Удар на опережение

Максим Шахов, 2012

Полицейские из Чечни, продавшиеся боевикам, задерживают полковника ГРУ Богданова и незаметно вживляют ему под кожу чип-радиомаяк. Террористы рассчитывают таким образом выйти на сверхсекретную базу ГРУ в Абхазии, где готовят ликвидаторов чеченских боевиков. И террористы не ошиблись в своих расчетах: Богданов действительно вскоре оказался на базе. Но в тот момент, когда бандиты собрались уничтожить группу спецов ГРУ, у них на пути встал полковник Управления по борьбе с терроризмом Виктор Логинов, который также шел по следу Богданова. Бандиты ведут хитрую игру, но Логинов знает, что лучший прием против хитрости – удар на опережение.

10

За свою довольно длинную жизнь в спецслужбах Логинову не единожды приходилось путешествовать в автозаках. Причем как в качестве сопровождающего, так и якобы арестанта. И в том, и в другом случаях удовольствие было ниже среднего. Советские, а потом российские автозаки были тряскими, грохочущими и дымными.

В этом смысле поездка на «Газели» стала для Виктора приятным сюрпризом. По мягкости хода автозак практически ничем не уступал добротным легковым автомобилям. С другой стороны, сочинские дороги находились в идеальном состоянии. В дополнение к этому выхлопные газы не поступали внутрь и не резали глаза, так что Логинов даже невольно подумал, что Россия, что бы там ни говорили недоброжелатели, приблизилась к мировым стандартам хотя бы в узком сегменте перевозки заключенных.

Поскольку время было довольно раннее, автозак ехал практически без остановок. Примерно минут через пятнадцать-двадцать водитель сбросил скорость и, свернув, посигналил. Снаружи донеслись голоса, потом протяжно ухнули отпираемые ворота. И автозак, газанув, въехал во двор суда.

Сделав разворот, он остановился и медленно сдал назад. Потом двигатель умолк, и «Газель» замерла. Открылась дверца кабины, и на землю спрыгнул командир конвоя. Его шаги протопали мимо арестантского отделения и вскоре замерли. Следом послышался приглушенный звук звонка.

Богданов, сидевший напротив Логинова, подался вперед и негромко сказал:

— Ну что, сейчас нас растолкают по отдельным карманам, так что больше не свидимся. Давай, десантура, держись! И помни, что я тебе…

— Эй, а ну отставить разговорчики! — рявкнул сидевший под передней стенкой арестантского отделения конвойный. — А то я вам сейчас поговорю!

— Понял? — одними губами спросил Богданов, подаваясь назад.

— Да, — чуть слышно ответил Логинов.

Конвойному это не понравилось, и он, вскочив, подался к решетке.

— Я сказал: молчать! Что-то неясно?

В этот момент дверь автозака распахнулась. Возникший в проеме командир конвоя спросил:

— Что за крик, Никитенко?

— Да арестанты страх потеряли! Разговаривают тут!

— Давай их на выход. Сейчас по стаканам распихаем, там пусть и говорят.

— Есть! — Развернувшись к двери отделения, конвойный вынул из кармана ключ и сунул его в замочную скважину. — По команде по одному на выход! Ты, пошел! Быстро!

Конвойный указал на Богданова. Тот поднялся и, вынырнув из отделения, со скованными за спиной руками быстро прошел к распахнутой двери автозака. Конвойный сопроводил его, ухватив за предплечье.

— Давай! Не боись! — прикрикнул он, когда Богданов притормозил перед проемом.

Полковник встал ногой на ступеньку, и его тут же принял стоявший внизу второй конвойный.

— Вперед! — скомандовал начальник конвоя.

Оставшийся внутри конвойный ждал, пока его коллеги заведут в здание суда первого арестанта и вернутся за вторым. Логинов спокойно смотрел на него через приоткрытую дверцу. Его вынужденное заключение подходило к концу. И он невольно подумал, что первым делом, как только сможет, примет душ, чтобы смыть с себя грязь и запахи тюрьмы…

В этот самый миг все и началось. Что именно, Логинов сразу и не понял. И дело тут было вовсе не в его расслабленном состоянии, а в том, что в первый момент он просто увидел, как ждущий коллег в автозаке конвойный слегка дернул головой и повернул ее влево. В принципе, это движение могло означать что угодно — от застарелого хронического прострела шеи до укуса зловредной тюремной блохи.

Однако в следующий миг снаружи кто-то заорал не своим голосом:

— Черт, ложи… — и вдруг умолк, словно захлебнувшись.

Конвойный в тот же миг отпрыгнул в угол автозака и ухватился рукой за кобуру. Его лицо было белее мела. Вот тут-то Логинов и сообразил, что на улице происходит нечто страшное.

Он вскочил. С улицы тем временем донесся еще один вскрик. Одновременно с ним кто-то упал, и кто-то куда-то прыгнул. А еще громко хлопнула какая-то дверь, а автозак заметно качнулся.

Отскочивший же в угол конвойный, уловив за решеткой движение Виктора, резко повернулся. Он был напуган до такой степени, что даже не смог толком вскрикнуть.

— Сиде… — по-петушиному вырвалось у него из горла.

Однако Логинов действовал уже на инстинктах. Поскольку дверь отделения была приоткрыта, он мгновенно ударил по ней ногой. Дверь отлетела в сторону. Конвойного она не задела, однако открыла Логинову путь. Он выскочил в предбанник автозака. Конвойный, выхватив пистолет, нацелил его на Виктора, одновременно метнувшись вдоль передней стенки к наружной двери автозака. Судя по всему, он вообще потерял голову от страха. Виктор, не выбивая пистолет, поскольку тот стоял на предохранителе, с шагом вперед нанес конвойному прямой удар пяткой в корпус. Конвойный с грохотом ударился спиной и затылком о переднюю стенку и съехал на пол тряпичной куклой. При этом сознания он не потерял и даже пистолет не выронил, просто отбросил в сторону руку с ним.

Чтобы окончательно нейтрализовать его, Виктор нанес удар ногой в голову конвойного — точнее, в челюсть. На этот раз служивый отключился. Его голова вновь стукнулась о переднюю стенку автозака и откинулась в сторону. В ту же сторону медленно наклонилось и тело конвойного.

Логинов же мгновенно развернулся и выглянул на улицу. Увиденное поразило даже его. В трех метрах от автозака перед служебным входом суда лежали два трупа. Это были начальник конвоя и второй конвойный. Богданова видно не было. Зато под полом автозака что-то быстро прошуршало.

— Черт! — невольно вырвалось у Виктора.

Резко подавшись назад, он оглянулся на съехавшего набок конвойного. Ключей от наручников у него не было — они находились у командира конвоя. А выскакивать на улицу к его трупу было бы самоубийством. Поэтому Логинов быстро шагнул к конвойному и так же быстро присел под стенкой сбоку от него.

Вообще-то в молодости, во время службы в «Альфе», Логинов сомкнутые наручниками и даже связанные веревкой руки мог в течение двух-трех секунд перевести вперед. Однако подобные чудеса гибкости требовали ежедневных тренировок и легко давались только в возрасте до двадцати пяти — двадцати семи лет. Дальше природа начинала брать свое. То есть Логинов, поднатужившись, наверняка управился бы с переводом рук вперед и теперь. Однако не за две-три секунды, а за гораздо большее время. Но время сейчас как раз и было самым главным. Поэтому Виктор, быстро присев справа от конвойного, нащупал сомкнутыми руками пистолет, схватил его и снял с предохранителя. Дослать патрон в патронник из-за ограниченной подвижности рук мгновенно не удалось, однако, чуть повернувшись, Виктор за секунду управился и с этим.

В следующий миг он вскочил на ноги. Теперь, в случае появления убийц у автозака он был способен кое-как отстреливаться. Однако лучше было все же освободить руки. Но это по-прежнему было большой проблемой.

То есть нацелить пистолет и выстрелить в цепочку особого ума не требовало. Однако с учетом того, что автозак был легкобронированным, рикошет был неизбежен. А самострел Виктору не улыбался. Поэтому он на какой-то миг замер, соображая, а потом быстро оглянулся.

Вообще-то выход был. Выстрелить можно было, приложив цепочку к телу конвойного. В этом случае рикошет исключался. Однако такой вариант, естественно, отпадал. И тогда Логинов решил воспользоваться менее надежным, но более гуманным способом. Шагнув к двери опустевшего отделения, он ногой захлопнул ее, потом задом подступил вплотную и резко наклонился вперед. При этом левой рукой нащупал прут дверной решетки и крепко ухватился за него. Правой рукой он натянул цепочку наручника и со второй попытки приставил к ней ствол пистолета. Сделав это, Логинов тут же нажал на спусковой крючок.

— Бу-бух! — грохнуло в автозаке.

Из-за ограниченности пространства грохот был таким, что Виктор на несколько секунд оглох. Зато цепочка наручников, дернувшись, вдруг ослабла. Логинов со вздохом разогнулся и сделал шаг к двери автозака. В этот миг он расслышал какой-то странный звук из глубины арестантского отделения.

Остановившись и чуть присев, повернул голову. Слух быстро восстанавливался, так что мгновение спустя он разобрал, что из заднего отделения доносятся женские всхлипы. Говорить что-либо успокаивающее в таких случаях было бесполезно, поэтому Виктор снова развернулся к двери автозака.

Одновременно с этим автомобиль качнулся, и практически сразу заработал его двигатель. Логинов с пистолетом наготове подался к наружной двери. В этот миг «Газель» резко рванулась вперед. Логинова по инерции так же резко бросило назад. Не упал он только потому, что успел сделать большой шаг и ухватиться левой рукой за угол арестантского переднего отделения.

— Мать твою!.. — невольно вырвалось у Виктора.

Восстановив равновесие, он снова подался к двери. В этот самый миг в переднюю стенку автозака коротко стукнуло. И тут же — еще раз. Логинов быстро повернул голову. В тот же миг автозак резко вильнул вправо. Настолько резко, как будто уходил от столкновения на трассе «Формулы-1» или у него вдруг переломилась тяга рулевого управления.

На этот раз Виктор не смог устоять на ногах. Его, словно щепку, швырнуло влево-вперед. В результате Логинов с разгона плюхнулся на колени рядом с вырубленным конвойным. При этом в автозаке вдруг резко потемнело, и оглянувшийся Виктор увидел, как наружная дверь с разгона захлопнулась.

— Мать твою! — снова вырвалось у Логинова.

Как это было принято, внутренней ручки дверь автозака не имела. Так что открыть ее теперь можно было только снаружи. Однако Виктор на всякий случай все же вскочил с колен и рванулся к двери. Попытка открыть ее не увенчалась успехом. И Логинов от злости стукнул кулаком в дверь.

В тот же миг, словно в ответ, снаружи в стенку автозака чуть левее и выше двери снова будто горошиной ударило. Виктор инстинктивно упал, распластавшись на полу. Несколько мгновений он выжидал, потом осторожно поднял голову.

Левее и чуть выше двери автозака на внутренней металлической обшивке он увидел выпуклую вмятину. Причем с одной стороны этой выпуклости металл лопнул от удара. Виктор, чуть выждав, приподнялся и быстро посмотрел на вмятину с близкого расстояния. Интересовала его не вмятина как таковая, а засевшая в металле пуля. Через щель Виктор смог увидеть ее бок. Сразу после этого он метнулся к конвойному. Тот окончательно съехал набок и по-прежнему находился в бессознательном состоянии.

«Газель» тем временем набрала скорость. И, едва Виктор присел перед конвойным, как машина с грохотом и лязгом что-то протаранила. В левой бок автозака гулко ударило. По правому что-то противно проскрежетало. Потом снаружи донесся сигнал клаксона, и пронзительно взвизгнули тормоза.

Однако все это никак не повлияло на «Газель». Она не только не уменьшила, а наоборот, увеличила скорость и помчалась по прямой. Умолкшая было женщина-арестантка в заднем отделении снова начала всхлипывать.

Логинов же быстро повернул голову и ощупал конвойного. Мобильный телефон того находился в левом кармане форменных брюк. Виктор, подавшись в сторону, извлек его и посмотрел на дисплей. Как он и опасался, сети не было. Металлическая обшивка арестантского отделения экранировала сигнал.

Виктор вскочил на ноги и метнулся к двери автозака. В ее верхней части имелось зарешеченное окошко. Сперва Виктор выглянул в него. Сквозь узкие щели он увидел, что «Газель» несется мимо каких-то жилых домов — то ли четырех-, то ли пятиэтажек. Она как раз миновала один из подъездов, и сидевшие у него бабки удивленно повернули головы.

Виктор же, поднеся мобильный конвойного к окну, ткнул пальцем в кнопку и посмотрел на индикатор сигнала. Тот на какое-то мгновение моргнул одним сегментом, однако сеть тут же снова пропала.

— Мать-перемать! — выдохнул Логинов, опуская телефон.

В следующий миг он оглянулся в автозаке в поисках выхода. Однако бронированное нутро арестантского отделения было настоящей мышеловкой. И Виктор понял, что он «попал». По-настоящему…