В погоне за счастьем

Мари Клейн, 2023

Менсиа Мое детство сложно назвать счастливым. Отец все время пропадал на работе, был холоден и равнодушен. Лучиком света в моей жизни была мама. Но три года назад она погибла. Отношения с отцом стали только хуже. Я оказалась наедине со своей болью и нашла отдушину в единственном, что у меня осталось, – в мотоцикле, байкерах и скорости. Во время гонок я забывала о своем горе, а как только возвращалась к обычной жизни – мое разбитое сердце болело с новой силой. Но однажды в нашей банде появился Хорас, и тогда я вновь почувствовала себя живой… Хорас Хоккей был моей жизнью, моей мечтой. Но когда я очнулся на больничной кровати, ничего не осталось. Я выкарабкался благодаря врачам, однако от хоккея пришлось отказаться. Моя девушка бросила меня, и я возненавидел каждого, кто пытался со мной заговорить. Агрессия, которая раньше проявлялась только на льду, теперь стала частью моей жизни. Мне нужно было найти способ избавиться от нее, и я вступил в банду байкеров. Здесь я встретил Менсию. Она подарила мне сочувствие и поддержку. А что я могу ей дать, кроме озлобленности и боли?

Глава 5

Хорас

Их не было долгое время, а напряжение в воздухе становилось все более ощутимо. Ветер холодил кожу, дым мятной сигареты помогал сдержать гнев, который породили эти сволочи. Эти люди не заслуживают называть себя байкерами и уж тем более — предъявлять что-то другим. Выбрасывая сигарету, я заметил Менсию, которая стояла в стороне от всех. Ее волосы развевались на ветру, она обнимала себя руками, будто пытаясь согреться.

— Ты как? — Я подошел к ней сзади. Она вздрогнула от неожиданности, но когда узнала мой голос, сразу же повернулась. Лицо ее было грустным.

Я не понимал, почему меня так тянуло к этой девушке. Она вроде была самой обычной, но что-то в ней заставляло меня каждый раз желать быть ближе к ней. За эти несколько дней я заметил, что она мало улыбается и как печальны ее темно-зеленые глаза, особенно когда мы начинали разъезжаться по домам. Мне казалось, что, несмотря на то что банда встречается почти каждый день и проводит много времени вместе, Менсиа все равно чувствует себя одинокой. Это очень напоминало мне собственные чувства. Напоминало о том, в каком состоянии я находился все время, пока лечился. Я знаю, каково это — чувствовать себя одиноким и умирать от этого внутри. Наверное, я просто хотел ей помочь справиться с этим, потому что преодолеть это в одиночку очень тяжело. Ты либо выходишь из этого состояния, либо просто свыкаешься с ним. Но свыкнуться — значит на всю оставшуюся жизнь потерять краски и видеть мир черно-белым.

— Нормально, — тихо ответила она и взглянула на небо, снова избегая смотреть мне в глаза. Все и так было понятно: ее сильно задели слова тех байкеров, но она привыкла держать все в себе, чтобы никто не видел ее настоящих чувств.

— Забудь все, что они тебе сказали, это никак не должно влиять на тебя, — как можно мягче произнес я, чтобы ей стало хоть чуть-чуть легче. — И она не имела никакого права бить тебя.

— Не переживай, я привыкла. — Менсиа поймала мой непонимающий взгляд, но ничего не ответила.

— Ты о чем? — Я был удивлен и встревожен. Она молчала, так ничего и не поясняя. — Менсиа?

— Ни о чем, забудь, — Ее взгляд перебегал с моих глаз на ее поношенные ботинки.

Я хотел понять, о чем она говорит, но сейчас Менсиа все равно ничего бы не рассказала. Тогда я принял решение действовать. Нужно было как-то отвлечь ее от всего происходящего.

Я приблизился к Менсии и прижал к себе, кладя подбородок на ее макушку и стараясь незаметно вдыхать ее сладкий запах. Она не обняла меня в ответ.

— Что ты делаешь? — непонимающе спросила Менсиа, застыв на месте.

— Грею тебя; ты вся дрожишь от холода.

— Это вовсе не обязательно. — Ее смущенный голос чуть позабавил меня.

— Обязательно.

Ее руки неторопливо коснулись моего торса. Она прижалась щекой к моей груди, глубоко вдохнула и стала слушать стук моего сердца. Я почувствовал, как ее дыхание наконец пришло в норму. Мягко поглаживая ее по спине, я надеялся, что она хоть ненадолго почувствует спокойствие.

Издалека послышался знакомый шум. Менсиа отстранилась от меня, бросив мне быстрый благодарный взгляд, а затем обернулась туда, куда смотрели все присутствующие. Два гонщика летели к финишу. Каждый был в азарте и ярости. Они ехали наравне, но прямо возле финиша парень из банды Раф вырвался вперед и пересек черту первым.

— Это было ожидаемо, — тихо проговорила Менсиа.

Те ребята уже вовсю поздравляли своего гонщика, а мы собрались рядом с Дэниасом. Он тяжело дышал и крепко сжимал руль руками. Злоба кипела в нем и передавалась нам. Он встал со своего байка и со всей силы отбросил шлем в сторону, чуть не задев им Мелиссу. Ярость овладевала им все больше. Кулаки были сжаты, а все тело напряжено. Он ходил туда-сюда, чертыхался, осыпал проклятиями своего противника и не обращал никакого внимания на нас.

— Знаешь, чувак, я честно устал от твоих проигрышей. — Винх произнес это с осторожностью, но слова прозвучали убедительно.

— А сам ты когда последний раз выигрывал у них? — Казалось, что еще чуть-чуть, и Дэниас набросится на одного из нас.

— Я знал, что у меня почти нет шансов, поэтому и не лез с ними в борьбу, а ты каждый раз пытаешься кому-то что-то доказать, — продолжал настаивать Винх.

— Себе. Себе я пытаюсь доказать, что мы лучше их. — Флипп пронзил его взглядом, полным злости.

— Винх прав, ты постоянно делаешь из нас неудачников, Дэниас, — вступила в разговор Менсиа. — Почти во всех заездах ты приезжаешь последним. Из-за того, что ты так стремишься показать свое превосходство, у тебя ничего и не выходит.

— Да? Тогда почему никто меня не остановил? Почему, например, не поехала ты, Менсиа, а? Или ты, Уильям? Или, может, ты, Хорас? — он укоризненно обвел всех взглядом.

— Ты даже не дал возможности переубедить тебя. Никого не слушая, пошел на старт. Менсиа права, — спокойно ответил Уильям.

— Значит, ты на их стороне? Может, еще теперь и казните меня за то, что я проиграл?

Я не понимал, почему ребята так разозлились из-за этого проигрыша. Сейчас я ощущал себя лишним, а в глубине души мне даже было немного жаль Дэниаса. Наверняка это неприятно — когда от тебя отворачиваются те, кому ты доверял.

— Нет, Дэниас, никто казнить тебя не будет, просто давай ты уйдешь? Ты постоянно против наших решений, постоянно приносишь нам поражения, всегда ведешь себя грубо — это всем уже надоело! — Каждое слово Менсии буквально резало по сердцу. Я опешил от ее слов. Никто не ожидал, что она выскажется так резко.

— Наверное, я согласен с ней, — проговорил Уильям, а Винх кивнул в подтверждение. Только Мелисса никак не реагировала на ситуацию и растерянно молчала, не зная, на чью сторону встать.

— Значит, уйти, да? — усмехнулся Дэниас недобро. — А может, тебе свалить, Менсиа? Мне кажется, после того случая ты как-то выпала из жизни и отстранилась от нас. Постоянно дерганая ходишь. Ах да! — Дэниас перевел взгляд на меня. — Мне кажется, Хорас затесался в наши ряды очень нечестно.

Я перевел взгляд на Менсию, а она опустила глаза. Мы оба поняли, о чем он говорит, но я искренне надеялся на то, что заблуждаюсь.

— О чем ты? — Уильям нахмурился.

— То-о-очно, — протянул Дэниас, — вы же все не в курсе. Наша всеми любимая Менсиа поддалась Хорасу, и только поэтому он обогнал ее, — Он злобно улыбнулся, посмотрев сначала на нее, а затем на меня.

Дэниас встретился со мной взглядом: в его глазах были только холод и злоба. Он приблизился ко мне. Желваки играли на его лице. Он пытался сдерживать свою злость, но уже был на грани.

— Что, парень, побоялся признаться, что выиграл нечестно? Побоялся показаться неудачником, который не может обогнать девчонку? — наступал он, прожигая меня гневным взглядом, а затем резко толкнул, и я уперся спиной в его байк. — Только ты и есть неудачник и трус, потому что не смог признать свое поражение, Хорас. — Дэниас выплюнул мое имя, словно произнес что-то грязное и ненавистное.

— Явно не тебе говорить о честности, Дэниас, — проговорил я сквозь зубы.

— Успокойтесь. Это правда? — Уильям сверлил Менсию взглядом. — Ты же знаешь, что это вне наших правил. Почему поддалась?

Я чувствовал, что Менсиа вот-вот согнется под тяжестью его слов, которые так сильно давили на нее. Уильям не отводил взгляда, пытаясь узнать правду.

— Да, это правда. — Она подняла на Уильяма стеклянные глаза. — Я поддалась, потому что опять не смогла. Опять подвела вас. Подвела ее. И себя.

Я не понимал, про что и кого они говорят. Пытался поймать ее взгляд, чтобы поддержать, дать ей хоть каплю уверенности.

— Но я же показал тебе маршрут, спросил, уверена ли ты. Сказала бы сразу — поехал бы кто-то другой.

— Я хотела перебороть себя, перешагнуть раз и навсегда через свой страх. Но у меня снова ничего не получилось, потому что я постоянно одна, мне никто не может помочь с этим справиться, а у меня самой в сотый раз не получается. Ненавижу! — Она резким движением сняла кепку и запустила пальцы в волосы, крепко их сжав. — Я не думала, что вы так остро воспримете это, зная о моем прошлом. Но если это так, то простите, я не хотела вас подвести.

Ее кулаки сжимались, волосы трепал ветер, а по щеке скатилась хрустальная слеза, оставившая за собой прозрачный след. Она нервно заправила прядь волос за ухо и вытерла щеку. Я хотел подойти и обнять ее, ведь никто другой сейчас даже не пытался ее как-то поддержать.

— А ты почему ничего не сказал? — спросил Уильям, но я не мог ответить на этот вопрос, все тело будто сопротивлялось и не давало выдавить из себя ни слова.

— Не знаю, не хотел вмешиваться, ведь это дало мне возможность зависать с вами.

— Вы посмотрите, все ради собственной выгоды! Неважно даже, что сделано обманом, — насмехался Дэниас. — Ну что, я все еще изгнанник или, может, на эту роль уже есть другой претендент?

С каждой секундой я ненавидел Дэниаса все больше. Как тогда он сломал мне жизнь, так и сейчас пытается все испортить. По взгляду Уильяма становилось все понятно и без слов. И понимал не только я.

— Не надо выгонять Хораса, это я виновата. Сделайте выговор мне, — встряла в разговор Менсиа.

— Уильям, пусть они покажут себя в деле, — устало отозвался Винх. — Просто устроим для них гонку.

Уильям взглянул на Винха, немного подумал, а затем кивнул, соглашаясь с его предложением.

— Завтра будете соревноваться в гонке: кто проиграет, тот и уйдет. Потому что мне в банде не нужны ваши постоянные пререкания друг с другом. — Он окинул нас холодным взглядом. — Всё, все по домам, на сегодня навеселились. Менсиа, садись, я отвезу тебя домой.

Она ничего не ответила, развернулась в сторону бара и пошла ко входу. Уильям окликнул ее еще раз, но ответа так и не последовало. Видимо, терпение у него закончилось, и он быстро уехал, как и все остальные, оставляя за собой стену пыли. А мне показалось, что я не должен оставлять сейчас Менсию одну в этом баре, который теперь по байкерским законам принадлежит нашим соперникам.