Удар на опережение

Максим Шахов, 2012

Полицейские из Чечни, продавшиеся боевикам, задерживают полковника ГРУ Богданова и незаметно вживляют ему под кожу чип-радиомаяк. Террористы рассчитывают таким образом выйти на сверхсекретную базу ГРУ в Абхазии, где готовят ликвидаторов чеченских боевиков. И террористы не ошиблись в своих расчетах: Богданов действительно вскоре оказался на базе. Но в тот момент, когда бандиты собрались уничтожить группу спецов ГРУ, у них на пути встал полковник Управления по борьбе с терроризмом Виктор Логинов, который также шел по следу Богданова. Бандиты ведут хитрую игру, но Логинов знает, что лучший прием против хитрости – удар на опережение.

5

— Ну что, нормально? — спросил склонившийся сверху над Логиновым Каморин.

— Да! Практически как в анатомическом кресле, — кивнул Виктор.

— Ну, тогда все, — сказал Каморин и мягко захлопнул крышку багажника.

Виктора мгновенно обступила темнота. Он вздохнул, повернулся чуть набок и пристроил голову на свернутый коврик.

Снаружи, словно сквозь вату, донесся голос Каморина:

— Все поняли? СТО закрыта из-за отсутствия электричества. Ключей от боксов у вас нет, они у хозяина. Какая-то машина вроде бы свернула к кафе, но, не доехав, вернулась обратно к трассе.

Ответов джигита и рабочего в комбинезоне Логинов не расслышал, но то, что они ответили «да», не вызывало сомнений. Каморин уселся за руль и захлопнул дверцу. Машину они позаимствовали у джигита. Это была уже далеко не новая, но весьма ухоженная «Ауди А4». Именно она стояла в одиночестве на парковке кафе, когда Каморин с Логиновым подъехали.

Сергей мягко тронул машину с места и с ускорением направил к трассе. Виктор прикрыл глаза и скрестил руки на груди. Поездка в Сочи в багажнике вообще-то не очень вписывалась в первоначальный план операции, однако от самого плана также мало что осталось.

В самолете, прошерстив по сводкам нераскрытые резонансные преступления, имевшие место в Краснодаре в последнее время, Логинов с Камориным решили «пристегнуть» Виктора к разбойному нападению неизвестного на почтовое отделение. Оно располагалось на окраине. Вскоре после того, как инкассаторы привезли деньги для местных пенсионеров, на почту ворвался преступник в маске и умыкнул мешок с деньгами. В ориентировке фигурировали мелкие купюры в банковских упаковках и довольно детальное описание предметов одежды преступника, данное сотрудницами почты. Что и давало возможность по-быстрому и без особого труда сфабриковать улики, указывавшие на возможную причастность Логинова к этому преступлению.

Однако теперь это стало совершенно излишним. «Случайно» выроненный Виктором при нападении на инспектора паспорт и табельный пистолет бравого гаишника были намного выигрышнее. Так что дело теперь оставалось за малым — добраться до Сочи.

Выехав на трассу, Каморин дважды перестроился из ряда в ряд, каждый раз увеличивая скорость. «Ауди» находилась в идеальном состоянии, как и дорожное покрытие, так что чувствовал себя в багажнике Виктор вполне комфортно. Пожалуй, единственным недостатком такого способа передвижения являлось только то, что в багажнике нельзя было курить.

Примерно минут десять Логинов пребывал в расслабленном состоянии. Потом Каморин резко сбросил скорость, а вскоре и вовсе вильнул вправо. Виктор понял, что «Ауди» тормознули гаишники, и подобрался. Машина, проехав еще немного, мягко остановилась.

Ни глушить двигатель, ни выбираться из-за руля Каморин, естественно, не стал. Было плохо слышно, как подошедший к машине гаишник представился. Каморин с ходу предъявил ему удостоверение и спросил, в чем дело. Гаишник что-то торопливо объяснил и тут же ретировался, даже не попытавшись задавать каких-либо вопросов. Каморин тронулся с места, миновал милицейский кордон и, выбравшись на трассу, быстро увеличил скорость.

Виктор снова опустил голову на свернутый коврик. Полиция довольно оперативно ввела план «Перехват», однако удостоверение Каморина и незасвеченная машина делали их с Логиновым неприкосновенными. Дальнейшая поездка прошла без особых приключений.

«Ауди» тормознули еще раз, однако с тем же результатом. После этого Каморин, уменьшив скорость, несколько раз свернул. Наконец машина мягко остановилась. Майор заглушил движок и включил ручной тормоз, после чего выбрался из машины и неспешно направился к багажнику.

Виктор ждал не шевелясь. Каморин остановился — видимо, осматривался, — потом приблизился к багажнику. Мягко щелкнул замок, крышка резко ушла вверх.

— Порядок в танковых войсках? — спросил Сергей.

— Полный, — ответил Виктор, приподнявшись и сев.

— Ну, тогда прошу! — подал руку майор.

Логинов ухватился за нее и ловко вынырнул из багажника. Дорога оказалась недолгой, так что мышцы не затекли. А вот глаза отвыкли от света, так что Виктору даже пришлось ненадолго прикрыть их рукой. Когда световосприятие пришло в норму, он, слегка щурясь, огляделся.

«Ауди» стояла на пустынной асфальтированной аллее. По бокам ее в два ряда росли вечнозеленые кусты. Справа виднелся какой-то двухэтажный аляповатый особняк. Внизу, как написали бы в путеводителе, открывалась величественная панорама сочинского побережья. Оно светилось тысячами, если не десятками тысяч разноцветных огней. В море огней тоже хватало. Чуть наискось слева от берега на юг направлялся огромный прогулочный пароход. Несмотря на расстояние, с него доносилась музыка.

— Эх, хорошо сейчас на воде! — сказал Логинов, вдыхая полной грудью не слишком прохладный, пахнущий морем воздух.

— Ничего, товарищ полковник, как закончим операцию, организуем вам морскую прогулку! По высшему разряду. За этим дело не станет.

— Ловлю на слове, — сказал Виктор, доставая сигареты. — Что с твоими людьми?

Каморин, как раз закрывавший багажник «Ауди», оглянулся:

— Опер уже на подъезде. А тюремщику сейчас перезвоню…

Виктор кивнул и закурил, опершись о заднее крыло машины. Каморин позвонил и переговорил со своим доверенным лицом, работавшим заместителем начальника «внутренней» тюрьмы Сочи.

Логинов слушал стрекотавших в кустах цикад, одним ухом ловя реплики Каморина. У каждого сотрудника спецслужб свои подходы к работе с агентурой. В советское время у всех завербованных в обязательном порядке брали расписку о неразглашении и оформляли в качестве секретных сотрудников. Однако в лихие девяностые, когда дикий капитализм с его шальными миллионами привел к повальной коррупции даже в спецслужбах, подобная практика стала неприемлемой. Потому что куратор уже не мог гарантировать агенту, что информация о нем не будет продана каким-нибудь высокопоставленным оборотнем в погонах преступникам. В связи с чем оперативники практически перестали вербовать агентов. То есть процесс вербовки не прекращался, однако завербованных, в целях их же безопасности, не оформляли никакими письменными документами, не разглашали их имен даже начальству и не ссылались на них даже при получении особо важной информации. На практике таких завербованных стали именовать не агентами, а доверенными лицами. По существу, разница заключалась в том, что личность доверенного лица была известна только его куратору-вербовщику. В связи с чем выплачивать из официальных источников вознаграждения таким агентам было, естественно, невозможно. Однако как раз это было не столь важно. Главное заключалось в том, что теперь куратор мог быть уверен, что его агента не предадут.

В общем, агенты вроде как мутировали в доверенные лица в связи с новой формацией общества, которая привела к повальной коррупции в правоохранительных органах. Но смысл остался прежним. И эффективность работы с агентурой, как и прежде, зависела от умения куратора правильно выстроить с ней отношения. Судя по услышанному, Каморин предпочитал дружески-доверительный стиль. При таком подходе формальное сотрудничество нередко переходило в дружбу, и отношения не прерывались даже после увольнения куратора из органов.

— Добро, Виталь! Давай! — попрощался Каморин и, опустив мобильный телефон, повернулся к Логинову. — Все в порядке. Он сейчас подтянется к тюрьме вроде как по работе. Так что, когда вас привезут, будет на месте и все организует.

— Понял! — кивнул Логинов.

В этот момент небо над их головами осветилось светом фар свернувшей неподалеку машины.

— Кто-то едет, — быстро сказал майор. — Давайте на всякий случай сядем…

Виктор быстро нырнул в левую заднюю дверцу. Каморин двинулся к водительской. В этот момент у него в руке зазвонил телефон.

— Да! — произнес майор. — Да. Мы тебя видим. Это он! — оглянувшись, проговорил он.

Вскоре свернувшая машина подъехала. Это был «БМВ» третьей серии — небольшой, очень юркий и не менее скоростной, чем его более мощные собратья. Из «бимера» вынырнул чуть выше среднего роста крепкий мужчина. На вид ему было лет тридцать пять. Лицо волевое, нос с небольшой горбинкой от травмы, скулы прямоугольные. Волосы русые, стрижка короткая, но с длинной челкой.

— С приездом! — протянул мужчина руку Каморину. — Давненько не заглядывал к нам.

— Здорово! — обменялся рукопожатием с ним майор. — Все некогда, работы куча…

Виктор тем временем выбрался из машины и подошел сзади к Каморину. Тот оглянулся и представил:

— Майор Антон Первухин, начальник отдела по расследованию особо тяжких уголовного розыска сочинского УВД. Прошу любить и жаловать!

— Рад знакомству, — пожал руку Первухина Логинов. — Я коллега майора… Прохожу как Нечитайло Виктор Иванович.

— Ага, слыхал уже, — прищурился Антон.

— Ну и отлично, — сказал Логинов. — Тогда, значит, можно без предисловий. Ты меня якобы случайно взял. При проведении оперативно-разыскных мероприятий. С табельным этого гаишника. Все… В смысле, поскольку улика налицо, а говорить я наотрез отказываюсь, ты меня сдаешь на вашу кичу. Чем раньше, тем лучше. Вот такой план. Что скажешь?

— Да план-то хороший, — кивнул Антон. — Только с ходу я тебя сдать не смогу. Начальство не поймет. Пистолет — это, конечно, хорошо. Но, по уму, все равно нужно провести опознание.

— Ну проведешь, — согласился Логинов. — Только не так, чтобы это до утра затянулось.

— Да нет. В час, думаю, уложимся, — пообещал Антон.

— Ну, тогда все? — спросил Виктор. — Или еще что-то?

— Еще, — сказал Антон.

— Что?

— Я тебя не могу вот так задержать… — кивнул на Виктора Антон.

— В каком смысле? — нахмурился Логинов.

— В смысле, что мы оба такие чистенькие и аккуратные. Если бы, например, в кабаке и ты был порядком под этим делом, — поднес к горлу палец Антон, — тогда да. А так лажа получится полная. Ты на трассе двоих уложил в секунду и оружие у гаишника забрал, а я тебя без шума и пыли скрутил…

— Антон прав, — подал голос Каморин, но Логинов его тут же перебил:

— Да нет, ребята! Кабак, конечно, дело хорошее, но сегодня этот номер программы нам придется пропустить. Извините, времени нет, так что как-нибудь в другой раз.

Антон с Камориным переглянулись.

— Ну тогда нужен антураж соответствующий, — пожал плечами Первухин. — Чтоб следы борьбы были налицо.

— Он прав, — снова сказал Каморин.

— Ну, нужно так нужно, — вздохнул Виктор. — Готов?

— Что? — не понял Первухин.

— К нанесению антуража готов?

— А! Да…

Едва Антон успел это сказать, как Логинов открытой ладонью нанес ему хлесткий удар по лицу. Отклониться Антон не успел, только невольно вскрикнул и ухватился рукой за нос. Из-под нее на губу Первухина стекла капля крови.

— Черт, ты же мне нос, кажется, сломал! — проговорил изменившимся голосом Антон.

— На вас, ребята, не угодишь, — пожал плечами Логинов. — Ничего я тебе не сломал. Это просто шоковый удар, через минуту оклемаешься… — Сказав это, Виктор повернулся к Каморину. — Бей в глаз, только аккуратно.

— Гм-м… — замялся майор.

— Да бей, говорю! — повторил Виктор.

Каморин со вздохом передернул плечами и коротким хуком справа зарядил Логинову в лицо. Тот был готов к удару, однако все равно зашипел от боли и невольно прижал к глазу основание ладони. Почувствовав на ладони тепло, он отнял руку и сказал:

— Твою мать, ты же мне, майор, бровь рассек…

— Так вы ж сами сказали…

— Да ниже надо было! — проговорил Логинов. — А ну глянь, что там?

Каморин и пришедший в себя Антон, подавшись к Виктору, оглядели повреждение.

— Да фигня! — сказал Первухин. — Рассечение есть, но небольшое. Зашивать не надо…

— Ну, тогда порядок, — махнул рукой Виктор.

— В машине салфетки есть. Притащить? — с виноватым видом оглянулся на «Фольксваген» Каморин.

— Не надо, — сказал Логинов. — Так будет правдоподобней.

— Точно! — согласился Антон, размазывая наружной стороной ладони кровь на подбородке. — Теперь самое то! Только еще одежду давай на тебе порву…

— Рви, — согласился Виктор.

Каморин обогнул его и со знанием дела надорвал по шву правый рукав ветровки Виктора, а потом рванул двумя руками ворот его рубашки, так что выдранные с мясом пуговицы брызнули на землю.

— Ну вот, совсем другое дело! — подвел итог Первухин. — Теперь и паковать можно.

— Сейчас, секунду, — сказал Виктор и, вынув из кармана мобильник, быстро набрал номер генерала, одновременно развернувшись и направившись по дороге в сторону аляповатого особняка.

— Да, Логинов! — снова практически сразу ответил замдиректора.

— Ну что, я сдаюсь! Так что связь теперь только с майором…

— Понятно. Все срослось?

— Срастили.

— Ну тогда все, полковник! Удачи!

— К черту! — сказал Виктор и отключил телефон.

Быстро вернувшись к «Фольксвагену», он отдал мобильник Каморину.

— Держи, майор! Все. Связь, как договорились.

— Понял.

— До встречи! — пожал Виктор руку Каморина и двинулся к «бимеру».

Антон Первухин уже держал в руках наручники. Они были не штатными светлыми, а из вороненой стали.

— В секс-шопе купил? — пошутил Логинов, протягивая руки.

— Нет. По обмену в рамках подготовки к Олимпиаде ездил в Грецию на недельку, там подарили. Давай садись в машину, — кивнул Антон. — Я к дверной ручке своих клиентов обычно пристегиваю…

Виктор прошел к «бимеру» и нырнул на переднее пассажирское сиденье. Антон просунул наручники в проем ручки-подлокотника и защелкнул браслеты на запястьях Логинова.

— Не туго?

— В самый раз! Пора привыкать… Стоп!

— Что? — спросил Антон, уже почти прикрывший дверцу.

— Пистолет!

— Е-мое! — спохватился Первухин. — Вот была бы хохма, если бы я тебя привез с пистолетом на кармане!

Снова приоткрыв дверцу, он забрал у Виктора пистолет гаишника, быстро обогнул передок «бимера» и, махнув рукой на прощание Каморину, нырнул за руль. Несколько секунд спустя они уже отъехали. Видневшийся в боковом зеркале майор сделал прощальный жест…