Манхатанская ведьма

Марианна Грин, 2016

Англия в начале 20-го века; в маленьком провинциальном городке происходят таинственные и загадочные события. Что это? Выдумки суеверных необразованных горожан или реальность? Два молодых доктора сперва смеются над их страхами, но вскоре они сами оказываются втянутыми в цепь странных, необъяснимых, пугающих происшествий. А за разгадку тайны можно поплатиться жизнью… Или погибнет Она – та, единственная, прекрасней которой нет на свете…

III глава

После той ночи профессор долго не заходил к нам. У Генри было много работы, и поскольку мне тоже нужна была хоть какая-то практика, то на несложные случаи он отправлял меня. Поначалу многие были недовольны этим и обижались, что «доктор Крон» сам не хочет к ним ходить, а посылает своего помощника. Но вскоре и меня всюду стали принимать с радушием.

В городе все было спокойно, ничего особенного не происходило. Вот только Дэвид Виллингс никак не мог поправиться. Миссис Вилингс попросила снова посмотреть его. Но в тот день, когда мы собирались навестить Дэвида, Генри вдруг срочно позвали к тяжело больной женщине, и мне пришлось идти одному. Мать Дэвида я встретил во дворе. Она очень мне обрадовалась и сразу повела в дом.

— Как хорошо, что именно вы пришли, доктор Фрэдбер! Вы должны как-то ему помочь. Вы же с ним одного возраста, может быть, вы сможете его понять, может, вам он доверится и скажет, что с ним такое. Он вроде бы и выздоровел, жара нет, — сообщала миссис Вилингс шепотом, так как мы уже находились в коридоре, — но он что-то такой бледный, так похудел! Он почти никуда не ходит, выйдет только вечером воздухом подышать чуть-чуть, на полчасика, и все. Сидит целыми днями в своей комнате, ничего не делает. А то, бывает, даже лежит, отвернувшись к стене, на кровати. Он постоянно такой грустный, мрачный. Представляете, он уже три недели совсем скрипку в руки не брал. Вам это ни о чем не говорит, но я — то знаю! Он с ней раньше не расставался, она ему как невеста была. А теперь… Ну, идите к нему, поговорите с ним.

Когда я вошел в комнату, Дэвид сидел на кровати, подперев рукой голову, и смотрел в пол. Обстановка была довольно скромной. Потертая старая мебель: шкаф, стол, стул, полочка с книгами, на стене — маленькая картина с осенним пейзажем. Над кроватью висела скрипка. Я слышал, что отец Дэвида много пил и почти все время проводил в трактире. Семья бедствовала.

Я осмотрел Дэвида, спросил о здоровье. Он ответил, что чувствует себя хорошо, и попросил передать матери, что с ним все в порядке. Я видел, что, хотя он и рад мне, но хочет все же, чтобы я поскорее ушел. Выглядел он плохо. На похудевшем осунувшемся лице не было ни кровинки, только лихорадочно блестели глаза. Что-то мучило его и не давало покоя.

Я осторожно начал расспрашивать, отчего у него такое плохое настроение? Почему он никуда не выходит? Упомянул как бы невзначай, что на днях встретил Линду на площади (хотя на самом деле это была неправда). Он ответил, что не хочет больше ничего слышать о ней.

— Ну, возможно, пройдет какое-то время.., — начал было я.

Но Дэвид вдруг вскочил и закричал на меня:

— Что вы все пристали ко мне?! Что вам всем от меня надо?! Уходите, оставьте меня, наконец!

Я не заставил себя просить дважды и вышел, пожав плечами. «Действительно, у бедняги нервное расстройство или еще хуже — умопомрачение. Прав был Генри», — думал я. Только я успел немного отойти от их дома, как Дэвид догнал меня.

— Доктор Фрэдбер, подождите! Простите меня, я не хотел вас обидеть. Я совсем не соображаю, что делаю и что говорю. Мне сейчас очень плохо…

— Ладно, я не обиделся… Дэвид, с вами действительно что-то происходит. Я хотел бы помочь вам, но ведь вы мне ничего не рассказали.

— Мне сложно это объяснить, но я попробую… Может, вернемся ко мне, посреди улицы как-то неудобно разговаривать, — предложил он.

Я согласился, и мы снова пошли в его комнату. Дэвид сел на кровать, кивнул мне на стул рядом, помолчал, собираясь с мыслями.

— Что там мама обо мне говорила? — спросил он.

— Что вы очень изменились.

— Да, так оно и есть.

— В чем же причина? Что с вами случилось?

— Я и сам толком не знаю, доктор Фрэдбер. Понимаете, после того случая в лесу я не нахожу себе места. У меня часто возникает ощущение, словно я забыл что-то важное, упустил, потерял… А вспомнить никак не могу.

Я похлопал Дэвида по плечу.

— Ну, друг мой, неужели вы до сих пор находитесь под впечатлением от этой встречи?! Прошел целый месяц, давно уже надо было взять себя в руки и перестать о ней думать.

Он покачал головой.

— Нет, я не могу не думать. Взгляд Мириам я, наверное, буду помнить всю жизнь… Меня даже как-то тянет в лес, к ней. Мне хочется, чтобы она еще раз на меня так посмотрела. И страшно, и тянет… Вечером, в темноте она мне часто мерещится. Вы будете смеяться, но я уверен, что она заколдовала меня, какое-то заклятье наложила… и, скорее всего, я скоро умру.

— Да что вы?! Это же глупости, бабьи сказки! Дэвид, не смейте так говорить! Вы же умный человек, как вы можете верить в эту чушь?! — воскликнул я.

Дэвид грустно улыбнулся.

— Сперва я тоже пытался себя в этом убедить. Не помогает… Да и чувствую я себя действительно неважно. В груди как будто огнем печет, а вот здесь, слева, порой даже сильно болит, — он показал туда, где находится сердце. — Раньше такого никогда не было, вот почему я решил, что скоро мне придет конец.

— Да нет же, Дэвид! У многих людей болит сердце, но это еще не значит, что они должны умереть. Будете принимать лекарства, и все пройдет.

— Хорошо, если бы так. Только, прошу вас, ничего не говорите мистеру Крону о моих опасениях, а то он меня засмеет. И моей матери лучше поменьше об этом знать.

— Не волнуйтесь, я никому не скажу. Хорошо, что вы доверились мне. Может быть, я что-то еще могу для вас сделать?

— Да, наверное, — Дэвид замялся в нерешительности. — Мне, право, неловко Вы знаете, я сказал, что не хочу ничего слышать о Линде, потому что на самом деле мне очень нужно кое-что о ней узнать… Линда продолжает с кем-то встречаться в лесу. Я следил за ней целую неделю, и каждый вечер она куда-то уходила по той же тропинке, что и тогда. Я уже боюсь за нее. Почему они прячутся от всех? Почему они видятся ночью? Я не могу ничего понять, иногда такие мысли лезут в голову… Но нет, Линда не такая! Она не способна на это. И главное, ее мать разрешает ей ходить, а уж миссис Петерсон не допустит чего-то плохого. Но все это очень странно…

Мне кажется, что Линда попала в какую-то беду, вот только в какую? Самому мне этого не узнать, порой я думаю, что именно от меня они скрываются… Но я должен ей помочь, может быть, даже спасти ее! Доктор Фрэдбер, прошу вас, поговорите с миссис Петерсон. А лучше — сделайте это вместе с доктором Кроном, она его очень уважает. Может, вам удастся выяснить, в чем дело!

Я пообещал Дэвиду все разузнать, и мы простились. Генри дома не было. Я отправился на кухню в поисках Лори или чего-нибудь съестного, но ни того, ни другого не обнаружил. Из комнаты Лори доносился богатырский храп. Пользуясь нашим отсутствием, горничная решила вздремнуть, а мне, как назло, захотелось есть. Немного подумав, я пошел в трактир.

Там еще было совсем пусто. Мери занималась подсчетом прибыли. Я заказал себе пару сэндвичей и пиво и уселся один за длинный стол, продолжая думать о Дэвиде и Линде. Вскоре в трактир зашел Джо. Мне было скучно, и я обрадовался возможности поговорить с ним. Я пригласил его выпить по стаканчику вина.

— Извините, доктор Фрэдбер, но я спешу, а кроме того, я совсем теперь не пью ничего такого…даже вино.

Он попросил Мери зажарить ему к вечеру зайца, которого он убил, взял ветчину с хлебом и ушел.

— Прямо как одержимый стал, — сказала Мери, унося зайца на кухню.

Когда она вернулась, я спросил:

— А что с Джо случилось?

— Ну, вы помните, он рассказывал, что ему волк в лесу привиделся?

— И что дальше?

— Так все решили, что Джо врет, посмеялись над ним. А он ведь такой гордый, что просто ужас! Он обиделся и задумал убить того волка и притащить сюда, чтобы все поверили. Вот и ходит целый день теперь по лесу, выслеживает его.

— Джо — отчаянный парень. Я бы не решился в одиночку охотиться на волка, — признался я.

Мери посмотрела на меня своим единственным глазом, как на полного идиота, и сказала:

— Так его же нету, доктор Фрэдбер. А вы что, всему поверили? Ну, надо же! Ха-ха-ха! — она хрипло засмеялась. — А еще ученый!

Я почувствовал себя довольно глупо и ушел домой.

Генри вернулся поздно, уставший. За ужином я передал ему просьбу Дэвида. Генри недовольно пожал плечами.

— У меня столько работы, а я должен выяснять, за кем там бегает эта вертихвостка. Как будто мне делать больше нечего! — сказал он, но, помолчав, добавил, — а впрочем, ладно. Дэвид все-таки хороший парень; раз он так страдает, надо ему помочь.

Перед сном я вдруг сообразил, что за месяц пребывания в Манхатане я еще ни разу не написал письмо родным. Мне стало стыдно, и я немедленно взялся исправлять свое упущение. Мама вместе с моей старшей сестрой и ее семьей жили в небольшом селении близ Йоркшира. Там прошло мое детство. Будучи студентом, я любил приезжать туда на каникулы и часами бродил по окрестным лугам и рощам, вспоминая своих друзей, наши игры и шалости.

Пришла Лори и принесла еще свечей.

— Вы письмо пишете, мистер Фрэдбер? — спросила она, заглядывая мне через плечо. — Наверное, своей невесте?

— У меня нет невесты. Я пишу маме и сестре.

— Нет невесты?! — переспросила Лори с удивлением. — Быть не может!

— Почему это не может?

— Ой, ну как же! Чтобы у такого умного, видного молодого человека и не было невесты! Не могу в это поверить! Или вы приехали в Манхатан за невестами?!

— Лори, я приехал сюда работать.

Она почему-то радостно засмеялась и ушла. Да, странная у Генри горничная.

Вскоре как раз подвернулся удобный случай зайти к миссис Петерсон. Дверь нам открыла Линда. Она совсем не была красавицей, но я понял, чем она так нравилась Дэвиду. Несмотря на свои пятнадцать лет, она была похожа на милую маленькую девочку, этакий нежный цветочек. Ее широко распахнутые, почти синие глаза еще смотрели на мир с ожиданием чуда. Тоненькие брови часто взлетали вверх от удивления. К небу устремлялся и кончик маленького аккуратного носа. Она приветливо улыбнулась, и на ее щеках появились симпатичные ямочки.

Мы прошли в дом. Сперва мы долго разговаривали на общие темы: о погоде, о новостях из Биллингтона. Перейти к ночным похождениям Линды оказалось очень сложно, так как сама она сидела рядом и что-то вышивала. Да и миссис Петерсон явно тяготило наше присутствие. Кажется, мы оторвали ее от дел. Наконец, Генри, как бы между прочим, сказал:

— Мне нужно в Биллингтон съездить, а я никак не могу вырваться: у меня сейчас есть несколько «тяжелых» пациентов, кроме того, Дэвид Виллингс в ужасном состоянии.

Рука Линды так и замерла над вышивкой.

— Что? Дэвид?! Что с ним такое? — воскликнула миссис Петерсон.

В ответ Генри назвал по-латыни одну из форм нервного расстройства. Как он, должно быть, и рассчитывал, это произвело сильное впечатление на дам.

— О, Боже! Бедный мальчик! Но что это значит? Это опасно? — разволновалась миссис Петерсон, видевшая в Дэвиде будущего зятя.

— Я пока не могу судить, насколько болезнь опасна, но сейчас он очень плох, — трагическим тоном произнес мой друг.

Его уловка удалась. Миссис Петерсон прямо с лица спала и накинулась на дочь.

— Линда, почему же ты мне ничего не рассказывала?

— Я не знала, что он болен, — чуть слышно отозвалась та.

— Как — не знала? Как ты могла такое не знать?! Что у вас произошло?

Линда покраснела и укоризненно взглянула на мать, видимо, ей не хотелось обсуждать размолвку с Дэвидом при посторонних. Воцарилось неловкое молчание. Немного помявшись, она произнесла, обращаясь к нам:

— Здесь так душно. Извините, мне хочется выйти подышать свежим воздухом.

— Куда ты? — насторожилась миссис Петерсон.

— Я немного прогуляюсь.

— Линда, останься! Я запрещаю тебе, слышишь?

— Я постараюсь вернуться пораньше. Еще раз извините, — кивнув нам, девушка выбежала на улицу.

Мы с Генри переглянулись. Пора было переходить к делу. Наверняка Линда снова пошла в лес.

— Миссис Петерсон, — начал мой друг, — наш визит к вам имеет еще одну цель. Мы хотим выполнить обещание, которое дали Дэвиду. Он действительно серьезно болен, он на грани психического расстройства. В ваших силах ему помочь. Вопрос очень деликатный Но ведь вы не откажете ему в помощи, правда?

— Нет, нет! Для него я все готова сделать.

— Так вот, Дэвид любит вашу дочь. Он попросил доктора Фрэдбера поговорить с вами. Он волнуется за нее, подозревает, что Линда попала в какую-то беду, и не может стерпеть, что от него все скрывают. Он знает, что Линда каждый вечер с кем-то встречается в лесу. Хотя он очень переживает из-за этого, но, мне кажется, будет лучше рассказать Дэвиду всю правду, какой бы она не была.

Миссис Петерсон молчала, глядя в пол. Ее волнение выдавало то, как она комкала в руках платок. Я пришел на выручку Генри.

— Миссис Петерсон, простите нас, пожалуйста, что мы затрагиваем вопросы, совершенно нас не касающиеся. Смею вас заверить, что нами движет не праздное любопытство, и сами мы никогда не решились бы говорить об этом. Но нас обязывает профессия доктора, а кроме того, я действительно обещал Дэвиду помочь… Еще раз простите, что мы вмешиваемся не в свое дело, но я тоже думаю, что он заслуживает более честного отношения. Пусть Линда разлюбила его, пусть она бегает на свидание с другим парнем, но Дэвид вправе знать это…

— Ох, да если бы она ходила в лес к какому-нибудь парню! Нет, все не так! — не выдержала мать. — Во всем виновата Мириам, она украла у меня дочь! Из-за нее все мои беды!

Услышав это, Генри досадливо поморщился.

Конец ознакомительного фрагмента.