Новая жизнь Нефертити

Маргарита Ардо, 2021

Отправляясь в Париж, Дамира не знала, что за полгода до этого там был найден саркофаг с мумией современной девушки. Немногим ранее в Каире были похищены артефакты времен правления Нефертити и Эхнатона. Обычный отпуск Дамиры, неудавшегося историка, разочарованного в профессии, начинается с головокружительного знакомства и влюблённости. Однако скоро цепь обстоятельств заставляет Дамиру вновь вернуться к египтологии и вспомнить всё, чему она училась. С помощью неожиданного помощника ей придётся разгадывать загадки, которые сыплются на неё одна за другой. Ведь теперь для Дамиры это вопрос жизни и смерти…

Глава 5

Несмотря на то, что я видела Лувр, я лишилась дара речи. Прежде всего потому, что на капителях колонн центрального входа я разглядела символическое изображения папируса — уменьшенную имитацию колонн в Карнаке и Луксоре. Надо же…

За стеклянными дверьми меня ожидал настоящий дворец: белый мрамор, светлый кафель с вкраплениями чёрного на полу овального холла, круглый столик на позолоченных ножках под впечатляющей брызгами хрусталя люстрой, а на нём — невероятных размеров ваза с лимонными гладиолусами с меня ростом. Трёхметровые зеркала в проёмах белых стен, отделанных позолотой, обтянутые синим атласом кресла с золотыми подлокотниками. Грандиозный камин с двумя грудастыми женщинами-сфинксами, крыльями удерживающими мраморную крышку, шестиметровые потолки с фресками.

Я с трудом сдержалась, чтобы не раскрыть при созерцании подобной роскоши рот. Впрочем, меня тут же поманила за собой вышколенная служанка среднего возраста, в сером платье с белым передником. Она была строгой и угловатой, словно её нарисовали самым простым, жёстким грифелем для контраста с амурчиками и золотыми завитушками на стенах.

Красная ковровая дорожка на высокой лестнице скрадывала звук шагов, а я, затаив дыхание, рассматривала перила, и чёрт меня возьми, если это не были изящно выкованные в золоте удлинённые страусиные перья, как на головном уборе Маат, Богини Истины.

Ещё несколько помпезных комнат, нанизанных друг на друга, как драгоценные камни в ожерелье, и мы оказались в громадной зале с массой шкафов из красного дерева, заполненных книгами, и впечатляющим размерами письменным столом с зелёной мраморной крышкой. Здесь было меньше позолоты, но хрустальная дворцовая люстра и зеркала компенсировали «недостаток» блеска.

— Ждите здесь, — сказала по-французски служанка.

И я осталась одна посреди зала, чувствуя себя лишним экспонатом. Казалось, кто-то что-то перепутал. Честное слово, съёмки клипа современной звезды не ассоциировались у меня с подобными интерьерами, тут подобало скорее Моцарта слушать, а не лёгкие попсовые песенки Финна. Тем не менее, и он сам был тут. Правда, в крыле попроще.

Время тянулось, в трёхметровые окна лил с улицы свет, играя на позолоте и паркетной мозаике на полу. Я переминалась на высоких каблуках и продолжала рассматривать обстановку. Старинная мебель, фрески на потолке. Я задрала голову.

По потолку разлетались от солнца в облаках упитанные гуси в золотых колье. Каждый в своём ромбе, ограниченном потемневшим от времени золотым орнаментом. Снова совпадение? В Древнем Египте гусь считался символом Бога.

Может быть этот особняк украшался страстным египтоманом? Я прикинула возможные даты, закусив губу: что ж, вполне могло совпасть строительство этого дома с наполеоновскими кампаниями в Африке. Тогда это могло быть даже модно…

Любопытство в груди разрослось до размеров пирамид. Я приблизилась к сфинксам у камина и, рассматривая их, попыталась сообразить, какую именно династию те копируют. Взглянула за стеклянную дверцу шкафчика справа и замерла. Да вы шутите!

Там хранились не книги, как на других полках, а цветной барельеф на куске плиты, явно вырубленной из стены. На нём рядом с высокими лотосами, папирусами и типичной для эпохи восемнадцатой династии охотой на уток на Ниле очень реалистично и почти без повреждений были изображены Нефертити и Эхнатон. Никогда прежде таких не видела… Боже! Эту чету ни с кем нельзя спутать, ведь именно в их период правления был дан зелёный свет реалистичности в искусстве.

Рассматривая изображение круглыми глазами, я успела забыть, для чего я здесь. Страсть к Египту вспыхнула с новой силой, в голове посыпались вопросы. Шаги по паркету вернули меня в реальность. Я обернулась.

В зал зашли Дмитрий Макаров, похожий на медведя в Эрмитаже, и представительная, высокая леди средних лет в элегантном платье цвета верблюжьей шерсти, со стильной короткой стрижкой на светлых волосах и едва уловимой, но так отчетливо видимой печатью принадлежности к высшему обществу. Она сказала ему что-то по-французски, он расцвёл.

— Здравствуйте, я Дамира Сабиева, — произнесла я на том же языке, боясь что сейчас моя самопрезентация и закончится.

— Мы заставили вас ждать? — со сдержанным интересом и мягким акцентом произнесла по-русски леди.

— Да.

— Но вы тоже опоздали?

— Да, простите, так вышло.

— Вам нравится мой особняк?

— Да, конечно, он великолепен!

— Вы историк?

— Да.

— И вас заинтересовал барельеф?

— Да.

— Будем вместе работать? — мягко спросила леди.

— Да, — вырвалось у меня неожиданно, но я тут же взяла себя в руки и, несмотря на все мои желания, совесть возобладала, так что я призналась: — Мадам… Господин Макаров пригласил меня, но если честно, я никогда не снималась профессионально. Я не модель и не актриса, и я сказала ему об этом, поэтому не хотелось бы льстить вас тщетной надеждой и отрывать ваше время. Думаю, вам нужен кто-то другой…

— Нет, — ответила она, будто поставила точку, и подошла ко мне с таким интересом в глазах, с каким, наверное, я рассматривала артефакт только что. — Incroyable^[7]! — Она протянула мне узкую, холёную руку. — Я не представилась. Простите эту вольность. Катрин Беттарид, хозяйка этого дома, а также корпорации «Le Monde», продюсер Макса Финна.

Вот как?!

— Очень приятно, — робко пожала я протянутую руку, ощутив её холод и твёрдость и еле сдержавшись, чтобы не присесть в книксене.

Она придержала мою руку второй, словно закрепляя знакомство. И мне стало ещё более неловко.

— И я так же должна предупредить, что я всего на две недели во Франции, у меня короткая виза.

— Это не проблема, — пробасил Макаров. — Мы управимся, а заключительная часть съёмок будет происходить не в Европе.

Я не успела задать вопрос, как мадам Беттарид одарила меня новой мягкой улыбкой:

— Вам же нравится Египет?

— Да, очень, но…

— Вы хотели бы посетить Карнак или Луксор?

Я совершенно растерялась. Боже, хотела ли я увидеть это застывшее в камне чудо?!

— Оба, конечно.

— В Долине Царей вас больше привлекает гробница Тутанхамона или Храм Хатхор?

— Тут сложно выбирать… — пробормотала я, сбитая с толку.

— Ну значит, выбирать и не надо, — заявил Макаров и взял с письменного стола чёрную папку. — Вот договор, подпишем и дело с концом.

У меня пересохло во рту.

— А что я должна делать? — севшим голосом спросила я.

— Сниматься, конечно!

— Но я не умею… — в голову вернулась способность мыслить. — И каков сценарий? У вас есть сценарий?

— Да, разумеется, — произнесла мадам Беттарид. — Дмитри, пожалуйста.

Тот достал из папки отпечатанные листы и протянул мне, а она сказала:

— Прежде чем ознакомитесь и увидите, что в них всё пристойно и вам нечего бояться, взгляните в зеркало.

Я посмотрела.

— Кого вы видите, мадемуазель Сабиева? — продолжила мадам Беттарид.

— Себя, вас, но зачем?..

Она приподняла ладонь, останавливая меня, и позвала куда-то в сторону:

— Адель!

В зал вошла та же служанка с бюстом Нефертити в руках. Она чинно прошла к зеркалу перед нами, установила бюст на высокий постамент, развернула лицом к зеркалу. Мадам Беттарид подошла ещё ближе, поманила меня, попросила развернуться. Я подчинилась.

Моё лицо рядом с Нефертити было чем-то похоже.

— А теперь приподнимите, пожалуйста, волосы. И от ушей тоже, — сказала мадам Беттарид, и сама мне помогла в этом и повязала поверх волос над моим лбом золотую ленту. — А так?

Я оторопела. Нет, не может быть! Нефертити и я? Как такое возможно? Мурашки пробежали по моим рукам.

— Мы похожи? — тихо произнесла я.

— Более того, — вспыхнув глазами на мгновение, заявила мадам Беттарид. — Вы одно лицо! Только вы лучше, живее…

Я поперхнулась воздухом. Макаров поднёс мне воды, словно она была припасена где-то под стулом. Я прокашлялась и выпила всё, что было в стакане. Мадам Беттарид посмотрела участливо, коснулась моего запястья.

— Всё в порядке?

— Да, спасибо, но я никогда не думала, что есть сходство…

— Все мы знаем, что одни люди завистливы, другие невнимательны, а о себе судить труднее всего, не так ли? — улыбнулась светловолосая леди.

— Наверное…

— Осознаете ли вы, что такое сходство — большая редкость, уникальная, я бы сказала, и поэтому мы готовы работать с вами, несмотря на отсутствие профессионализма и опыта?

— Это очень любезно с вашей стороны, но если я не оправдаю доверия и у меня не получится?..

— Присаживайтесь! — Макаров отодвинул для меня зелёное кресло на золотых ножках.

Мадам Беттарид села рядом, вновь участливо коснулась моего запястья и заглянула в глаза. Её были серыми и прохладными, как лёд в марте.

— Сложности рабочего процесса я беру на себя. У нас большая корпорация, все, как одна семья, а я уже давно работаю с молодыми артистами и могу издалека разглядеть талант. Вы осознаете, что у вас он есть?

— Возможно, в чём-то…

— В том, что вы фотогеничны, Дмитри уже убедился. Он сделал несколько ваших фото в Лувре. Профессионалы с отличной аппаратурой смогут ещё больше. Вы слышали о корпорации «Le Monde»? С нами такие известные имена, как Барру, Мирен Пальмэр и Патрисия Даллас, не только Макс Финн. Если они доверяют нам, вы полагаете, что и вы сможете нам довериться?

— Наверное…

— Вот и прекрасно! У вас всего две недели во Франции…

— Даже на день меньше, — вставила я, краснея и чувствуя, что в голове у меня образовалась невнятная каша, словно мозг обложили ватой.

— Тем более! Стоит торопиться, уважаемая Дамира, не так ли? Тринадцать дней — это очень короткий срок, вы согласны? — спросила с понимающей улыбкой мадам Беттарид.

Я кивнула, как послушный ослик.

Макаров разложил передо мной какие-то бумаги на русском и на французском.

— Здесь и здесь нужно вписать ваше имя, а вот тут подписать, — сказал он. — Справитесь? Умеете на латинице писать своё имя?

— Да, конечно…

Мадам Беттарид посмотрела на стол и дружелюбно улыбнулась:

— Дамира, у вас есть ручка, не одолжите мне ручку? Я тоже подписала бы сразу.

Я полезла в сумку и выудила из кармашка свою гелевую.

— Такая подойдёт?

— О, прекрасно! Давайте сначала вы, потом я и Дмитри! Вы же не против подписать первой?

Я подписала, удивляясь, что такая дама, высокомерная на первый взгляд, оказалась, настолько любезной и милой. Дмитрий улыбался поменьше, но медведям сиять и не положено. Несколько росчерков, и документы были отштампованы печатью. Я моргнула, словно ко мне вернулось сознание.

— А прочитать можно?

— Да, конечно! Забирайте ваш экземпляр, и французский, и русский, а нам вот эти два. Благодарю. Читайте сколько угодно! И со сценарием обязательно ознакомьтесь!

— Спасибо, — пробормотала я, чувствуя себя несколько пьяной.

Она поднялась, я тоже. Мадам Беттарид, опять придерживая за запястье и заглядывая в глаза, поздравила меня со вступлением в коллектив.

— Не волнуйтесь, Дамира, скучно вам не будет. Начинаем завтра, вам в течение дня позвонит мой ассистент Арина Лавуазье и ознакомит с деталями. Моя команда живёт здесь же в гостевом крыле. Если у вас плохая гостиница, вы тоже можете перебраться, — сказала она.

Я сглотнула, чувствуя боль в виске и мотнула головой с ощущением, словно меня только что разбудили. В горле першило.

— Нет, благодарю, — сипло ответила я. — Это будет неудобно.

Отчего-то захотелось скорее отсюда, на воздух, прокашляться и вздохнуть полной грудью. Тут было очень душно, несмотря на раскрытые окна.

— Мне прийти сюда завтра? — спросила я, сжимая свернутый в трубочку контракт и ругая себя за то, что подписала, не прочитав нормально. — Во сколько?

— В десять утра. И не опаздывайте, — внезапно довольно сухо ответила мадам Беттарид. — Адель вас проводит.

Макаров сгрёб огромной лапой документы обратно в чёрную папку. В дверях появилась вышколенная серая мышь. Дефиле вслед за её юбкой на улицу, головокружение и глоток свежезагазованного воздуха за охряными воротами.

Я стояла с документами в руках, уткнувшись глазами в собственные накрашенные ногти на больших пальцах ног и отшлифованную брусчатку. Что это было? Или так всегда работают большие продюсеры? А что будет завтра? По крайней мере, точно будет Финн, и я рядом с ним… Это хорошо! А что ещё? Надо прочесть.

Я сглотнула и прямо посреди тротуара открыла сценарий. При названии «Эхнатон и Нефертити» почувствовала нарастающий ажиотаж и холодок в желудке, словно в игре в покер, когда заказываешь карты «в тёмную».

Примечания

7

Невероятно (франц.)