположить. Зовут его Арман, он старший сын сестры графа Ральфа Волорье, казненного по ложному обвинению в государственной измене. Его мать — Глен Форьест, у Армана трое братьев и младшая сестра, он вырос в Белом Замке. Я могу даже посчитать, сколько ему лет… Двадцать восемь или двадцать девять, кажется. А он обо мне не знает ничего… даже где я росла, не знает.

— Герцогиня, вы говорили, что росли в монастыре, — неожиданно заговорил со мной Арман. — Но в каком? Почему вы прибыли морем и в сопровождении, простите, туземца? Давно ли у нас на Ильенских Островах стали строить монастыри?

Я замялась. Разумеется, у меня была легенда, но именно ему мне врать не хотелось.

— Молчите… Вам следовало подготовиться более тщательно!

— Простите, — я опустила голову. — Вы правы… но я так надеялась на благосклонность его величества и его помощь! Вы ведь понимаете, что я сирота. Мои родители погибли в восстании, но они умерли за Вазилевса. Мне не было и двух лет, как я осталась одна на целом свете… Что я могу вам сказать относительно моего прошлого?

— Ох, прекратите этот цирк, — раздражённо махнул рукой Арман. — Игра прекрасная, но я не из тех, кто ведётся на слезные сказочки. Вы отлично держитесь в седле, у вас добротная одежда и прекрасные манеры. Если вы и жили на Островах, то с гувернанткой и учителями. А скорее всего, за вами присматривал кто-то из местной знати. Чья вы протеже, герцогиня? Что вкладывали в вашу хорошенькую головку? Чья вы марионетка?

— Вы что-то придумываете себе, — раздражённо оборвала я не в меру проницательного графа. — Вы ещё скажите, что я выросла в Ниххоне с вашей сбежавшей из страны тетушкой!

— А что, это похоже на правду, — усмехнулся Арман. — Только бывшая графиня Эва Волорье слишком безответственна для такого сложного плана. Не хотите говорить — ваше право. Просто будьте более убедительны в своих придумках!

Я поджала губы, отворачиваясь и пряча улыбку. Мужчины! До чего ж с ними просто! Теперь он считает, что умнее меня. Пусть. Это мне на пользу.

— Обратите внимание на пригороды, герцогиня, — светским тоном заговорил граф. — Здесь нынче модно растить фруктовые сады. Вы прибыли к нам в самое прекрасное время: середину весны. Цветёт вишня, груша, слива, яблоня, абрикос. Чуть дальше, в полях, выращивают виноград и айву. Ранолевс славится своими фруктовыми винами и вареньем.

— Удивительная красота! — согласилась я, оглядывая белоснежные деревья.

В Ниххоне любят сакуру. Там она везде. Её цветы нежно-розовые. Ниххон сейчас утопает в розовом кружеве. Ранолевс же — словно невеста, весь в белом.

— Когда поедем по центральной улице, вы увидите каменные дома. Так вот, раньше они были двухэтажными, но столица так стремительно растёт и богатеет, что на каменные дома, где фундамент позволяет, надстраивают третий и иногда даже четвёртый этаж. Кстати, по центральной улице не ездят большие кареты и торговые повозки. Скоро вообще любой частный транспорт запретят.

— Как же ездить людям?

— Градоначальник предлагает пустить конку. Это правильно — улица довольно узкая, самая старая в городе. Расширить её невозможно: дома здесь — почти произведение искусства. Немало улиц в последние годы было перестроено, полностью снесены и построены заново восточный и рыбный рынки… впрочем, вам это неинтересно.

— Отчего же, — я с горящими глазами оглядывалась вокруг. — Очень интересно! Я так понимаю, король у нас правит мудро?

— На удивление да, — кивнул граф. — Но градоначальник здесь — герцог Шатиньон. Народ вначале очень возмущался его солдафонским манерам, ведь он — бывший генерал армии. Да и за дело Шатиньон взялся очень рьяно, начал с разрушения городского парка, признаться, весьма запущенного. Зато теперь парк — настоящая гордость столицы.

— Но он же старый! — удивленно воскликнула я, рассматривая дома и пытаясь угадать, какой из них раньше имел меньше этажей.

— Кто, парк? Ах, Шатиньон! Ну да, ему за семьдесят. Но он бодр и полон сил.

Столица Ранолевса куда больше любого ниххонского города. Это впечатляет. А еще здесь очень чисто, много деревьев и люди гораздо приличнее, чем в порту. И много женщин с корзинами, одетых примерно одинаково: в широкие юбки до щиколотки, блузки и жилеты либо фартуки. Город, где женщина чувствует себя в безопасности без сопровождения — прекрасный город, я думаю. В Ниххоне не везде так. Простолюдинки ещё могут ходить в одиночку, но красивая молодая женщина в богатом кимоно рискует быть жертвой грабителя или насильника.

— Ваш слуга говорит на нашем языке? — небрежно спрашивает Арман.

— Макеши говорит на пяти языках и двенадцати диалектах, — насмешливо улыбаюсь я. — А еще он умеет убивать людей.

— Хм, впечатляет, — уважительно кивает Арман. — А по нему и не скажешь.

Я виновато кошусь на своего темнокожего спутника, про себя проклиная свой длинный язык. Зачем я об этом вообще заговорила? Потому что совершенно очарована этим грубияном, вот. Сама не понимаю, отчего меня так к нему тянет!

Мы едем медленно, спокойно — а тут по-другому и нельзя. Столько людей! Нужно внимательно следить, чтобы под копыта коня никто не попал. Едем близко, Арман порой даже касается меня ногой, и внутри у меня всё трепещет. И это я ещё с ним не спала… а что же будет в постели? Не рассматривать его в этом качестве я уже не могу. Боже, я даже знаю, какой у него член, как пахнет его кожа и какие у него умелые пальцы.

Покосилась на невозмутимое лицо Волорье и заерзала в седле.

— Послушайте, граф, а может, мне стоит сначала заехать к герцогине Шатиньон? Они были дружны с моей матерью. Переодеться, умыться с дороги…

— Герцогиня, как вам будет угодно. Но если действительно спрашиваете совета — его величество оценит ваше рвение и ваш вид несмотря на некоторую помятость.

Я кивнула.

— Тогда все же во дворец.

===

Отчего-то мне казалось, что я ему не нравлюсь: не королю, а Арману Волорье. Не понимаю, почему. Я красивая, молодая, образованная. А он точно может с женщинами, я это проверила.

Король же встретил меня на удивление благосклонно. Узнав, что я прибыла в Ранолевс, он немедленно меня принял, отложив все свои королевские дела, поцеловал мне руку и даже не поморщился, ощутив запах конского пота и разглядев рыжие лошадиные шерстинки на юбке.

— Герцогиня! Ива! Вы необычайно похожи на мать! — заявил его величество, жестом отпуская доставившего меня в королевскую приёмную Волорье. — Такая же изящная и миниатюрная! И кудри…

Хм, это я здесь кажусь миниатюрной. А в Ниххоне я не выделялась ростом среди девушек. Там не много высоких женщин. А здесь я уже сама себе кажусь куклой.

— Я не помню свою мать, ваше величество, — опустила я ресницы. — Но мне не раз говорили, что я пошла в неё. От отца у меня только светлые глаза.

— Да, это так. Говорили ли тебе, что я любил твою мать? Она погибла так нелепо… я её не уберег.

В голосе короля неподдельная скорбь. Наверное, он сам себя убедил в этом. Но я-то знаю всю эту историю с другой стороны. А еще знаю, что Вазилевс женился спустя три месяца после коронации и через год у него уже был наследник. Была ли там любовь?

— Я рад, что вы вернулись домой, Ива. Поверьте, я сделаю все, чтобы возродить славный род Шанторов.

— Боюсь, ваше величество, что вам не придётся в этом участвовать, — дерзко ответила я, улыбаясь.

— Как знать, прекрасная, — заулыбался Вазилевс. — Ваша мать легко могла вскружить голову любому мужчине, даже королю.

Я внимательно оглядела его величество. Он хорош собой, тут не поспоришь. Каштановые, чуть тронутые сединой волосы, мягкая улыбка, лукавые глаза. Он из тех мужчин, которые, как вино — с каждым годом становятся только лучше. Ровный нос, белые зубы, загорелая кожа, изящные руки. В Ниххоне считается разумным, когда зрелый мужчина берет себе в жены или в наложницы юную деву. Так что никакого смущения или негодования я от намёка короля не испытала.

Вот только маленький нюанс. Я не готова становиться любовницей мужчины, который когда-то спал с моей матерью. Как-то это противоестественно.

— Ах, ваше величество, — взмахнула ресницами я. — Но мне сначала нужно найти себе мужа. Сами понимаете, не каждый мужчина рискнет ухаживать за девушкой, удостоенной вашей благосклонностью. А рожать дитя вне брака… такое прощается крестьянам, а не герцогам!

— Расчетливая маленькая козочка, — засмеялся король. — Я запомню ваши слова. А теперь расскажите мне, почему вас сопровождает мой адмирал?

— Адмирал? — Я растерянно посмотрела на дверь, за которой скрылся Волорье. — Но он говорил, что просто капитан…

— Капитан флотилии, да. Мой лучший капитан. Так где вы его нашли?

Пришлось ябедничать, что меня не встретили. Король хмурился и барабанил пальцами по столу.

— Я совершенно точно отдавал распоряжение, чтобы вам прислали карету, — наконец, сказал он. — Разберёмся. А Арман, конечно, молодец. Достойный поступок. Где вы думаете остановиться, герцогиня?

— В доме родителей?

— Видите ли в чем проблема, Ива… его снесли. Когда расширяли улицы. Но вам, безусловно, это компенсируют. Вы сможете купить или построить любой дом…

— Но не сегодня, — закончила я. — Дом Волорье?

— Занят адмиралом.

— В таком случае, я сниму номер в гостинице, — решила я.

— Вы можете жить во дворце.

— Благодарю, ваше величество, но я хочу немного независимости. Я все же герцогиня Шантор. Должна учиться быть самостоятельной.

— Что ж, не смею настаивать. Чем я могу вам послужить?

— Разве что доставкой моего багажа. И… какая тут самая спокойная гостиница?

— Понятия не имею. Ни разу не оставался ни в одной из них. Вот что… я попрошу кого-то из своих адьютантов присмотреть за вами. Он поможет и с гостиницей, и с багажом. И в дальнейшем будет вас сопровождать. Возможно, Шатиньона или Регнара…

— Волорье? — с надеждой предложила я. — Или он слишком важная птица?

— Нет, отчего же… в ближайшее время он совершенно свободен. К тому же он давно просил отпуск для решения семейных дел. Вот и совместит приятное с приятным. Эй, Арман! — его величество повысил голос. — Зайди.

Адмирал зашёл. Его лицо отчего-то было злым, губы сжаты.

— Раз уж ты так любезно позаботился о герцогине в день её приезда, продолжишь этот приятный труд и дальше. Поступаешь в её распоряжение.

— Ваше величество… но я — в свите принца!

— Признаться честно, Арман, вы дурно влияете на Бенедикта. Эта история с маркизой Ленье…

— Это была идея его высочества!

— Скачки по грязи, где трое человек сломали ноги и четверо получили травмы?

— Случайность.

— Разнесенный трактир?

— Вино дурное подлили. Пройдоха-трактирщик сам виноват.

— А сегодняшняя охота?

— Тут всецело моя вина. Но собаки не мои взбесились!

— Вот именно. Бенедикту придётся некоторое время отдохнуть от своих развлечений на севере. Пусть проедется, посмотрит шахты…

— Ваше величество! — взвыл Волорье. — Я тоже хочу на север! Там мой дом! Семья! Дед!

— А ты отправишься на север несколько позже — с герцогиней.

— Ну да, — пробурчал, надувшись, Арман. — Теперь я буду дурно влиять на девушку.

— Вот в чем-чем, а в скандалах с женщинами ты ни разу не замечен, — усмехнулся король. — Ты у нас галантен, как никто. Так что я смело доверяю тебе честь прекрасной Иветты.

Волорье скривился, словно слопал лимон, и прищелкнул каблуками.

— Было бы там что доверять, — процедил он, открывая мне дверь.

Я непонимающе поглядела на него, но он только простодушно улыбнулся.