Бруклинский мост

Маргарита Приемская

Роман о любви, роман-путешествие, роман-приключение. Роман о чувствах, разрушающих все нормы закона и морали, о поиске своего места в жизни, о предательстве и мести, об отчаянии и надежде. Лучшая книга для отпуска и досуга. Книга, с которой не захочется расставаться. Все это – роман «БРУКЛИНСКИЙ МОСТ».

II

Следующий день выдался более холодным и пасмурным. Оскар сидел на той же самой скамейке, держа в руке весёлую и бесконечно глупую оранжевую циннию. Он смотрел на этот одинокий цветок и никак не мог для себя понять, ждёт ли он встречи или страшиться? Она слишком молода, хорошо, если ей восемнадцать, а он пригласил её на свидание! Что ему нужно? Тешить себя мыслью, что он пока ещё не стареет и интересен молодым девушкам? Они встретились при таких обстоятельствах, что она заранее к нему расположена, и он этим пользуется. Имеет ли он на это право? Зачем ему это? Мел ему понравилась? Да, она симпатичная, но она же ещё ребёнок! Но стоит признаться, ничего детского он в ней не видел. Вот и она… Женственная фигура, ровные ноги, тёмные узкие классические джинсы, чёрные ботинки на шпильке, серый вязаный жакет до колен, длинные волосы заколоты кверху. С этого расстояния она больше похожа на успешную тридцатилетнюю женщину, чем на тинэйджера. Он рассматривал её и понимал: она отличается от своих ровесников, она действительно старше! Слово «молодёжь» к ней не подходит, она не из тех девиц, которые и в пир и в мир носят одни и те же потёртые джинсы, маечки с дурацкими принтами и стоптанные кроссовки. Через пару лет эти приметы возраста исчезнут, потому что хозяйки этих образов повзрослеют, а Мел или уже повзрослела, или устроена как-то иначе. Но имеет ли он право этим пользоваться?

Она увидела его ещё издали. Сидит, сгорбившись на скамейке, теребя между ладонями цветок. Невероятно одинокий, невероятно несчастный человек! Конечно, она догадывалась о его чувствах, да и сама много думала. Зачем ей это? Вот сколько ему лет? Около сорока. А ей шестнадцать, и то недавно! Очень странно, но с ним легко, удобно общаться. Гораздо приятнее, чем с Энн и Джесс, хотя они её лучшие подруги. Но какие у них могут быть отношения? Он старый одинокий неудачник, зачем он ей нужен? Похвастать романом со взрослым мужчиной или вообще, романом? Это же низко! Но сегодня она не удержалась и сообщила Энн и Джесс по секрету, но так чтобы слышали все, что у неё будет свидание. А что тут плохого? Она же не врала, у неё правда свидание. Или чтобы позлить Майкла? Этой цели она тоже достигла, как только он услышал о свидании, тут же пристал с вопросами и, казалось, совершенно позабыл про Бланш, с которой до этого без перерыва о чём-то болтал. Но ведь это подло по отношению к Оскару. Он такого не заслужил.

— Привет! — подойдя чуть ближе, крикнула Мел, весело помахав рукой. Он встал и пошёл навстречу.

— Привет. Это вот, тебе.

— Спасибо. Очень милый цветок.

— Может, пройдёмся?

— Пожалуй.

— Направо, налево? Бруклин, Манхэттен?

— Бруклин.

— Как скажешь. Я кстати знаю одну замечательную пиццерию.

— То, что надо, с утра не ела!

— Несколько минут они шли молча. Первым заговорил Оскар.

— Как дела? Жизнь налаживается?

— Кто её знает! Я даже толком понять не могу, что меня на этот мост вчера потянуло. Знаешь, вот бывает у тебя так, что всё в один момент становиться невыносимо тошно и противно?

— Не поверишь, вчера как раз было!

— Да, конечно. Я и забыла. Уже забыла… надо же! А тогда я не знала, что делать: как разговаривать с Майклом, что ответить Энн и Джесс, ведь я уже им похвасталась, что меня практически взяли на эту роль, как сдать все тесты в школе, как вести себя с мамой, и стоит ли продолжать настаивать на карьере актрисы. Мне захотелось чего-то совершенно нового. Какого-нибудь поворота в судьбе. Понимаешь? Всё представилось таким неожиданно отвратительным, что захотелось от всего разом избавиться. Понимаешь? Знаю, что понимаешь. А как ты там оказался?

— А я просто понял, что потерял всё, до конца.

— Как ты разорился?

— С кризисом охранные системы стали не популярны: кому-то уже нечего охранять, кто-то стал экономить.

— Но он ведь кончится, этот кризис. Не может он быть вечным.

— Только для меня это будет слишком поздно. Ладно, пора перестать жалеть себя. Знаешь, почему-то с тобой все проблемы кажутся сущей ерундой!

— Мне тоже. Не зря же мы спасли друг другу жизнь!

С этого дня их встречи на Бруклинском мосту стали регулярными. Им было очень хорошо вдвоём. На удивление комфортно и удобно. Почему-то их тянуло рассказать друг другу абсолютно всё, не боясь показаться при этом нелепыми или глупыми. Не стесняясь друг друга, они могли громко смеяться, вздрагивать от ужаса или сочувственно вздыхать, хрустя попкорном в кинотеатре; облизывать пальцы, съев мороженое или пиццу в кафе; с шумом втягивать в трубочку последний глоток из стакана и беззаботно вопить, катаясь на аттракционах. Её актёрская мечта как-то незаметно сгладилась, перестала быть такой навязчивой идеей. Мел хотелось новых впечатлений, эмоций, чтобы один день не был похожим на другой, но теперь ей не нужно было сто экранных жизней. Ей вполне стало хватать своей одной, той, от которой она так легкомысленно собиралась отказаться и которую спас и продолжает спасать самый лучший, самый понятный и близкий на свете человек.

Прошло около двух недель, а они так и не обменялись телефонами. Оскар почему-то не мог решиться спросить, а Мел стеснялась спросить первой. В тот день у Мел всё шло из рук вон плохо: опоздание на первый урок, «F» за тест по математике, висящий мёртвым грузом доклад по английской литературе, очередная ссора с мамой, насмешки и упрёки Джесс, непременная подножка в столовой от подруги Бланш Тессы Мойер, случайно увиденный поцелуй Майкла и Бланш, очередной отказ на кастинге, придурок на «Ягуаре», обрызгавший её новые белые брюки, не вовремя разрядившийся мобильник и в довершение ко всему, в этот день ей не удалось встретиться с Оскаром. Почему-то именно это обстоятельство и вызывало наибольшую досаду, а кастинг, и тем более Майкл и Бланш, почти не расстраивали. Ей было плохо, даже как-то физически плохо. И вовсе не помог двухчасовой горячий душ, а ведь это было самое эффективное средство, чтобы прийти в себя. Она лежала в тёмной комнате с открытыми глазами. Можно было встать и что-то сделать, но вставать, а тем более что-то делать совсем не хотелось, можно было спать, но заснуть не получалось, хотелось плакать от накопившихся проблем, но слёзы почему-то не шли. Конечно, это вовсе не причины прыгать с моста, но она дошла примерно до того состояния, в котором пыталась это сделать и не могла бы за себя поручиться, если бы был день. Ей был просто необходим разговор с другом. Настоящим другом, которому не постесняешься позвонить в два часа ночи. Энн на эту роль мало подходила. Джесс — тем более. На самом деле, на эту роль подходил только один весьма конкретный друг — Оскар. Но его номера она не знала, да и звонить всё-таки было бы не очень прилично. Тут её осенила идея. У современного человека есть один безотказный, незаменимый помощник: он всегда рядом и готов к действию в любую секунду, и имя ему — Интернет. Она потянулась за ноутбуком, лежавшем, как обычно, на столике рядом с кроватью. Открыв свою страничку в фейсбуке, Мел набрала в поисковике «Оскар Соррейс». Она сама не жаловала ники и решила, что если Оскар и есть в сети, то только под настоящим именем. Если его не окажется на фейсбуке, можно поискать в твиттере или ещё где-нибудь. Не Смит всё-таки, можно и найти. Мел повезло. Оскар Соррейс был и был только один, к тому же он был на сайте. Мел попросилась к нему в друзья и стала изучать страничку. Сразу стало понятно, что Оскар в сети не засиживался. Страница была почти пуста, а то, что было написано, Мел и так знала. В друзьях было не больше десятка человек, на фотографии он сидел за рулём чёрной машины без верха. А вот и долгожданный ответ:

«Привет, как здорово, что ты меня нашла! Я уже второй час копаюсь, не знал, как правильно пишется твоя фамилия и перебирал варианты»

«А я быстро тебя нашла. Ты такой единственный! Почему не спишь?»

«Это не так просто…»

«Понимаю. У самой был жуткий день»

«Проблемы с учёбой?»

«И не только. Порой мне кажется, что вокруг меня одна сплошная проблема! А ты как?»

«Аналогично. Сегодня было три собеседования, а результата ноль. И чем я так не нравлюсь?»

«Это просто кризис. Когда-нибудь он кончиться»

«Меня не устраивает когда-нибудь! Не могу же я жить у Роджера пока кризис не кончиться! А если он кончиться только через год или два? Мне конечно не плохо на диване с Нормой, но надо и совесть иметь».

— Вот именно! — буркнула себе под нос Мел, чувствуя, как перехватило дыхание от злости, но тут же себя отругала, — Остынь, вы только друзья, он совершенно свободный человек! — и ответила:

«Я полагаю Норма тоже не против такого соседства»

«Ты что, у нас война по всем фронтам! Роджер не разрешает ей залезать на свою постель, а на полу она не будет спать ни за какие коврижки».

— Странные отношения… — удивилась Мел и решила прояснить ситуацию:

«А кем Норма приходиться Роджеру?»

«Норма приходиться Роджеру собакой. А ты что подумала, что она девушка? Как это всё, наверное, дико звучало…»

«О, да!»

«Вот ты и улыбаешься!»

«Откуда ты знаешь?»

«Я тебя знаю. Наизусть»

«И как я могла раньше без тебя обходиться! Я бы не смогла заснуть, не поговорив с тобой»

«Я искал тебя здесь из тех же корыстных соображений. Встретимся завтра? Как обычно?»

«Конечно. Давай уже спать. Поздно»

«И, правда, поздно. Запиши мой номер, на всякий случай…»

«Ты тоже мой запиши…»

— Как же всё просто! — подумали они одновременно.

Отныне Мел, совсем как её одноклассница Тесса Мойер, не выпускала из рук телефона, то звоня, то посылая сообщения, за что часто ругали на уроках. Подруги теперь ей тихо завидовали, точно так же как завидовали Тессе, у которой парень учится в колледже и живёт во Флориде, или Бланш, которая считалась «официальной звездой» класса, была капитаном группы поддержки и никогда не страдала отсутствием мужского внимания. Джесс не давала покоя личность Оскара, и она периодически устраивала Мел «допросы с пристрастием».

— Мел, ну расскажи всё-таки, кто он?

— Человек.

— Я понимаю, что не обезьяна! Я спрашиваю, где он работает?

— На работе.

— Он что русский шпион? Такое впечатление, что я пытаюсь выведать государственную тайну! «Секретные материалы», я Малдер, а ты Курильщик! — теряла терпение Джесс, а Мел сохраняла невозмутимость. Но всё равно любопытство Джесс её раздражало и, постепенно, Мел стала всё реже общаться с подругами, а на возобновившиеся ухаживания Майкла и на вечные насмешки и издевательства Бланш вовсе не обращала внимания. Её теперь ничего не касалось, у неё появился свой личный маленький секретный мир, идеально защищённый и идеально защищавший её от всех внешних неприятностей. Такой мир есть у всех без исключений, просто зачастую человек и не подозревает, что у него есть эта спасительная бухта. Иногда он перерастает в болезнь или зависимость, но в основном он безобиден и даже полезен. Если у человека нет такого мира, то он живёт лишь внешней физической жизнью, а внутри, в душе, он пустой, как шарик для пинг-понга. Этот мир индивидуален: у детей это любимые игрушки, воображаемые друзья, у трудоголиков это работа и бизнес, у других — семья, хобби, социальные сети, и даже любимые книги, фильмы, компьютерные игры. У Мел — это Оскар, а у Оскара — это Мел.

К этому уроку Мел не готовилась. Они проходили «Гордость и предубеждение», это был её любимый роман, впервые она прочла его лет в двенадцать и с тех пор несколько раз перечитывала, так что она могла бы процитировать его с любого места, и как-то специально готовиться было смешно, да и учитель не мог сказать ей ничего нового. Мысли поминутно уносились к грядущим событиям сегодняшнего вечера. Почему-то Мел чувствовала, что сегодня произойдёт нечто важное. Между тем, учитель, мистер Кэрридж, неожиданно решив узнать личные мнения учеников о прочитанном романе, задал вопрос:

— Как вы считаете, в какой момент Элизабет поняла, что любит мистера Дарси? Кто-нибудь хочет ответить? Мисс Оливер?

— Когда увидела его поместье, — ответила Бланш.

— Не все столь меркантильны, мисс Оливер. У кого-нибудь есть другое мнение? Мистер Лимсби?

— В книге этого не сказано, — буркнул Майкл.

— Думаю, вам стоит перечитать роман и обратить внимание на контекст. Что ж, продолжим. Мисс МакГилл? Мисс МакГилл! — Мел смотрела мимо него каким-то невидящим взглядом, словно спала с открытыми глазами, и неосознанно теребила прядь волос. Энн пихнула её локтём в бок. Мел вздрогнула, и непонимающе завертела головой.

— Что?

— Отвечайте, Мелисса.

— Простите, мистер Кэрридж, вы бы не могли повторить вопрос?

— Когда она поняла, что влюблена?

— С первого взгляда, разумеется.

— Вы так считаете? Поясните, пожалуйста.

— Он не дал совершить ошибку, не дал упасть с моста, утёр слёзы своим платком…

— Мисс МакГилл, позвольте поинтересоваться, а вы какой роман читали?

— Не думаю, что Джейн Остен считала настолько интересными подробности твоей интимной жизни, чтобы включить их в свою книгу! — ехидно заметила Бланш.

— Заткнись, Бланш! — неожиданно грубо осадил её Майкл.

— Простите, я… что-то… Простите! — пробурчала Мел и выскочила из класса.

Хлопнув дверью, она остановилась и сползла по стене на пол. Мысли лихорадочно метались, она ничего не видела и не понимала что Майкл стоит рядом, что-то говорит, тормошит её за плечи… она ничего не понимала, кроме своей неотступной, бешеной мысли: «Неужели! Всё, это конец света! Влюбилась?! И в кого! Нет, это не правда, невозможно! Точно — конец света, другого объяснения нет. Сейчас, сию секунду. И пусть майя помолчат со своим две тысячи двенадцатым! Она не может так глупо влюбляться!» Но стоит закрыть глаза, и вновь, это лицо — как фотография, нет намного более живое, и улыбка — нежная, понимающая, и прищуренные от солнца глаза, и ласковое прикосновение к волосам, и она плачет, вцепившись в лацканы его плаща, прижавшись к совершенно не знакомому, чужому человеку, а он бережно вытирает ей слёзы платком… он, самый близкий и такой родной чужой человек…