Вы попали, Ваше Высочество

Марианна Красовская, 2022

Радость-то какая, к нашей принцессе женихи приезжают! Вот только всем фрейлинам «во избежание» велено в кратчайшие сроки найти себе мужей. И как мне, скажите, все успеть, если меня назначили организатором отбора, принцесса ведёт себя так, словно ее подменили, папенька изволил проиграть наш дом в карты, а под ногами постоянно путается секретарь одного из соседских принцев?

2. Старшая фрейлина

Легко сказать — на охоту, да трудно сделать. Я вообще-то (о ужас!) работаю. По-настоящему. С раннего утра до позднего вечера, порой даже — ночью. Страшное дело!

Когда папенька мой выбил “по-знакомству” своей старшей дочурке место личной фрейлины ее высочества (а их, между прочим, всего четыре штатных единицы во дворце), мы с матушкой невероятно обрадовались. Шутка ли — находиться всегда при дворе, всегда на виду. Женихи сразу в очередь выстроятся! Но реальность оказалась далеко не радужной.

Для начала мне пришлось выдержать беседу с самим королем, скорее даже не беседу, а экзамен. Он спрашивал обо всем на свете, начиная от географии, истории и геральдики и заканчивая рунной магией. Я откровенно запаниковала, когда его величество попросил меня начертить руну огня первого порядка. Я ведь не маг совершенно, дара во мне чуть больше чайной ложки. Да и женщин-магов по пальцам можно счесть. Все, что я умею — руну чистоты накладывать да прорехи магией штопать. И то — временно.

К счастью, оказалось, что моих знаний вполне достаточно. Даже больше, чем его величество рассчитывал узнать от женщины. Как никогда я была сейчас рада практичности матушки. Брат у меня довольно сильный маг, на него возлагаются семьей большие надежды. Влезли в долги, но наняли ему учителей самых лучших. И в то время матушка и заявила, что учителю присутствие девочки, тихой как мышка, вовсе не помешает. Раз уж мы все равно деньги платим. Я и сидела на уроках в уголочке, запоминая все, чему учили Роба и искренне не понимая, почему я должна все это слушать, вместо того, чтобы гулять в саду или читать любовные романы. Но с матушкой спорить — дело бессмысленное. Даже опасное. Получив пару раз хворостиной по ногам, я воспылала к учебе особым рвением.

Вот и пригодилось, спасибо, графиня Лорье, за науку.

Было это три года назад, теперь же я не просто одна из четырех несчастных, вынужденных ежедневно лицезреть ее высочество, а старшая фрейлина. Денег в два раза больше, времени в два раза меньше. Ибо старшая фрейлина — это еще и секретарь, и переводчик, и казначей, и девочка на побегушках. У мужчин подобная должность именуется гордо — адъютант. Для женщин столь красивого слова не имеется. Возможно, именно поэтому мужчины мнят себя главными в этом мире. Что ж, не будем их разочаровывать.

***

Ее высочество Элисандра изволила капризничать с самого утра. Каша ей была недостаточно сладкой, мед пресным, чай холодным, булки несвежими, а по вторникам на столе должны непременно быть сиреневые салфетки и стоять ваза с лавандой. Напомнить, что сегодня вообще-то пятница, не рискнул никто. Попадать под горячую руку принцессе было просто опасно. Она и уволить могла, и приказать всыпать палок на конюшне.

Я сумрачно ковырялась вилкой в омлете — прекрасном воздушном омлете с овощами, который показался принцессе недостаточно пестрым, и размышляла о том, что Элисандра — единственная наследница. Рано или поздно в ее цепкие ручки перейдет управление страной. А капризная глупышка на троне — это вообще-то фиаско. Поэтому ей и в самом деле нужен муж — причём такой, который будет способен приструнить принцессу и разумно управлять государством. Вот только в разуме того, кто покусится на руку и сердце принцессы, я заранее готова была усомниться.

Элисандра поднялась из-за стола. Ей всегда было плевать, что другие не закончили завтрак. Я вот даже до чая не дошла. Но пришлось вставать и плестись за ее величеством в сад на утреннюю прогулку. Предполагалось, что она должна бодрить и освежать цвет лица. Конечно, в восемь утра! Элка ранняя пташка! Ещё один повод тайно ее ненавидеть. Особенно, если почти до рассвета просидеть с книжкой о любви!

Ладно, в конце концов, не так уж много у девушки из приличной семьи возможностей зарабатывать деньги. Вообще никаких, если честно. А за мою работу фрейлиной неплохо платят, потому что даже любящий свою дочурку папа-король понимает, что бесплатно его золотце мало кто сможет переносить. Ну и связи, как говорят, хотя какие тут, в королевском саду, связи — я до сих пор не понимала.

Я и еще две неудачницы, вертя в руках кружевные зонтики, неспешно прогуливались по парку. Я даже почти проснулась. Принцесса о чем-то болтала с леди Женни, а мы с Ядвигой шли сзади. Я с девочками не слишком дружила, да и в королевской свете каждая за себя, сюда отбор был строже, чем в гвардейский полк. Только лучшие девы королевства достойны войти число фрейлин. Каждая из нас, помимо общего образования, разговаривала на ливойском и иррейском языке, умела танцевать, обладала музыкальным слухом, ладила с животными (нет, я не про принцессу), но самое главное — была ангельски терпеливой. Неудивительно, что друг друга мы недолюбливали. Слишком много идеальных красавиц рядом — все равно что ящик со змеями.

Терпение вообще не моя добродетель, но я хорошая актриса.

— Аманда, — окликнула меня принцесса, и я скривила губы в улыбке и сделала реверанс, всем своим видом показывая, что внемлю высочайшим распоряжениям.

— Отнеси эту записку в канцелярию его величества. Немедленно!

— Конечно, ваше высочество.

Вот так, ни пожалуйста, ни будь любезна! Как собачке.

Двести гронов, Ами, двести гронов в месяц! Роб на своей службе сто пятьдесят получает. Право, цена моей преданности достаточно велика. Улыбаемся и несем письмо. К тому же она не уточнила, что нужно вернуться, значит, я могу до обеда поспать. Уж очень много мыслей преследовало меня этой ночью…

Жизнь до вчерашнего дня казалась мне простой и понятной. Выплатить отцовские долги, выкупить дом, потом, возможно, действительно, выйти замуж. Фрейлинам дают неплохое приданое, они всегда на виду — найти мужа гораздо проще, чем простым горожанкам, даже и аристократкам.

К сожалению — не мне. Или, во всяком случае, не так быстро. Тут мне даже винить некого — я три года создавала себе репутацию недотроги, язвительной и холодной. Все ведь у меня было просчитано: еще каких-то пара лет наших с братом усилий — и мы расплатимся по всем закладным. Если папенька мой, лорд Лорье, снова не сядет за игровой стол, конечно. Если сядет — можно сразу выходить на паперть, ну, или на панель — кому как больше нравится.

В первый год, когда я только начинала свою нелегкую карьеру и была полна надежд и заблуждений, мне сделали не меньше двух десятков предложений руки и сердца. К каждому я подходила разумно: узнавала (с помощью матушкиных связей) размер капитала жениха, имущественную его ценность, а также привычки и возможности. Никто из них не желал брать на себя папенькины долги, никто не планировал выкупать закладные за городской дом и уж точно — ждать того, что они возьмут под свое крыло малютку Дженни, мою младшую сестру, было немыслимо. Всем нужна была жена — разноцветная и беззаботная бабочка, красивый аксессуар, экзотическая птичка в клетке. Увы и увы — мне это совершенно не подходило.

Но постоянно отказывая женихам, можно безнадежно испортить свою репутацию. Пришлось сделать так, чтобы никто больше не осмеливался даже заикнуться о замужестве. Жестоко? Но так было лучше для всех. И вот теперь я пожинала плоды. Браво, Аманда!

— Леди Лорье? — неожиданно обрадовался мне секретарь канцелярии. — Вас просили разыскать его величество. Какая удача, что вы появились сами!

— А нельзя ли сделать вид, что меня тут не было? — жалобно спросила я, понимая, что мои мечты о мягкой постели (я была, впрочем, согласна даже на кушетку в гостиной), уплывают все дальше.

— Невозможно, леди, его величество велели “как только, так сразу”. Проходите, вам будут рады.

Надев привычную маску приветливой невозмутимости, вошла в королевский кабинет. Здесь я в последний год бывала чаще, чем мне бы хотелось. У меня даже кресло свое было. Любимое. Очаровательное в своем безобразии, обитое ужасным лилово-розовым бархатом, с кривыми ножками и золочеными подлокотниками в виде львиных лап. Вопиющее уродство, но при этом — крайне удобное. Зачем оно стояло в королевском кабинете, выдержанном в строгом классическом стиле — ума не приложу. Остальная мебель радовала глаз сдержанными цветами, совершенными формами и изысканными линиями.

— Леди Лорье? — поднял его величество глаза от своих бумаг. — Вы-то мне и нужны! Присядьте, разговор будет серьезный.

Я опустилась в объятия розово-лилового безобразия и приготовилась внимать королевской мудрости.

— Итак, Аманда. Что вы думаете об отборе?

— Что эта идея… ммм…

— Дерьмо? — подсказал король мрачно. — Мало кто захочет участвовать в этом фарсе. Элисандра — сущее дитя, она веселится. А мне жалко наших лордов. И стыдно перед соседями, которые, вон, полюбуйтесь, — он махнул рукой на заваленный письмами стол, — все спешат выразить свое согласие на участие. Вот лично вы бы что предложили?

— Юриспруденцию и экзамен на этикет, — вздохнула я. — Умение вести переговоры. Конкурс на расчёт бюджета. Географическую викторину, в конце концов! Но уж точно не бег с мешком муки.

— Я хотел бы, чтобы именно вы были организатором отбора, — вздохнул король как-то безнадежно. — Пусть у вас будет право вето. Вы умная девочка, наблюдательная.

— Но я ведь старшая фрейлина. Кажется, ее высочество считает, что это само собой разумеется, — растерянно ответила я.

— Надо же, Элли сделала разумный выбор, — удивился король. — Может, она не безнадежна? Вот что. Я прошу вас наблюдать за каждым кандидатом. Именно вы будете решать, кто пройдет на следующий этап. Разумеется, ваш труд будет оплачен. У вашей семьи дом заложен? После отбора все долги будут списаны.

— Но ваше величество! — воскликнула я, сжимая руки. — Ваш указ… У меня нет ни мужа, ни жениха! Как я могу остаться фрейлиной?

— У вас ещё три месяца, леди. Не справитесь — я назначу вам мужа сам.

Я сглотнула. А что, так можно, да? Может — это самый разумный выход?

— Отлично, ваше величество, — задыхаясь, пролепетала я. — Так и решим. Если я мужа не найду, выдавайте меня за вашего кандидата. Я согласна.