Египетские хроники. Скипетр света
Я Нефертари, и дело всей моей жизни – охота за украденными произведениями искусства. Я профи, готовая к любому вызову. В поисках мне помогает родной брат Малакай, граф Мапдевиль, и мы сами решаем, какое сокровище выбрать новой целью. По крайней мере, так было, пока не появился Азраэль, ангел смерти. Заносчивый и дерзкий, он требует, чтобы я нашла для него Скипетр света. Этот символ власти спасли бессмертные две тысячи лет назад, когда затонула Атлантида. Я бы точно отказалась, если бы коварный Азраэль не стал шантажировать меня жизнью моего брата. И теперь, если я вовремя не отыщу скипетр, тот унесет его душу в царство мертвых. Азраэль знает: ради Малакая я сделаю все, что угодно. Но он еще не догадывается, на что я действительно способна....
Оглавление
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Египетские хроники. Скипетр света предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Тарис
Ангела что-то взволновало. Строгое выражение лица исчезло, а в глазах появился лихорадочный блеск. Пару секунд я не отваживаюсь заговорить. Вместо этого делаю шаг назад, создавая между нами дистанцию. От меня не укрылось его условие. Малакай должен быть жив, когда я найду скипетр. Если он умрет раньше, Азраэль отделит его душу от тела и отправит в потусторонний мир. Это значит, что с каждой секундой я играю с жизнью своего брата. Однако, несмотря на давление обстоятельств, не стоит слепо хвататься за все подряд. Следует тщательно обдумать дальнейшие действия. И Малакаю нельзя сообщать о нашей договоренности. Я знаю своего брата. Он ни за что не согласится на то, чтобы я заключила подобную сделку.
Легенды о мистических предметах, которые попали в наш мир из Атлантиды, существовали раньше и существуют до сих пор, однако по-настоящему я в них никогда не верила. Нужно систематизировать информацию и решить, какие сведения важны для моей миссии, а какие — нет. Кроме того, мне понадобится та подсказка, о которой упоминал ангел.
У него звонит мобильник, и он сразу отвечает. Лицо Азраэля каменеет, пока он выслушивает своего собеседника на том конце линии. Потом постукивает пальцами по столу. Судя по всему, новости неприятные. Чуть погодя он встает и начинает расхаживать по комнате. Присутствие ангела ощущается так явственно, словно это он тут дома, а не я.
— Где вы его нашли? — орет в трубку. — И когда? У него с собой было что-то для меня? — Пока Азраэль слушает ответ, у него на скулах играют желваки. Он явно не единственный, кто разыскивает скипетр. И что он от меня скрывает? Если бы могла, самое позднее сейчас я бы отказалась от сделки. Ненавижу, когда клиенты пытаются делать из меня дуру. Неужели не понятно, что я быстрее достигну цели, если они начнут играть в открытую? Негромко вздохнув, я ищу еще несколько статей о Давиде и Соломоне. С этого и начну. Если это спасет Малакая, можно забыть о небольшой лжи. Все равно рано или поздно я ее раскрою.
Ангел заканчивает разговор.
— Мы прямо сейчас едем в Лондон, — объявляет он, поворачиваясь ко мне. — Захвати с собой лишь пару вещей. Все остальное купишь себе в городе.
Он совсем разум потерял?
— О, конечно, мой повелитель и господин, я сделаю все, что ты прикажешь, — с придыханием выпаливаю я. — Хочешь, я упаду к твоим ногам?
Азраэль растерянно моргает.
— В этом нет необходимости, — откликается он на полном серьезе. — Жду тебя через десять минут у машины.
Господи боже. Этот тип реально невыносим.
— Это шутка, — поясняю я. — Ты поедешь один. Вероятно, тебе стоит узнать обо мне кое-что: я не позволяю собой командовать. Никому. Ты — мой клиент, не больше и не меньше. Я приеду завтра. Или послезавтра. Мне нужно еще кое-что уладить, а пока я буду работать отсюда. Можем связаться через «Teams», если ты по мне соскучишься. — Я одариваю его фальшивой улыбочкой.
Азриэль набирает полные легкие воздуха. Очевидно, ему приходится сделать над собой усилие, чтобы не схватить меня в охапку и не потащить в свою машину. И пусть я отлично умею обороняться от людей, но против него у меня ни единого шанса.
— Значит, с нашей сделкой покончено? — подозрительно спокойно интересуется ангел. Потом на миг соединяет кончики пальцев, поднимает правую ладонь вверх, и от нее исходит свет. Он танцует на коже Азраэля, с каждой секундой разгораясь все ярче. Я не в силах отвести взгляд, пока не чувствую, как из меня что-то рвется наружу, тянет меня и жаждет соединиться с этим сияющим светом. Когда до меня доходит, что он со мной творит, кровь буквально стынет в жилах. Это тот самый свет, о котором рассказывают люди, оказавшиеся однажды перед лицом смерти. Именно в этот свет уходит душа в тот день, когда умирает тело. Этим светом он вчера убил демона.
— Душу твоего брата я тоже мог бы сразу забрать. — Голос ангела манит соблазнительным низким тембром, и душа раздирает меня изнутри, как будто желает немедленно утонуть в объятиях этого идиота. — Здесь и сейчас, если ты именно этого хочешь. — Он сжимает руку, и свет гаснет, а моя глупая душа врезается обратно в тело.
Такой максимально неприкрытой угрозой он взял меня за яйца, и ангелу это известно. Теперь все официально. Я его ненавижу. К щекам приливает жар, и я сжимаю руки в кулаки.
— Если хочешь, чтобы я нашла скипетр, мне потребуются мои записи, а они все здесь.
Азраэль злобно улыбается, прекрасно понимая, что победил.
— В Лондоне есть библиотека с очень богатым выбором книг. И я не сомневаюсь, что такой книжный червь, как ты, в ней зарегистрирован.
Естественно, я там зарегистрирована. Вряд ли в мире существует хоть одна крупная библиотека, в которой у меня бы не было читательского билета. Только ему об этом знать необязательно. Свои читательские я берегу, как чрезмерно заботливая мать опекает своих детишек. И хоть некоторым это покажется немного странным, но у всех свои причуды. Поскольку выбора у меня больше нет, я сдаюсь.
— Мне потребуется двадцать минут. Хочу попрощаться с Малакаем и рассказать ему о задании.
— Нет, — резко обрывает меня ангел. — Никому, кроме тебя, нельзя знать об этих поисках.
Я честно старалась сохранять спокойствие, но сейчас мое терпение лопнуло. Меня до сих пор трясет, я беспомощна против его силы и не желаю снова его провоцировать. Гадкий тип доведет дело до конца, и в итоге все в этом доме умрут. Поэтому я мысленно считаю до десяти, как учил Малакай, чтобы не взбеситься, прежде чем что-то сказать.
— Я всегда иду в комплекте со своим братом. Пусть он не способен встать с постели, но без него я ничего не найду. Вообще ничего. Он мои глаза и уши. — Наверняка ангел считает, что я утрирую. Однако он ошибается. Я не знаю никого умнее брата. Он бы даже Шерлока Холмса заткнул за пояс, существуй тот на самом деле. Множество раз я готова была сдаться, потому что наводки ни к чему не приводили, но Малакай как охотничий пес. Однажды взяв след, он будет идти по нему, пока добыча не окажется у него в зубах. Ухудшение физического состояния никак не отражается на его рассудке. — Не хочешь познакомиться с моим братом? — спрашиваю я так спокойно, как только могу в сложившихся обстоятельствах. Азраэль колеблется. Он не желает поддаваться, но и я не намерена отступать. Ставлю все на одну карту и задираю нос. Ну почему он такой высокий? — Либо с моим братом, либо вообще никак.
Я вытираю вспотевшие ладони об штаны, когда ангел, к счастью, раздраженно вздыхает и сдается.
— Хорошо, — соглашается он. — Давай покончим с этим. А потом у тебя останется пять минут на сборы.
Помимо воли у меня вырывается короткий презрительный смешок. Вот придурок, что я, по его мнению, беру с собой на задания? Не бальные платья, это точно. Мы покидаем кабинет, и рядом со мной тут же возникают Гарольд и Селкет.
— Собери мои вещи, — тихо прошу я дворецкого. — Мы уезжаем прямо сейчас. Но сначала мистер Армитедж хотел бы познакомиться с Малакаем.
Уловив мой напряженный тон, Селкет рычит. Кивнув, Гарольд подает соответствующие знаки персоналу, который преувеличенно незаметно слоняется в фойе. Все они мгновенно понимают, чем следует заняться. Охота за сокровищами — занятие не для вялых улиток. Порой каждая секунда на счету.
Один из слуг открывает перед нами дверь в апартаменты Малакая. Он пробежал по коридорам для прислуги, пока я вела ангела чуть в обход, чтобы предупредить брата. Тот с прямой спиной сидит в постели. И хоть выглядит немного усталым, но светлые волосы аккуратно причесаны. Сквозь стекла очков он внимательно изучает нашего гостя. Глядя на него, никто бы не подумал, что мы брат и сестра, потому что в Малакае проявились только наши английские гены.
— Мистер Армитедж, — приветствует он, пристально глядя на нас обоих. От брата не могло укрыться повисшее напряжение. Селкет запрыгивает на кровать и, словно защищая хозяина, ложится перед его слабым телом. Судя по всему, не только в моих глазах ангел заработал парочку отрицательных баллов.
Если тот и удивлен тем, что Малакаю уже известно его имя, то виду не подает.
— Мистер Мандевиль, — отвечает он.
— Граф, — с серьезным видом поправляет Малакай. — Если выражаться точнее, то или мистер де Вески, или граф Мандевиль. Не то чтобы меня это заботило, но так правильно. Де Вески — наша фамилия.
Азраэль улыбается:
— Надеюсь, уважаемый граф, вы не будете против, если я на некоторое время украду вашу сестру. Если позволите, я хотел бы воспользоваться ее услугами.
— Если моя сестра желает принять ваше предложение, то спокойно может это сделать. Я не являюсь ее опекуном. Он хорошо платит? — обращается он непосредственно ко мне. Лицо брата не выражает ни единой эмоции. Как и ожидалось, происходящее ему не нравится. — О чем идет речь? Мне нужно досье.
Азраэль морщит лоб.
— Папка, — поясняет мой брат так медленно, как будто разговаривает с ребенком. — Фотографии, сведения о последнем местонахождении, лица, которые, возможно, владели предметом.
— Я все подготовлю и пришлю тебе по электронной почте, — говорю я, прежде чем ангел провернет свой дурацкий трюк со светом, потому что оскорбился. От него всего можно ожидать. — Он ищет Скипетр света, священную регалию, созданную в Атлантиде, а после того, как та затонула, перенесенную в наш мир. У народа Атлантиды ее выкрал Сет, который, предположительно, доверил ее человеку. Слухи о скипетре ходили во времена Давида и Соломона. Существует как минимум одно его изображение: среди настенных росписей в гробнице Сети I.
Малакай сосредоточенно слушает, ни на секунду не сводя взгляда с Азраэля. Даже если задание его поразило, он этого не показывает.
— Я понял, какое изображение ты имеешь в виду. Скипетр исключительный, хотя я подозреваю, что рисунок не передает этого должным образом. Он обладает магическими свойствами?
Азраэль коротко кивает.
Малакай склоняет голову набок:
— Вам следует кое-что знать о нашей работе, мистер Армитедж. Чтобы найти пропавший предмет, требуется абсолютная честность между всеми сторонами. Иначе ничего не получится. В таком случае я действительно не смогу разрешить сестре ехать с вами. Вы не производите впечатления надежного человека, а мне бы не хотелось, чтобы она вмешивалась в дела, которые ее не касаются.
— Я верну ее невредимой, и она получит всю информацию, которая будет необходима.
— Полагаю, для вашего народа обещание значит так же много, как и для нашего. Несмотря на то что я прикован к постели, у меня есть друзья, которые позаботятся о ней, если вы свое нарушите. — Произнося эти слова, Малакай холодно улыбается.
У Азраэля начинают трепетать крылья носа. Клянусь, еще никогда ни один человек с ним так не разговаривал.
— Я даю вам слово, граф.
— Значит, это мы прояснили. Теперь мне нужен ваш номер телефона. Просто на случай, если мне будет что вам сообщить.
Очень разозленный и напряженный, ангел диктует свой номер. Малакай записывает, а я делаю себе мысленную пометку потом тоже его сохранить.
— Хорошо, — говорит Малакай, не особо впечатленный настроением ангела. — Взгляни еще на рисунки «Книги мертвых» из гробницы Рамзеса II. Если я правильно помню, на одной из картинок фараон передает Осирису на его суде над умершими тот же самый скипетр. В том моменте, где его душа просит позволения войти в потусторонний мир. Мне всегда это казалось странным.
Возле меня Азраэль резко втягивает в себя воздух. Звук настолько тихий, что брат его точно не слышит. А вот я — вполне.
«Книга мертвых» — это сборник заклинаний, магических формул и литургических наставлений душе покойного на пути в загробный мир. Ему либо клали папирус, либо покрывали соответствующими рисунками стены гробницы. Благодаря этой информации душа мертвого может защититься от демонов. В отличие от остальных заупокойных текстов египтян, где идет речь о путешествии бога Ра по подземному миру, «Книга мертвых» описывает испытания, которые должна выдержать душа, чтобы пройти через врата, которые охраняют Осириса в царстве мертвых. Только умершие, чьи души чисты, имеют право ступить в поля праведников.
Азраэль удивленно моргает, и я, не удержавшись, пихаю его локтем в бок:
— Я же говорила, что мой брат намного умнее меня, а память у него еще лучше моей.
— Ну теперь-то мне гораздо легче, — фыркает ангел. — Целых два умника в моей жизни. О боги, чем я это заслужил? Может, мне лучше взять с собой твоего брата и надеяться, что он не так сильно будет действовать на нервы?
— Он определенно не стал бы. И чтобы это выяснить, тебе потребовалось меньше пяти минут. Уважаю. Похоже, за симпатичным личиком кроется больше, чем кажется на первый взгляд.
Азраэль лишь моргает, потому что от этого заявления у него, видимо, пропал дар речи.
— Небольшое предостережение, — раздается голос улыбающегося Малакая, который заметно расслабился. — Она доведет вас до белого каления. И не говорите, что я вас не предупреждал.
— Я запомню, — сухо отзывается Азраэль. — И тоже постараюсь превратить ее жизнь в ад.
— Вижу, вам будет очень весело вместе.
— А вот в это мне мало верится. — Я подхожу к брату, сажусь на край кровати, осторожно его обнимаю и целую в щеку.
Он отводит мне за ухо прядь волос.
— Значит, поужинать у нас не получится?
Я качаю головой.
— Он хочет отправиться прямо сейчас. Дурацкий скипетр пропал кучу лет назад. Пара часов не должна иметь значения.
— Лучше не провоцируй его, — тихо просит Малакай. — С бессмертными шутки плохи.
— Ему ведь кое-что от нас надо, не так ли? Уверена, он будет с меня пылинки сдувать.
Брат подозрительно косится на Азраэля, который, в свою очередь, притворяется, что не подслушивает.
— Сомневаюсь, что он вообще это умеет. Существуют легенды об этом скипетре. — Малакай еще немного понижает голос: — Их немного, поскольку в ходе истории кто-то очень постарался уничтожить все упоминания о нем и сделать так, чтобы никто не вспомнил о регалии.
— Но, само собой, как минимум одну из них ты слышал. — Я с любовью улыбаюсь брату, который наклоняет к себе мою голову и целует в лоб.
— Чисто случайно. Береги себя.
— Как всегда.
Мы еще раз обнимаемся. Малакай стал совсем худым, и его тело кажется холодным, но мне все равно не хочется его отпускать.
Азраэль прочищает горло.
— Нам пора, — прерывает он наше прощание.
С трудом отлипаю от брата, а он смахивает с моей щеки слезинку, которую я даже не заметила.
— Я буду здесь, когда ты вернешься, — обещает Малакай.
— Хорошо за ним присматривай, — велю я нашей собаке и целую ее в морду. — Чтобы с ним ничего не случилось.
Селкет наблюдает за мной большими карими глазами и опускает черные ресницы. Лишь через силу мне удается оставить их обоих.
Гарольд уже дожидается нас с Азраэлем перед дверью в комнату и внимательно смотрит на меня, когда я выхожу в коридор. Стоит мне подать хоть малейший знак, и он набросится на ангела. И пусть дворецкий уже не молод, и по нему незаметно, но он проходил подготовку в вооруженных силах. А прежде чем поступить на службу к нашим родителям, был бойцом элитного британского подразделения. В качестве причины столь резких перемен всегда утверждал, что тревог ему на всю жизнь хватило. Несмотря ни на что, за меня и Малакая он отдаст свою жизнь. Не то чтобы я когда-нибудь потребовала бы нечто подобное, но одно осознание этого меня успокаивает.
— Позвони, как только приедешь в Лондон, — просит он, держа в руках мой рюкзак.
— Обязательно. — Это одно из наших неписаных правил. Малакай и Гарольд всегда должны знать, где я нахожусь. Я, в свою очередь, обязана всегда и везде быть на связи. Если я долго не беру трубку, они выпускают кавалерию. К счастью, до сих пор это потребовалось лишь однажды. Тогда я перемещалась по Боливии, чтобы вернуть глиняную табличку, обнаруженную в храме майя в Гватемале и впоследствии исчезнувшую, и каким-то образом очутилась в другой стране. Студент, помогавший с раскопками, пытался продать табличку через скупщика краденого, а тому не слишком понравился мой визит. Гарольд привлек своих старых знакомых, которые и вызволили меня из плена этого человека. Я отделалась фингалом, парой сломанных ребер и, конечно же, спасла табличку. — Я буду осторожна, — уверяю я. — Позаботьтесь о Малакае.
— Не переживай за него.
Эту функцию я у себя отключить не в силах, но на этот раз появилась надежда спасти его. Более важного заказа я еще не выполняла.
Стоящая возле автомобиля девушка открывает багажник, когда мы приближаемся. Естественно, у ангела водитель женского пола. Покачав головой, я окидываю ее взглядом. Примерно моего возраста и явно из бессмертных. Кстати, помимо богов, ангелов и джиннов, существует еще довольно много нечеловеческих созданий.
— Это Энола, — к моему удивлению, представляет ее Азраэль, — мой водитель, телохранительница и лучшая подруга.
Прежде он уже упоминал это имя. Она находилась с ним в ту ночь, когда Азраэль с соратниками забрали скипетр из Атлантиды.
Губы женщины на его поразительно тепло прозвучавших словах складываются в искреннюю улыбку. Зачем ему телохранительница? Он ведь в отличной форме и фактически сам по себе оружие. К тому же я не могу представить, что в этом мире найдется тот, кто по доброй воле решит на него напасть. Девушка небольшого роста и хрупкого телосложения, так что могла бы быть скорее феей, чем воительницей. Впрочем, первое впечатление, как известно, обманчиво.
— Не стоит ее недооценивать, — подтверждает Азраэль мои мысли, которые он, кажется, все-таки читает. — Пери умеют летать, как мы, ангелы, а чтобы ранить кого-то, ей не нужен меч.
— Достаточно легкого прикосновения кончиком ногтя, и ее жертва начнет корчиться от ужасной боли, — перебиваю я. — И эта боль так сильна, что большинство несчастных сводят счеты с жизнью, потому что не в силах ее вынести.
Женщина улыбается мне с холодной любезностью:
— Вижу, репутация меня опережает. Можем ехать?
Она захлопывает крышку багажника и обходит автомобиль. Густые тяжелые синие волосы ниспадают по спине, и хотя это почти невозможно, она представляется мне еще более жуткой, чем стоящий рядом ангел.
— Ты ей не нравишься, — без надобности информирует меня Азраэль. — Но не расстраивайся. Ей в принципе не нравится ни одна особь женского пола, которая приближается ко мне больше чем на пару шагов.
Я презрительно хмыкаю:
— Если будет удерживать тебя подальше от меня, станет и моей лучшей подругой.
На этот выпад Азраэль никак не реагирует, просто открывая передо мной заднюю дверь. Я в последний раз машу рукой Гарольду, не обращая внимания на обеспокоенное выражение его лица. Едва успеваю пристегнуться, как двигатель лимузина начинает урчать и машина трогается. Я остаюсь наедине с двумя нечеловеческими существами, которые способны раздавить меня как комара. Не слишком приятное ощущение.
Мы еще не миновали длинную, засаженную деревьями подъездную дорожку из Пикстон-Парка, а Азраэль уже открывает маленький холодильник, расположенный между сиденьями напротив нас.
— Хочешь чего-нибудь выпить? Бокал вина, например.
— Спасибо, нет. Я не пью на заданиях.
Он наливает себе бокал виски и, откинувшись назад, удобно устраивается в кресле.
— Ты еще не начала, так что не стесняйся.
Лучше бы предложил мне чего-нибудь поесть. Вернувшись домой во второй половине дня, я быстро перекусила, попросила Гарольда рассказать мне о нынешнем состоянии здоровья Малакая, а потом отправилась к брату. Если сейчас попробую алкоголь, то отключусь, плюс меня мучает джетлаг[7].
Чувствую на себе взгляд ангела, и хотя в машине довольно много места, кажется, будто воздух между нами уплотняется. Глазами ищу кнопку, которая опускает стекло, отделяющее нас от передней части салона. Конечно, она вне досягаемости. Отодвинувшись от Азраэля как можно дальше, прислоняюсь головой к прохладному окну. Мы молча едем по родным мне местам обратно в Лондон. Могла бы и не делать сегодня такой крюк. Меня охватывает грусть. Как бы хотелось провести хоть одну ночь рядом с Малакаем. Но придурок рядом со мной шантажировал меня жизнью брата, и я ни на секунду не сомневаюсь, что он нарушит обещание, если ему это будет на руку.
— Ты тоже придаешь значение правильной форме обращения? У тебя есть титул? — задает он вопрос в тишину.
— Естественно. Но я требую так обращаться ко мне только от любовников и исключительно в постели, — ядовито откликаюсь я.
Подавившись виски, он начинает кашлять. Так этому надутому типу и надо. Пусть задохнется, не имею ничего против.
Лишь прикрыв веки, я чувствую себя чуточку лучше. До конца поездки ангел оставляет меня в покое, и я то и дело проваливаюсь в сон. Обычно после успешно выполненной задачи я беру перерыв на пару недель. И тогда сплю часами напролет, позволяю нашей поварихе скармливать мне горы всяких вкусностей и провожу с Малакаем каждую минуту, когда у него самого хватает сил уделить мне время.
Всего этого меня лишил Азраэль. Но если это означает пощаду для Малакая, — а я только за это и цепляюсь! — я переживу.
Кто-то трясет меня за плечо, поэтому я рычу и отворачиваюсь.
— Просыпайся, принцесса. — Меня снова трясут. — Приехали. Азраэль нанял тебя не для того, чтобы ты спала. У тебя час, чтобы зарегистрироваться и освежиться, а потом я снова тебя заберу.
С трудом разлепив веки, морщусь от яркого света. Пери пренебрежительно смотрит на меня янтарными глазами. Она широко улыбается, но выглядит это недружелюбно. Не хватает только пары клыков. Затем девушка отходит в сторону и бросает мой рюкзак на дорогу. Азраэль копается в своем телефоне, не удостаивая меня и взглядом.
— Осторожнее, пожалуйста! — огрызаюсь я. Насчет этого рюкзака у меня пунктик. Будучи со мной во всех путешествиях, он стал чем-то вроде талисмана.
Вздохнув, я покидаю салон, пока пери вновь занимает водительское кресло. Автомобиль тут же срывается с места, едва не отдавив мне ноги.
— Дура тупая. — Меня ни капли не удивляет, что ангел называет эту лапочку лучшей подругой. Они двое точно нашли друг друга.
Обращаю внимание на отель, перед которым меня высадили. «Rosewood». Шикарней некуда. Надеюсь, этот тип сам оплатит номер. Мы хоть и не бедствуем, но в заведении такого класса я бы никогда не остановилась. Мои запросы гораздо скромнее. В разъездах я часто ночую в дешевых хостелах, потому что мне плевать на позолоченные краны.
Подошедший портье окидывает меня неодобрительным взглядом.
— Мистер Армитедж забронировал для меня номер, — заявляю я самым надменным тоном истинной аристократки. Сказывается выучка, ведь тетя Фиона приглашала только лучших преподавателей, которые прививали мне подобающие манеры.
— Мы всегда рады гостям мистера Армитеджа. — Выражение его лица смягчается, и у меня возникает вопрос, как часто ангел заселял сюда своих подружек. Мужчина подзывает к себе молодого сотрудника и что-то ему шепчет. Они достаточно хорошо обучены, чтобы не демонстрировать удивления. Его коллега забирает мой рюкзак, идет вперед и проводит меня сначала к лифтам и наконец к моей комнате.
— Мне не нужно регистрироваться? — спрашиваю у юноши, когда он открывает дверь с помощью карты и придерживает ее для меня.
— Этот номер сдан в постоянную и эксклюзивную аренду мистеру Армитеджу, — объясняет он. — Здесь он размещает своих дам. — Взгляд мальчишки скользит по мне. — Хотя вы не соответствуете его типажу, если можно так выразиться. — У парня краснеют щеки, и я хлопаю его по плечу. Внезапно он начинает нервничать.
— И слава богу, я бы сказала. Расслабься, я никому не нажалуюсь, что ты такой болтун.
— Спасибо.
Сотрудник с явным облегчением исчезает, а я закрываю дверь и шагаю в просторную гостиную. Кроме этой комнаты в моем распоряжении спальня и ванная с джакузи. Ангел что, встречается тут со своими подружками? Вывод напрашивается сам собой. К тому же отсюда он может в любой момент уйти, как только дама ему наскучит. У меня мелькает мысль поспать на диване, а не в постели, где он наверняка кое-чем занимался. Однако кровать выглядит невероятно удобной, и диван проигрывает. Самое главное, забравшись под одеяло, не наткнуться на забытые игрушки для взрослых. Хотя этот парень точно не нуждается во вспомогательных средствах, чтобы порадовать партнершу. А я однозначно слишком долго не занималась сексом, раз задумываюсь на подобные темы. Раздосадованная этим открытием, я устраиваюсь в кресле, пишу Малакаю и Гарольду, заодно посылая им свое местоположение. Потом отправляюсь на поиски мини-бара и набиваю желудок найденными там орешками и чипсами. Больше всего мне хочется улечься в постель, включить Netflix и заказать какой-нибудь еды в номер. Телевизор на стене просто огромен. Но, к сожалению, пери уже скоро меня заберет, и готова поспорить, что она явится вовремя. Я раздеваюсь и принимаю холодный душ, чтобы взбодриться и не терять бдительности, когда вновь встречусь с ангелом.
Как и ожидалось, в дверь стучат с точностью до минуты. Открыв ее, я одариваю улыбочкой пери, которая абсолютно не меняется в лице. Затем молча следую за Энолой к лимузину, и она везет меня сквозь лондонскую ночь. Мы направляемся в Белгравию. Разумеется, ангел живет в одном из самых фешенебельных районов Лондона. У особняка, перед которым мы некоторое время спустя паркуемся, шикарный викторианский фасад. Наверняка он сто́ит целое состояние, и я не сомневаюсь, что внутри дом еще прекраснее, чем снаружи. Большинство зданий в этом квартале принадлежит семейству Гровенор, герцогам Вестминстер. В некоторых из них я даже побывала, после того как тете взбрело в голову ввести меня в высшее общество, чтобы удачно выдать замуж. Мне тогда исполнилось всего девятнадцать. Ну и… что тут скажешь? Пусть это делалось с добрыми намерениями, но тетина затея с треском провалилась. Все-таки мы живем в двадцать первом веке, что, кажется, не совсем доходит до представителей определенной прослойки общества, к которой мне категорически не хочется себя причислять.
Я распахиваю дверцу машины, как только та тормозит, и выхожу на очень ухоженную дорожку. Фасад узкого дома белоснежный, а входная дверь, инкрустированная деревом по дереву, покрыта черным глянцевым лаком. Вслед за Энолой я поднимаюсь по короткой лестнице в несколько ступеней. Она стучит дверным молотком, и Азраэль лично открывает дверь. Как и я, он тоже переоделся и теперь щеголяет в черных джинсах и облегающей черной футболке.
— Как раз вовремя, — ворчит ангел, отступая в сторону, чтобы пропустить нас внутрь. Он стоит босиком, а длинные волосы свободно струятся по его спине. Прежде чем запереть дверь, Азраэль быстро смотрит на улицу, но там ни души, ведь уже почти половина одиннадцатого. Один из стоящих вдоль тротуара исторических фонарей мигает и гаснет, как будто ангел выключил его взглядом.
— Вы уже что-нибудь выяснили? — интересуется Энола.
Азраэль выглядит еще более напряженным, чем раньше.
— Нет, именно в этом и проблема, — коротко отвечает он.
Затем разворачивается и направляется к винтовой лестнице на цокольный этаж. Во многих домах Белгравии имеются оборудованные всевозможной роскошью подвалы. Лестница ведет через помещение, вдоль стен которого расположены темные стеллажи с множеством бутылок вина. Мы шагаем еще ниже, проходя мимо двух саун и зоны отдыха. Стены и пол здесь покрыты ослепительно-белым мрамором. Последний подземный этаж завершается тесным коридором, из которого ведет всего одна дверь. Тут довольно холодно, однако мурашки у меня по шее бегут не от этого. Дело, скорее, в кожаной звукоизоляции, которой обита дверь. Я оглядываюсь, чтобы прикинуть, смогу ли убежать обратно, но дорогу назад перекрывает злобно ухмыляющаяся Энола.
— Не бойся, — заявляет ангел. — Взаперти ты мне пользы не принесешь. А ты иди наверх и будь начеку, — приказывает он пери.
Та без возражений исполняет приказ. Это объясняет, почему она лучшая подруга Азраэля. Пери подчиняется ему с полуслова, а он, судя по всему, именно это и любит в женщинах.
Ангел ждет, пока она опять поднимется по ступеням, и наконец поворачивается к таинственной двери.
— Э-э-э… — начинаю я. Вполне вероятно, он все-таки любит игрушки. В таком случае я не его подружка, и лучше сразу Азраэлю об этом сообщить.
Он толкает дверь, и это действительно игровая комната, хотя и не такая, как я опасалась. Нас встречает тихая музыка. Музыка, которая обычно играет в барах. Вполне вписывающаяся в обстановку барная стойка с кучей бутылок находится у противоположной стены. Еще я обнаруживаю несколько пинбольных автоматов, пару небольших столиков с разложенными игральными картами и креслами вокруг, а в середине располагается бильярдный стол.
Азраэль слегка сдвигается в сторону, пропуская меня. Я делаю шаг вперед и еще один, пока не останавливаюсь как вкопанная. В помещении присутствуют двое мужчин. Один стоит за стойкой и наливает себе виски, а второй, мертвее мертвого, лежит на бильярдном столе. Чтобы не испортить зеленое сукно, его накрыли брезентом. Во что я вообще ввязалась?
— Мы его не убивали, — невозмутимо объявляет Азраэль, когда я отшатываюсь назад, врезаясь в его грудь.
И тут же снова делаю шаг, чтобы оказаться вне зоны его досягаемости.
— Конечно, убийцы всегда так говорят. — Во всяком случае, мне так кажется.
— Аз убивает чуть-чуть деликатней, — с усмешкой просвещает меня второй мужчина.
— Еще один шутник вроде тебя? — спрашиваю у ангела. Держась поближе к двери, я внимательнее присматриваюсь к покойнику. Не уверена, бессмертный он или нет, но труп в доме в принципе можно считать проблемой. Кто-то перерезал ему глотку. Во время путешествий я часто сталкиваюсь с жуткими ранами, но эта меня все равно шокирует. Порез наверняка сделан несколько часов назад, потому что он уже не кровоточит, а трупное окоченение, по-видимому, прошло. Я не то чтобы эксперт, но этот мертвец выглядит каким-то обмякшим.
Азраэль приближается к столу и с ничего не выражающим лицом рассматривает труп.
— Его здесь убили? — осторожно интересуюсь я.
— Мы нашли его сегодня после обеда в саду за домом, — отставляя стакан, объясняет вместо Азраэля живой молодой человек.
Его взлохмаченные рыжие волосы собраны в небрежный мужской пучок. Он одет в черные джинсы, кеды и расстегнутую черную рубашку, из-под которой выглядывает белая футболка с надписью красными буквами: «Адский огонь». Под ней принт в виде черепа и двух скрещенных костей. Подходящий красный ремень с эффектной медной пряжкой завершает образ. Он явно должен смотреться потрепанным, однако я с первого взгляда замечаю, насколько дороги все вещи. Этот бессмертный строит из себя рок-звезду. Впрочем, сейчас он обеспокоен. Даже более чем.
— Он пролежал там уже день или два. Ты его ждал? — обращается он к ангелу. — Где ты был?
— Осирис обещал прислать ко мне гонца, — отвечает Азраэль. — Но одновременно он дал мне задание. Я думал, что его посланник прибудет только после моего возвращения.
Псевдо-рок-звезда издает стон.
— Мой дорогой отец снова загребает жар твоими руками?
— На этот раз никакого жара. Мне предписано подключить к нашим поискам мисс де Вески. К тому же он поручил мне найти ее и лично попросить об одолжении. А леди любит путешествовать.
— Не было никакой просьбы. Если я сообщу Осирису о твоем небольшом шантаже, он превратит тебя в скользкую жабу! — выпаливаю я.
Рыжий поначалу выглядит озадаченным, а потом начинает хохотать. И не может успокоиться. Разве что по коленкам себя не хлопает. Ни капли уважения к умершим.
— Это Гор, — представляет мне его Азраэль. — Бог неба, бог царей, бог мира и света и к тому же бесчувственная бестолочь, что в данный момент как раз демонстрирует.
Гор, значит. Час от часу не легче. Парень, который способен читать мысли. После Осириса он правил всем Египтом. Честно признаться, я его представляла иначе.
С широкой улыбкой весельчак подходит ко мне. Он, похоже, и вправду забыл, что на столе лежит мертвец, потому что протягивает мне руку и подмигивает — вот так запросто.
— Леди де Вески, приятно познакомиться. Однажды я сталкивался с вашим родственником, пятым графом Карнарвоном. Говорят, вы полностью оправдываете его имя.
Я морщусь, имея собственное мнение относительно тех раскопок. Для меня это не что иное, как разграбление гробниц, и я не люблю, когда меня с ним связывают. А еще именно из-за этого я, как и Малакай, считаю, что наша семья должна вернуть сокровища Египту.
— Тарис, — отвечаю я, принимая протянутую для рукопожатия ладонь. — Меня зовут Тарис. Этого достаточно.
— Хорошо. — Гор наклоняется ко мне: — Я тоже терпеть не могу свой титул. И давно бы о нем забыл, если бы он постоянно мне о нем не напоминал. — Он указывает на Азраэля, в данный момент разглядывающего труп.
— Разве не надо сообщить об этом в полицию? — возвращаюсь я к настоящей проблеме. — Или хотя бы накрыть его?
Без понятия, как бессмертные поступают с телами погибших. В конце концов, с ними такое нечасто случается.
— Скоро я об этом позабочусь. — Азраэль закатывает рукав свитера убитого, обнажая широкий браслет. Украшение плотно обхватывает бледную кожу, закрывая половину предплечья. И в довершение всего оно, по всей видимости, изготовлено из чистого золота. Не в силах совладать с собой, подхожу к столу, чтобы внимательнее его изучить.
— Это не для глаз леди, — пытается меня остановить Гор, но я лишь отмахиваюсь:
— Можешь превратить меня в статую или что-нибудь в этом духе, если не хочешь, чтобы я на него смотрела.
— Запомню на будущее, — обещает он. — Просто не заблюй ковер.
Пол покрывает темный паркет, но я ему об этом не напоминаю.
— Со мной все в полном порядке, — вместо этого уверяю его я. — Не переживай за меня, я закаленная. А вот ты слегка позеленел.
— Не выношу вида крови, — застенчиво признается Гор. — У меня всегда был слабый желудок.
— Серьезно? А ты точно Гор? — на всякий случай спрашиваю я. — Бог с головой ястреба.
Он кивает, и я хмурюсь:
— Ты бог войны, а вы сражались во всех мыслимых битвах. Уверена, там было немало крови.
Теперь он выглядит по-настоящему подавленным.
— Потому-то я и сыт ею по горло. К тому же это было миллион лет назад.
Тут он, конечно, прав.
— Тогда иди подыши свежим воздухом, — советую, вставая с другой стороны стола.
— Кто это? — спрашиваю у Азраэля. — Ты его знаешь?
— Один из потомков Осириса. Ребенок, зачатый смертной. Он должен был передать мне зацепку. Якобы какой-то новый след. Осирис не сказал ничего конкретного, кроме того, что мне нужно поручить поиски тебе.
Ангел вглядывается в лицо покойника. Мужчине максимум лет сорок, и при жизни он был довольно крепким. Все в нем даже сейчас излучает энергию бойца. Наверняка он попал в ловушку, ведь нет признаков долгого сопротивления.
— Что это такое? — указываю на браслет, наклоняясь над безжизненным телом, чтобы внимательнее рассмотреть драгоценность. Гор позади тихо стонет. Выгравированные иероглифы вызывают у меня восхищение. Без сомнений, работа настоящего мастера. Никогда не видела ничего настолько прекрасного.
— Эти браслеты изготовил Гефест. Мы используем их для передачи сообщений, — поясняет Азраэль, не давая мне времени расшифровать надписи. Он прижимает большой палец к одному из картушей[8]. С тихим шипением золото разъединяется, верхний слой поднимается, а под ним появляется узкая полость. Как раз нужного размера, чтобы спрятать внутри кусочек бумаги.
— Вот это я называю интересным тайником. — Такие вещи неизменно приводят меня в восторг.
— К сожалению, он пуст, — цедит сквозь зубы ангел. — Так и знал, что зря потащился за тобой в Бостон. Лучше бы ждал его здесь. Просто впустую потратил время. И еще этот день в какой-то глухомани…
— Тебя об этом никто не просил, — выгибаю я бровь.
Он поджимает губы:
— Если бы меня там не оказалось, твои останки сейчас стали бы кормом для рыб. Хотя демоны врат славятся тем, что мало чего оставляют от своих жертв.
Я скрещиваю руки на груди.
— Ну тогда я знаю, кому можно скормить твои останки. Вот только сомневаюсь, что ты такой же вкусный, как я, — желчно парирую я.
— Эй-эй, тайм-аут, — прерывает наши препирательства Гор. — Почему ты не попросил меня защитить Тарис? Я бы с радостью. И держу пари, мы бы очень весело провели время вдвоем. — Бог лукаво улыбается: — Он хотя бы предложил тебе чего-нибудь выпить и поесть?
В ответ мой желудок издает странные звуки.
— Вино. Только вино.
— Ну, уже что-то. Необычайно заботливо с его стороны. Ты собирался ее напоить?
На это Азраэль лишь рычит, отчего у меня волоски на шее встают дыбом. Я слишком быстро забываю, с кем имею дело.
Гор плюхается в кресло:
— Что теперь будем делать? Осирис взбесится из-за пропажи подсказки. Не представляю, к чему это все. История со скипетром стара как прошлогодний снег. Мы никогда его не найдем. Возможно, его уничтожили люди, как они…
— Я сообщу твоему отцу о происшествии, — бесцеремонно перебивает Азраэль. — Можешь раздобыть Нефертари какую-нибудь еду в отеле, а завтра отвезти ее обратно домой. — Он поворачивается ко мне: — Мне очень жаль, что я зря потратил твое время.
Ангел ничего не говорит по поводу нашей сделки, которую, видимо, считает разорванной. И все из-за потери загадочной зацепки. Меня затапливает страх при мысли о том, насколько слаб сегодня был Малакай. И хоть на лице Азраэля бесстрастное выражение, я вижу, как пылает гнев у него в глазах. Он с трудом сдерживается.
Гор мягко кладет руку мне на плечо. Я даже не заметила, как мужчина поднялся, а он уже стоит передо мной.
— Пойдем. — Куда делось все озорство? Сейчас он излучает едва ли не больше власти, чем ангел. — Лучше всего, если ты забудешь, что тут видела. Я отведу тебя поесть, а завтра ты вернешься домой.
Прекрасная идея, но я желаю вовсе не этого. Поэтому отстраняюсь от него, отказываясь сдаваться так просто.
— Любому бессмертному известна тайна браслета, так ведь? — спрашиваю твердым голосом, чтобы меня воспринимали всерьез. — Именно там бы первым делом стал искать тот, кто напал на посланника?
Разъяренный взгляд Азраэля останавливается на мне:
— Разумеется, но насколько глуп, по-твоему, Осирис? Только я мог открыть браслет. И больше никто.
Я киваю, не позволяя ему себя запугать. Для меня на кон поставлено все, для него — лишь какая-то древняя регалия власти. Будем откровенны, кого в наше время волнуют такие символы статуса?
— Первое правило при отправке секретных сообщений, — спокойно поясняю я, — не пересылай сообщение всего один раз. Насколько вероятно, что явится еще один гонец?
Азраэль качает головой:
— Осирис доверяет лишь немногим потомкам. Джейкоб скорее был исключением.
— Значит, Осирис тяжело воспримет его смерть. Сочувствую.
— Это вряд ли, — бросает Гор. — Осирис, конечно, хороший бог, но не самый любящий отец. С большинством собственных отпрысков он даже не знаком, но родительница Джейкоба понравилась ему больше других женщин, которых он укладывал в постель. Никогда не понимал, почему мать оплакивала Осириса, после того как Сет его расчленил. И еще меньше — зачем собрала его обратно.
— Здесь есть ножницы? — перебиваю, пока Гор не успел углубиться в подробности, потому что меня мало волнует его странная семейная история. У меня тут свои собственные проблемы.
— Ты что, собралась его разрезать? — В голосе Гора слышится напряжение. — Я тебя уверяю, Осирис не стал бы прятать еще одно сообщение у него в кишках. То, что вы, люди, хранили внутренние органы мертвецов в канопах[9], являлось исключительно вашей безумной идеей. В этом правда нет никакой необходимости.
— Я хочу разрезать не его, а его свитер, — терпеливо растолковываю я. — Сообщение может быть спрятано где угодно. Ничего нельзя упускать.
— Что ж ты сразу не сказала? — бурчит Гор и направляется к двери, которую я до этого момента не замечала и за которой, судя по всему, расположена ванная комната. Это я понимаю, быстро покосившись в ту сторону, когда он открывает дверь. Мне в глаза бросается, что там даже имеется душевая кабинка.
— Он довольно чувствительный парень, да? — шепчу Азраэлю, который упорно смотрит прямо перед собой.
Я тихо вздыхаю. От обоих мужчин реально никакой помощи. Всегда приходится все делать самой. Впрочем, мне не привыкать. Хотя бы под ногами не путаются.
Вернувшись, Гор протягивает мне маникюрные ножнички. Я воздерживаюсь от комментария относительно размера инструмента и начинаю разрезать свитер покойника снизу вверх. Открывается нетронутый, немного волосатый живот, а потом грудь. Но, к сожалению, не нахожу никаких посланий или татуировок, которые можно было бы считать посланиями.
— Перевернем его на живот, — командую я, после того как тщательно обыскала бока и шею.
— Она с него еще и штаны снимет, — мрачно предсказывает Гор. — Страшная женщина. Бедный Джейкоб. Он всегда так гордился своим… ну, вы знаете, что я имею в виду.
Я поворачиваюсь к нему:
— Если понадобится, я и его сам-знаешь-что осмотрю. Весьма вероятно, что он сделал себе там татуировку с сообщением.
Гор морщится, словно от боли:
— Не думаю. Никакая верность не способна зайти так далеко.
— Точно нет? Помогай, — велю я… и совместными усилиями мы переворачиваем труп.
Увы, на спине тоже чисто.
— Штаны, — решаю я. Очевидно, мне этого не избежать.
— Довольно! — властно произносит Азраэль. — Осирис не так хитер, как ты думаешь. Он отправил сообщение тем же способом, что и всегда, а значит, оно пропало.
Я скрещиваю руки на груди:
— Не сомневаюсь, что перед этим он сделал копию. Ты не можешь просто его спросить? Как вы друг с другом общаетесь? С помощью телепатии или чего-то покруче?
— Она не отстанет, — говорит Гор. — Сделаем ей одолжение. Вдруг он спрятал послание в носках?
Азраэль вот-вот потеряет терпение, но снова переворачивает мужчину.
— Сними с него обувь и носки, — инструктирую Гора, который морщит нос, но хотя бы больше мне не перечит. Не ожидая уже помощи от Азраэля, я принимаюсь за ремень с причудливой пряжкой. Во-первых, в ней не один язычок, а сразу несколько. Застежка же, наоборот, скрыта под искусным серебряным дамаскинажем[10]. На мой взгляд, немного перебор, но он как-никак потомок бога.
— Дай мне, — требует ангел, наблюдавший мое сражение с застежкой. Он сдвигает декоративную пряжку, которая служит только для украшения, а следующим движением руки расстегивает ремень. Потом вытягивает его из брюк и небрежно бросает на пол.
У меня внутри прорывается возбужденное жужжание, когда краем глаза замечаю нечто странное.
— Дай-ка мне его еще раз, — требую я, быстро добавляя «пожалуйста», пока он снова на меня не набросился.
Ангел действительно нагибается, передавая мне ремень. Светлая кожа, из которой тот сшит, очень тонкая. Я аккуратно беру его за один конец и иду с ремнем к одному из игровых столов. Лампа над ним регулируется, и я тяну ее вниз. Потом прикладываю пояс внутренней стороной вверх. Так и знала! Я сдерживаю торжествующую усмешку, когда вижу буквы.
Гор и Азраэль подходят ко мне с обеих сторон и смотрят на находку.
— Это греческие буквы, — верно подмечает ангел.
— Сообщение от Зевса? — В словах Гора сквозит удивление. — Я думал, они с Осирисом больше не разговаривают. Что там написано?
— Ничего, — выплевывает Азраэль. — Ничего там не написано. Это просто набор букв без всякого смысла.
— Моего бесценного отца обвели вокруг пальца? — стонет Гор.
— Это не ничего, а закодированное послание, — произношу я в тот момент, когда ангел бьет кулаком по бару. Несколько бокалов выскакивают из держателей и разбиваются.
Я отшатываюсь и со всех ног мчусь к двери. Бегство — это мое первое средство при столкновении с опасностью. Оставаться в помещении с двумя разгневанными бессмертными и одним покойником было бы неописуемой глупостью. Хотя бы потому, что не желаю составить ему компанию. Бессмертные славятся тем, что сначала действуют, а потом думают. Вчера вечером мне повезло, сегодня я в этом сомневаюсь.
— Стоять! — ревет Азраэль, когда я распахиваю дверь, но врезаюсь в невидимую стену.
Энола, которая вообще-то должна находиться где-то наверху, ухмыляется мне с другой стороны. Видимо, это ее рук дело. Ангел обхватывает рукой мою талию. Меня окутывает его запах, и по спине струится пот. Он так крепко прижимает меня к своему стальному телу, что мне не дотянуться до ножа за поясом. Я резко откидываю голову назад и с удовлетворением слышу хруст ломающейся кости и мужской стон. Азраэль мгновенно меня отпускает, но Энола тут же тянется сквозь прозрачный барьер, хватает меня одной рукой за шею и сжимает. Ее глаза начинают сиять золотым светом, а на лбу и скулах проступает серо-голубое мерцание. Под ее кожей закручиваются неистовые цветные водовороты, пока пери меня душит. Ну хотя бы не выпустила когти. Наверное, ждет приказа.
— Ради Исиды, отпусти ее, Энола. Она не убила Азраэля, всего лишь носик сломала, — вмешивается Гор, когда у меня все начинает расплываться перед глазами. — Переживет.
Хватка разжимается, и я больно приземляюсь на пол. До этого Энола подняла меня в воздух, а я даже не заметила. Одной рукой! С ума сойти, сколько силы скрыто в этой хрупкой девушке.
Колени болят, и на глазах выступают слезы, но я стискиваю зубы, а Гор тем временем помогает мне встать.
— А теперь давайте немного успокоимся, — требует он. — Что на тебя нашло?
— Она его ранила, — отвечает Энола, задрав подбородок. Ее взгляд прикован к чему-то у меня за плечом.
Я оборачиваюсь. Азраэль прикрывает ладонью нос, а между его пальцами капает кровь. Заслужил.
— Не мог бы ты сходить в ванную? — просит приятеля Гор. — Ты тут все перепачкаешь.
Разъяренный ангел топает прочь, и вскоре после этого мы слышим, как включается вода. Между тем Гор ведет меня к креслу, усаживает туда и наливает виски со льдом. Алкоголь на практически пустой желудок — это, конечно, неразумно, но сейчас он мне реально нужен. Ноги подгибаются, а руки трясутся. Я сломала нос Азраэлю. И пусть он сам виноват, но я поступила глупо. Поспешно выпиваю виски, наслаждаясь обжигающим ощущением в горле, а потом делаю глубокий вдох и выдох. Остается надеяться, что эти трое выпустят меня отсюда живой.
Проходит пара минут, прежде чем ангел возвращается из ванной… и от сломанного носа уже, к сожалению, ни следа. Только на футболке виднеются два нечетких пятнышка. У этого парня сверхмощная способность к самоисцелению. Очень жаль вообще-то. Он смешивает себе напиток и сразу садится ко мне за маленький столик.
— Прости, я не хотел тебя напугать.
— Все в порядке, — осторожно иду на компромисс я, пусть и не особо доверяю его извинениям. — Я слишком остро отреагировала.
— Хочешь немного побыть одна? — Его зеленые, как мох, глаза внимательно смотрят на меня. — Можешь освежиться.
Стараясь не делать резких движений, я направляюсь в ванную и запираю дверь. Совершенно без сил прислоняюсь к стеклянной стенке душевой кабинки и глубоко вдыхаю. Когда сердцебиение немного успокаивается, достаю мобильник и отправляю Малакаю свое текущее местоположение. Но не пишу о произошедшем, чтобы он лишний раз не волновался.
«Первая зацепка о том, где находится скипетр, — это закодированное сообщение на древнегреческом, — печатаю я. — Шифр скитала».
Малакай моментально отвечает: «Ты сможешь его расшифровать?»
«Смогу, не переживай. Остальное позже. Пришлю тебе фотографии».
«Я всегда переживаю. Будь настороже».
Посылаю ему смайлик с сердечком и снова убираю телефон. Как всегда, одной короткой переписки с братом хватает, чтобы меня успокоить. Иметь человека, которому можно безоговорочно доверять и кого беззаветно любишь, — это подарок, который я не позволю у меня отнять.
Вымыв руки, я подставляю запястья под холодную воду. Потом прижимаю пальцы к щекам и смотрюсь в зеркало. Отпечаток от хватки Энолы на моей шее видно более чем отчетливо. Еще пара минут, и я бы задохнулась.
Раздается стук в дверь, и до меня доносится встревоженный голос Гора:
— Тарис, все нормально? Можешь выходить. С тобой ничего не случится.
«Порой Азраэля следует игнорировать, я тоже так делаю, — слышу я его голос уже не вслух, а у себя в голове. — Он просто совершенно бесчувственный».
За этими словами следует тихий смех.
Поверить не могу.
«Проваливай из моих мозгов!» — мысленно шиплю я.
«Уже ушел, но не бойся нас».
Я тщательно вытираю руки, открываю дверь и с удивлением отмечаю, что мертвец и Энола пропали. Вместо них на маленьком столе появились бокал красного вина, вазочка с оливками и еще одна с крекерами.
— Ты наверняка думаешь, что мы ужасно негостеприимны. — Гор выглядит искренне раскаивающимся, хотя он вообще ничего не сделал. — Давай начнем еще раз с самого начала. Без трупа и все такое.
Мне с трудом удается сдержать улыбку. Имей я дело только с ним, все было бы гораздо проще.
Гор довольно улыбается и ведет меня к столу. Надо следить за своими мыслями, когда он в комнате. Вдруг получится как-то экранироваться. Знать, что он в любой момент способен оказаться у меня в голове, — не самое приятное чувство.
— Это можно отключать, — внезапно заявляет Гор. — Я пользуюсь даром только в случае крайней необходимости. Твоя голова все еще принадлежит тебе. Прости, принцесса.
Азраэль сидит в кресле, изучая ремень.
— Значит, ты считаешь, что это закодированное сообщение, — говорит он, больше не упоминая потасовку.
Я набираю себе горсть крекеров. Рано или поздно я сегодня нормально поем, иначе мой мозг просто выключится.
— Я не просто считаю, я знаю.
— Вы только ее послушайте! — Гор придвигает себе третье кресло и берет вазочку с оливками. Если хочу успеть съесть хотя бы парочку, нужно поторопиться.
— Это шифр скитала, — объясняю я. — Спартанский генерал Лисандр таким посланием предотвратил нападение персов в 404 году до нашей эры.
— Скитала — это палка или трость. Это греческий термин, — произносит Азраэль.
Я согласно киваю.
— При таком способе шифрования полоску бумаги, пергамента или кожи по спирали обматывают вокруг палки. Потом на ней пишут сообщение. А когда разматывают обратно, видно только беспорядочный набор букв, как у нас на кожаном поясе.
— И как нам это прочитать? — чешет затылок Гор.
— Нужна палочка, максимально идентичная той, на которой записывали текст. То есть раз это сообщение от Осириса, он должен был отправить тебе и палку.
— Оно не напрямую от Осириса. Он сам только его обнаружил, — сообщает Азраэль. — И я уверен, что браслет служил просто отвлекающим маневром. Убийца не сумел его открыть, но не сообразил поискать в другом месте. А трость Джейкоб с собой не принес. Да и было бы нелогично передавать мне то и другое вместе.
— От этого старика всего можно ожидать, — без тени уважения вставляет Гор.
У ангела едва заметно приподнимается левый уголок рта.
— Осирису и самому просто подкинули эту зацепку, а он ничего не смог с ней сделать. Вероятно, поэтому мне следовало ввести тебя в игру. Нам вместе предстоит выяснить, какая нужна палка.
— Тогда спроси его, откуда и от кого он ее получил и как давно она у него находится. Ремень довольно старый.
— Мы же просто собираемся расшифровать сообщение, зачем тебе эта информация? — вздыхает Азраэль.
— Потому что она облегчит поиск подходящей трости, неужели это так трудно понять. Хотя ты, конечно, можешь пробовать палочки разных диаметров, если у тебя есть время и хватит терпения.
— Время — это последнее, что у нас есть! — огрызается ангел. — Убийство Джейкоба доказывает, что мы не единственные, кого интересует эта подсказка. Нам очень повезло, что убийца не обнаружил ремень.
— Он просто оказался не таким умным, как наша Тарис, — вклинивается Гор.
— Спасибо за комплимент. Ну так что, ты добудешь нам сведения? — спрашиваю у Азраэля, не намеренная сдаваться.
Он встает:
— Для этого мне нужно в царство мертвых.
— А я и не рассчитывала, что у Осириса там, внизу, ловит мобильная связь, — откликаюсь я. — Ты ангел смерти, разве ты не постоянный гость в загробном мире? Не сомневаюсь, Осирис будет рад тебя видеть.
Когда-то Осирис главенствовал над египетскими богами. Как уже упоминал Гор, его убил и расчленил собственный брат, Сет. Супруга Осириса, богиня Исида, собрала эти куски… Любопытный факт: пенис Осириса, к сожалению, так и не нашелся. Исида заново сложила труп, и каким-то образом мертвому и лишенному мужского достоинства богу удалось зачать богине ребенка. Как именно это произошло, мне не хочется даже представлять. В любом случае результатом этого союза стал милашка Гор. После погребения Осирис вернулся к некой форме жизни и с тех пор правит загробным царством. Там он стал верховным судьей на суде мертвых. Все умершие обязаны предстать перед этим судом, где взвешиваются их сердца. Процесс проходит в чертоге обоюдной правды. Для этого сердце покойного кладут на одну чашу весов, а перо Маат, богини правды, — на другую. В зависимости от того, окажется сердце тяжелее или легче пера, душа отправляется в мрачное царство мертвых или на поля праведников.
— Посмотрю, что смогу сделать. — Азраэль обменивается взглядом с Гором. — Но сначала отвезу тебя обратно в отель.
— Не утруждайся. Я могу вызвать такси.
Я тоже встаю. На сегодня я сыта его обществом. И чем скорее уберусь отсюда, тем лучше.
— Забудь. — Азраэль вырастает передо мной, преграждая путь.
Ради всего святого, как можно быть таким командиром?
— Давай это сделаю я, — к моему облегчению, предлагает Гор. — Я гораздо вежливее тебя.
Ангел закатывает глаза, но не спорит.
— Приложи холод к ране.
Бросив последний взгляд на мою шею, он выходит прочь из комнаты.
— Как ни странно, на этот раз он прав, — соглашается Гор. — Пойдем, уложим тебя в кроватку.
— Можешь высадить меня перед входом в отель. Я сама в состоянии накрыться одеялом. В конце концов, уже большая девочка.
— Жаль. Потому что я лучший в мире накрыватель.
Мне не удается сдержать ухмылку:
— Могу себе представить, но все равно вынуждена отказаться. Возможно, в другой раз.
— Значит, продинамишь меня? — Гор так заразительно улыбается, что на мгновение у меня возникает желание принять его предложение. Я уже и не помню, когда в последний раз ложилась в постель не одна. Однако я никогда не завожу интрижки с клиентами, а тем более не связываюсь с бессмертными.
— Переживешь. Но прежде чем уедем, мне нужно сфотографировать ремень. Вдруг замечу что-нибудь, если рассмотрю его в спокойной обстановке.
— Лучше выспись нормально, а не играй полночи в детектива. Завтра будет новый день.
— А вот он очень спешил. — Я киваю в сторону двери, за которой скрылся Азраэль, и просто не могу не думать о Малакае. Рассказал ли ангел своему другу о нашей договоренности?
— Он всегда спешит, — отвечает Гор. — Советую не воспринимать его слишком всерьез.
Я достаю телефон из кармана брюк и делаю целую кучу фотографий. Гор терпеливо ждет, пока я закончу, после чего ведет меня к элегантному «Porsche», припаркованному в соседнем переулке.
— Расскажи мне что-нибудь о себе, — прошу я, когда авто трогается с места. — Почему ты с ангелом в Лондоне?
Гор на довольно высокой скорости заворачивает за угол.
— А где мне еще быть? Я люблю этот город, а Аз мой близкий друг, хотя раньше он был повеселее.
— В Каире не так уж плохо, — замечаю, прежде чем рискнуть расспросить его о приятеле. — Прежде всего, там теплее.
— Тебе холодно? — Он включает обогрев салона. — Я не особо тащусь от всей этой жары и песка. Мать раньше хотела, чтобы я остался в Египте, где она могла бы за мной приглядывать. Но я слишком любопытный. На земле столько интересных народов — что тогда, что сейчас — и так много женщин, которые считают, что подружиться с богом — это круто.
— Подружиться?
Гор проезжает светофор на желтый, и позади нас громко сигналят.
— Ты прекрасно поняла, что я имею в виду. Я ничего не обещаю, и все получают удовольствие.
— Что тебе известно о краже скипетра? — меняю тему, чтобы он не начал болтать о своих любимых позах.
Этот бог реально не заморачивается по поводу границ личной жизни. А ведь Азраэль меня предупреждал. Гору неведомо, что такое сдержанность, но это делает его человечным, что ли. Скажи мне вчера, что сегодня я буду вести подобные разговоры с бессмертным, а точнее, с тремя бессмертными, я бы его высмеяла.
— Не больше, чем Азраэлю, — отвечает Гор на мой вопрос.
— И ты никогда не обсуждал это с отцом? Все-таки Сет твой дядя.
— Так и есть, но это ничего не значит, а отца я целую вечность не видел. Как-то меня не тянет в царство мертвых. А то его еще посетит дурная мысль и там назначить меня своим преемником. — Гор тормозит, а я отмечаю, как поразительно быстро мы добрались до отеля. — Проводить тебя наверх? Можем заказать что-нибудь вкусное на ужин и посмотреть сериал. В номере Азраэля чертовски большая кровать.
Мой мобильник издает сигнал, показывая сообщение с неизвестного номера. Я открываю его.
«Если он станет настаивать, чтобы ты пустила его в свою постель, даю разрешение сломать нос и ему».
Это какое-то извращенное предложение перемирия или ангел думает, будто я сама не разберусь?
«Слишком поздно, мы уже в постели. И не волнуйся, он в целости и сохранности», — печатаю я ответ и ставлю телефон на беззвучный режим.
— Это Азраэль, да? — со смешинками в глазах смотрит на меня Гор.
— А он, похоже, настоящий друг. Говорит, чтобы я сломала тебе нос, если будешь на меня наседать.
— Со мной бывало и похуже. — С молниеносной скоростью он наклоняется вперед и целует меня в щеку. — Спокойной ночи, принцесса, и сладких снов.
Я качаю головой из-за дурацкого прозвища, которым меня до этого уже называла Энола.
— И тебе того же.
Выйдя из машины, я пересекаю вестибюль и поднимаюсь на лифте в свой номер. Там снимаю одежду и принимаю на этот раз горячий душ. Закутавшись в невероятно мягкий банный халат, заказываю себе тальятелле с лососем в соусе из белого вина и яблочный крамбл на десерт. Затем беру мобильный и удобно устраиваюсь с ним в кровати. Азраэль больше ничего не писал. Сначала я сохраняю его номер под именем «Придурок» и набираю Гарольду сообщение, что я жива и здорова, уже в номере отеля. Потом выбираю фото, на которых лучше всего видно текст послания, и загружаю их в облачный сервис, к которому у нас с братом совместный доступ. Два глаза хорошо, а четыре — лучше.
Когда раздается стук в дверь, я поднимаюсь, открываю, и официант завозит в комнату тележку. На подносах под двумя серебряными колпаками прячется мой ужин, а рядом стоит еще один контейнер, в котором подается лед и сохраняется холод.
— Мистер Армитедж позвонил и сказал, что вам нужен лед, — сообщает мне молодой человек.
Вот уж не ожидала от ангела такой заботы. Вручив юноше чаевые, я толкаю тележку в спальню, к своей кровати. После этого включаю телевизор и вхожу в свой аккаунт на Netflix. Мы с братом смотрим документалку о нераскрытых преступлениях и бо́льшую часть времени ломаем голову над тем, что случилось на самом деле и что упустили следователи. Взяв тарелку с макаронами, я облокачиваюсь на подушки и впервые за день расслабляюсь, хотя уже почти полночь. Блюда оказались вкусными, и после десерта я чувствую себя такой сытой и счастливой, что мне вообще больше не хочется двигаться.
В этот момент телефон пищит входящим сообщением от «Придурка».
«Приложи лед к шее».
Ни приветствия, ни смайлика. Да этот тип издевается?! Он еще хуже, чем Гарольд и Малакай, вместе взятые. Я не отвечаю, но задаюсь вопросом, не оборудована ли комната камерами. От этой мысли становится жутковато. Тем не менее я заворачиваю лед в полотенце и прикладываю к горлу. От холода тело пронзает коротким уколом боли. Снова уютно закутавшись в одеяло, я выключаю маленькую лампу возле себя. Единственным источником света теперь остается телевизор.
Гор прав. Сегодня ночью я высплюсь, а завтра займусь загадкой. Не сомневаюсь, что существует какое-то простое решение. Так обычно и бывает с загадками, которые поначалу кажутся особенно сложными.
Оглавление
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Египетские хроники. Скипетр света предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Примечания
8
Картуш (в древнеегипетской письменности) — продолговатый контур овальной формы с прямой линией внизу или сбоку (в зависимости от расположения надписи), который объединяет внутри себя несколько иероглифов, обозначающих царское имя.
