Невесты по вызову

Маргарита Южина, 2013

Мадам Коровина решила немедленно женить сына. Свекровь мадам Коровиной тут же подыскала невесту – но какую!.. Шустрая девушка моментально переселилась в квартиру со своими вещами и родственниками. Чтобы выгнать нахалку из дома, мадам Коровина сама нашла претендентку на руку и сердце сына – однако та оказалась еще хлеще. Пришлось срочно приглашать следующую. И следующую… Появлению новых и новых девиц никто из Коровиных был не рад, кроме… отца жениха. Круговорот невест в квартире будоражил его – только как объяснить это своей благоверной?..

Глава 3

Элеонора Юрьевна сидела посреди комнаты с мокрой головой, по ее щекам стекала тушь, а помада и вовсе была размазана по всему лицу. Надежда бегала вокруг нее и щелкала ножницами, в то время как Мария Адамовна восторженно охала и закатывала к потолку глаза. И только Иван Михайлович не мог насладиться красотой матери — он бесстыдно спал в кресле.

— Наденька, — неуверенно лепетала Мария Адамовна. — Мне вот кажется, что височки все же надо как-то… подлиннее бы оставить… Нет? Ну и правда, так тоже хорошо… Чтобы уж вообще ничего не мешало.

— Сейчас. Сейчас мы из нее красавицу сделаем, — с горящими глазами обещала Надя.

— Да не надо уж красавицу… — чуть не плакала Элеонора Юрьевна. — Вы только чудовище из меня не сотворите.

— Вот! — закончив работу, чуть отошла Надежда. — Глядите!

Честно говоря, с новой прической почтенная леди выглядела куда лучше. Будто лет десять скинула. Теперь вместо старой, степенной матроны на стуле сидела довольно приятная женщина в возрасте, а вот в каком — совершенно непонятно.

Мария Адамовна теперь охала уже совершенно искренне. Да чего там. Она даже пожалела, что не отважилась сесть на этот стул вместо свекрови.

Элеонора Юрьевна, конечно же, не поверила ни этой ветреной девчонке, ни невестке. Но когда взглянула в зеркало…

— Боже мой! Деточка… — задохнулась она от восторга. — Вы совершили чудо! Я вспомнила свою молодость! Тогда я была примерно так же необыкновенно хороша!

— Что? И в молодости красоты-то не наблюдалось? — не могла придушить зависть Мария Адамовна.

— Ах, Машенька! Я только хотела сказать… Но к чему разговоры? За стол! — тут же вспорхнула со стула дама с новой прической. — Деточка, за стол. Немедленно за стол! Мы просто обязаны выпить за твои золотые ручки.

Тост был настолько хорош, что продрал глаза даже Иван Михайлович и бодро потрусил к столу. Однако его супруга быстро толкнула мужа обратно в кресло и весело поддержала:

— За нас, девочки!

Утро Марии Адамовны началось с чьего-то фальшивого пения. Она долго не собиралась просыпаться. Ну просто категорически! Но слушать завывания не было никаких сил.

— Ваня… — сонно пробормотала Мария. — Ваня! Ты не видел мой пеньюар? Да ты спишь, что ли?!

Ваня спал. Ему даже пение не мешало. Чего греха таить — выпил вчера лишнего. А сегодня с самого утра уже наступала расплата. Пока в виде любимейшей жены.

— Машенька… — сладко почмокал губами Иван Михайлович. — Я не видел, куда ты свой халат задевала. Я их не ношу.

— Не знаю, не знаю, — ворчала Мария Адамовна. — Вчера твоя маменька говорила, что ты с детства неравнодушен к женской одежде.

Иван Михайлович все же решил не обращать внимания на расплату за вчерашнее, а нагло выспаться. Он ловко перевернулся на другой бок и по комнате поплыл тоненький звук, напоминающий то ли скуление, то ли хныканье. В семье Коровиных это считалось храпом.

Но вот Мария Адамовна уснуть никак не могла. Хотя хотела. Пение все еще продолжалось, мало того, оно становилось еще громче.

— Нет, милый мой, ты не будешь спать, — повернула мужа к себе Мария. — У нас, похоже, смотрины продолжаются!

Муж вздрогнул, прислушался к завываниям и испуганно вытаращил глаза.

— Маша, это… что? Это… Наденька? — моргнул он удивленно. — Это мы что же — опять будем накрывать стол, пить водку чашками и плясать? Маш, я не могу!

Мария Адамовна его уже не слушала — ногами она нащупывала тапки, а руки уже тыкались в рукава халата.

— Сейчас узнаем… — сказала она, нервно завязывая пояс на халате. — Пойдем, муж мой. Да, не забудь надеть тренировочный костюм, у нас в доме посторонняя женщина!

Они вышли из спальни вместе, даже взявшись за руки, чтобы, так сказать, встретить все неприятности одной командой. Вышли и сразу же увидели растерянную Элеонору Юрьевну в ночной сорочке, которая с ужасом пялилась на здоровенные сумки и чемодан в центре комнаты.

— Машенька… — беспомощно лепетала свекровь. — Это что?

— Ваня! — обернулась к мужу Машенька. — Ваня, ты что — глухой? Мама настойчиво спрашивает — что здесь делает этот вещевой рынок?

Ваня ответить не успел — в комнату вошла Надежда.

— Ох, и ни фига се вы спать! — весело восхитилась она. — А я уже и завтрак приготовила!

Иван Михайлович не любил разбираться с женщинами. И тем более ругаться. Поэтому он стал медленно продвигаться к выходу — сейчас ссоры было не избежать.

Это почувствовала и свекровь и в тихой панике посмотрела на Марию Адамовну. И только Мария еще, видимо, не совсем понимала, в чем дело.

— Наденька, — ласково улыбнулась она и кивнула на вещи. — А ты не знаешь, чьи это баулы?

— Да вы чё! — хлопнула себя по бокам Наденька. — Это ж не баулы. Это ж су-умки. Это ж я из дома к вам переехала. Вы ж меня сами вчера звали! И еще вот… даже ключи сунули. Вы чё — не помните?

Мария Адамовна ухватила утекающего из комнаты мужа за тренировочные брюки и пристально посмотрела ему в глаза. Взгляд ее не предвещал дальнейших благ.

— Это… ты вчера девушке наши ключи передал? — из последних сил улыбнулась супруга.

— Нет, погодите, — вклинилась в нежную супружескую беседу Надежда. — Мария Адамовна, это же вы сами вчера сказали, что очень хочете, чтобы ваш Андрюша на мне женился.

— Хотите, — машинально поправила Элеонора Юрьевна и по-недоброму уставилась на невестку.

— Вот, Машенька, — пыхтел Иван Михайлович. — Сама наболтаешь всякой ерунды, а потом на других сваливаешь.

— А вы, Иван Михайлович, — продолжала удивлять Надежда. — Вы прям назойливо так просили, чтобы я все вещи перетащила. Прям так просили, просили, а потом и вообще — ногой топнули и сказали, чтобы я вам еще и завтрак утром приготовила. А то вы будете с похмелья, а жена у вас всегда мегера в таком болезненном случае.

Мария Адамовна ловко шлепнула мужа по макушке, ткнула под ребра и запыхтела. Она ждала всеобщего осуждения, но Элеонора Юрьевна на всякий случай рот не открывала. Однако ее тонкий дипломатический ход не помог.

— А вы, баба Нюра, сами мне ключи в куртку и сунули, — добила ее Наденька.

После этого баба Нюра как-то быстро юркнула к себе в комнату и заперлась изнутри.

— Ну так вот, — широко улыбнулась девушка. — Вот она я! Здрассьте! Завтрак готов!

Чтобы окончательно не погибнуть от злости в самом начале дня, Мария Адамовна все же согласилась позавтракать. А там уж что-нибудь придумается. Видимо, так же решили и все остальные члены семьи, потому что к столу собрались все Коровины.

Наденька удивила хозяев чаем с жареными гренками, вчерашней мясной нарезкой и невесть откуда появившейся красной рыбкой и даже бутербродами с красной икрой.

Рыбка, а особенно бутерброды с икрой немного сгладили ужас утренних новостей.

— Вот, Машенька, — широко улыбался Иван Михайлович, — вот если бы ты меня каждое утро такими завтраками кормила, я бы с тобой никогда не развелся.

Мария Адамовна поперхнулась бутербродом, но промолчала.

— Наденька, девочка, — обратилась к Надежде Элеонора Юрьевна. — А парикмахеры, видимо, неплохо зарабатывают, если ты такие завтраки устраиваешь, а? Машенька, тебе еще совсем не поздно переучиться.

— Да что вы! — весело удивилась Надежда. — Откуда у меня такие деньги? Ха! Это я у вашей соседки деньги заняла. Сказала, что вы проснетесь и отдадите. Она такая тетка классная, не нудная ни разу. Сразу пошла и дала мне деньги! Так что… вы ей отдайте, она будет до обеда ждать.

Мария Адамовна вдруг резко подскочила и вынеслась из кухни.

— Я ужасно опаздываю на работу! — донесся из гостиной ее голос. — Ваня! Горе мое! Где мое платье? Серенькое такое, жемчужной такой расцветочки, ты не брал?

Иван Михайлович затолкал остатки бутерброда в рот и поспешил на помощь супруге:

— М-м-м… е-е-е…

— Не строй из себя барана, — вздохнула Элеонора Юрьевна. — Ежу понятно, что тебе тоже срочно приспичило трудиться. Господи, как же тяжело тянуть одной весь этот дом! Я вчера об этом уже говорила.

Сегодня Мария Адамовна на работе в клубе была совсем не так весела, как обычно. Она угрюмо ходила возле окна и грустным голосом оповещала своих членов клуба:

— В этом месяце, дорогие мои, у нас плановое посещение ресторана. А значит, нужно срочно сдать деньги. И лучше до пятницы, чтобы не получилось как в прошлый раз — заказали на семь человек, а пришли девять! И денег никто не сдавал! За что нас с позором вытурили! Стыд на весь город. Где потом женихов-то брать с такой репутацией? Так что, деньги вперед.

Участники клуба недовольно заворчали. А бабушка в стоптанных сапогах — Анна Никитична, и вовсе не могла смолчать:

— Сдаем-сдаем эти деньги, и хошь бы какой завалящий мужичонка к кому прилип…

— А вы, Анна Никитична, можете и вовсе не ходить! — взвилась Мария Адамовна. — Вы, между прочим, еще и за прошлый раз не расплатились. Девочки, не слушайте никого. Не поддавайтесь провокационным настроениям. В этот раз у нас будет очень много приглашенных мужчин! Очень! И все сплошь командировочные… директора, начальники и ответственные работники. Но они к нашей встрече в ресторане были немножко не готовы, так что денег у них нет, и поэтому, естественно, за них тоже нужно внести сумму. Нет, ну если кто-то не желает стать женой начальника нефтяной скважины или супругой директора банка, тогда можете не сдавать. Я могу только предложить вам шанс… может быть, даже последний.

Женщины, вероятно, все видели себя именно женами нефтяных магнатов, потому что дружно полезли в сумки и выстроились в очередь, чтобы сдать деньги. Причем Анна Никитична деньги принесла первая.

— Погодите, — успокаивала желающих Мария Адамовна. — Я не успеваю. Витольд Васильевич, а вы почему так много сдаете?

Единственный мужчина в этом клубе — прыгучий, розовощекий старичок немного замялся, еще пуще заалел и, наконец, выдал:

— Я, видите ли, в чем дело… Я в некотором роде… не один приду. Я с подругой. Она тоже хочет к нам… в клуб. Хи-хи. Ей так замуж приспичило, что прямо нет никакого удержу!

— И это правильно, — похвалила Мария Адамовна. — Только… чего ж вы с ней не создадите дружную семейную ячейку?

Старичок возмутился не на шутку:

— Мария Адамовна! Я исправно плачу взносы! Я первый сдаю деньги на любые мероприятия нашего клуба! И смею надеяться, что мне выдадут молодую, детородную, здоровую супругу! А не эту мою знакомую, которой стукнуло уже пятьдесят лет! Я, в конце концов, имею право! Я за это плачу! И буду платить!

— Да-да, — мило улыбнулась Мария Адамовна. — Я… немного упустила, вы у нас ищете девочек. Простите… Но тогда с вас повышенный тариф. Молодость, знаете ли, сейчас неимоверно подскочила в цене.

Старичок бодро полез в потрепанный бумажник, все еще недовольно бурча, а Мария Адамовна тоскливо думала — и где ж она добудет этому мухомору молодую детородную дамочку?

— А мне еще и нет пятидесяти, — вдруг ляпнула Вера Игнатьевна — еще одна желающая выскочить замуж. — Я еще и работаю, и детишек, ежели чего. То тоже могу… когда меня хорошо попросят.

— Вы не мой идеал, — поджал морщинистые губки старичок. Он все же не хотел расставаться с мечтой о прекрасной, юной прелестнице.

— Девочки! — поднялась Мария Адамовна. — А теперь мы будем готовиться к встрече с нашим счастьем. Будем учиться себя подавать.

Она легко выскочила на середину кабинета, высоко вздернула голову, лицо ее засветилось несказанной радостью, руки изобразили замысловатый крендель, зад оттопырился, и женщина в такой позе застыла на две минуты.

Все члены клуба придирчиво ее оглядывали, а особенно рьяные ученицы даже попытались зарисовать.

— Запомнили, как себя надо подать? — отряхнулась Мария Адамовна. — Смотрите еще раз.

Теперь она немного перестаралась — закрутила руки так, что верхняя пуговица блузки расстегнулась, и стало видно бюстгальтер.

Женщина быстро исправилась, застегнулась и дала команду:

— А теперь сами. Пробуем!

Пробовать принялись все и очень азартно. Каждая из женщин старалась поизощреннее закрутить руки, пошире распахнуть глаза, подальше отставить зад и, главное, расстегнуть пуговицу.

— Нет, ну это ужас! — не выдержала Мария Адамовна. — Это… Девочки! Что вы творите? Вера Игнатьевна! Вы бы еще до пупа оголились. Эротике мы скажем наше твердое «нет»! Покажем свой внутренний мир. Танечка! Закройте рот! Я весь ваш желудочно-кишечный тракт вижу. Внутренний мир — это немного другое… душевнее, девочки, душевнее!

У Ивана Михайловича день тоже выдался непростым. Однако очень интересным.

Вообще, он раньше занимался собаками. То есть вел кружок «Дружок» в этом же «ДК». Правда, собак он боялся до ужаса и даже не знал, как их по породам различать, однако жена настойчиво велела работать. И еще — поближе к ней. Ну и… сама сняла кабинет и распорядилась, чтобы собаководами занимался именно Иван Михайлович. Сначала он просто не знал, что делать, но потом ловко вышел из положения — поначитался умных книг, просмотрел несколько брошюр и даже кое-что выписал себе в тетрадочку. Ну а после собрал всех любителей собак и ограничивался только теорией. Он держался, сколько мог, но непонятливые собаковладельцы, а также непредвиденные жизненные обстоятельства все же вынудили лектора перейти к практике. Первое же свидание с клыкастыми питомцами своих слушателей привело Ивана Михайловича в дикий ужас. Мало того, он даже понес некоторые потери, как то: лишился стареньких, но еще крепких брюк, а также обуви. После того случая Иван Михайлович долгое время находился в депрессии и оставался бы там до сих пор, если бы не жена. Мария Адамовна категорически отказалась выдавать мужу деньги на мелкие радости жизни, пока он не устроится работать. Пришлось Ивану Михайловичу сменить название своего кружка с «Дружок» на «Пушок» и заняться кошками. К слову сказать, с кошками он тоже доселе не общался, но как-то было принято, что своих пушистых котеек люди на улицу не выносят и не таскают по всяким там кружкам. И потому Иван Михайлович мог работать совершенно спокойно. А уж литературой нужной он обзавелся.

Вообще, все кружковцы были как на подбор — доверчивые, сентиментальные, очень приставучие и, главное, очень пожилые. Правда, приходили две-три девушки, но уж очень невзрачной наружности. Так что, кроме зарплаты, у Ивана Михайловича других удовольствий от работы не было.

Но вот сегодня к нему записалась не просто красивая девушка, а исключительная фея!

У нее были волшебные волосы, чарующий голос, колдовские глаза и совершенно неземное имя — Кукла!

— Как, простите? — даже не сразу понял Иван Михайлович, когда записывал ее в свой журнал.

— Кукла, — повторила фея своим чарующим голосом.

— Не имя, а кличка какая-то, — фыркнула толстенная дама, которая ходила на занятия только для того, чтобы внушить своей кошечке, что котик, который проживает вместе с ними, — ее сынок и у них не может быть никакого интима. Но ни котик, ни кошечка упрямо не хотели об этом думать, и дама с завидным постоянством надоедала Ивану Михайловичу своими нудными вопросами. Правда, и платила исправно. — У меня у соседки собаку так зовут. Дворняжку. Разве это имя для человека?

Конец ознакомительного фрагмента.