Голос 1

Мари Усевич, 2021

Для каждого из нас однажды наступает переломный момент, когда собственные принципы и табу перестают иметь значение и вес. И после озарения мы уже не мы. Нас тянет в неизвестность, которая может оказаться как пропастью, так и раем, а некоторые даже способны почувствовать душу, которая начинает болеть за разбитое сердце или, наоборот, ликовать от его находки за своей грудиной. Боль как отрезвляет, так и делает нас жестче, нередко легко причиняя боль окружающим. Единственное, что может нас спасти и излечить – любовь, которую не каждый способен найти среди миллиардов, а отыскав – удержать, не повредив крыльев любви, на которых парит тот, на кого направлены стрелы Купидона. А что же делать, если влюбленными являются Пламя и Мотылек? Соединение погубит их, а потеря – сделает несчастными, но таковы законы Вселенной, которая часто развлекается, обрекая любящие сердца на страдания.

Глава 10

Кристина тряслась от страха. Ее ладошки были мокрыми, а волосы на теле шевелились даже там, где их вроде никогда не было. Девушка конечно не на шутку испугалась накануне вечером, когда Пирс им завуалировано угрожал, но… Все бы ничего, но рассказы Милы о его извращениях, когда после ни один психолог не в силах вывезти глобальный груз женских душевных травм, не давал покоя. Да, Виктория ей не простит, но их совместные фото со страниц соцсетей по любому есть в открытом доступе. При желании Пирс мог и самостоятельно наткнуться на их контент, где они недавно выложили совместные фотки и видео с посещения выставки знакомого скульптора Дика Вудсайта — одного из представителей золотой молодежи, мечтающего о том, чтобы его работы увидел каждый мало–мальски понимающий в этом искусстве. Его родители выкупили несколько смежных помещений в торговом центре, где он с утра до вечера фотографируется на фоне своих работ в ожидании, что на следующей неделе о нем напишут в газетах, которые и так за папочкины деньги строчат лишь лестные статьи об их чаде.

Кристина ссутулившись сидела на кожаном кресле в странной комнате и натягивала на свои колени мягкую тонкую ткань нового платья, которое не особо скрывало ее стройнее ноги.

— Босс с вами разберется. Не стоило играть с ним, — сочувственно покачал головой Стэн, подвигая к ней стакан воды. — Не знаю, как он отреагирует по приезде. Вообще–то в основном он держит себя в руках, но…

— Что случилось?

Лицо девушки исказила гримаса страха и надвигающейся панической атаки. Кристина была на грани безумия, холодившего тело изнутри и покрывающего кожу гусиной кожей. В такие минуты стресса не только волосы становятся дыбом, но и замирает сердце, у некоторых даже останавливаясь навсегда.

Что могло произойти? Что–то с докладом? Но там все прекрасно! Виктория же просто гений! В крайнем случае пусть не лучшая, но работа без сомнения достойная по всем параметрам!

— Босс сам расскажет, а нам пока есть чем заняться. Фолк! Ты собрал пацанов? — обратился он к кому–то, кто находился по ту сторону дверей. — Будьте готовы. Днем никакой активности, но вот вечером босс обязательно воплотит то, что у него сейчас на уме.

— А что у него на уме? — еле слышно прошептала Кристина, опасаясь вообще открывать рот.

— Ну не смертоубийство, но… Да расслабься! Он не зверь, но будить в нем его звериное альтер–эго не стоило… Короче, перечить боссу себе дороже. Делай все, что он скажет, и все будет тип–топ.

Верзила вышел и через несколько минут в темную комнату, где держали Кристину, вбежал сам Пирс. Он был похож на загнанного леопарда. Парень задыхался от стремительного движения, которое он прекратил лишь секунду назад. Бешеные глаза были пронизаны паутиной полопавшихся капилляров. Шумное дыхание эхом отражалось от стен и зловеще звенело в ушах девушки.

— Я уже думал, что придется ставить капканы, а ты сама явилась. За деньгами? Думаешь якобы забыл заплатить?

У Пирса в голове не укладывалась цель визита рыбки, которую планировал ловить любыми способами. Он сразу не поверил, когда ему сообщили о визите Кристины, но пацаны же с ним шутить не смеют.

Девушка шумно сглотнула слюну, искоса озираясь по сторонам в поисках фантома светлого разума, готового спасти невинную деву от злодеев. Но это, увы, не сказка…

Кристина всегда отличалась смелостью, но не в этот раз, когда осознала, что предыдущие ее приключения — детский лепет в отличие от реальной угрозы, опустившей над ней свое холодное оружие. А вот если бы Виктория была здесь, то уже умерла бы на месте. Хорошо, что здесь и сейчас не ее подруга. Пирс со своей сворой не рискнет обидеть девушку преуспевающего адвоката. Многие знают Джона, потому что в последнее время его имя на слуху. По крайней мере, Пирс уж точно должен был о нем слышать.

— Нет! — нервно усмехнулась она. — Какие деньги? Мы уже мысленно смирились, что ничего не получим, — соврала она, нацепляя на лицо глупую улыбку.

— Тогда что? — недоуменно прошептал он, стараясь избавиться от одышки и представить иную причину нахождения ее здесь по доброй воле.

Странно, но Пирс был заинтригован глупостью блондинки. Тупа? Дура или блаженная?

— Ты просил фотографию… — робко ответила Кристина, демонстративно открывая дамскую сумочку. — Фото Виктории, что написала для тебя работу. Ты же просил…

— Тори? — удивленно и протяжно на выдохе произнес Пирс одно из его любимых женских имен. Это обстоятельство немного притормозило его вновь разгорающийся гнев. Блондинки же все дуры. А чего он ожидал? То ли дело мучить Картера! Уж на нем он оторвется, а какой прок от этих дур, которые будут подыхать, так и не поняв своего проступка?

— Она хотела бы остаться инкогнито, но… — тихо дополнила свой набор слов девушка и задержала дыхание. — Просто мы хотим, чтобы ты знал о нашей открытости и честности… Ты чем–то недоволен? Чем мы могли обидеть тебя? Мы без слов понимаем, что обязаны молчать об услуге, оказанной тебе…

— Заткнись! — рявкнул он, склонился над ней и выхватил из рук девушки протянутую ему фотокарточку. На миг Пирс будто залип. Что–то заставило его мышцы окаменеть. В девушке на фото явно было что–то колдовское, потому что Картайзер еще ни разу в жизни не стопорился без причины. — Это Тори?.. — вновь с придыханием проговорил он, будто смакуя каждый звук этого имени.

— Что не так, Пирс? Почему на меня смотрят как на врага народа? Почему твой охранник втолкнул меня сюда и угрожал…

— Заткнись, дура! — повторил он уже без злости, но с раздражением. — Умолкни!

Парень отвернулся от Кристины, замершей на кожаном диване, к которому прилила часть ее оголенных ног. Пирс не спеша подошел к окну, отодвинул тяжелые шторы и подставил фото к льющейся из окна тонкой полоске света. На фоне солнечных лучей улыбка Виктории показалась ему ослепительной и поразила в самое… сердце… Но ведь сердца у него нет. Или есть? Голубые льдинки глаз прожигали даже сквозь его бронированную стену, которая сама выстроилась в ответ на неудовлетворенную жизнь, в которой не было места истинным чувствам. Будто девушка смотрела прямо на него, а не в бездушный объектив фотоаппарата. Молчание затягивалось, и Пирс продолжал, как пригвожденный к полу, стоять без движения. Он находился в оцепенении. Что его так зацепило? Волосы цвета молочного шоколада, небрежно свисающие с ее плеч? Мышиное платье, которое прикрывало практически все тело девушки, кроме предплечий и шеи? Не подведенные карандашом глаза? Именно… Бездонные голубые туманные глаза на пол лица…

Конец ознакомительного фрагмента.