Водопад. Память сердца

Мариана Сейран, 2021

«Водопад. Память сердца» – это продолжением романа «Водопад», в первой части которого главные герои, Лео и Даниэла, борются за право быть вместе и пытаются, несмотря на обстоятельства, сберечь свою любовь. В продолжении романа им снова предстоит пережить разлуку практически сразу после долгожданной свадьбы. Лео по долгу службы оказывается в чужой стране, при этом, пережив несчастный случай, теряет память. Там же он знакомится с Рикель, роковой красоткой, которая будет бороться за право стать для Лео любимой и единственной. Узнав, что он женат, она не остановится, а даже наоборот, её интерес к персоне Лео только возрастёт. Но, и Даниэла настроена серьезно: она категорически отказывается верить в худшее, бросив все свои силы на поиски Лео. Кого из девушек выберет главный герой предстоит узнать читателям.

2

Подойдя к воротам дома, Дани держала в руках множество бумажных пакетов со своей одеждой, косметикой и обувью. Постепенно она перевозила вещи в теперь уже их с Лео дом. Ей нравилось там находиться, она чувствовала присутствие любимого мужчины, даже когда его не было в доме. Среди выбранной им мебели, предметов интерьера, его рабочих документов, она находила свой покой, словно всё здесь было создано только для нее. Больше всего ей нравился кабинет Лео. Она навсегда запомнила, как впервые здесь оказалась, как опустилась в его большое, коричневое кожаное кресло с деревянными подлокотниками, как читала его письма из тюрьмы, рыдая без остановки. Иногда она заходила в кабинет, когда Лео в нем не было, осторожно трогала его папки, ручки, разглядывала своё фото, которое он поставил в серебряную рамку на стол. И, конечно, ей было тепло на душе от того, что он повесил напротив своего стола нарисованную ею картину — пару у водопада.

— Не тяжело, малышка? Давай-ка сюда вещи. Как прошла примерка? — на ходу быстро поцеловав Дани в щеку, спросил Лео и взял из ее рук все ноши.

— Все замечательно! Платье готово, остались пару деталей, — ответила она, входя во двор.

— И эти пару лишних деталей осели на боках твоей невесты, еле платье застегнули, — засмеялась Дениз, продолжая жевать яблоко, начатое еще в машине.

— Kızim, sus artık! (девочка моя, замолчи уже!) — Дани игриво толкнуло плечом Дениз, которая подняла руки вверх, показывая тем самым жест «сдаюсь».

— Всё-всё, больше ни слова не скажу. А где моя сладкая доченька? — подхватив на руки Селин, она вошла в дом.

— Даже если ты наберешь не пару, а двадцать лишних килограмм, я все равно не перестану тебя любить, — тихонько, на ухо Дани сказал Лео, — каждый сантиметр твоего тела… — она уже чувствовала, как её щеки начинают пылать, а ладони непроизвольно тянутся к его шее.

— О чем вы там шепчетесь, дети? — в кухню вошла Эмма, держа в руках оставшейся в машине последний пакет.

— Эмма, ну что ж вы несете эту тяжесть, я сам бы все поднял, оставьте, — Лео выхватил вещи из рук будущей тещи.

— Сейчас накроем на стол, мы дико проголодались, — сказала Эмма, — эти свадебные хлопоты очень приятные, но утомительные.

— Потерпите еще недельку, после праздника все как следует отдохнем. Вы, кстати, не надумали с нами поехать в путешествие? Я знаю, что Дани было бы приятно, если бы вы тоже провели отпуск, погрелись в теплой стране под жарким южным солнцем.

— Нет, дорогой Леон, я уже сказала, что не поеду. Во-первых, вы — молодожены, у вас начинается медовый месяц, куда вам еще с собой престарелую тёщу брать? Мешаться только буду. А во-вторых, бабушку Лилию нельзя оставлять одну. Вдруг опять накроет сердечный приступ? На персонал дома я ее не могу бросить, на них надежды нет.

— Ну, если с первым обстоятельством я не согласен, вы бы нам не помешали абсолютно, то со вторым, увы, придется смириться. Бабушка действительно не должна надолго оставаться без вас. Надеюсь, когда-нибудь мы и бабушку возьмем с собой на небольшое расстояние, сменить обстановку, побыть с нами, посемейному все вместе. Она ведь еще духом бодра и с ней действительно весело, несмотря на почтенный возраст, — улыбнулся Лео своей доброй улыбкой, — очень частое явление среди аксакалов — излишняя серьезность или раздражительность. Этого бабуля лишена.

— Да уж, маме чувство юмора не занимать. Ладно, посидели без дела и хватит. Сейчас девочки спустятся и будем готовить.

— Дениз кормит дочку, а Дани поднялась переодеться. Здравствуйте, Эмма, — подошел к ней Анри и уважительно обнял, — мы тут с Лео пытались накормить Селин, но все пюре одним ловким движением её маленьких ножек очутилось на платье и моих брюках. Пришлось мне застирывать. Я иногда себя ругаю, что пока не научился толком обходиться с ребенком. Новый статус мне дается нелегко.

— Брось, Анри, ты только месяц как папа. У тебя еще вся жизнь впереди, чтоб научиться, — подбодрила Эмма.

— Сейчас можешь как раз продолжить, забери Селин и не упускай возможность лишний раз потренироваться, — на кухню уже спустилась Дениз, держа дочку на руках, — а мы пока похозяйничаем на этой роскошной кухне.

— Да-да, мужчины, покиньте столовую и ждите, когда мы вас позовем, — спускаясь по лестнице, серьезным тоном сказала Дани. Стоявший на последней ступеньке Лео обхватил ее талию и одним движением прижал лицом к стене, разделявшей зал и кухню.

— А попозже мы найдем более интересное применение нашему кухонному столу, да милая? — проведя пальцем от шеи до копчика Дани, еле слышно произнес он. Она громко выдохнула и выгнула спину, как кошка.

— Ах… Лео. Ты постоянно меня ловишь, когда я занята, говоришь непристойные фразочки, играешь в прятки со мной, в тот момент, когда дома есть кто-то еще. Зачем ты меня дразнишь, негодяй? — Дани теряла контроль над собой в его руках.

— Неудобные обстоятельства усиливают желание и добавляют интерес, — он продолжал рисовать узоры пальцами на ее спине и голых плечах в белом спортивном топе, — делают влечение более острым, а мысли более жгучими. Ну, скажи мне, разве это не так? — резким движением, Лео шлепнул ее по ягодице, — Не так, моя девочка?

— Да, вот так… — еле выговорила она сквозь вздох.

— Тебе ведь не было больно?

— Нет, приятно,

— Продолжать?

— Да, продолжай, — шепнула она.

— Дани, ну ты где? Мы все голодные! — крикнул Анри из кухни, даже не подозревая, что происходит за стеной.

— О, а какой голодный я, ты не представляешь, — Лео аккуратно развернул Дани к себе лицом и проложил дорожку поцелуев на ее вспотевшей шее, — ну, госпожа «пока еще Бостани, но уже совсем скоро Датвес», вы свободны. Приговариваю вас терпеть муки возбуждения, пока нас не оставят одних в этом огромном доме, а если быть точнее, на кухне, — Лео хитро улыбался, в его глазах как будто плясали языки пламени, а улыбка была наглой, но милой, — а если совсем точным — на столе.

— Ты садист… — сказала Дани, прикусив нижнюю губу.

— Но, при этом очень ласковый садист. Помнишь, сколько ты дразнила меня? Соблазняла, играла со мной, зная, что продолжения не будет. Я мужественно терпел все эти испытания. Теперь, любимая, побудь немного на моем месте, по крайней мере до вечера, — подмигнув, Лео развернулся и направился во двор, — Анри, я тебя жду на улице, — крикнул он.

— Ты чего вся красная? — спросила Эмма вошедшую дочь, искреннее не понимая, в чем дело.

— Бежала по лестнице, мама, — поправляя топ, ответила Дани, кинув хитрый взгляд на Дениз.

— Ага, — та все поняла и еле сдержала смех, — так. Что у нас в меню?

— Индейка, спагетти с креветками и два салата. Один с угрём, он уже готов, я сделала нарезку утром, а овощной сейчас приготовим. Дениз, достань из холодильника сыр, пожалуйста. А, еще будет десерт.

— Но, нам с тобой ведь нельзя, — напомнила подруга.

— Давай хоть один разочек, — доставая половину домашнего пирога с малиной, украшенного слоем меренги, взмолилась Дани.

— Нет, нет и нет, выйди сначала замуж, а уж потом набирай вес, — Дениз выхватила у нее из рук большое блюдо с пирогом.

— Сталин в юбке…

— Не была бы я такой, сама знаешь, Анри бы тоже сейчас просил «один разочек выпить, одну рюмочку, одну бутылочку, одну сигаретку». А я должна все держать под контролем.

— Benim sevgilim, знаю, что тебе было сложно с ним. Но, Анри сознательный парень. Он давно уже понял, что теперь может потерять не только тебя, но и дочь. А вас он не променяет ни на какой соблазн.

— Хотелось бы верить, — Дениз пожала плечами.

— Присаживайтесь, еда уже остывает, — пригласила Эмма всех за стол.

На правах хозяина во главе сел Лео и пригласил Дани присесть рядом. Когда все заняли свои места за столом и приступили к обеду, Даниэла вдруг вспомнила другое недавнее застолье. Это был ужин в тот день, когда Лео снял их с рейса в Брюссель, а в аэропорту буквально через полтора часа произошел взрыв. Он знал о готовящемся теракте, поэтому всеми силами перед самой посадкой в самолет уговорил Дани и Дениз не лететь в Бельгию. Мама и бабушка встретили их дома и плакали от счастья, что все живы и здоровы. Разговор вышел тяжелый, но Лео, впрочем, как и всегда, взял на себя всю ответственность и раскрыл карты перед семьей Бостани.

— Я прекрасно все понимаю, Эмма, понимаю, за что была сослана ваша дочь на год в горную деревню. Знаю, что вы имеете полное право меня ненавидеть за то, что я вам солгал в день рождения Даниэлы. Вы спрашивали меня, с кем она встречается, но я не выдал наш с ней секрет. Прошу меня простить. Причина была лишь одна. Я оберегал ее, — Лео перевел взгляд на Дани, — всегда оберегал и буду это делать всю жизнь. Она хотела вас подготовить, просила дать ей время и не рассказывать про наши отношения. Понимая, что так для всех будет лучше, я тогда промолчал. Вы всегда желали для неё определённого спутника, видели рядом с ней образ, который сами для нее придумали, такого «жениха по всем параметрам». А я ни по одному не подходил. Я думаю, сейчас всем уже понятно, что ни при каких обстоятельствах, меня бы этот факт не остановил, и я бы не бросил Дани. Мне было нелегко, признаюсь. Вся эта история с Эриком, царствие ему небесное, и с Гаспаром, принесла огромную беду вам и мне, в том числе. Тюрьма наложила определенный отпечаток на моё мировоззрение. Это, словно маленькая смерть. Ты выпадаешь из обычной жизни, а погружаешься совершенно в другое состояние, другие проблемы, там у тебя меняются ценности. После возвращение оттуда, я по-настоящему начал ценить жизнь, моих окружающих, ценить всё, что имею. И терять больше я не намерен. Сейчас, я думаю, ни для кого не секрет, что я люблю Дани. Что единственный человек, ради которого я готов на всё — это она. И будьте уверены в моей серьезности. Я хочу и могу сделать ее счастливой.

После того как Лео закончил монолог, за столом воцарилась тишина. Эмма не знала, как ей реагировать, но потом собралась с мыслями и все-таки ответила.

— Прежде всего, я от всей души благодарна Вам за спасение моих девочек. Каким вы это сделали образом, я не знаю, да и не хочу знать, но я перед вами в неоплатном долгу. Если вы обещаете мне и дальше делать так, чтоб Дани улыбалась, сделать так, чтоб она жила в любви и гармонии, больше мне ничего не нужно. Да, я совершила неверный поступок, отправив ее в горы… Даже вспоминать не хочется. Удивительно, но Гаспар оказался прав. Я думала о мнении посторонних людей, но о счастье своей дочери совершенно не задумалась. Я должна тоже попросить у вас прощения. Отчасти, и я приложила руку к вашему длительному расставанию. Давайте забудем об этом недоразумении. Вы вместе действительно прошли тяжелый путь. Больше я не встану между вами.

— Ну что, горько? — радостно крикнул Анри, подняв бокал и тем самым прервав повисшую паузу.

— Тише ты, ненормальный! — Дениз, засмущавшись, ударила его ногой под столом.

Лео и Дани рассмеялись, и смех разразился по всему дому. Они нежно поцеловали друг друга в губы, стараясь не затягивать поцелуй перед взглядами собравшихся.

— О чем ты задумалась, милая? Обед остывает, а ты к нему даже не притронулась, — спросил Лео.

— Вспомнила наш ужин, когда мы с Дениз не смогли улететь в Брюссель. Вернее, ты не дал нам улететь.

— Мы тогда сорвали выгодный контракт, зато остались в живых. Лео, я тебе всю жизнь за это буду благодарна, — обратилась к нему Дениз.

В ответ он махнул рукой, как будто это было что-то малозначимое.

— Я не мог позволить себе отпустить её, — Лео посмотрел на Дани тем самым взглядом, полным тепла, от которого она таяла, словно горящая восковая свеча.