Золотая антилопа

Максим Шпагин

Хотели бы вы познакомиться с настоящим волшебником? Пусть выглядит он не слишком солидно, зато умеет многое. Не случайно его назвали «Золотая антилопа».Может ли такой человек приспособиться к нашему времени? Найти друзей, защититься от врагов…А если бы вы обрели такой дар, на что направили бы его в первую очередь? Книга содержит нецензурную брань.

© Максим Шпагин, 2023

ISBN 978-5-0059-6974-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1. «Ко мне он кинулся на грудь»

Никто не любит родственников из деревни.

Нет, одно дело, когда они присылают посылки с клюквой или открытки к праздникам, и совсем другое, когда заваливаются на вашу жилплощадь с баулами и с открытой душой просятся пожить месячишко-другой на всем готовом.

Капитан полиции Зверев нарвался именно на второй вариант.

Субботним вечером он сидел в трусах перед телевизором с заслуженной бутылкой пива. И надеялся, что никто не оторвет его от этого бездумного времяпровождения. Не сбылось.

В дверь позвонили, и вышедший открывать хозяин обнаружил на пороге худший из возможных раздражителей: деревенского родственника. С двумя котомками.

— Здорово, дядько Степан, — радостно заулыбалась эта двухметровая орясина. — А меня вот дядько Фрол послал. Съезди, говорит в Москву, посмотри как там…

«Дядько Степан», — злобно подумал Зверев, — «где вас таких делают-то»…

— Ну, проходи.

Отказать было нельзя. Фрол этот приходился какой-то кривоколенной родней матери, и в деревне считался палочкой-выручалочкой. За сущие гроши, иногда просто за обед, помогал нуждающимся поправить забор, починить крышу, расчистить завалившийся колодец и прочее. Вечно занятый в столице Зверев матери только деньги посылал, а для деревенской жизни этого не достаточно

— Давай-давай, проходи.

Капитан наклонился, чтобы помочь родственничку занести вещи, и они столкнулись плечами в дверном проеме. Узковатые двери делают в городах. Не рассчитывают на габариты некоторых жителей родом из Сибири.

Через час, когда распаренный после горячего душа гость приступил к чаепитию, Зверев решил, что пора поговорить.

— Ну, как там в деревне? Мать здорова?

— Здорова, — охотно ответил понаехавший, прихлебывая чай из блюдечка, которое держал на растопыренных пальцах.

«Ну, кто так пьет?», — думал Зверев, стараясь не давать выход раздражению. — «Этого чудика хоть сейчас в музей сдавай. Этнография в полный рост».

— А сам как? Работаешь? Учишься?

— Дык это, десятилетку закончил.

«Упс!» — капитан полиции ощутил, как по спине пробежал холодок. — «Уж не поступать ли он к нам приехал? В МГИМО, например. Самое ему там место».

— А потом с дядькой Фролом церковь восстанавливали. И он меня учил.

— Плотницкому делу?

— Не, этому… — приезжий в затруднении пошевелил в воздухе пальцами. — Слово все забываю… Экзистенциализму.

О как!

Зверев откинулся на спинку стула и по-новому взглянул на гостя. Широко шагнула передовая философская мысль в глубины нашей Родины!

— И как? Освоил?

— Маленько освоил, — не без гордости призналась деревенщина.

Капитан помолчал, постукивая пальцами по краю стола. Ситуация развивалась непонятно, и это тревожило.

— А тебя, кстати, как зовут? — запоздало спросил он.

— Сеня я. Семен.

— А я Степан Петрович.

Дальнейшей беседе помешали некие странные звуки, которые опытный хозяин опознал, как попытки открыть входную дверь отмычкой.

Он приложил палец к губам, после чего быстро и неслышно переместился, укрывшись за косяком двери, ведущей в прихожую. В руках у него Сеня увидел пистолет.

Ух ты!

Теперь диспозиция была такова: прихожая, представлявшая собой узкий предбанник; слева от двери — открытый шкаф для одежды, на нем, вздымаясь под потолок какие-то коробки. Справа коридорчик, ведущий в кухню. А прямо напротив входной двери проход в большую комнату, где за левым косяком затаился Зверев, за правым гость из Афр… э-э-э… из Сибири.

«Погаси свет!» — жестом показал хозяин. Сеня подчинился. И во время.

Далее разом произошло несколько событий. Дверь распахнулась. Зверев, выставив из-за косяка правую половину корпуса и пистолет, скомандовал:

— Стоять! Руки вверх!

Взломщик шарахнулся, ударившись плечом о шкаф (тесные у нас прихожие, тесные), коробки наверху опрокинулись, и из них ухнуло вниз что-то тяжелое.

Бандит упал. Но с лестничной площадки в сторону Зверева пыхнула вспышка выстрела.

— Бля!

Перепрыгнув через барахтавшегося на полу взломщика, которого крепко приложило по голове, капитан ринулся из квартиры. Сеня за ним.

И дальше, в полном соответствии с гениальным описанием Лермонтова бойцы «сплетясь, как пара змей, обнявшись крепче двух друзей, упали разом, и во мгле бой продолжался на земле».

* * *

Щадя натянутые нервы читателя, опустим всю последовавшую за этим суету. Приезд полиции, составление протоколов, отправление скованных наручниками жуликов в отдел, поиски пули и стреляной гильзы…

Уже под утро, часа в четыре, выпроводив, наконец, затоптавших всю квартиру представителей власти, Зверев зевнул и посмотрел в сторону постели.

— Я сам себе постелю, — мгновенно отреагировал Сеня.

Уже как бы став членом семьи, он открыл дверку гардероба и извлек оттуда светленькое, в мелкий голубой цветочек постельное белье.

У брутального капитана ничего похожего отродясь не бывало. И он мимолетно удивился, что в произошедшем бардаке Сеня успел распаковать свой баул.

Но одеяло дать гостю следовало. Зверев пошел за ним в прихожую и чертыхнулся, споткнувшись о груду барахла, которое, рухнув со шкафа, так и валялось на полу.

— А я думал, что увез ее в гараж…

— Что? — высунулся из комнаты деревенский гость.

— Да гиря, — капитан указал на красующийся в центре композиции 16-килограммовый чугунный шар. — Почему-то думал, что она в гараже. А она на шкафу была.

— А-а.

— Хм… — капитан все удивлялся. — Хорошо, что не на темечко шмякнулась, а то бы…

— Да не, — простодушно ответствовал приезжий. — Я проследил, чтобы не на темечко.

* * *

За завтраком Зверев выглядел мрачным и невыспавшимся. Сеня, чувствуя настроение хозяина, старался поменьше попадаться на глаза, что, учитывая его габариты и скромный метраж кухни, было затруднительно.

— Так что там про гирю и темечко? — поинтересовался капитан, доев яичницу, и затирая тарелку корочкой хлеба.

— А что?

— Ну, ты сказал, что проследил, чтобы она не грохнулась на темечко нападавшему. Типа экстрасенс?

— Не-е, — протянул приезжий. Потом, подумав, застенчиво добавил: — Я — золотая антилопа.

— Кто?

И тут последовал рассказ настолько необычный, что Зверев не вызвал санитаров психпомощи по единственной причине: он так и не решил кому точно, ему или гостю, экстренно требуются услуги медбратьев.

— Что такое окружающий мир? — как первокласснику объяснял ему выходец из глубинки. — Это реальность, данная нам в ощущениях.

— Ну.

— Вот, допустим, чашка с чаем, — Сеня двумя руками показал на чашку. — Мы ее видим, обоняем, осязаем… И комплекс этих ощущений сливается у нас в голове в образ чашки.

— И?

— Но можно пойти другим путем. В первую очередь создать в голове образ чашки, — гость возложил ладони на темечко, — потом перейти к ощущениям и…

Он опять-таки двумя руками сделал плавный жест от головы к столу и оп! На скатерти возникла еще одна чашка с чаем.

— А! — Сказал Зверев, несколько ошарашенный. — Фокус. Ты фокусник!

— Да нет же. Просто я сделал чай. С шиповником. Вы попробуйте.

— Ну вот еще. — Капитан даже слегка отодвинулся от стола, глядя на парящий напиток с подозрением.

— Это меня дядько Фрол научил, — простодушно продолжил Сеня. — Дал, так сказать «ключ к реальности». Только он велел никому не показывать.

— Ключ к реальности?

— Ага. Это такая штука, из-за которой все получается.

— Хм… — Зверев подумал. — Так ты не только чай делать умеешь?

— Что угодно. Главное, чтобы предмет был не очень сложный. Не как телевизор.

Он помолчал и, явно стесняясь, дополнил:

— И нужна еще, как дядько Фрол говорит, «дисциплина мышления». А то понаделаешь случайно кракозябр… Ну, в смысле, ночных кошмаров…

— Угу… — Капитан покусал губу, что-то про себя соображая. — Золотая антилопа, говоришь?

— Ну да. — Сеня потянулся за печенюшкой и придвинул к себе созданную чашку с чаем.

— Так вчерашние два гаврика за тобой приходили?

— Это случайно вышло. — Приезжий валенок виновато посмотрел на полицейского и поспешил объясниться до конца. — Мы в церкви иконостас делали. А там надо сусальное золото, чтобы резьбу оклеить. Дядько Фрол говорил: «Не надо». А я думал: сделаю потихоньку. И сделал. А мужик какой-то через окошко подглядел, как у меня золото на столе заиграло. Ну и…

— И дядько Фрол послал тебя в Москву.

— Ага. Отсидишься пока, говорит. А там видно будет. Да и дядько Степан — полицейский. Защитит, если что…

— Во блин!

Некоторое время Зверев испытующе смотрел на гостя. Тот был наивен и чист, как новорожденное дитя.

— Так. — Думать об отвлеченном было некогда. В первую очередь капитан привык решать насущные вопросы. — Значит, за тобой целая мафия гонится?

— Уже не целая, — скромно признался золотой антилоп. — Троих дядько Фрол пристыдил. Они теперь в церкви работают. Пять человек из поезда выпало. Один в машине застрял. И вчера двое.

— А сколько было всего?

— Ну, они на охоту к нам приезжали… Двенадцать человек. Свои-то у нас такого не сделают.

— Понятно. Давай собирайся. Поедешь со мной на работу. Под присмотром будешь.

Он пошел в комнату одеваться и, обернувшись, крикнул:

— И гирю с порога убери!

— Дык она ж у вас в гараже.

Зверев глянул.

Точно. В кучке барахла у двери никакой гири не было.

Черте что творится…

* * *

В машине, двигаясь в плотном потоке, Зверев решил продолжить расспросы.

— А этот ключ к реальности… эй, парень, с тобой разговариваю.

Деревенский Сеня, никогда прежде не видавший живой Москвы, с трудом оторвался от созерцания пейзажей.

— В смысле, дядько Фрол этим фокусам любого обучить может или как?

— Любого, — охотно ответил гость столицы. — Только тут штука такая: никто не верит.

— А если показать?

— Дык все равно не верят. Вот и вы не верите.

— То есть мне не стоит и пытаться. Так?

Парень закатил глаза вправо вверх, вспоминая заученную фразу, и выдал:

— Сознание ставит барьер. Поэтому ключ отторгается.

— Ага. А ты как же?

— А на меня доска с купола упала. Сознание-то и отключилось.

— А! О! — Зверев понимающе кивнул. — Это многое объясняет.

Впереди загорелся красный свет, и капитан плавно остановил машину.

Погода была солнечной, Москва выглядела нарядной и приветливой. Сеня во все глаза смотрел на шпили высотных зданий и слегка ерзал от восторга.

В стекло со стороны водителя постучали. Нищий.

Зверев не любил эту категорию московских обитателей, но все же извлек из кармана монету и приспустил стекло.

Однако вместо ожидаемой кружки для подаяний внутрь салона просунулся пистолет.

— Не дергайся, — прошипел фальшивый нищий.

Дергаться было некуда. Во-первых, капитан, как образцовый водитель, был пристегнут. Во-вторых, если отбить пистолет от себя, под огнем окажется простоватый Сеня.

Задняя дверь открылась, на заднее сиденье полез какой-то мужик. Похоже, оценивая численность банды, сибирский гость обсчитался.

Но! Когда машина закачалась под весом чужака, замкадыш очнулся от созерцания заоконных красот и, повернувшись, увидел пистолет.

— Ой!

Звереву пыхнуло в лицо теплым воздухом. Пистолет исчез. Растворился, как не было.

На пол с мелодичным стуком, как желуди, опали патроны.

Блин! Тут в пору самому кричать: «Ой!»

Ткнув пальцем в кнопку застежки, капитан освободился. Не дожидаясь, когда ремень окончательно втянется в ячейки крепежа, он извернулся змеей и ринулся назад. Надо ж было нейтрализовать второго. Того, что втиснулся в заднюю дверь.

Бандит не ожидал такого развития событий и буквально завизжал, когда полицейский обрушился на него всей массой.

Машину закачало, как щепку на волне. К потолку взлетали то кулаки, то ноги в крепких ботинках. Сеня съежился на переднем сиденье, закрыл голову руками…

И тут в них с маху врезался тяжелый широкий джип, шедший на зеленый свет на большой скорости.

* * *

Очнулся Зверев в больнице.

Ласковое солнышко мягко светило в широкое окно. Было светло, чисто, умиротворенно.

И ни о чем не хотелось думать.

Медицинская аппаратура тихо попискивала в углу.

«Хоть высплюсь», — подумал Зверев. — «Полезно иногда вовремя потерять сознание».

Что-то в последней мысли его напрягло.

«Черт. Я был без сознания. Значит, без барьера».

Так. А Сеня сидел рядом.

Интересно, он просто сидел или…

На пробу капитан перевел взгляд на какую-то медицинскую штуковину, на которой мягко блестел солнечный зайчик. Золотистый. Круглый…

Зверев приподнялся, чтобы лучше его рассмотреть.

Золотой кругляшок соскользнул с прибора на пол. Явственно звякнуло.

Капитан рывком сел. Чертовщина.

Минуты через две, не раньше, он заставил-таки себя посмотреть на пол.

Да. Монета.

Золото.

Блин! Блин! Блин!