Легкое пёрышко. Как искорка удачи

Мара Вульф, 2018

Где-то в Аваллахе, на поляне жриц, спрятано живое сердце всего магического мира – Священное дерево. Лишь оно может помочь Элизе уничтожить три злополучные печати. И когда это случится, коварный Дэмиан де Винтер наконец будет повержен, дерево пробудится от зимнего сна, а в Аваллахе вновь наступит благодать. Но Дэмиан сбегает в Запретное королевство, и Элиза – единственная, кто может последовать за ним. Мир Кассиана и эльфов на грани исчезновения, а девушке вновь предстоит бороться с целым сонмом врагов. Удастся ли ей вернуться вовремя, чтобы спасти тех, кого любит? Или же она навсегда останется в плену запретной магии?

Глава 5

Закутанная в мантию Кассиана, я стояла у подножия замка Юэн. Тонкий слой снега покрывал луга долины, словно кто-то присыпал ее сахарной пудрой. Ветер теребил мои волосы. Армий кентавров, эльфов и единорогов, сопровождавших меня, нигде не было видно. Маги Мерлина накрыли бойцов волшебной невидимой завесой. Эльфы прибудут позже. Элизьен пообещала Кассиану, и я должна была довериться ей.

Я поставила шкатулку на землю и стянула ткань, которой она была обернута. Взгляд беспокойно метался из стороны в сторону, а жуткий смех эхом отражался от обрамлявших долину холмов.

— Открой меня, Элиза, и я исполню твое самое заветное желание, — прозвучал знакомый мне голос. — Освободи меня, — требовала шкатулка, — ты не пожалеешь об этом.

Мои пальцы замерли над крышкой. Я колебалась, но что-то вокруг меня изменялось без моего участия. Воздух внезапно уплотнился и сгустился. Дышать стало тяжелее. Волоски на моей шее встали дыбом, а ледяной воздух замерцал так, будто кристаллы льда поднимались с земли в небо. Магия печати заработала. Мои пальцы зажили собственной жизнью и опустились на крышку шкатулки. Я почувствовала прилив адреналина в своем теле, стараясь противиться импульсу бежать. Слишком многое зависело от того, как я буду действовать.

Я вдруг ощутила себя ужасно одинокой. Я должна была сказать Кассиану, что он нужен мне, что я не настолько смелая, как думала раньше. Мои приключения в Друид Глен ясно показали мои границы. Я не могла победить Дэмиана. Уж точно не без Кассиана. Я нуждалась в нем.

— Открой меня, — снова прошипел девичий голос. — Позови тех, кто последует за мной.

Я поежилась. Именно поэтому я и была здесь. Колдуны, спрятанные за стенами деревни, не устоят перед печатью, но это не значило, что я отдам ее. Я внезапно осознала, что меня ждет дальше и что мне нужно делать. В шкатулке будет находиться сигила, как и в первый раз.

— Мне нужны огонь и дерево, — прошептала я в неестественной тишине, что нависла над землей. Я собрала несколько палочек, лежавших рядом, которые, я надеялась, были достаточно сухими.

Раздалось бормотание, а затем между слоистыми деревяшками начали подниматься клубы дыма. Очень практично брать с собой магов. Я подула на пламя, отбрасывая в сторону мысли и сомнения. Если сегодня мне предстоит погибнуть, значит, такова была моя судьба. Эльдорин бросил бабушку, Мойра погибла только ради того, чтобы я сегодня повела магов и эльфов в бой. Их жертвы не должны были стать напрасными. Я — всего лишь крошечный винтик в этой масштабной истории, но обязательно вернусь к Кассиану. Он сказал, что мы будем вместе.

Вспомнив о его словах, я почувствовала прилив смелости, необходимый для того, чтобы открыть шкатулку. В ней действительно лежал какой-то старый листок бумаги. Он был покрыт желтыми пятнами, а края практически рассыпались. Подхватив его кончиками пальцев, я поднесла его к огню. Он еще не успел догореть, но Друид Глен уже начал проявляться так же, как и в первый раз. Стали видны серые, обшарпанные дома. Словно из тумана перед нами выросла окружавшая деревню стена, и я заметила зубцы замка Дэмиана. Подъемный мост опускался, звеня удерживавшими его цепями, и до нас донеслись твердые шаги сотен ног. Дэмиан шел ко мне, а вместе с ним — целая армия колдунов, перед которыми была поставлена одна цель: с помощью печати принести смерть и гибель этого мира. Вереница колдунов, подобно зловещей змее, шагали по белоснежной равнине. Сначала я увидела лишь извивающуюся темную толпу, а затем заметила бледные лица, выглядывающие из-под черных капюшонов. Дэмиан возглавлял процессию, держа в руке посох Нангура. Я подавила дрожь, когда он практически добрался до меня, и подняла руку, давая понять, что ему нужно остановиться. Мне нельзя было подпускать его ближе. К моему удивлению, он последовал требованию.

— Совсем одна, Элиза? — спросил он, и его взгляд скользнул по равнине позади меня. Разумеется, он не верил в это, но также не мог знать, кто был на моей стороне.

— Я хочу, чтобы ты отпустил Рубина и Солею. — Мой голос прозвучал твердо, за что я была благодарна. Я бы не удивилась, если бы он вместо этого просто проскулил.

В глазах колдунов, собравшихся за спиной Дэмиана, я не могла не заметить жадного блеска. Всегда ли их было так много? Я не ждала даже пятидесяти противников, а сейчас видела перед собой более двухсот фигур, закутанных в плащи с капюшонами. Если Элизьен не сдержит своего обещания и не придет вовремя, план будет провален.

— Что ты дашь мне взамен на свободу этих двоих? — Его голос звучал почти добродушно. — Знаешь, они не в порядке. — Из-под его плаща высунулись длинные белые пальцы, которые тут же обхватили посох Нангура покрепче.

Интересно, сверкала ли в моих глазах та же жадность, что и в его? Будь в моих руках посох, я могла бы положить конец всему этому ужасу. Раз и навсегда. Мы надеялись заполучить эту печать сегодня, но Рубин и Солеа были куда важнее. От его слов по моей спине пробежал холодок.

— Что ты с ними сделал? — шепотом спросила я.

— О, только то, чего они заслужили. Когда кто-то восстает против меня… особенно если это мой собственный сын… — Алчность в его глазах сменилась гневом, а губы искривились в злобной усмешке. — В обмен на печать я отдам тебе то, что от них осталось. Они больше не принесут мне никакой пользы. Можешь забирать их. Может, они даже смогут пережить одну ночь на твоем попечении.

Я закрыла глаза, взывая к своей воле. Моля. Он не должен был заметить боль, поразившую меня до глубины души. Мои руки бессильно вцепились в шкатулку, которую я прижимала к груди. Я опоздала. Печать под моим свитером засветила. Она, как и шкатулка, почувствовала присутствие колдунов. Если Рубин и Солеа погибнут, мне ни в коем случае нельзя оставлять печати Дэмиану. Не то чтобы я когда-либо планировала это сделать. Я подала знак, и Мерлин приоткрыл завесу, скрывавшую моих спутников.

Ухмылка Дэмиана застыла, а затем превратилась в торжествующую улыбку. Он слегка наклонился вперед.

— Неужели ты не нашла себе соратников, маленькая Элиза? Уже готова познакомиться с Богом? — Он поднял волшебную палочку. — Волшебные существа трусливы. Разве ты не знала? Поклоняются законам и правилам, созданным для слабаков. Страх перед людьми парализует их, — раздался его зловещий смех. — Они полагаются на маленькую девочку, чтобы спасти предателя. Это жалко, поэтому я хочу уничтожить их мир. Они не заслуживают жизни.

Сионон с вызывающим ржанием приземлился рядом со мной, прежде чем я успела сказать хоть что-то. Копыта единорога разрезали воздух, когда он выгнул спину. Колдуны отшатнулись. Раздался боевой клич, и кентавры с единорогами бросились врассыпную.

Ларимар сидела на спине Кадира.

— Ты не получишь моего сына! — заревела она. Ее голос гудел, словно штормовой ветер.

Дэмиан расхохотался.

— Неужели кто-то открыл в себе материнские чувства? — процедил он себе под нос, но я услышала. — Немного поздновато. — Он выпустил заклинание в сторону эльфийки.

Этого короткого отвлечения внимания хватило, чтобы я успела забраться на спину Сионона. Даже я была поражена тем, что мне удалось сделать это без особых усилий. Вместе со мной он поднялся в небо.

— Я доставлю тебя в безопасное место, — сообщил он. — Не оглядывайся.

Когда Дэмиан понял, что я сбегаю, он вскрикнул. У меня по-прежнему в руках находилось две печати. Должно быть, он был в бешенстве. Нас преследовало бесчисленное количество заклинаний, но Сионон с поразительной ловкостью от них уклонялся. Я легла на его шею, крепко прижавшись бедрами к бокам, чтобы стать совсем незаметной. Одной рукой схватилась за его гриву, а другой — в шкатулку. Однако слишком много колдунов хотели помешать моему побегу. Заклинание поразило Сионона в грудь, и он так сильно дернулся, что я едва не свалилась со спины. Второй удар прилетел в его бок. Искры прожигали мои брюки, но я ничего не чувствовала. Ауреола на моей груди сверкала. Сионон тем временем испытывал, должно быть, невыносимую боль, но продолжал лететь дальше. Мы в конце концов достигли такой высоты, на которой заклинания не могли до нас добраться. Я осмелилась бросить взгляд вниз, где бушевала ожесточенная битва.

У единорогов, кентавров и горстки магов не было ни единого шанса против колдунов. Почему Мерлин не привел с собой больше бойцов? Эти немногочисленные существа не могли противостоять Дэмиану. И где была Элизьен? Неужели она передумала в последний момент? Не была ли это ее месть Ларимар?

Печать в моей руке хихикнула.

— Зло всегда побеждает, — поучала она. — Разве ты не знала, глупое дитя?

Эта штука меня достала. Больше всего на свете мне хотелось сбросить ее, чтобы она, ударившись о землю, разлетелась на тысячи обломков, но все три печати нужны были мне целыми и невредимыми. Кроме того, я даже не была уверена в том, что это сработает. Я стянула с плеч мантию и завернула в нее шкатулку. В то же мгновение я ужасно замерзла.

— Мы не можем сбежать, — сказала я Сионону. — Мы должны вернуться. Мы нужны им.

Двое колдунов набросились на Кадира, но он вывел их из строя прицельным ударом своего рога.

— Мне приказано доставить тебя в безопасное место.

— Мы остаемся здесь, — настаивала я, выискивая взглядом Ларимар. Она соскочила со спины Кадира и пробиралась сквозь дерущихся. Ей хотелось лично одолеть Дэмиана. Это было одним из ее условий. Она металась влево и вправо, размахивая мечом. Проклятия отскакивали от ее оружия.

Я посмотрела на деревню и с облегчением выдохнула. С другой стороны приближались другие маги. Их главной задачей было уничтожить эту деревню. Дэмиан должен был потерять свое убежище на случай, если что-то пойдет не по плану. Но план уже нуждался в коррективах.

— Быстро! — приказала Сионону. — Нам нужны еще маги. Нужно сообщить им об этом.

Он все понял. Несколькими взмахами крыльев доставил меня к подкреплению, которое не видело бедственное положение наших бойцов по другую сторону деревни.

Их предводительница, ведьма с темными волосами и неестественно светлой кожей, посмотрела на меня серыми, пронзительными глазами.

— Вы должны им помочь, — сказала я, задыхаясь и спрыгивая со спины Сионона. — Эльфы еще не прибыли. Должно быть, что-то их остановило.

Ведьма обменялась взглядом с пожилым мужчиной. Почти одновременно дюжина магов взмахнули плащами, в следующее мгновение исчезая.

— Залезай на меня, — приказал Сионон. — Ты сделала все, что могла. Пора улетать.

Ему, как и мне, было непросто оставаться в стороне, пока его люди сражались.

— Я могла бы спрятаться, чтобы ты помог Кадиру, — предложила я.

Сионон покачал головой.

— У меня другой приказ, и он заключается в том, чтобы доставить тебя в безопасное место.

Разумеется. Нельзя, чтобы у него были из-за меня проблемы.

Тяжело вздохнув, я снова залезла на его спину. Мы еще раз обогнули поле боя на безопасной высоте.

До нас долетел крик, и я увидела падающего на колени Перикла. Проклятие, предназначенное для Кадира, со всей силы ударило его в бок. Израненный, он рухнул на землю.

— Вниз! — крикнула я. — Спускайся! Мы должны помочь ему!

Вдалеке я услышала сигнал боевого рога. Эльфийские врата распахнулись, и воины Элизьен врассыпную бросились в бой. От облегчения я обмякла на спине Сионона. Королева нас не подвела. Но если никто не поможет Периклу, будет слишком поздно. Колдуны с удвоенной силой бросались заклинаниями, осознав внезапную безысходность своего положения.

К счастью, Сионон в этот раз не стал со мной спорить, а помчался к земле так быстро, что у меня закружилась голова. К раненому Периклу уже подбежали несколько колдунов. Я спрыгнула со спины Сионона, едва его копыта коснулись земли, и вытащила из ножен свой короткий меч. Лучше этим парням не подходить ко мне близко. В меня полетело заклинание, но я пригнулась, как учил меня Кассиан, развернулась и, уклонившись от еще нескольких заклинаний, побежала к Периклу. Сионон встал перед ним, прикрывая нас. Битва становилась все ожесточеннее, а почва уходила из-под ног колдунов. Я положила голову Перикла себе на колени и нежно погладила его по лбу.

— Все будет хорошо, — утешила я. Его дыхание выровнялось, но из раны текла кровь. — Сейчас прибудут эльфы. Тебе нужно немного продержаться.

Он прикрыл глаза. Его рука лежала в моей, и он сжимал ее так сильно, что причинял боль. Должно быть, ему было ужасно больно.

— Уходи, Элиза, — выдавил он. — Убирайся отсюда.

Сионон опустил свой рог в направлении Перикла. Я в ужасе втянула воздух, потому что на секунду подумала, что он хочет нанести ему смертельный удар только для того, чтобы я отправилась с ним или чтобы избавить кентавра от страданий. Но рог загорелся, когда его кончик коснулся груди Перикла. Рана перестала кровоточить, а давление на мою руку ослабло.

— Он выживет. А теперь идем, — приказал единорог.

Перикл захлопал глазами.

— Спасибо, — прошептал он. — Сионон, отвези Элизу в замок. Вызволите Рубина оттуда. Скорее. Мы постараемся удерживать их как можно дольше.

Серьезно? Наш план вроде как звучал совершенно иначе.

— Если Дэмиан отойдет в деревню и спрячет ее, мы не сможем ни забрать посох Нангура, ни вызволить Рубина и Солею, — добавил он. — Поторопитесь.

Какая верная мысль. План с уничтожением деревни колдунов провалился. Как только Дэмиан поймет, что проигрывает, он убежит обратно в свой замок. Мне нельзя заходить в деревню, я пообещала Кассиану этого не делать. Если честно, он только попросил меня не заходить туда. Однако Перикл был прав: мы прибыли сюда ради того, чтобы спасти наших друзей, и без этих двоих я не собиралась уходить отсюда.

Перикл беспокойно дышал.

— Будьте осторожны. — Он поднялся на дрожащих ногах. — Кассиан убьет меня, если узнает об этом, — он криво усмехнулся. — Но лучше он, чем проклятый колдун.

Я вскочила на спину Сионона. В этот момент, казалось, никто не обращал на меня внимания: все были заняты либо защитой, либо нападением. Я наклонилась к шее Сионона, который с неодобрительным выражением морды молчал.

— Ты его слышал, — прошептала я, — мы летим в деревню, чтобы спасти Рубина и Солею.

— У меня приказ доставить тебя в безопасное место, прежде чем ты попадешь в лапы Дэмиана, — последний раз сказал он.

— Там, на поле боя, Дэмиан сражается с Элизьен. У него сейчас другие заботы. Это наш единственный шанс. Мы не можем подвести Рубина. Ты можешь отнести меня в деревню, или я пойду туда одна.

Я не смогу попасть туда незамеченной, а Сионон сможет перенести меня по воздуху.

— Пожалуйста. Мы должны попробовать. Если мы их не освободим, все будет напрасно.

Я окинула взглядом раненых на поле боя.

— Мы — их единственный шанс.

Единорог, вздохнув, уступил мне и поднялся в воздух. Мы пролетели над сражавшимися, направляясь в сторону деревни, в которой было ни магов, ни колдунов. Спустя несколько минут Сионон оказался у ворот замка. Они широко распахнулись.

— Я не могу войти туда, — сообщил он. — Если почувствуешь, что тебе грозит опасность, немедленно возвращайся. Пообещай. Не рискуй почем зря.

— Я постараюсь побыстрее, — ответила я. — Ты должен присмотреть за шкатулкой. — Он кивнул, но отшатнулся от нее, когда я спрятала ее в кустах поблизости с ним. Крайне ненадежное место, но лучше, чем вообще ничего.

Неужели Дэмиан оставил Рубина и Солею без охраны? Вероятно, ни один из колдунов не смог устоять перед силой печати. Где мне искать их? Они могли находиться где угодно, в любой части деревни. Какое-то чувство подсказывало мне, что Дэмиан запер Солею в своей темнице. Там, где он пытал Виктора и моего отца. Я обхватила печать на своей шее одной рукой, а другой — свое оружие, и направилась к подземным сводам замка. Перед аркой, рядом с которой вниз уходила влажная лестница, я ненадолго остановилась и набрала воздуха в грудь, прежде чем сделать первый шаг. Чем глубже я спускалась, тем более неуютно мне становилось. Это был другой путь, не тот, который показывал мне Виктор, но ступеньки были не менее грязные и влажные. Эта дорогая просто обязана быть верной, потому что на поиски другой у меня совсем не осталось времени. Дэмиан мог вернуться в любую минуту, и он сделает это, как только поймет, что проигрывает. Я мчалась по коридорам, тускло освещенным несколькими факелами. Пару раз оказывалась в тупике, отчего мне приходилось разворачиваться и бежать в другую сторону. Чем дольше я носилась туда-сюда, тем сильнее нарастала паника. Страх пленников, казалось, впитался в здешние стены и теперь пропитывал каждую клеточку моего тела. Что, если Дэмиан уже вернулся в замок? Что, если снова скрыл деревню и нашел шкатулку? Почему все опять шло не по плану? Казалось, судьба не хотела вставать на нашу сторону. Я собрала волю в кулак. Мне нельзя сейчас ни сдаваться, ни отчаиваться.

Когда наконец-то добралась до большого помещения с камерами, я всхлипнула. Здесь отвратительно пахло заплесневелой соломой и экскрементами. Если Рубин и Солеа здесь выжили, я начну верить в Бога.

На массивном столе в центре лежала использованная посуда, а вокруг нее — несколько карт. Словно стражники поспешно убежали отсюда. Мой взгляд метался между комнатой и клетками.

Услышав тихий стон, я повернулась и заметила Рубина. Он сидел на влажной земле. Дэмиан приковал его к сырой стене. Он, скорее, висел с распростертыми руками, чем сидел, и даже это уже считалось своеобразной пыткой. Брюки были порваны, а торс — обнажен. Волосы загрязнились и спутались, а тело было покрыто кровяными потеками от ударов плетью, которые ему нанесли приспешники Дэмиана, а возможно, и сам отец. Я подбежала к нему, опустилась в грязь на колени и смахнула волосы с его лица.

— Рубин, — прошептала я, чтобы не напугать его. — Посмотри на меня.

Он держал глаза закрытыми и крепко сжимал губы.

— Ты меня слышишь? Это я, Элиза. Что же ты натворил!

Слезы потекли по моим щекам от облегчения, потому что я нашла его, и от злости за то, что Дэмиан так с ним поступил.

Рубин очень медленно приоткрыл глаза, которые лихорадочно блестели. В них стояла боль, заставившая меня отшатнуться.

— Элиза, — прошептал он сквозь поджатые губы. — Что ты тут делаешь?

Левая сторона его лица была опухшей, и я увидела черные линии, скрытые под красными отеками. Дэмиан набил на его лице колдовские знаки. Полосы тянулись по его щеке и виску, заканчиваясь на шее и напоминая решетку. Как Дэмиан мог так с ним поступить? Неужели обязательно нужно было это делать? Чтобы Рубин, глядя в зеркало, никогда не забывал, чьим он был сыном? Кем был он? Как можно быть таким жестоким к собственному ребенку?

— Тебе нужно найти Солею, — выдавил Рубин. — Иди и забери ее с собой. Иначе Дэмиан убьет ее. Пожалуйста, уведи ее. Сейчас же, — приказал он с удивительной твердостью в голосе.

Типичный эльф. Если Рубин думал, что я брошу его здесь, то он очень заблуждался. Я поднялась на ноги и побежала к камере, на которую он смотрел. Дэмиан приковал Рубина так, чтобы он мог наблюдать за тем, что он делает с Солеей.

Я подошла к решетке. Моя подруга лежала, свернувшись калачиком, на деревянных нарах и не шевелилась. Она вообще дышала? Я покосилась на дверь. Она не могла быть мертва. Я не прощу себе этого.

— Солеа! — выкрикнула я. — Солеа, пожалуйста. Скажи что-нибудь. Мы вытащим тебя отсюда.

Мне придется открыть эту чертову дверь. Я с отчаянием осматривалась по сторонам, выискивая что-нибудь, что можно было бы использовать в качестве инструмента. Из коридора донеслись тяжелые шаги. Я на секунду закрыла глаза. Видимо, остался-таки один колдун, который не вышел из деревни или уже вернулся, потому что битва была проиграна. Я снова огляделась в поисках укрытия, но его здесь не было. Закрывать глаза и надеяться, что он не увидит меня, потому что его не вижу я, тоже было плохим вариантом. Совершенно бесшумно я взяла меч в руки. Я не сдамся без боя. Я набрала воздуха в легкие и выпрямила спину.

Вошедший в темницу усмехнулся.

— Что за цыпочка попала в мое гнездо?

Я надеялась только на то, что он не узнает меня. Если он не признает во мне носительницу печати, у меня, возможно, останется хотя бы крошечный шанс на выживание. Парень был в два раза выше и шире меня. Он выхватил палочку, выронив чашу, которую до этого держал в руке. Чаша грохнулась на пол, и коричневая жидкость разлетелась во все стороны.

— Значит, у двух голубков не будет сегодня еды, — сказал он, пожимая плечами и отправляя в меня заклинание. Я закрыла глаза и, почувствовав изменения в воздухе, пригнулась. Очередное заклинание врезалось в прутья решетки, отчего разлетелись искры. Несколько из них обожгли кожу на моей руке, но я достаточно быстро увернулась, чтобы избежать куда худшего исхода.

Я заскочила за стол, пытаясь скрыться от третьего заклинания, в то время как Рубин дергал цепи и кричал на колдуна, который, ухмыляясь, продолжал следовать за мной. Я пятилась назад, но, споткнувшись о заржавевшую цепь, упала. Меч выпал из моих рук. Наверное, он несильно помог бы мне, но с ним я хотя бы чувствовала себя защищенной.

Гигант, хихикая, возвышался надо мной.

— Дэмиан щедро меня вознаградит.

Из его рта текли слюни, а он сам отвратительно вонял. Не будь я так напугана, меня бы точно стошнило. Я попыталась встать, но он ткнул палочкой ровно в то место, где билось мое сердце. Я шагнула вперед и ухватилась за его голень. Он едва заметно пожал плечами, хитро усмехнулся и, схватив меня за волосы, рванул вверх. Я застонала от боли.

Тут его глаза неестественно расширились, и он отпустил меня, отчего я отшатнулась к стене. Затем он свалился на пол. Я не могла пошевелиться, могла лишь смотреть на гиганта, валявшегося у моих ног. Мой взгляд метнулся к женщине, что стояла у входа в подземелье. Я не поверила своим глазам, но это была она, — Кассандра, сумасшедшая дочь профессора Галлахера, только что спасла мне жизнь. И она совсем не выглядела сумасшедшей. Она направила свою волшебную палочку на замок, висевший на камере Солеи. Сверкнула молния, и дверь распахнулась. Я подбежала к фавне и опустилась на колени рядом с ней. Она едва слышно застонала, а значит, была жива. От облегчения у меня закружилась голова.

Цепи позади меня звякнули, и Рубин тяжело опустился на колени рядом со мной. Кассандра, должно быть, освободила и его. Он задыхался от боли. Кожа на его груди была настолько истерзанной, что мне даже смотреть было больно. Ума не приложу, как он пережил эту пытку. Рубин не отрывал взгляда от Солеи.

Как я должна вытащить этих двоих? Рубин едва стоял на ногах, а Солеа не пришла в сознание. Но мы должны были убираться отсюда, пока сюда не пришло еще больше колдунов. Может, их всех призвала печать? Почему я не подумала об этом? Я посмотрела на Кассандру, стоявшую у двери с решетками. Она помогала нам? Сионон может увезти Рубина и Солею, а мне придется самостоятельно пробираться обратно через деревню. Если я отдам печати им двоим, план может сработать.

Я снова услышала шаги. Слишком поздно. В панике я вскочила на ноги и побежала к мечу. Взгляд Кассандры был затуманен. Я даже ее не поблагодарила.

— Побудь с ними, ладно?

Она апатично кивнула, и редкий час, проведенный в сознании, судя по всему миновал. Чтобы помочь мне, ей пришлось сконцентрировать какие-то скрытые силы.

Но даже сейчас она подняла свою волшебную палочку, из которой посыпались искры, когда нападавший свернул за угол. Я слишком поздно распознала в нем Мерлина и вскрикнула. Маг отбил проклятие, и прежде чем он успел произнести защитное заклинание, я загородила Кассандру собой.

Мерлин бросился ко мне. Увидев его, я почувствовала безграничное облегчение.

— Ты цела, Элиза? Кажется, ты неправильно поняла приказ уходить в безопасное место! Ты должна была сбежать вместе с печатями, — фыркнул он. Он посмотрел на мертвого стражника, а затем на Кассандру, взгляд которой был совершенно невыразительным. Как будто ее совершенно не волновало происходящее.

Но на оправдания и обвинения у нас не было времени. Я сделала то, что должна была.

— Нам нужно уходить отсюда. — Я подошла к Рубину и положила руку ему на плечо. — Идем.

— Мерлин, ты не сможешь?.. — Мне нужно было придерживать Рубина и позаботиться о Кассандре с Солеей. Им нельзя было оставаться здесь.

Рубин собрался с силами и взял Солею на руки. Я хотела было протестовать, но Мерлин покачал головой. Очень медленно и невероятно осторожно Рубин нес Солею по темнице к проходу, что вел наверх.

— Пусть сделает это ради нее, — тихо сказал Мерлин. — Хотя бы это.

Я сглотнула, потому что мне и думать не хотелось, от чего ему не удалось защитить Солею. Затем я подала руку Кассандре, и она без сопротивления последовала за мной.

— Я отведу тебя к бабушке, — прошептала ей. — Ты здесь не останешься.

Я заметила на ее лице легкую улыбку.

Сионон нетерпеливо цокал копытами во дворе у замка. Кадир стоял рядом с ним.

— Мы должны вернуться как можно скорее, — сказал он, посмотрев на Рубина, зажмурившего глаза. После проведенных в темнице дней свет его практически ослеплял. — Исход боя скоро решится.

Я вздрогнула от холода. Если колдуны победят, что это будет значить для Элизьен и ее последователей? Дэмиан не успокоится, пока Совет не вынесет ей приговор.

— Фавны прислали подкрепление, и со своими вампирами к нам присоединился Майрон. Элизьен не хотела, чтобы они ввязывались, но он, несомненно, узнал о нападении, — успокоил меня Кадир. — Дэмиан не может сбежать. Мы должны предотвратить это.

— Значит ли это, что мы побеждаем? — с надеждой спросила я. Неужели нашим проблемам настанет конец? Неужели все закончится сегодня? Я поняла, что на самом-то деле не ожидала этого.

— Залезай, — вместо ответа сказал Кадир. — Сионон, ты должен доставить Рубина и Солею к эльфийским вратам. В Лейлине их ждет Киовар.

Я вытащила шкатулку из тайника, задумавшись на мгновение, а не отдать ли обе печати Рубину. Но если мы отберем у Дэмиана посох Нангура, оставлять остальные Рубину было бы не самым мудрым решением.

Я вскочила на спину Кадира, почувствовав, как он поежился под гнетом двух печатей. Нам нужно было поторапливаться. Рубин залез на Сионона, и Мерлин протянул ему Солею, которая по-прежнему была без сознания. Эльфийские целители вы́ходят их, и тогда все снова будет хорошо. Мы все заслуживаем счастья.

— Увидимся на поле боя, — сказал Кадир, кивнув Мерлину. Затем поднялся в воздух, а Мерлин рука об руку с Кассандрой исчезли в ярком свете.

В долине действительно собралось куда больше воинов. Возгласы дерущихся долетали до самых небес. Ослепительные заклинания разносились по воздуху. Я увидела Майрона, закрывшего своим телом Элизьен. Колдуны отступали. Каждый из них попал в ловушки сразу нескольких противников. Пришел ли вместе с королевой Кассиан? Я попыталась разглядеть его на поле боя. Наверняка заметила бы его, будь он здесь.

Я увидела Квирина, который подставил колдуну подножку. Заклинание улетело в куст, который тотчас вспыхнул. Перикл приставил к его горлу меч и сломал волшебную палочку. Кентавр продолжал сражаться, несмотря на опасное ранение. Просто безумие. И почему мужчины всегда были такими неразумными? Шерсть Перикла была в крови, а на лбу красовалась длинная резаная рана.

— Ки-я! — прорычал Квирин, и, невзирая на серьезность положения, я рассмеялась.

— Иди во врата, — приказал Кадир, когда мы приземлились у портала. — Сохрани печати и себя в безопасности. Мы позаботимся об остальном.

Неужели он не знал о том, что бабочки-хранители больше не пропускают меня во врата? Я все еще была изгнанницей. Куда запропастились Сионон с Рубином и Солеей? Добрались ли они до других врат?

Громкий и пронзительный смех эхом прокатился по равнине, вызвав на моей коже мурашки. Каждый волосок на моем теле встал дыбом. Рев воинов стих, и несколько заклинаний обрушились на толпу, не успев нанести урон. Бой совершенно неожиданно прекратился. Толпа разделилась, и Кадир тронулся с места, чтобы добраться до источника смеха. Пусть это было ужасным решением, но я не могла не последовать за ним.

На небольшом возвышении стоял Дэмиан, а у его ног лежала сгорбленная, облаченная во все белое фигура.

Я отдала шкатулку Квирину.

— Защити ценой своей жизни.

Не задумываясь о последствиях, я помчалась за королем-единорогом, молясь о том, чтобы фигурой оказался не Кассиан. Что, если это и было его задание? Что, если он должен был сбить Дэмиана с толку? Неужели он так усердно тренировался только ради этого? Если это была его последняя попытка меня защитить, позже я его сама убью. Если он будет еще жив. Сердце судорожно сжалось. Мною овладел леденящий душу страх. Мне было холодно и в то же время жарко, но я продолжала бежать, с трудом удерживаясь от того, чтобы не рухнуть на землю. Он не может погибнуть.

Копыта позади меня застучали по земле. Перикл дернул меня назад.

— Стой здесь.

Задыхаясь, я стучала ногами по земле.

— Мне нужно к нему!

— Это не Кассиан, — настаивал он. — Присмотрись внимательнее.

Я попыталась успокоиться, глотая ртом воздух. Только не Кассиан. И тут я наконец-то поняла, кто там лежал. Ларимар. Ее дыхание вырывалось из легких с хрипом, но никаких травм видно не было. Рядом с ней приземлился Сионон. А потом внезапно появились Мерлин и Кассандра. Рубин соскользнул со спины Сионона и отдал Солею в руки Мерлина, а затем опустился на колени рядом со своей матерью, взял ее окровавленную руку в свою и прижал к своей щеке.

— Я здесь, мама, — хриплым голосом сказал он. — Теперь все будет хорошо. Вы нас спасли.

Перикл не отпускал меня, но позволил подойти поближе. Он не выпускал из виду Дэмиана, который все еще насмешливо ухмылялся, стоя на холме.

— Мне очень жаль, — выдавила Ларимар. Теперь я смогла заметить несколько ран. На виске и на левом боку зияли кровавые дыры. — Я не должна была позволить тебе попасть в его лапы.

— Тш-ш, — сказал Рубин. — Тебе нельзя сильно напрягаться. Я в порядке.

Как бы сильно ни была ранена мать, от нее не могло ускользнуть то, что его слова были абсолютной ложью. Отец мучил его с еще большей жестокостью, чем Виктора.

— Я должна тебе кое-что сказать, — не унималась Ларимар.

Смерть уже подбиралась к ней, ее щеки впали, а губы налились кровью, но она не собиралась уходить, пока не скажет Рубину, то, что хочет. Все больше магов и эльфов подходили к нам, выстраиваясь стеной между Ларимар и Дэмианом, который по-прежнему стоял на своем холме. Я не могла отвести взгляд от посоха Нангура, и печать на моей шее засветилась. Я должна захватить посох Нангура. Поэтому я и прибыла сюда. Почему все бездействовали? Наша победа, казалось, так близка.

— Я должна была сказать тебе правду, — прошептала Ларимар. — Но боялась снова потерять тебя. Ты должен ненавидеть меня, потому что я заслужила твою ненависть. Я позволила ему забрать тебя. Если бы я только послушала Элизьен… — Она кашлянула, и из уголка ее рта вытекла струйка крови. — Я никогда не должна была ему доверять.

— Но тогда я не родился бы, — прошептал Рубин.

Он словно произносил эти слова сквозь слезы. Почему столько бед выпало на его долю? Мать, которая всю жизнь лгала ему, отец, который использовал его, брат, который не доверял ему. Как только он со всем этим справлялся?

— Это единственное, о чем я не жалею. — Ларимар нащупала его руку. — Ты должен убить его, Рубин, — попросила она более настойчиво. — Он зло во плоти. Но в тебе нет ни единой его черты. У тебя есть друзья, которых у него никогда не было. Доверься им. Вместе вы уничтожите Дэмиана.

— Тебе нельзя говорить. Мы тебя вылечим. Ты будешь с нами, когда мы его победим.

В поисках помощи он огляделся.

На губах Ларимар растянулась слабая улыбка, и она покачала головой.

— Не буду. Смерть — это то, чего я заслуживаю. Элизьен? — внезапно она позвала королеву.

Королева, должно быть, подошла сюда несколько мгновений назад. Она присела на корточки подле умирающей Ларимар и взяла ее за руку.

— Я здесь.

— Я должна тебя кое о чем попросить, — сказала Ларимар слабым голосом. — Феи всегда верно служили мне. Когда-то я пообещала им восстановить мост Фейри и вернуть их собственное королевство, если они помогут в битве против Дэмиана. Они выполнили свою часть договора, а я должна попросить тебя исполнить мою.

Феи? Они были шпионами Ларимар? Они снабжали ее необходимой информацией? Если Элизьен и удивилась, то она не подавала виду. Вряд ли кто-то обращал внимание на крошечных существ, но Ларимар прекрасно осознавала их полезность. Моргайна должна была нам рассказать.

— Не волнуйся, — мягко сказала Элизьен. — Мы сдержим обещание. — Из ее глаз текли слезы.

Я никогда не видела, чтобы королева плакала. В юности они были лучшими подругами, но Дэмиан разрушил их дружбу.

— Я благодарю тебя и надеюсь, что когда-нибудь ты сможешь простить меня, — прозвучали в тишине последние слова Ларимар.

— Я давно тебя простила, — отмахнулась Элизьен. — Мне жаль, что я не смогла спасти от него ни тебя, ни Рубина.

Но Ларимар уже не услышала ответа. Ее глаза безжизненно уставились в небо. Верховная жрица была мертва, и ужасный смех Дэмиана эхом разнесся по равнине.

— Ты все еще можешь стать моим последователем, сын мой, — наших ушей достиг его голос. Несколько приспешников подбежали к нему, но большинство из них находились на мушке у магов. — Твоя мать была предательницей, а теперь она мертва. Больше ничто тебя не связывает с ее народом. Эльфы никогда не признают тебя равным себе. Ты никогда не будешь достаточно безупречен для них. Никогда не сможешь соответствовать их требованиям, но на моей стороне ты добьешься всего, о чем только мечтал.

Маги вокруг меня сыпали своими заклинаниям. Искры пронзали воздух, а в сторону Дэмиана летели веревки, которые обессиленно отскакивали от невидимого барьера и падали на истерзанную битвой землю.

— Его защищает посох Нангура, — растерянно сообщил Перикл, стоявший позади меня. — Этот сукин сын не может снова сбежать от нас.

Этого он делать и не планировал. Дэмиан впал в безумство. Он несколько недель пытал собственного сына. Истязал его подругу и убил мать. Неужели он действительно верил, что Рубин к нему присоединится? После всего? За последние месяцы Рубин изменился. Неужели Дэмиан даже этого не заметил?

— Я должен был проверить тебя, — сказал Дэмиан как будто в ответ на мои мысли. — Должен был узнать, достоин ли ты этого. Рядом со мной ты сможешь править миром.

Мой взгляд метнулся к Рубину, который шагнул вперед. На его лице застыла безэмоциональная маска. Тонкие линии татуировки, покрывавшие его опухшую половину лица, казалось, светились. Отец оставил их на его коже. Рубин всегда будет отличаться от других эльфов. Но он и так всегда от них отличался. Он был куда менее высокомерным, чем остальные представители народа.

Элизьен встала, подошла к Рубину и погладила его по щеке.

— Возможно, ты и не похож на нас, но в глубине души ты куда лучше многих из нас.

На мои глаза навернулись слезы, когда Майрон подошел к ней и взял королеву за руку. Никогда прежде я не видела ее настолько уязвимой. Она прижалась к вампиру и уткнулась лицом в его грудь.

Рэйвен, которую я заметила только сейчас, выкрикнула приказ, и воины эльфов выстроились в колонну, склонив колени и выказывая Рубину свое почтение. Рэйвен во главе колонны тоже встала на колени. Она бы оказалась на эльфийском троне, если бы после Элизьен была очередь седьмой семьи. Как ее преемница, она будет полагаться на Рубина, и то, что он был магом, не имело никакого значения. Не имело никакого значения, что он не мог читать мысли, а его лицо было расписано чернилами. Он — один из них, и они будут защищать его ценой своих жизней. Они воздали должное его матери, а значит, и ему за ее верность. Квирин протянул мне носовой платок, и я шумно высморкалась.

Дэмиан продолжал ждать ответа от сына.

— Я буду охотиться на тебя, отец, буду гнать тебя до самого края света, где бы ты ни оказался, даже если это будет стоить мне жизни. Но ты заплатишь за то, что сделал с нами. За то, что сделал с ней.

Смех Дэмиана звучал почти истерично и, возможно, немного тревожно. Он думал, что сможет подчинить своей воле и второго сына, но теперь до него дошло, что тем самым он только породил злейшего врага. Эльфийская армия ритмично топала ногами, взбираясь на холм. Но прежде чем кто-то из нас успел понять, Дэмиан и его последователи исчезли в черном тумане.

Послышалось ликование, с которым я была не согласна. Мы выиграли битву, но победа обошлась дороже. Дэмиан снова сбежал от нас, а вместе с ним и печать.

— Отнесите Ларимар в Лейлин, — потребовала Элизьен, когда суматоха улеглась. — Она будет похоронена со всеми почестями, с которыми хоронят Верховных жриц.

Я была не единственной, кто с изумлением вытаращился на нее. Она посмертно вернула Ларимар звание. Этого я не ожидала, хотя мать Рубина заслуживала этого. Она нанесла злу больший урон, чем все мы вместе взятые. Мы все ошибались на ее счет.

— Благодарю тебя, — прошептал Рубин, вытирая со щек слезы.

Я даже вообразить не могла, как много значил для него жест королевы. Рубин повернулся к Мерлину и взял Солею из его рук. Она моргнула, и ее губы изогнулись в слабой улыбке, когда она положила голову на его плечо. Прямо перед ними проявились эльфийские врата, и Рубин шагнул в них, даже не оглянувшись. Я застыла между павшими воинами и ранеными. Ларимар погибла, а вместе с ней и многие другие. Я даже не заметила, когда мне начала нравиться эта властная, невозможная женщина. Что я теперь буду делать без ее покровительства?

— Ты пойдешь с нами. — Элизьен шагнула ко мне и стерла кровь и грязь с лица белой тканью.

— Но бабочки-хранители не пропустят меня через врата.

— Большой Совет отменил изгнание несколько дней назад, — сообщила она. — Мне удалось убедить их, что ни ты, ни Кассиан не виноваты в преступлениях, в которых вас обвинял Дэмиан. Сегодня утром они в конце концов согласились изгнать его и исключить колдунов из сообщества. Он нажил себе слишком много врагов. И был слишком убежден, что никто не будет ему сопротивляться. Ты всегда будешь желанной гостьей в нашем мире.

Она взяла меня за руку и повела ко вратам. Я в последний раз кинула взгляд назад, на деревню колдунов. Маги окружили ее и разрушали дома так основательно, что от них не оставалось ничего, кроме пепла. У Дэмиана больше не было убежища. Куда он теперь направится?

— Я бы предпочла вернуться к своей семье, — тихо сказала я.

— Тогда я отправлюсь с тобой. Мы защитим вас, Элиза. Он не причинит вам вреда. В прошлом я совершила много ошибок, надеюсь, ты меня за это простишь.

Она хотела для своего народа только лучшего. Быть королевой — вовсе не работа мечты. Я не завидовала будущему Рэйвен.

— И что это будет за защита? — устало осведомилась я.

— Мои воины не выпустят вас из виду. Дэмиан не посмеет причинить зло твоей семье.

Это предложение сильно запоздало, и я задумалась, было ли это связано с тем, что в моем распоряжении теперь находилось две печати. Элизьен отвечала за благополучие всего народа. Она не могла считаться с каждой отдельной судьбой. Теперь я это понимала.

— А как же закон о том, что о вас не должно знать больше трех моих знакомых?

Я не должна была быть такой подозрительной, но что, если она хотела насовсем от меня избавиться?

— Учитывая обстоятельства, Совет эльфов решил отменить закон. Он давно казался мне несовременным. — Она печально улыбнулась. — Давно нужно было его отменить. Ну что, идем?

Эльфийские врата по-прежнему были открыты, а за ними расположилась эльфийская гвардия. Надеюсь, мама с бабушкой не перепугаются, увидев, как я вхожу в наш сад с целым воинским отрядом. Возможно, было бы разумнее предупредить их. С другой стороны… внезапно поплохело. Куда Дэмиан отправится в первую очередь, чтобы достичь своей цели? Разве не проще было бы нацелиться на людей, которых я любила? Квирин ободряюще улыбнулся мне, когда я наклонилась к нему и забрала шкатулку.

— Позаботься о Кассандре, ладно? — попросила я, а затем подошла к вратам. Элизьен и ее стражники следовали за мной по пятам.

Хлопнула дверца машины, и до меня донесся смех, когда мы вошли в мой мир через эльфийские врата. С неба падали снежинки. Воздух был прозрачным и холодным. Я подбежала к Финну, который держал Грейс за руку. Услышав мои шаги, они резко отпрянули друг от друга и уставились на меня так, словно я была инопланетянкой.

— Элиза! — выкрикнул Финн. — Что ты снова натворила?

Я остановилась перед ним и растерянно моргнула глазами. Он не мог знать о битве.

— Ты вся в крови, — указал он на меня. — Надеюсь, ты не снесла Кассиану голову. Девушка должна уметь мириться с отказом.

Грейс врезала ему в живот, и мой невозможный брат скривил лицо.

Неужели он считал это забавным? Глаза Грейс округлились, когда она заметила Элизьен, а затем ее взгляд упал на Квирина, Кассандру и гвардию эльфов. Девушка побледнела.

— Грейс, — приветливо поздоровалась с ней Элизьен. — Рада тебя видеть.

— Сейчас ведь не Хэллоуин, не так ли? — поинтересовался Финн, стараясь незаметно прикрыть своим телом Грейс. — Что за отряд ты с собой привела? — Его голос прозвучал уже далеко не так весело.

— Это Элизьен, королева эльфов со своими стражниками. Квирина и Кассандру вы знаете, — сообщила я. — Ты не помнишь этого, Грейс, но уже встречалась с ней.

Не успел Финн вставить свое пренебрежительное замечание, как послышались торопливые шаги, и к нам подбежал папа. Он натягивал на бегу пальто и, остановившись перед нами, склонил голову перед Элизьен, а затем обнял меня.

— Ты ранена? — спросил он. — Откуда кровь?

Я начала вздрагивать и плакать одновременно, хотя мне совсем не хотелось этого делать.

— Это кровь Перикла, Рубина, Солеи и Ларимар, — пояснила я, всхлипывая. — Ларимар мертва.

— Нам всем стоит войти в дом, — тихо предложила Элизьен. Она отдала своим воинам несколько приказов, которые я не услышала, потому что папа уже завел меня в дом.

— Ты уверена, что не ранена? — снова спросил он. — Иногда люди, когда находятся в состоянии шока, не замечают травм.

Он успокаивающе погладил меня по руке.

— Абсолютно уверена. На мне нет ни царапины. Кассиан дал мне седьмую ауреолу, чтобы со мной ничего не случилось.

— Ключ? — осведомился папа, и я лишь кивнула в ответ.

У входной двери нас поджидали мама с бабушкой. Они не знали куда смотреть, когда наш своеобразный отряд подошел к ним. Губы бабушки растянулись в улыбке, когда она увидела Кассандру, и она бросилась к ней, притянув ее в свои объятия.

Конец ознакомительного фрагмента.