Водопад

Мариана Сейран, 2021

Юная Даниэла пережила страшный удар судьбы. Она замкнулась в себе, не желая мириться с действительностью. И только случайное знакомство с загадочным Лео переворачивает её жизнь с ног на голову, разжигая в её сердце новые, неизвестные до встречи с ним чувства. Лео покажет ей тайное место, которое изменит их жизнь. Он берётся за собственное расследование трагедии, чтоб помочь Даниэле избавиться от призраков прошлого и вернуть девушку к жизни. Между героями огромная пропасть в виде возраста, социального статуса и менталитета. Семья Дани никогда не смирится с ее любовью. Суждено ли им быть вместе, или эта тайная связь обречена на провал?

9

Маршрутное такси было забито до отказа пассажирами так, что в окнах невозможно было разглядеть остановки. Оно дребезжало, словно старая повозка на скалистой дороге. Жаркая погода не отпускала, а прогноз был неутешительный. Весь мокрый от пота, Лео наконец-то покинул транспорт. Подходя к дому, он услышал в кармане звук сообщения:

«Еще раз спасибо за всё, пишу с нового смартфона. Даниэла».

Он не ожидал, что Дани появится так скоро.

«Рад был помочь. Всегда можешь на меня рассчитывать. Встретимся на занятиях», — ответ Лео не заставил себя долго ждать.

«Не сегодня. И не в ближайшие дни», — коротко написала она в ответ.

«Ты из-за руки стесняешься прийти? Давай придумаем что-то, сочиним правдоподобную версию, и никто ни о чем не догадается».

«Дело не в руке. Увидимся через несколько дней».

На это сообщение Лео не стал отвечать. Однако ему стало интересно и даже тревожно, что стало с Дани.

Открыв дверь в свою квартиру, Анри бросил взгляд на длинный коридор. Повсюду небрежно валялись множество пар брендовых кроссовок. Джинсы висели на вешалке вместе с зимними куртками, явно несоответствующими погоде и сезону в целом. А зимние свитера валялись прямо на диване в гостиной. Стойкий запах сигаретного дыма окутывал квартиру. Ему было наплевать на беспорядок, ведь его дом давно не принимал гостей, не приходила любимая девушка. Войдя в кухню, он увидел гору давно немытой посуды, а чашки и вовсе жили отдельно от остальной утвари во всех комнатах, кроме самой кухни. Впервые, такой удручающий вид заставил всплыть в его памяти слова Дениз:

— Ты абсолютно безответственный. Твои мысли не в порядке, чувства не в порядке, оттого и во всем, что тебя окружает, нет порядка.

Разувшись, он прошел в спальню, в которой царила та же картина: разбросанная одежда, пустые пачки сигарет и полные окурков пепельницы. Он открыл нижний ящик прикроватной тумбы, достав оттуда пачку фотографий. Просматривая каждую, он откладывал в одну сторону те, что хотел оставить, а в другую те, от которых решил избавиться раз и навсегда. Тут, ему попалась фотография Дениз. Она стояла в розовом атласном сарафане на кованом балконе его квартиры и улыбалась куда-то в сторону. Она знала, что Анри её фотографирует, но просила, чтоб фото было похоже на случайное. Анри положил фотокарточку в свою сумку, в потайной карман, решив, что там ей самое место.

— С этим надо что-то делать, — бормотал он, выбрасывая не только старые фотографии, но и кучу ненужных бумаг, какие-то старые документы и еще массу макулатуры. Несколько часов он потратил на то, чтоб придать своему жилищу надлежащий вид. Теперь, одежда была разложена по полкам, как и посуда, вымытая и высушенная, отправилась на свое законное место — в кухонные шкафы. Обувь собрана по парам и аккуратно выставлена в прихожей. Даже пол блестел, а на мебели не было ни пылинки.

— Ты на удивление сегодня вовремя, — сказал Лео, присаживаясь рядом с ним на деревянную лавку в аудитории, — и не куришь? Ты не заболел часом, дружище?

— Знаешь, я тут думал много, учеба началась, мне всё-таки надо доучиться, поменять что-то в жизни. И я решил, что начну с отказа от вредных привычек. Пить, опаздывать, курить… Всё меняется, жизнь меняется. А я стою на месте и не двигаюсь ни вперед, ни назад.

— Это похвально. Становишься на пусть истинный, сын мой? Тебя на сколько еще хватит? До первой тусовки, могу поспорить.

— Лео, я уже столько всего потерял из-за своего образа жизни. Родителям не помогаю совсем. Наоборот, они меня содержат. Девушка со скандалом ушла. Убежала в другую страну, настолько я ей надоел, представляешь. А когда мы расставались, наговорила мне такого, что я надолго ушел в запой. Пару недель меня никто не видел, я не поднимал телефон, я не ел. Весь запас алкоголя в доме, даже коллекционный виски, я выдул так быстро, будто бутылку воды после силовой тренировки. Если бы мама ни приехала, ни взломала дверь, ни увидела бы меня в таком состоянии, я бы, наверное, уже умер. Теперь, я понимаю, что все, сказанное Дениз, чистая правда. Она меня правильно охарактеризовала.

— Что же она сказала своему возлюбленному?

— Что я прожигаю свою жизнь в гулянках-пьянках. Что у меня отличный потенциал, и я не дурак, но управлять своей жизнью к двадцати четырем годам так и не научился. Я же учебу дважды бросал. Да, молодой, но всему должно быть время и место в жизни. Тусовкам, обучению, работе, любви… И, как она сказала, «Мое место в твоей жизни занято друзьями и бутылкой». Повернулась и «вжух», улетела в Анталью. Больше мы не общались.

— Я с ней в чём-то согласен. Вот смотри, я тоже не стал в свое время заканчивать магистратуру, и что? Теперь я, взрослый дядя, сижу за партой с вами — малышами. Уроки учу, как какой-то школьник. Оно мне надо было? А как работать, если допуск не дают? Пришлось нагонять, теперь. Не повторяй моих ошибок, братец.

— Были бы у меня родители, как у этого петуха, — показал он на Эрика, который только что вошел в аудиторию, — я бы и не думал об этом. Зачем ему вообще мозг? Папа покупает, папа дарит, папа бизнес отдаст, даже если бы он три класса образования имел. Противно смотреть, — Анри скривил «кислую мину».

— А чего он один? Где его пассия? — спросила Лео, делая вид, что не видел Дани и не знает, что с ней произошло.

— У неё мероприятие завтра. Скоро ты о нем прочтёшь на всех сайтах новостей. Я не люблю языком трепать, тем более о таких вещах. Хотя, я думаю, что ты в курсе. Этот кретин на том мероприятии тоже будет, я уверен.

— Что за мероприятие? День рождения?

— Нет, Лео… Другого характера.

— Всё подготовили? — спросил по телефону Гаспар.

— Да, дядя, цветы куплены, зал украшен, священник приедет на кладбище в час. Единственное, меня со всех сторон атакуют журналисты, но, я пока не аккредитовала ни одного. Не хочу их видеть.

— Милая, так уж выходит, что мы — известная семья. Не позовем мы их сами, они тайно проберутся. Сколько бы я ни пытался от них скрыться, эти ищейки появляются без приглашения и лезут, куда не просят. Давай сделаем так: аккредитуем пару известных изданий, впустим их на официальную часть годовщины. А на семейной части, как ты правильно заметила, им делать нечего.

В большом зале выставочного комплекса, который, когда-то построил Рафаэль Бостани были накрыты столы на двести приглашённых гостей. На стенах висели фотографии самого Рафаэля, а проектор высвечивал на большой экран видео его интервью и семейный архив, который тщательно подбирала Даниэла. Каждый желающий мог подойти к микрофону и почтить память отца Даниэлы, рассказать о воспоминаниях, связанных с ним, пособолезновать семье. Гости выстраивались в очередь, чтоб высказаться. Все запомнили Рафаэля, как достойного, порядочного и интеллектуально развитого мужчину.

— Дани, съешь хоть что-нибудь, — сказала Эмма, — ты с утра ничего не ела.

— Нет желания, — отрешённо произнесла Дани. Её голова была покрыта чёрным платком, а на глазах всё те же очки, скрывающие опухшие глаза. Она вслушивалась в слова, что говорили гости в микрофон: кто-то казался ей искренним, кто-то оказался здесь по соображениям корысти — это коллеги её дяди, желающие выказать таким образом свое почтение. Их лживые речи резали ухо Даниэлы, ей хотелось выставить их за дверь.

В конце мероприятия к микрофону подошел Гаспар:

— Уважаемые гости, друзья. Я, от лица нашей семьи, хотел бы вас поблагодарить за то, что не отказали нам и присутствовали на столь печальном и трагичном для нас мероприятии. Мой брат был для меня всем: учителем, другом, соратником. Я потерял часть себя. Пусть никогда в ваши семьи не приходит такое горе, которое настигло моего брата и всех нас. Всем ещё раз, спасибо.

На следующее утро, едва проснувшись, Лео взял в руки планшетный компьютер. По запросу «новости», он наткнулся на статью, которую выдал поисковик. «Годовщина смерти влиятельного бизнесмена. Как прошло мероприятие и найден ли убийца?». Лео внимательно прочитал написанную и приукрашенную журналистом публикацию. На фото он заметил Дани. Повязка на запястье была скрыта под чёрными атласными перчатками. Лео стало как-то тепло на сердце от того, что он знал немного больше, чем все приглашенные и журналисты, и остальные, кто увидел бы это фото. Он знает секрет, связанный с этими перчатками, их маленький секрет. К той ночи он мысленно возвращался снова и снова. Что-то изменилось в нём с того момента. Он не мог объяснить и понять, что это могло быть. Он совершенно не собирался находиться на набережной в тот вечер, но, увидев Дани, такую слабую, раненую, дрожащую, прижав её к себе, он почувствовал неумолимое притяжение. Которого сам же и опасался, и не никак мог побороть. Да и хотел ли бороться?

Он набрал в строке поиска фамилию «Бостани». Тут же ему выпал миллион статей о случившимся год назад. Все источники указывали на разные обстоятельства и разное время. И лишь один факт был общим для этих статей: виновник убийства на свободе и не найден до сих пор. Фото огромного внедорожника и мужчина, лежавший параллельно своего автомобиля. Это же фото Даниэла всегда держала в своем автомобиле, рядом с газетами, которые писали об убийстве. Среди прочих фотографий Лео попался снимок славной девочки, лет девяти, с длинными волосами, заплетенными в две косы и украшенными бантами, в розовом платье до колен и детской задорной улыбкой. На фото она держала за одну руку отца, а в другой — воздушные шарики. Как сияли её глаза! Эти глубокие, пронзительные, карие, словно топленый шоколад, глаза, были ему знакомы. Но, никогда он не видел их такими горящими, живыми, яркими. Никогда не видел этой полной света улыбки. Он сравнил два фото: это, детское, и со вчерашней панихиды. Насколько изменилась Дани, прекрасный лебедь, запертый в клетке своего горя.

— Где же ты, очаровательная девочка со старого фото? Где твоя улыбка? Разрешишь ли мне зажечь тебя вновь? — про себя произнес Лео.