Каюта смерти, теплоход любви

Маргарита Малинина, 2020

Подруги Катя и Юля часто сталкиваются с необъяснимыми явлениями. Но еще чаще – с мошенничеством, завуалированным под мистику. Вот и на этот раз, отправившись в речной круиз, они узнают, что на теплоходе имеется проклятая каюта-люкс: каждый, кто когда-либо в нее вселялся, умирал, проведя там всего одну ночь. Организаторы круиза, будто бы ни о чем не подозревая, начинают разыгрывать лотерею на проживание в люксе среди пассажиров нижней палубы, где, на свою беду, и поселились девушки. Ко всему прочему, по лайнеру разгуливают люди с экстрасенсорными способностями: одни убивают взглядом, иные двигают предметы силой мысли, третьи видят будущее… Может быть, именно они связаны с таинственными происшествиями на судне? Подруги должны разгадать этот ребус до того, как лотерея смерти выдаст их имена… Ранее роман издавался под названием «Лилии распускаются в полночь».

Катя

«Ты все неправильно поняла!» — билось у меня в голове, пока я ворочалась в постели, тщетно пытаясь уснуть. «Дай хотя бы объяснить!» — эти слова преследовали меня всю дорогу от комнаты до ванной, когда я поняла, что уже десять утра, мне нужно многое успеть сделать, а заснуть так и так не удастся. «Ну остановись! Куда ты понеслась?» — пока я чистила зубы.

Воспоминания и за завтраком не отпускали меня. Вот чем отличаются мужчины и женщины: баба всегда запомнит значимый для нее разговор дословно. Даже если запоминать такое не очень-то хочется… А Женька? Он помнит, что говорил мне? Он помнит, что я ответила? Сомневаюсь.

«Я знала, я с самого начала знала, что так будет! Еще когда впервые тебя увидела!» — вспоминала я собственную реплику, пытаясь запихнуть в себя печенье с чаем. И то и другое вставало поперек горла, не желая поступать на пользу организму.

«Катя, зачем ты так? Я же люблю тебя!»

Катя — это я. Женьку Логинова я знаю долгих пять лет. Все эти пять лет я была в него жутко влюблена, по первости не признаваясь в этом даже самой себе. Мы вообще какое-то время среди одногруппников считались врагами (впрочем, самые умные давно просекли, что это любовь, и тихонько посмеивались, когда мы обзывали друг друга или кидались мелкими и не очень предметами). Потом начали встречаться. Сейчас мы на пятом курсе, точнее, заканчиваем пятый курс и пишем диплом. Через месяц защита. Невзирая на отсутствие корочки, Женька умудрился устроиться работать в преуспевающий банк сразу на какую-то средненачальственную должность. «Папа помог, видать», — язвительно додумала я свою мысль и отставила так и не опустевшую чашку. Поднялась и вернулась в комнату — собирать вещи. Пока глаза искали новую кофточку, которую я собиралась взять с собой в путешествие, а руки перебирали все попадающиеся предметы, голова продолжала воскрешать в памяти тот злополучный день, тщательно вырисовывая все детали. Я освободилась пораньше и решила устроить любимому визит-сюрприз, навестив его в банке, чтобы предложить пойти в какое-нибудь заведение. Однако сюрпризом наградили меня саму…

Неожиданный звонок заставил меня отвлечься от воспоминаний. Я бросила найденную кофту в чемодан и пошла открывать. Уже в прихожей меня ударила мысль: а что, если Логинов, отчаявшись дозвониться до меня (я с упертостью барана на все его попытки пообщаться отвечала кнопкой сброса), нагрянул по месту жительства?

Затаившись и вроде бы перестав дышать, я на цыпочках прокралась к двери и присосалась к глазку.

За порогом стоял… Паша Самойлов! Женькин лучший друг, да и с некоторых пор мой тоже. Недоумевая, открыла дверь. Хоть нас с натяжкой и можно было именовать друзьями, но заявляться ко мне домой… Да еще и с утра и без предупреждения… Это было странно.

— Любимова, ты обязана меня выслушать! — начал эмоциональную речь приятель, протаранив себе путь в прихожую. — О! — увидал он тумбу и тут же на нее присел, словно неделю был на ногах, а тут — роскошное седалище повышенной комфортности. Я свою старую, деревянную тумбу таковым не считала, посему уставилась на Самойлова в изумлении. Но через пару секунд оно прошло: Павел славился своей эксцентричностью, он мог и не такое отчебучить. — То есть нет, не так… Катенька! Наш институт подарил мне самое дорогое и светлое, что могло случиться на моем жизненном пути — встречу с тобой! — А вот такое, например! Здесь я уже выпучила глаза и приоткрыла рот. Да, с Женькой мы учились в одном институте, но Паша-то будущий врач! — Ты не пугайся, — шепотом и с совершенно другой интонацией сообщил приятель. — Я это тебе от его имени говорю.

— Зачем?! — только и сумела я пробормотать.

— Ну как? Ты ж его слушать не хочешь! На звонки не отвечаешь. Имэйлы удаляешь сразу, не читая. Пришлось мне взять на себя смелость попытаться вас свести. Буду говорить от его имени дальше, чтобы было понятно. Итак… — Павел уже напустил в свои карие глаза налет тоски, печали и бездонного чувства вины и собрался сказать что-то трогательное.

— Стоп! — прервала я каламбур. — Ты что, как Нестор Петрович решил мне в любви признаться от имени Ганжи? Это полный бред.

— Ты ничего не поняла, — покачал головой Паша. — Не от имени Ганжи, а от имени Жеки.

Да, Павел большим умом похвастать не мог. Это не Логинов…

— Или говори, зачем приперся, покороче и от своего собственного имени, или проваливай сразу! — прикрикнула я озлобленно.

— Фи, какая ты строгая! Как тебя Жека терпит? — обиделся Паша.

— Всё! — выдохнула я и пошла открывать дверь.

— Ну ладно-ладно! — Незваный гость устроился поудобнее на тумбочке, выудив из-под заднего места ложечку для обуви и откинув в сторону. И как он на ней до этого сидел? — Жека ни в чем не виноват! Она сама к нему полезла!

Я вздохнула, помолчала, затем только ответила:

— Я зашла к нему в кабинет и увидела, как он целуется с какой-то длинноногой шалавой. Как я должна, по-твоему, это воспринимать?

— Ты же знаешь, как он нравится бабам! Тебе, кстати, с первого взгляда понравился, ты сама потом созналась!

— И что?

— А то. В банке мужчин не так много. Тем более таких… м-м… сексапильных, — подобрал-таки он слово. — Ну как ты думала, девки его за версту обходить будут, что ли? Нынче каждый алкаш в цене, а тут Жека! Мускулист, умен, красив.

— Слушаю тебя и диву даюсь. Ты тоже, я вижу, в Логинова втюрился! Дифирамбы поешь его телу накачанному. И милой мордашке.

— Блин, Катька, ты бесишь меня уже! — возмутился Павел. — Я вам тут услугу оказываю, и меня еще и представили неизвестно кем! Не влюбился я в Жеку, успокойся. Хотя… — Здесь Самойлов замолчал и призадумался, немного меня напугав. Вдруг по моей вине друг открыл неожиданно, что он гей? Он мне этого никогда не простит… — Ну если только платонически! То есть он мне нравится как человек. Но дело даже не в этом! Пойми, это в мужской психологии — сравнивать. Тут действует древний рефлекс. Если привлекательная самка первой предлагает акт соития, вербально или жестами, прямым текстом или полунамеками — не важно, то первую секунду мужик задумается. Может, первые две. Но тут у него в голове возникнет лик его любимой девушки, освещенный нимбом, и он сделает правильный выбор. Просто ты вошла именно в такую секунду! И если мне мой лучший друг клянется, что это не он целовал девицу, а она его, притом совершенно внезапно, то я ему верю. И верю в ступор в эти первые две секунды. Потом он ее тут же оттолкнул, но ты уже вышла. И что это на тебя нашло? — вдруг сменил приятель тему.

— Ты это о чем?

— Не узнаю тебя, Катюха. Ладно, Юлька бы так поступила, но ты? Я был уверен, что в такой ситуации ты оттаскала бы бабу за волосья, а затем лишила бы мужика его достоинства. Причем самым изуверским способом.

— О, хорошая мысль! — обрадовалась я. — А если серьезно, сама не пойму, что со мной приключилось. Видимо, когда предает кто-то, кому всецело доверяешь и кого любишь больше всех на свете, это сильно деморализует. — Не знаю, отчего я делилась сокровенным с Павлом. Наверно, прошли два дня злости и депрессии, и сегодня я уже готова плакаться у кого-нибудь на плече. — Тем не менее я быстро пришла в себя и даже спустила наглеца с лестницы на глазах у всех работников банка. А потом бегала по комнатам, искала похотливую вертихвостку, да та как сквозь землю провалилась.

— Да, знаю, Жека рассказывал, — закивал Пашка. — Упустила ты свой шанс оставить выдру без волос. А потом ей, очевидно, добрые тетеньки разъяснили, с кем она связалась. Та и сдулась ветром. Но с Жекой ты так зря. У него синяки, кстати, остались после того живописного полета по ступенькам…

Я хохотнула, вспоминая прекрасные минуты мести.

— Ладно, я тебя выслушала, а теперь вали, мне собираться надо.

— Вот ты думаешь, я не знаю, для чего тебе понадобился этот круиз? — изогнул Павел одну бровь, сроднившись с моей тумбочкой настолько, что выдумывать готов был любые наиглупейшие предлоги, лишь бы остаться. Разве то, что он говорит сейчас, — не глупость? — Ты же сбежать хочешь. От него. А между прочим, если бы он не любил тебя так сильно, простил бы то, как ты опозорила его перед подчиненными, столкнув с лестницы?

— Потому и простил. Знает кот, чью сметану слопал!

— Что? — Самойлов аллегорий категорически не понимал.

— Я говорю, виноват, потому и не обиделся за лестницу и возникшие вследствие знакомства с ней синяки.

— Нет. Он тебя любит, потому и пытается дозвониться. Поговорить.

— Ага. И тебя прислал. Трус. Боится, что опять со ступенек полетит.

— Да не знал он, что я приду! И вообще, не перебивай, когда со старшими разговариваешь! — Не иначе, у Павла поехала крыша! Мы вообще-то ровесники. Ему двадцать два будет в конце мая, то есть почти через месяц, а мне в конце июля. Согласитесь, разница небольшая. Все же я покорно замолчала. — Так вот, ты Юльку подбила в круиз этот специально отправиться, чтобы от Женьки сбежать. Не отрицай, я знаю, что прав, потому что ты не первый раз так поступаешь.

— Я действительно от него сбегала как-то раз или два, но сейчас не тот случай. Круиз на теплоходе был оплачен еще полмесяца назад, а с Логиновым я порвала позавчера. Не сходится! — красочно развела я руками.

Но Самойлов не растерялся! Он у нас не из таких, кто может запросто признать неправоту. Потому он глубокомысленно изрек следующее:

— Ну и что, ты заранее знала, что поругаешься с ним. Вот и заказала путевку. И Юльку подговорила.

— Я не пойму, ты злишься на то, что я рассталась с Женькой, или на то, что Юльку увожу из города на несколько дней?

Павел набычился и засопел. Значит, я угадала. Юлька Образцова — моя лучшая подруга, в которую Самойлов давно и самозабвенно, но безответно влюблен. Нет, можно подумать, он собирался ее на свидание звать, а я все взяла да испортила этим круизом!

— Так, хватит разглагольствовать, мне еще чемодан собирать, через несколько часов надо из дома выходить, а у меня конь не валялся. Так что чеши отсюда и передай Женьке, что теплоход — это не побег от него, а желание провести отпуск так, как было запланировано. И я вам двоим не ясновидящая, чтобы знать, с кем я поругаюсь, и заранее заказывать путевки!

— Ну хорошо, допустим, я тебе поверил, — кивнул Паша, немного подумав. Удивительный человек! То есть он еще сомневается, что запланированный полгода назад и оплаченный две недели назад отпуск был организован не назло Женьке! — Ты и впрямь не обладаешь экстрасенсорными способностями, в отличие от твоих будущих соседей по теплоходу. Что ж, удачи!

Самойлов резко поднялся с тумбы и тут же вылетел за дверь. Я только диву давалась, за что Бог когда-то свел наши жизненные пути. Видать, не только врагов посылают за грехи, но и некоторых друзей. Затем, опомнившись, вылетела вслед за другом и вернула его в квартиру. Впрочем, он вовсе не собирался убегать — стоял себе тихонечко на площадке между этажами и ждал, когда я выйду из оцепенения и спущусь за ним. Хитер!

— Паш, я знаю, что ты очень любишь недоговаривать, и все же расскажи толком и по порядку. Про каких соседей речь?

Друг вынул из-за пазухи запасной план. План «Б», так сказать. План «А» был уговорить меня поверить в Женькину невиновность и простить его. Когда он не сработал, меня решили отговорить от турне посредством… А что это, кстати? Что он достал?

Он передал мне распечатку с какого-то форума. Она занимала добрых четырнадцать листов.

— Ты что, наивно полагаешь, что я стану это читать? Что за хрень?

— Любимова, вот не устаю удивляться, как такой воспитанной, кроткой и вежливой девушке, как Юля, не надоедает дружить с таким гопником, как ты.

— Что-о? — Я задохнулась от возмущения. — Это я-то гопник? На меня мужики по дороге оборачиваются, и машины сигналят!

— Да, выглядишь ты шикарно, не скрою, — совершенно не по-родственному подмигнул товарищ, чем окончательно добил. Он еще флиртовать со мной будет? Ужас. — Но стоит тебе открыть рот… Словно на улице росла, среди беспризорников. Что ж ты такая хамка, а? Так и норовишь людей обидеть. Между прочим, я очень ранимый человек. Твои слова и крики для меня как нож в сердце. — Я молча сделала два шага к двери, чтобы ту открыть, но Павел понял и оживленно продолжил говорить по делу: — Это переписка экстрасенсов. У них слет сегодня. Отправляются в круиз из Москвы угадай на каком теплоходе.

— Не может быть… — пробормотала я.

— Именно! — обрадовался парень, будто я назвала правильный ответ. — На твоем «Верещагине». Можешь почитать, что они пишут, — кивнул он на листы в моей руке, — они собираются демонстрировать свои умения, чтобы покорить их главаря. От такого скопления энергетических потоков ваш кораблик может запросто потонуть!

— Тьфу, не каркай, — разозлилась я. — Бред несешь. Не верю я во все это. Все мистическое, с чем я встречалась в своей жизни, на проверку оказывалось ложью и постановкой. В паре таких спектаклей мы с тобой вместе участвовали, вспоминаешь?

— Не важно, — отмахнулся Павел. Ну конечно, оба его плана полетели к собакам бродячим. Он не хотел заострять внимание на своем промахе. — Все равно они будут мешать вам! Разведут свои танцы с бубнами… Пляски вокруг костра… Куклы вуду… И так далее.

— Странные у тебя представления об экстрасенсах, — нахмурилась я. — Я считаю, они вполне безобидны. Даже органам помогают в поимке преступников. Но это настоящие, конечно, таких единицы — да и то если они в принципе существуют. Я не имею в виду тех, которых по «ящику» показывают. И тем более тех, кто общается на форумах. Короче, ступай, Павел. Разговор окончен. С Женькой я общаться не буду и в круиз уеду. Пока.

Самойлов опечалился, повесил нос, вздохнул, поднявшись с тумбочки, куда снова сел, будучи приведенным мной из подъезда, и направился к двери. Когда он вышел, я окликнула:

— Паш, забыла спросить. А как ты вышел на этот форум?

Он отчего-то покраснел. После долгой паузы решился пояснить:

— Я сам там зарегистрирован. — Я прыснула, он быстро заговорил: — У меня бывают вещие сны! И иногда я предсказываю нехорошие события! Например, я на той неделе упал в лужу, а до этого чувствовал, что не хочу идти в гости к бабушке! Прямо не тянет — и все!

— А раньше тебя к бабушке так и тянуло! — хохоча, продолжила я издеваться. — Прям рвался про болезни слушать и обсуждать мыльные оперы!

— Дура! — высказался друг и покинул-таки мой дом.

Хихикая, я вернулась в комнату и чисто машинально кинула скрепленные листы в чемодан.