(Не) судьба

Марианна Красовская

3. Достижения медицины

Галлия, Льен

Браенг привозит гостей прямиком на улицу Трех Ветров, в городской дом Оберлингов, и здесь выносливости Яхора нанесен еще один сокрушительный удар. Изабелла сбрасывает шубку, и оказывается, что платье у нее сшито по последней франкской моде: с поясом под грудью и глубоким круглым вырезом. Яхо с усилием заставляет себя отвести взгляд от ключиц и тонкой шеи.

Их встречает Максимилиан Оберлинг, не тот, который Огненный Генерал, а его старший сын, брат Виктории, жены Аяза. Он приветливо кивает зятю, подмигивает Яхору и забирает у племянницы одежду. Яхор делает попытку улизнуть — в самом деле, ему не хочется мешать Оберлингам, он чувствует себя неуютно в высоком обществе. А общество здесь самое высокое: и канцлер, и начальник ловчей службы столицы, и тесть Максимилиана лорд Стерлинг со своей супругой и сыном. Натыкается на насмешливый взгляд канцлера, пожимает плечами, даже не думая раздеваться.

— Куда собрался? — любопытствует Аяз. — Пальто снимай.

— Домой, поздно уже.

–Ты не здесь живешь?

— Нет, я комнату снимаю ближе к ангарам. Отсюда неудобно добираться.

Он не стал говорить, что частенько и вовсе ночует в мастерской. А у Максимилиана слишком красивая супруга, которая к тому же в положении — нечего их смущать. Да и в самом деле, ангары на окраине города, отсюда или таксомобиль вызывать, или пешком больше часа идти.

— Ничего, переживешь, — добродушно хмыкает целитель. — К тому же я хотел твою руку посмотреть.

Яхор со вздохом подчиняется. Руку и в самом деле посмотреть неплохо. Они проходят в гостиную, где юноша закатывает длинный рукав, обнажая кисть и предплечье с вживленной в плоть металлической пластиной. Аяз присвистывает и подзывает Изабеллу.

Лишиться правой руки для выпускника инженерного факультета — хуже не придумаешь. Страшнее только смерть. Когда в лаборатории взорвался котел, Яхор, бывший буквально в эпицентре событий, только и успел, что инстинктивно закрыть лицо рукой. Что произошло дальше, совершенно в его памяти не отложилось. Пришел в себя он в госпитале, с ужасом понимая, что руки вовсе не чувствует. А без руки — какой из него инженер? И если раздробленную кость умница-хирург еще сумел собрать по кусочкам, то восстановить мышечные волокна было просто невозможно. Рука у Яхо осталась, но толку от нее не было никакого.

Вначале лекарь предложил отрезать бесполезную руку до локтя и заменить ее механическим протезом, но Яхор был, во-первых, инженером, и инженером блестящим, а во-вторых, он много времени провел в больнице с приемным отцом. Он видел, на что способен настоящий целитель. Пальцы и часть мышц у него были в полном порядке, а недостающие он предложил заменить механизмом, имитирующим действия человеческой плоти. «Ампутировать всегда успеем», — уверял он лекаря.

— Сумасшедший! — с восхищением выдыхает Аяз, разглядывая блестящую металлическую пластину, словно проросшую сквозь кожу. — А можно будет поглядеть, что внутри? Она ведь открывается?

— Разумеется, — уверяет его Яхор. — Можно вскрыть и заменить какую-то деталь. Ну и вообще… иногда кожа воспаляется. Сильно.

— И вы вычищаете некрозную ткань, — понимающе кивает целитель. — Больно.

— Терпимо. Лучше, чем протез. К тому же рука стала сильнее и точнее. Не дрожит. Меньше устает.

Яхор легко разжал и сжал пальцы. Он давно привык к своему увечью, которое даже считал преимуществом.

— А можно мне потрогать? — раздается неуверенный голосок Беллы.

Будь на то его воля, Яхор ни за что не позволил бы ей прикасаться к нему, но отказывать было совсем неудобно. Поэтому он просто кивнул. Тонкие пальчики погладили его кисть, коснулись желтоватой пластины, и его, кажется, обожгло даже сквозь металл. По руке побежали мурашки.

— Больно, когда касаются? — испуганно спрашивает девушка.

Он смотрит на ее приоткрытые губы и качает головой.

— Я почти ничего не ощущаю, — выдавливает он странно охрипшим голосом и, прочистив горло, продолжает: Немного тепло, немного холод. Если иголкой ткнуть, почувствую. А просто прикосновения — очень слабо. От запястья до локтя так. Пальцы, к счастью, чувствительность не потеряли.

Он и сам не знал, для чего это говорит. И для чего врет — потому что ее руку он ощущал настолько остро и горячо, что это было почти больно.

— Кто конструировал? — спрашивает Аяз с любопытством. Он-то прекрасно видел смятение юноши и его реакцию на прикосновения дочери и даже забавлялся. — Сам?

— Да какое там! — радуется смене темы Яхор. — Я не в состоянии был. Джерри и сконструировал, и собирал на мне.

— Не верь ему, — вмешивается Джеральд. — Он тоже принимал самое деятельное участие! И терпел все эти эксперименты. Это ж четвертый прототип! Зато теперь у нас есть чертежи и лекарь, который знает все тонкости процесса. С тех пор такую операцию проводили трижды. Один раз, кстати, на собаке.

— И как собака поживает? — смеется Аяз.

— Лучше всех. Она у нас как контрольный образец.

— Хочу увидеть собаку.

— Приходите, — кивает Джеральд. — Я проведу вас завтра в мастерские и всё покажу.

***

Яхор, как только начало темнеть, сбежал домой. Белла ушла спать. Супруги Оберлинги тоже удалились.

Джеральд уселся в кресло рядом с Аязом. Он с самого приезда наблюдал за целителем, подмечал и усталость в глазах, и чуть дрожащую руку, держащую низкий стакан, и неровное дыхание. Все же степняку уже шестой десяток, он не молод, да и жена с ними не поехала, оставшись с невесткой и внуками. А целители без своих жён справляются плохо, особенно, когда они уже в возрасте.

— Вы бы поспали, — напомнил он Аязу. — Плохо выглядите.

— В гробу высплюсь, — махнул рукой старший из мужчин и пригубил янтарный напиток. — О, любимый виски Огненного Генерала… попробуй.

— Я не пью и вам не советую, — с раздражением буркнул Джерри.

— Ну и дурак. Я тоже не пил. А теперь понял всю прелесть сочетания зимы, камина и виски. Я ж не предлагаю тебе наклюкаться.

— Алкоголь разрушает мозг.

— А ещё снимает нервное напряжение и расширяет сосуды.

Джеральд насупился. Спорить с лучшим в мире целителем было бессмысленно. Кстати, он давно хотел спросить…

— Аяз-тан, а кто, по-вашему, самый лучший врач?

— Не знаю. Возможно, Линь Яо. Возможно, Влас Демьянович. Может, тот парень, который приживил Яхору эту штуку на руку.

— Но не Раиль? — уточнил Браенг, посмеиваясь.

— Раиль роды принимать не умеет и вообще слишком самоуверен, — пожал плечами Аяз. — Но он один из лучших.

Браенг промолчал, улыбаясь. Услышать это про своего друга было приятно. А потом решился задать вопрос, который на самом деле его волновал:

— Слушайте, без обид… но вы ведь заметили, как Яхор смотрит на Беллу?

— Разумеется, — кивнул Аяз. — Я знал, что так и будет.

— Что?

— Что? Он мне как сын. Они будут хорошей парой.

— Серьёзно?

Аяз вздохнул и поинтересовался у мальчика, к появлению которого на свет он был некоторым родом причастен:

— Как ты думаешь, почему все целители — мужчины?

Тот внимательно глянул на степняка и нахмурил рыжеватые брови совершенно так же, как это делал его отец.

— Социальное неравенство? — наконец, предположил он. — Общество не примет?

— Допустим. Но ты слышал вообще о женщинах с приличным даром?

— Да, конечно. У Шессы в акушерском доме такие работают. Я, когда во Франкии был, видел. Ещё подумал, что надо и в Галлии больницу для женщин открыть.

— И они кто?

— Что значит, кто? Женщины обычные.

— Простолюдинки, так?

— Ну да. Я это и имел в виду. Им на жизнь зарабатывать как-то нужно. А аристократкам не нужно. Я угадал?

— Почти. Знаешь, когда у целителя дар раскрывается в полной мере? Какие для этого условия нужны? Я тебе скажу. Усиленная практика… и регулярная подпитка резерва. Понял теперь?

— Женщине совершенно невозможно одновременно лечить и восполнять резерв. У неё просто дар до конца не раскрывается. Так? Мало какой муж согласится, чтобы его жена работала целителем. Разве что из совсем бедной семьи…

— Вот именно. А ещё незамужняя женщина не может быстро восстанавливаться. Ее назовут шлюхой. А к мужчине-целителю отношение совсем другое. Для них даже в публичных домах особые условия.

— А какое это отношение имеет к Яхору? — вспомнил, с чего начался разговор, Браенг. — Он-то точно не целитель. Он — сын ветра.

Браенг понятия не имел, что в Степи"детьми ветра"называют тех, у кого нет отца — нагулянных детишек, словом. Он искренне считал, что это какой-то особенный дар. Яхо ведь разговаривал с ветром? Разговаривал. Значит, сын. Аяз не стал его переубеждать, он и сам вкладывал в эти слова совсем другой смысл.

— Он — нет. Белла — целитель. Причём с неплохим, на мой взгляд, потенциалом.

Джерри присвистнул.

— И вы думаете, что она сможет?..

— Я довольно хорошо знаю Яхора. Он никогда не обидит ее. И не запретит искать свой путь. Белла хочет лечить людей. Она под моим руководством даже лёгкие операции уже проводила.

— Ну знаете, — покачал головой Джеральд. — Вряд ли ваш план сработает. Яхор тихий, но не из тех, кто позволит собой управлять.

— Я и не собираюсь управлять. Судьба все сделает за меня.

— Вы верите в судьбу?

— Всегда верил. А после того, как поглядел на Маркуса и Иванну ^[4], ещё больше верить стал.

— Ну посмотрим, — с сомнением сказал Раиль. — Значит, пока малому вторую руку вы калечить не будете.

— Он мне как сын. С чего бы мне вообще его калечить? — приподнял брови Аяз.

— С того, что у него стоит на вашу дочь?

Аяз мягко фыркнул. Он тоже заметил. Ох уж эта мода на короткие жилеты и узкие брюки! В его молодости жилеты были гораздо длиннее и лишнее (личное) благополучно скрывали.

— Видишь, зато у него все исправно функционирует, — не удержался от ехидного замечания он. — В случае чего у Беллы проблем не будет.

— А что, первого зятя вы тоже так проверяли? — не менее ехидно полюбопытствовал Джерри.

— Разумеется. А он не рассказывал? Ты ведь недавно был в Катае.

— Он вообще мало говорит, — вздохнул Джеральд. — Зато его супруга болтает за двоих. Как только они уживаются, такие разные?

— Судьба, — веско ответил Аяз.

Примечания

4

История Маркуса и Иванны описана в книге"Искушение для темного короля"