Сквозь время. Вода и песок

Максим Солт (2023)

После автомобильной аварии Кай попадает в больницу в тяжёлом состоянии. Ему проводят серьёзную операцию, помещают в криокапсулу, и он засыпает глубоким сном. Когда Кай просыпается, то обнаруживает себя в мире, где царят времена меча и магии, вместо скоростных автомобилей лошади, а про интернет и вовсе никто не слышал. В попытках вернуться обратно, на своём пути Кай встречает выходца из будущего, бессмертного мага и запертого в иллюзии странника, который наделяет его сверхъестественными способностями, сообщая, что всё не случайно и именно ему предстоит спасти этот мир.

Глава 2. С ног на голову

Шумно раздувая листву заголосил ветер. Ноги омыло тёплой водой, в ушах зашумело. Кай почувствовал, как левую руку словно скрутило шипастыми ремнями. Он открыл глаза и, шипя от боли, посмотрел на имплантированную конечность. На первый взгляд всё было в порядке и совершенно неясно, что послужило причиной неприятных ощущений. В лёгких забулькало, к горлу подкатило, и Кай согнулся от сильного спазма, выплёвывая воду. Как только ему полегчало, он сделал несколько неловких движений, пытаясь отползти в сторону, и рухнул на песок, растянувшись на спине. Над головой протянулось бескрайнее голубое небо, по которому, словно корабли, плыли кучерявые пышные облака, чьи паруса раздувал ветер, направляя их путь. Где-то вдалеке громко крикнула чайка, защебетали спрятавшиеся в тени деревьев лесные птицы.

Глядя на небо, Кай протянул к нему руку. Ему на пальцы села бабочка. Бабочка раскрыла веером крылья, демонстрируя яркий оранжево-чёрный окрас, вспорхнула и, раскачиваясь на ветру, улетела. Он ещё долго лежал с вытянутой рукой, глядя ей вслед.

Живой, — первая и единственная вспыхнувшая в голове мысль. Живой.

Кай попытался сесть. Голова налилась кровью и стала тяжёлой. Сдавливая горло снова подкатила тошнота, но на этот раз всё обошлось. Перед ним на весь горизонт растянулась водная гладь. От воды отражались солнечные лучи, от гуляющего по её поверхности ветра поднимались волны. Волны легонько касались берега, принося с пеной сломанные веточки, листочки и палочки. Слева на горизонте берег изгибался дугой, упираясь в огромную гору, на вершине которой кривым сточенным зубом стояла башня. Справа вода огибала большой, вымытый волнами утёс. Кай понял, что именно там, в пещере под утёсом, он и проснулся. Оттуда он пытался выбраться и, на своё удивление, выбрался.

Всё бы ничего, но то, что Кай видел вокруг, не могло быть правдой. Во-первых, хотя бы потому, что таких красивых мест, где природа ещё не тронута человеком, где поют птицы, монолитами возвышаются горы, где вода в озере прозрачна и чиста, попросту не существует. То есть, они существуют, но там, где они есть, Кай никогда не был и оказаться точно не мог, а там, где мог, всё уже давно загублено, и вместо зелёных деревьев и благоухающих цветов пустыня и редкие приспособившееся растения. Во-вторых, тоже, что и во-первых: ТАКИХ МЕСТ НЕ БЫВАЕТ!!

Невозможно! Не переставал думать Кай, глядя на прозрачную голубую воду, высоченные горы, пышную зелёную траву, цветы и деревья. Невозможно, потому что этого ничего нет. Это просто сон. Сон и всё тут. Пещера, вода и эти деревья. Иллюзия, фантазия. Воображение. Лицо омыл прохладный ветерок, и Кай на мгновение прикрыл глаза.

Может, этого и правда нет. Может, это действительно сон. Но чертовски красивый.

Когда он открыл глаза, всё было по-прежнему. Желудок заворчал, и Кая снова охватило чувство голода, о котором он, любуясь невиданными красотами, успел позабыть. Поднявшись на ноги, он чуть не упал. Чтобы удержать равновесие, ему пришлось вытянуть руки в стороны, перебарывая головокружение. По телу расплылась волна слабости, и Кая прошиб озноб. Отвернувшись от воды, он встретился глазами с густым лесом. Ничего подобного ему видеть не доводилось. Разве что в сети, которая была заполонена снимками ещё сохранившихся на планете райских мест. Чтобы в них побывать, приходилось выкладывать солидные суммы, которые Кай никогда бы не накопил. Сейчас он стоял лицом к лесу, позади него чистейшая водная гладь, а по сторонам горы, и всё это бесплатно. Чудеса, да и только!

Кай вспомнил про башню и посмотрел на неё. Если есть башня, значит, в ней кто-то живёт. Если в ней кто-то живёт, значит, он сможет обратиться к этому кому-то за помощью и, если ему очень повезёт, помощь эту ему окажут. Как минимум, он сможет выяснить, где оказался. Конечно, случиться могло всё что угодно. Больница сгорела, или, может быть, землетрясение, или ещё что, а капсула каким-то невероятным чудесным образом сохранилась, а может быть его вместе с другими перевезли как раз в один из таких райских уголков, чтобы продолжить лечение. Может, были какие-то осложнения, и поэтому он сейчас здесь. Но почему больше никого нет? Почему всё кажется таким ненастоящим? Почему он до сих пор уверен в том, что всё происходящее не более чем сон?

Кай сделал шаг вперёд, и его босые ноги коснулись прогретой солнцем твёрдой земли. Лоскуты высоких травинок защекотали ему пальцы и пятки, расстилаясь перед ним покрывалом. Он не помнил, чтобы ему хоть раз в жизни приходилось ходить босиком по земле, и ощущение это было странным. Непривычным. Даже чужим. Но приятным. Кай некоторое время стоял на одной ноге, водя другой по траве и привыкая к ощущениям, потом опустил её и пошёл вперёд, осторожно ступая, перешагивая камни и огибая валуны. Внимательно глядя себе под ноги, стараясь не споткнуться и не упасть.

Лес расстилался по склону, и чем выше Кай поднимался, тем тяжелее становилось идти. Ноги с трудом держали его, и он не единожды останавливался отдохнуть, усаживаясь то на валун, то на тёплую землю. Прячась в тени деревьев от жаркого солнца. Переведя дух, он вставал и шёл дальше.

Усталость имела свойство накапливаться, и остановки стали случаться чаще. Ноги дрожали от напряжения, сильно хотелось пить, на веки навалилась тяжесть. Когда Каю удалось забраться на склон, он уселся у корней толстого дуба и прикрыл глаза. Дышал он тяжело, слюна во рту стала вязкой, со лба валил пот. Ему казалось, что сил на то, чтобы продолжить путь, у него уже не найдётся. Неожиданно для самого себя Кай задремал. Проснулся он от того, что услышал голоса, которые постепенно становились громче. Помогая себе руками, цепляясь пальцами за кору царь-древа, Кай встал и огляделся. Никого. Он сделал несколько неуверенных шагов в сторону, пробрался через поросль кустарника и вышел на накатанную дорогу. Тут-то он и увидел причину своего беспокойного пробуждения. Издалека, выворачивая из-за укрытого деревьями поворота, к нему ехала запряжённая лошадьми телега, на козлах которой восседало двое громко разглагольствующих пареньков. Парни, казалось, были увлечены спором и за дорогой не следили, и уж тем более не обращали никакого внимания на преградившего им путь нежданного гостя. Кай замер на месте, не в силах поверить своим глазам. Горы, озеро, трава, цветы, даже башня, но это?! Такое можно было увидеть только в кино! Кай долго присматривался к путникам, пытаясь сообразить, что ему делать, потом в груди у него ёкнуло, он рванул в кусты и прыгнул на землю.

НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!!! Кричал он мысленно. Сердце его бешено колотилось. Ездоки постепенно приближались, и Кай начал разбирать отдельные слова их чудного диалога. Была в том диалоге легенда о сокровищах, стал быть несметных богатствах, коих дракон в златом обличье охраняет. Было что-то про улыбку яркую и прелестную, кожу матовую и щёки румяные, и деревню, кажется, “Огарёво”. Ещё было имя. Марика. Смысл сей белиберды уловить было невозможно, поэтому Кай не стал заморачиваться, да и не до этого ему было.

Когда путники проезжали уже совсем близко, он вжался в землю и совсем перестал двигаться, молясь о том, чтобы его не заметили. Трусом он никогда не был, поэтому совершенно не понимал, что на него нашло и отчего он решил спрятаться. Всё произошло само по себе. Как будто инстинкты в одночасье взяли верх над разумом. Наверное, всё дело было в том, что увиденное не могло быть правдой. Уже не в первый раз подобная мысль вспыхивала у Кая в голове, отдаваясь уколом в сердце и каждый раз он всё больше удивлялся тому, что видел.

А что дальше? Золотые драконы? Рыцари в доспехах? Или волшебники набегут, высекая из воздуха искры? Чушь!

Перемалывая мысль за мыслью в путаном сознании, Кай лежал на тёплой земле и не решался встать до тех самых пор, пока телега не умчалась далеко-далеко и голоса двух пареньков не стихли. Как только путники удалились, сумбур мыслей покинул застенки сознания Кая, и наступила тишина. Стоя под широкими ветвями большого дерева, Кай огляделся и прислушался. Мелодичное пение птиц отыгрывало симфонию, по тоненькой веточке прямо перед носом, спешно перебирая тоненькими лапками, полз маленький чёрный жучок. Плутая меж колосьев травы, у самых ног жужжал толстый шмель. На голову, тихонько шурша, упал листик.

Кай громко сглотнул. В приступе паники сердце опустилось в желудок и начало отбивать ритмичную дробь, отчего ворчание разгневанного тирана, требующего хлеба и ещё хлеба вместо зрелищ, было уже не унять.

Неужели всё и правда по-настоящему?! Ответа на сей вопрос у Кая как не было, так и не появилось. Размышляя над тем, что ему делать дальше, Кай вспомнил о заветной цели — одинокой башне, к которой он изначально направлялся. Угомонив рассудок и расшевелив задубевшее тело, Кай, словно заведённый, с трудом переставляя ноги, пошёл в её сторону.

**

Шёл Кай долго. Плутал по лесу, стараясь держаться подальше от дороги. Солнце за это время поднялось выше и начало нещадно палить, и только раскинувшаяся над головой листва, да изредка прогуливающийся по лесу прохладный ветерок облегчали его участь.

Когда башня уже была перед глазами, силы почти оставили Кая. Пижама липла к телу, глаза заливал пот, руки ослабли, а ноги то и дело спотыкались сами о себя. Язык настолько высох, что аж хрустел, а в желудке зияла огромная-преогромная, точно чёрная бездна, дыра. Хотелось упасть и, раскинув руки и ноги в стороны, принять свою участь, но Кай нашёл в себе силы, чтобы дойти до двери и, преодолевая слабость, сжать ладонь в кулак и дважды стукнуть по двери костяшками пальцев.

На стук никто не откликнулся. Кай с трудом осознавал происходящее и не понимал, что ему делать дальше. Ему было настолько плохо, что развалиться прямо у двери и будь что будет, казалось не самой плохой идеей. Лишь бы прекратить эту слабость, забыть о голоде и о том, что он видел и где оказался.

Забыть, забыть, забыть!

Кай снова постучался. На этот раз он стукнул трижды. Ответа снова не было. Он хотел было прижаться к стене, чтобы перевести дух и немного отдохнуть, но споткнулся о камень, потерял равновесие и повалился на дверь. Цепляясь руками за всё подряд, Кай схватился за ручку. Когда его качнуло в сторону, чтобы не упасть, он потянул ручку на себя, и дверь, к его удивлению, со скрипом раскрылась. Ручка выскользнула из рук, Кая потянуло назад, и он, больно стукнувшись пятой точкой о землю, осел в пыли, пялясь на чужое убранство, словно баран на новые ворота. Долго не думая, он дополз до порога, цепляясь за стену руками, помог себе встать и оказался внутри.

Он стоял в маленькой, простецки обставленной, но уютной гостиной. По правую руку от него спиралью вверх уходила пыльная лестница, притаившись у окна, белела печка, на ярком узорчатом коврике, прямо посередине комнаты, стоял стол. Вплотную к столу жались два высоких стула с резными спинками. Слева ютился узенький комод, к которому нагло липла старая исцарапанная тумба. Напротив сей парочки зиял широко распахнутый беззубый рот камина, внутри которого зубочисткой торчала кочерга. Рядом с умывальником, прямо напротив Кая, замерли два скособочившихся шкафчика для посуды, а справа от них высилась наполненная до краёв водой бочка, в которой плавал деревянный ковшик. Прижимаясь к потолку, с пошарпанных стен на незваного гостя грозно взирали охотничьи трофеи: морды животных, их длинные когти, рога и зубы.

Трофеи навели Кая на ужасную мысль, что здесь наверняка живёт некто очень жестокий и злой, и что отсюда нужно бежать как можно быстрее! Спрятаться в самой глубокой пещере, — зачем он вообще вылез?! Как следует выспаться, раздобыть еды и всё нормально обдумать, а уж потом пробираться во всякие там башни и прочие недружелюбные места. Только вот Кай не мог оторвать взгляда от бочки, потому как пить ну очень уж хотелось. Он прислушался — вдруг хозяин дома? Но было тихо. Кай бросился к бочке, схватил ковшик и зачерпнул воды. Первый он выпил залпом, ощущая, как целебная жидкость холодным водопадом стекает по высохшей пустыне горла в желудок, как начинает шевелиться язык, как смазываются дёсны и вяжется слюна. После второго Кай понял, что ему, в общем-то, не так плохо, но сильно клонит в сон, а мысли о еде причиняют жуткие страдания. После третьего ему пришла в голову мысль, что, может быть, стоит подняться на этаж повыше и остаться спать здесь? Сил было совсем мало, и вряд ли бы их хватило, чтобы уйти отсюда достаточно далеко и уж точно не осталось бы, чтобы отыскать безопасное место, где его никто не найдёт. После четвёртого Кай осознал, что жажду свою утолил и твёрдо решил, что останется здесь и будь что будет.

Кай бросил ковшик в воду, как следует отдышался и повернулся лицом ко входу, собираясь подняться выше и бухнуться на кровать, ковёр или хотя бы подстилку, лишь бы не спать в лесу, где полно жуков, пауков и прочей нечисти, которая ему была не очень-то приятна, да и пока он шёл, далеко не раз натыкался на волчьи следы, которые ему каким-то чудом удалось разглядеть. По крайней мере, он думал, что это следы волков, так как в жизни их никогда не видел, а может, сознание сыграло с ним злую шутку, и никаких следов вовсе не было. Так или иначе, быть съеденным Каю не хотелось.

На пороге стоял высокий худощавый мужчина в очках, глядя на гостя во все глаза. В одной руке он сжимал кусок надкусанного хлеба — щека оттопырена, с губ на пол сыплются крошки, в другой пальцы цепкой хваткой впивались в уши упитанного зайца, чья тушка свисала до самого пола. На поясе незнакомца блестело широкое лезвие здоровенного охотничьего ножа.

— Я всё объясню… — прохрипел Кай, поднимая руки, делая шаг назад.

Незнакомец слушать его не стал. Он бросил зайца, запульнул в Кая куском недоеденного хлеба, в два длинных прыжка оказался рядом, размахнулся и со всей силы ударил кулаком по носу. Кая бросило назад, он ударился копчиком о шкаф для посуды, громко ойкнул, поскользнулся и хлопнулся на пол, больно стукнувшись затылком о край бочки. В глазах потемнело, во рту появился сладковатый привкус, и сознание отключилось.

**

Когда Кай очнулся, голова у него трещала по швам. В глазах двоилось, нос болел, в затылке пульсировала боль от удара. Вокруг было темно, только одинокое пламя маленькой свечки маячило перед глазами. Он сидел на твёрдом стуле, руки были связаны за спиной, ноги привязаны к ножкам.

— Где я? Простонал Кай, превозмогая боль. Ему никто не ответил.

Он опустил голову, разглядывая колени, пытаясь вспомнить, что произошло. Сначала перед мысленным взором ничего не было, только разноцветные звёзды зажигались то тут, то там, рассыпаясь снопом искр. Потом ярко вспыхнуло, и в сознании закрутилась кинолента воспоминаний: капсула, пещера, вода, утёс, лес. Башня. Удар. Боль.

Незнакомец. Нож.

Кай поднял взгляд и огляделся.

— Слушай, я сейчас всё объясню. Я не хотел вламываться, просто оказался в такой ситуации, что…кхм-кхм…даже не знаю, как объяснить.

Конечно, даже если незнакомец слышит его, он ему не поверит. Слишком всё сумбурно. Слишком глупо. Слишком не по-настоящему. И хватило же ему наглости забраться в чужой дом! О чём он вообще думал?!

Пламя свечи дрогнуло, тьма зашевелилась, и на свет вышел человек. Это был он. Незнакомец, в жилище которого Кай так нагло ворвался, за что получил по носу, а ещё ударился затылком и копчиком. Так как тлеющего огонька маленькой свечки едва хватало, разглядеть незнакомца как следует Кай не мог.

Незнакомец смотрел на Кая тяжёлым грузным взглядом. Выражение его лица было таким, словно он столкнулся с неразрешимой проблемой вселенских масштабов и сейчас пытался придумать, как её решить. Причём немедленно. Мужчина сделал несколько шагов в сторону, подошёл к ветхому покосившемуся столику и облокотился на него спиной, не спуская с Кая глаз. Он сложил руки на груди, потом согнул левую в локте и коснулся пальцами губ.

Кай представил, как, должно быть, странно всё выглядело. Он в одной пижаме, босиком, с голым протезом, вламывается в башню и кидается на бочку с водой. По подбородку ручьями стекает вода, руки и ноги худые, вид наидичайший, а когда его ловят с поличным, он пытается придумать отговорки, которые навряд ли бы смогли убедить даже самого доверчивого человека.

— Знаю, как это выглядит, но… — продолжал Кай, жмурясь от всплывающих в голове ярких воспоминаний, пытаясь сделать свою историю хоть немного убедительнее. — Ты думаешь, что я хотел тебя ограбить или…

Кай не договорил, понимал: что бы он не сказал, звучать это будет неправдоподобно. Всё, что ему оставалось, это надеяться на здравый смысл незнакомца или на госпожу удачу. На первое рассчитывать не приходилось — кто будет доверять вломившемуся в жилище дикарю? На второе тоже. Удача Кая посещала редко. Пожалуй, даже слишком редко. В то, что она решит посетить его именно сейчас, он не верил.

После услышанного выражение лица незнакомца не изменилось. Позы он не сменил. Всё так же стоял и глядел на пленника, замерев статуей. Прошло, наверное, минут пять, прежде чем он, наконец, сменил позу. Он убрал пальцы от губ, покряхтел и оттолкнулся от стола. Хотел было что-то сказать, потом, видно, передумал, цокнул языком и начал ходить из стороны в сторону. Наблюдая за движениями незнакомца, Кай несколько раз пытался заговорить с ним, но к результатам это не привело. Недолго думая, он понял, что всё, что он может сделать в сложившейся ситуации, — это ждать. Желательно молча.

Мужчина продолжал ходить по комнате, потом в два быстрых шага оказался перед Каем, наклонился и посмотрел ему в глаза.

— О-о-т-куда ты? Спросил он, заикаясь.

— Я из… — начал было Кай, но фразу не закончил.

Мужчина выгнул бровь и пододвинулся ближе.

— Или тебя послал он?

Кай нахмурился.

— Никто меня не посылал. Я даже понятия не имею, где нахожусь! Сказал Кай, чуть ли не крича.

Незнакомец отодвинулся, громко хмыкнул, поправил очки и вернулся к месту у стола. Облокотился на него, снова прижал пальцы к губам и превратился в статую.

— Слушай, я правда понятия не имею, где оказался, и меня точно никто не посылал, — продолжал Кай, глядя на незнакомца. Он не видел смысла повторять уже сказанное и уж тем более врать, поэтому решил сказать как есть. Как бы там ни было, пусть незнакомец сам решает, верить ему или нет.

— Я проснулся в капсуле, в какой-то пещере. Долго не мог понять, взаправду ли это всё… — Кай обвёл глазами комнату, — …или нет. До сих пор не могу. Пытался из пещеры выбраться, плыл под водой и чуть не задохнулся, но чудом выжил. С берега увидел твою башню и пошёл к ней. Это всё. Больше тут даже сказать нечего.

Если бы ты не забыл закрыть дверь, сейчас я бы лежал у тебя на пороге. Возможно, уже не живой, так что…

— Помолчи, — холодно сказал незнакомец.

Кай открыл было рот, но тут же захлопнул, чтобы не сказануть лишнего.

— Квентин, — сказал мужчина через несколько долгих минут, когда Кай уже было подумал, что тот снова завис.

— М-м? Промычал Кай.

— Меня зовут Квентин.

— А-а. Кай.

— Расскажи мне, что ты-ы помнишь, Кай.

— Что я помню до того, как оказался в башне? Или…

— Что с тобой было д-до того, как ты-ы оказался в Лоритине.

— В Лори…где?

— Ответь на вопрос.

Кай немного помолчал, но решил, что сейчас расспрашивать Квентина бессмысленно и лучше сначала ответить.

Кай тяжело вздохнул, поморщился и поднял глаза к потолку.

— Я попал в аварию. Мне сделали операцию, потом положили в капсулу. Очнулся уже здесь. Вот и вся история. Всё, что я помню. Или тебя интересует что-то ещё? Кем я работаю? Марка автомобиля? Может, что-то из…

— Нет. Этого до-о-статочно.

Квентин завёл руки за спину и снова начал ходить по комнате, рассуждая при этом вслух.

— Если подумать, то…хм-м нет, вряд ли…хотя…

Квентин остановился и повернулся к Каю лицом.

— Капсула, в которой ты проснулся. Она цела?

Квентин говорил нарочито медленно. Обращаясь к Каю, как к недалёкому пациенту клиники для умственно отсталых. Сначала Кай подумал именно так, но потом он кое-что заметил. Когда Квентин говорил медленно, он меньше заикался.

— Вроде как да, но…

— Где она?

— Внизу у озера, под утёсом. В пещере.

— К ней можно подобраться?

— Другого способа, кроме как через подводный тоннель, я не нашёл.

Квентин задумался, почесал затылок, прочистил горло и сказал:

— И ты-ы предлагаешь мне поверить тебе на-а слово?

Кай поднял плечи и качнул головой.

— Тебе решать, верить мне или нет, но я говорю правду.

— То есть тебя послал не он?

— О ком вообще речь? Я же сказал…

— Ладно-ладно. Хорошо. Пещера. Внизу, у озера. Под утёсом…хорошо. Я проверю.

Квентин развернулся на месте, вышел за дверь и закрыл её на ключ. Кай услышал его громкие быстрые шаги по лестнице.

— Эй! Ты что, шутишь? А мне здесь что делать?! Хотя бы развяжи меня! Крикнул Кай в отчаянии, осознавая своё положение, но Квентин не ответил. Не прошло и пяти минут, как он уже шёл через лес, направляясь вниз по холму к берегу озера Семи Лун. Туда, откуда, если верить незнакомцу, тот пожаловал. Если тот не врал, значит он, как минимум, обнаружит там его следы. То, что капсула внутри пещеры — это плохо. Она нужна ему. Придётся придумать, как её оттуда достать. Появление незнакомца означало, что ещё один новик[1] оказался в Лоритине. Если его действительно не подослал Риггер, придётся рассказать ему, что к чему. Объяснить. Показать. Может быть, тот ему даже поверит. Может быть, даже останется, а может быть уйдёт. На этот раз — решил Квентин, он держать никого не будет. Не хотите, не сидите. Идите на все четыре стороны. Больше он такой ошибки не повторит.

Когда Квентин ушёл, Кай долго пялился на дверь, а потом сообразил, что нужно как можно быстрее выбираться до того, как Квентин вернётся, а потом бежать, куда глаза глядят. Подальше из этого дурдома. Если получится, то он возьмёт с собой всё, что ему удастся найти. Какую-никакую еду, воду, одежду. Наперекор плану побега в голову ворвалась и другая мысль. Шальная. Освободиться, найти что поострее, дождаться Квентина, и… — эту мысль Кай отбросил сразу же, чего только в голову не придёт?

Кай долго блуждал взглядом по комнате, выискивая что-нибудь, что помогло бы ему освободиться, но не нашёл ничего подходящего. Одно хламьё. Какие-то вазы, посуда, палки и ржавые шестерёнки. Что это вообще за комната? Склад? Или сюда Квентин сбрасывал весь найденный им мусор?

Кай зарычал и дёрнул руками. Бесполезно. Связаны накрепко. Он пошевелил ногами, но те не двигались. Более того, начинали затекать от крепких пут.

— Сейчас я что-нибудь… — Кай напрягся, отогнул туловище влево, потом резко дёрнулся вправо, — …придумаю!

Стул заскрипел, ножки с одной стороны оторвались от пола, но тут же опустились обратно. Кай наклонился в другую сторону, начал раскачиваться и раскачивался до тех пор, пока сила тяжести не взяла своё, и Кай вместе со стулом не рухнул на пол. Испытывая желание сбежать, Кай и не задумывался о последствиях. В том числе о том, что в падении ушибёт голову и плечо. Кажется, у него что-то хрустнуло.

Лёжа на полу и глядя на всё под другим углом, Кай понял, что совершил самую нелепую и непростительную ошибку, которую только мог совершить. Теперь, лёжа на боку, он не мог удерживать голову на весу, и её постоянно клонило вниз, а ещё она стала неимоверно тяжёлой. В ушах застучало, в ногах и руках закололо тоненькими иголочками.

— Молодец, Кай. Теперь ты точно не выберешься, — сказал Кай сам себе. Он снова огляделся в поисках чего-нибудь, что могло бы помочь ему освободиться. Пока он выискивал взглядом спасительную нить, пламя свечи задрожало и погасло. Фитиль зашкворчал, выпуская в воздух тоненькую струйку дыма.

— Просто замечательно, — высказался Кай вслух.

Мало того, что он лежал связанный на полу, не в состоянии освободиться, так теперь ещё лишился света.

— Думай, Кай, думай! Крикнул Кай, прижав нижнюю губу зубами, ощущая кровь на кончике языка, но в голове была пустота.

Кай зарычал от злости, коря себя за собственную глупость. Он задёргался на полу, всеми силами пытаясь ослабить путы или сдвинуть стул с места, толком не понимая, зачем это делает, ведь всё равно ничего не видно, и он даже не знает, куда ему ползти, а верёвки связаны так, что тут уж шатайся, дёргайся или ползай — не поможет.

Не прошло и нескольких минут, как и без того скудные силы оставили Кая, и он, склонив голову на бок, касаясь виском пыльного пола, успокоился. За успокоением нагрянул сон.

**

Громко застучало. Зашуршало. Хрустнуло. Кай открыл глаза и поводил языком. С губ стекала слюна, шея онемела, а голова, словно якорь тянула к низу. Дверь открылась, и на пороге показался Квентин.

— Я был у озера, но…

Он переступил порог и замер.

— Ч-что ты…

Квентин посмотрел на свечу, потом на Кая, хмыкнул и вышел из комнаты. Вернулся несколько минут спустя, зажёг новую свечку и поставил её на то же место, что и предыдущую. Он встал на своё излюбленное место у стола, сложил руки на груди и долго смотрел на Кая. Кай чувствовал себя неимоверно глупо, лёжа на полу в пыли, не в состоянии даже вытереть слюни.

— Я не нашёл никаких следов, — сказал Квентин, поджав губы.

— М-м… — то ли прохрипел, то ли промычал Кай. В горле у него пересохло, и ничего, кроме этого непонятного хрипа он издать не мог.

— Но я нашёл тоннель. Если капсула и правда т-там, то…

Квентин оттолкнулся от стола и начал ходить по комнате. Остановился. Посмотрел на Кая.

— То ты поможешь мне её достать. Идёт?

— Достать? Капсулу? Кай с болью сглотнул и вытаращился на Квентина. — Ты с ума сошёл?

— Не всю. Кое-какие запчасти.

— Я чуть не умер, пока выбирался оттуда, и ты просишь меня вернуться туда, чтобы…чтобы что?! Кай задёргал плечами, пытаясь освободиться, но, как и раньше, к результатам это не привело.

— Хм…

— Сдалась тебе эта капсула? Возмутился Кай, бегая глазами по комнате.

— Ты не понимаешь.

— Чего я не понимаю?

Квентин тяжело вздохнул и вернулся к столу в задумчивости.

— Может, поднимешь меня? Просипел Кай.

Квентин откликнулся не сразу. Какое-то время он будто бы не замечал Кая, потом молча подошёл к нему, взялся за спинку и поставил стул на ножки.

Кай выдохнул. Он почувствовал, как голова теряет свой вес, а к плечам, рукам и ногам начинает приливать кровь.

— Давай ещё раз. Если ты не врёшь, то в пещере есть капсула. Мне она нужна. Вернее, кое-какие детали. Так как ты якобы говоришь правду и можешь это доказать, то поможешь мне с ней, д-да? Спросил Квентин, наклонившись к Каю, чтобы их лица оказались на одном уровне.

— А если я откажусь?

Квентин выпрямился и развёл руки в стороны.

— Т-тогда будешь сидеть здесь. До тех пор, пока не передумаешь.

Перспектива Кая не обрадовала.

— М-м…туда не проплыть. Никак. Воздуха не хватит. И опасно. Камни острые. Это самоубийство!

— Нет-нет-нет! Затараторил Квентин. — Я что-нибудь придумаю, обещаю. Что-нибудь, чтобы ты м-мог п-о-опасть туда и выбраться. Что ска-а-жешь?

— Скажу, что мне всё это не нравится, — проворчал Кай.

Квентин молчал и выжидающе смотрел на пленника. Кай понял, что тот ждёт ответа.

— Я не знаю, как. Не знаю, что у тебя в голове, и не понимаю, что вообще происходит. Ты же слышал, что я тебе сказал? Я даже не понимаю, где я! Но если тебе важно услышать ответ, то ладно! Я тебе помогу.

— Хо-о-рошо.

— Но у меня есть условия.

Квентин нахмурился.

— Первое: ты развяжешь меня и сделаешь это прямо сейчас. Второе: после того, как я окажу тебе помощь, отпустишь.

Квентин собирался было ответить, но Кай добавил:

— И дашь еды. И одежду. И…всё, что нужно.

— Л-ладно.

— А ещё расскажешь мне, какого чёрта здесь происходит!

— Д-договорились.

Повисла тишина.

— Развяжешь? Спросил Кай.

— Да, — Квентин кивнул и поправил очки на переносице. — Н-но сначала расскажу. Лу-у-чше сейчас.

Кай тяжело вздохнул. Почему всё всегда не может быть просто?

— Ты должен знать, что происходит. Сначала скажу, что я в-верю тебе.

— Здорово.

— Верю, что ты не знаешь, где оказался.

— Ещё бы!

— Верю, что не понимаешь, что происходит и то, что ты видишь, тебя у-удивляет.

— Мягко сказано.

— Так вот: это всё по-настоящему.

— Ага. Ну да.

Кай подождал секунду, переваривая услышанное.

— Постой, что?

— То, что вокруг. Лес, горы, эта башня. Я. Люди. Замок, дворец, лошади. Крестьяне и даже магия.

— Эй-эй, подожди. Хочешь сказать, что…

Кай вспомнил двух парней на телеге, озеро, воду, лес.

–…нет. Не может быть. Не-а.

Кай помотал головой.

— Просто здесь всё по-о-другому.

— Здесь? Где это здесь?

— В Лоритине.

— В Лоритине?

— Именно так я и сказал, д-да.

— В каком ещё Лоритине?

— Мир, в котором ты оказался…в котором мы сейчас находимся. Он называется Лоритин.

Квентин прочистил горло и поправил очки.

— Лоритин… — прошептал Кай. Он смотрел на Квентина, как на сумасшедшего. — Это всё какая-то шутка?

— Всё, что я сказал, правда. Ты сможешь у-убедиться в этом с-сам.

— Нет. Не могу. Не хочу! Чушь! Враньё! Бред! Крикнул Кай.

Услышанное казалось полнейшей ерундой! А он ещё думал, что это он сумасшедший!

— Ты можешь думать, как хочешь. Я тоже не верил, что всё по-настоящему. Думал, что это сон и скоро всё кончится, но неделю спустя п-понял, что всё взаправду.

— Да что ты несёшь?! Взревел Кай. Он задёргался на стуле, как сумасшедший. Ему хотелось немедленно выбраться из этой тесной мрачной комнаты. Вылететь из неё, словно пробка из бутылки, взять ноги в руки и убежать подальше. Лишь бы не слушать тот бред, который нёс Квентин. Да лучше бы он вообще не просыпался!

— Я здесь уже три года, если тебе интересно.

— Три года?!

— Ну-у, если точнее, то… — Квентин сузил глаза, поднял взгляд, и выражение его лица стало задумчивым, — …три года, два месяца и тринадцать дней.

— Не может быть!

Квентин устало вздохнул. Казалось, что беседа с Каем утомила его так сильно, что он бы предпочёл что угодно, лишь бы не стоять здесь и не рассусоливать эту тему, по десять раз всё пережёвывая.

— Спором мы ничего не добьёмся. Тебе нужно убедиться в этом самому, а потом, как по-о-можешь мне с ка-а-псулой, можешь идти куда хочешь. Ты ска-а-зал, что желаешь знать, что происходит, и я тебе о-ответил.

— Ни черта не понимаю… — прошептал Кай. — Ты хочешь сказать, что я…какой сейчас год?

— Тысяча двести тридцать восьмой по календарю Святого Иоанна.

— Что?!

Квентин снова начал расхаживать из стороны в сторону.

— Машин здесь нет, дорог тоже. Климат явно неблагоприятный, — дорогу постоянно развозит от дождей. Небоскрёбов, телефонов, интернета, технологий, компьютеров, да и вообще всего того, к чему мы привыкли, тоже нет. По лесу ходят разбойники, а ночью по их следам крадутся волки.

— Ты сумасшедший! Воскликнул Кай.

Квентин хмыкнул и почесал затылок.

— Напомню. Это ты ворвался в чужой дом, а потом рассказал историю про пробуждение от криосна в пещере, которая якобы находится под водой. Я-я сумасшедший?

Квентин поправил очки и посмотрел на собеседника, выжидая.

— Да! Иначе…

— Иначе сумасшедшими можно назвать нас обоих?

Кай не ответил. Если ещё несколько часов назад он думал, что ничего не понимает, то сейчас осознал, что жестоко ошибался. Он совсем ничего не понимал. Ему осточертели связывающие его по рукам и ногам путы. Захотелось встать, размяться и походить. Как Квентин, из стороны в сторону. Думалось так легче. А ещё долбануть этого Квентина дубинкой по голове и сбежать.

В глубины сознания вкралось сомнение. Мерзким скрипучим голоском оно нашёптывало Каю, что в происходящем явно что-то не так. Поверить Квентину на слово он не мог, но и сидеть дальше связанным его не прельщало.

— Ладно. Допустим, это правда. Что дальше? Спросил Кай, сжав зубы, на время принимая шёпот сознания за истину.

— Этот мир совсем другой. Люди здесь другие. Они привыкли к другому. Ведут себя по-другому. Города дру-у-гие. Дома, архитектура. Нет такой медицины, какая была у нас. Технологий вообще никаких нет. Но, кстати, э-этажом ниже есть душ и если…если… — Квентин посмотрел на Кая и, заметив в его глазах отъявленную усталость, нетерпение и ярко выраженное недовольство, не стал продолжать.

— Так, ладно, об этом чу-у-ть позже. Кхм-кхм! По городам ходит стража, и совсем не культурная. Лечебницы, жрецы Новой Церкви и Старой. Вечные дрязги, неразбериха и борьба за власть. Монархия — единственная форма правления во всех королевствах. Ни-и-какой демократии.

В общем, по-другому здесь в-всё. Понятно? Ты, когда в себя при-идёшь, сам всё увидишь, и т-тогда легче станет, но пока тебе нужно переварить всё, ч-что я сказал. А! И в та-а-ком виде, как сейчас, тебе никуда нельзя. Лишнее внимание ни к чему. Иначе худо будет.

Кай скривил губы в недоброй ухмылке.

— Погано выгляжу?

— Я про-о протезы. У-у меня тоже есть. Только с ко-о-жей. Я что-нибудь при-и-думаю. В общем, ту-у-т много чего, не буду обо всём сейчас ра-а-ссказывать. Думаю, ты-ы и так понял.

— Понял, что ты псих, — выпалил Кай, стрельнув глазами в собеседника.

Квентин вздохнул.

— Как скажешь.

— Ладно, — сказал Кай, в задумчивости наморщив лоб. — Ты прав. Мне правда нужно всё это обдумать, но теперь ты можешь меня развязать?

— То-о-лько если ты ничего не учудишь.

— Обещаю.

— Почему я-я должен тебе верить?

Кай вымученно улыбнулся и пожал плечами.

— Если всё сказанное тобой правда, идти мне всё равно некуда.

— П-правда. Конечно, п-правда! Я мо-огу тебя развяза-ать, но только если ты не станешь…

— Не стану.

— Т-точно?

— Да!

Кая раздражала нерешительность Квентина, от этого дать ему по башке хотелось ещё сильнее.

— Только без фо-о-кусов!

Кай кивнул.

Квентин подошёл к стулу сзади, коснулся руками узлов и начал их развязывать. Когда руки у Кая были свободны, он вытянул их перед собой и застонал от неприятных ощущений. Онемевшие, даже немного опухшие. Он их почти не чувствовал и очень обрадовался, когда по жилам снова заструилась кровь.

Когда освободились ноги, Кай вскочил и уже сделал шаг по направлению к двери, чтобы сбежать, но колени предательски подогнулись, и он растянулся на полу.

— С-стой! Крикнул Квентин.

Мужчина обогнул стул, подбежал к двери, сорвал с пояса нож и выставил его перед собой. Кай в этот момент едва успел подняться на четвереньки. Тяжело дыша, глядя на лезвие ножа, Кай выругался и медленно встал, выставив перед собой руки.

— Ладно-ладно. Твоя взяла!

— Ты-ы о-обещал!

— Знаю, — прошипел Кай.

Продолжая удерживать перед собой нож, Квентин сделал шаг в сторону и кивнул на проход, призывая Кая выйти на лестницу.

— По-оверь мне. Лучше тебе пока быть со мной. Ты там и-и дня не протя-янешь.

— Верю.

Кай вышел вперёд и с поднятыми руками пошёл вниз по лестнице. Каждый шаг всё ещё давался ему с трудом, и, наступая на новую ступеньку, он надеялся на то, что устоит.

**

Квентин не спускал с Кая глаз. Перед ним на столе лежал нож. Он плотно сжимал рукоять, обхватив её пальцами правой руки. Кай едва успевал шевелить руками, набивая рот тем, что нашлось у Квентина в закромах, а были там хлеб, вчерашнее молоко, масло и сыр. Еда была очень простой, но сытной. Кай не мог припомнить, когда в последний раз ел что-то настолько вкусное.

На еду он налетел, словно дикарь. Крошки хлеба сыпались у него изо рта, а по подбородку на стол ручьями лилось молоко. Квентин делал ему замечания и дважды просил не торопиться, объясняя это тем, что после долгого отсутствия пищи в желудке может начаться несварение, но Кай его не особенно слушал, и он перестал ему об этом напоминать. О том, что не послушал совета, Кай потом сильно пожалел, но в тот момент он был счастлив как никогда.

Когда Кай закончил с обедом, Квентин отвёл его в комнату на втором этаже, где было холодно и сыро, а ещё пахло плесенью. Возможно потому, что за стеной был душ, а возможно, в ней просто давно никто не убирался и вообще никто не жил. В четырёх стенах было тесно, по полу спутанными комьями каталась пыль, но главное, что была кровать. Большая, чистая, мягкая. После твёрдого пещерного пола и не менее твёрдого стула, набитый соломой матрас казался Каю мягкой периной. Едва голова его коснулась подушки, он уснул.

Когда Кай открыл глаза, то долго смотрел в холодный серый потолок, размышляя ни о чём. В сознании пока хоть и творилось чёрт те что, постепенно начинало проясниваться. По крайней мере, когда Кай проснулся в той же комнате, в которой уснул, мысли о том, что это всё сон с заднего плана сознания отодвинулись ещё дальше. Теперь он был уверен, что нет, это не сон. Это реальность. Он всё ещё не понимал, как это могло произойти, и ему чертовски не хватало привычных вещей, шумов, суеты и вообще всех составляющих знакомого ему мира. У него были сотни вопросов, ответов на которые не было. Вспоминая о прошлой жизни, вернее о своей настоящейжизни, Кай окунулся в такой круговорот мыслей, что ему стало тошно. На него тяжким грузом навалилась тоска, и он ничего не мог с этим поделать. Он лежал в полутьме и смотрел на холодные каменные стены, которые давили на него. Сжимая внутренности и щемя сердце. Из глубин сознания выплыла картина ужасной аварии. Лицо пьяницы. Доктор, палата, мама. Боль. Дикая. Жуткая. Невыносимая. Кай сжал зубы и повернулся на бок. Его затрясло. Он поплотнее закутался в одеяло и прижал колени к груди. Выбросил все мысли из головы. Залез в самые потаённые уголки сознания и выгреб их оттуда зубастым ковшом экскаватора. Он не хотел сейчас об этом думать. Не хотел всего этого чувствовать. Слишком много мыслей. Слишком много боли. Слишком много эмоций и чувств. Они сбивают с толку. Мучают.

Кай закрыл глаза и попытался сосредоточиться на настоящем. Стало легче, но ненамного. Если это реальность, то что ему теперь делать? Что здесь искать? К чему стремиться? С кем, в конце концов, общаться? Единственный человек, которого он знал — это Квентин, и он ему не нравился. Совсем. Угораздило же его пойти к этой башне! С другой стороны, если то, что говорил Квентин правда, то это даже хорошо, что он оказался здесь. Квентин хоть и странный, но всё же пустил в свой дом, ещё и накормил, а капсулу, с которой Кай обещал помочь…да чёрт с ней. Поможет. Но что потом?

Больше всего Кая беспокоил вопрос: как вернуться обратно? Если он действительно оказался в другом мире, что ещё предстояло проверить, способ наверняка был. Как-то же он сюда попал. Не бывает так, что есть вход, но нет выхода. У каждой загадки есть разгадка. В каждом лабиринте есть спрятанная дверь, которая ведёт к спасению. Значит, способ наверняка есть, но какой?

За размышлениями Кай уснул. Проснулся он много часов спустя. Сквозь тонкую щель под дверью в комнату проникал запах еды. Желудок у Кая заворчал. Того крохотного обеда, которым его угостил Квентин, ему было мало. Кай не знал, сколько он проспал, но голова гудела так, словно провалялся он не меньше суток.

Усевшись на краю кровати, Кай провёл ладонями по лицу, сгоняя остатки сна. Перед ним стоял старый платяной шкаф. На двери его сверху до низу протянулись три глубоких царапины. Словно огромная когтистая лапа невиданного чудища некогда точила об него когти. К кровати прижималась тумба, на которой стоял кувшин с водой, а рядом с ним кружка. Он не помнил, чтобы кувшин был в комнате, когда он засыпал. Значит, Квентин заходил к нему, пока он спал. С другой стороны, может он тут и был. Когда Кай вошёл, он не обратил внимания не обстановку. Не до этого ему было.

Кай налил воды в кружку, выпил, потом поставил её обратно, взял кувшин и начал пить прямо из него. Утолив жажду, Кай вытер рукавом подбородок и выдохнул. От прохладной воды в голове моментально прояснилось. Захотелось есть. Кай поднялся на ноги. Перед глазами заиграли разноцветные круги, в висках застучало. Дыхание стало учащённым, сбивчивым. Он облокотился на шкаф и немного постоял, глядя на пол, пытаясь сфокусировать взгляд. Когда стало легче, он подошёл к двери, положил на неё руку и толкнул. Дверь не поддалась.

Ну конечно! Квентин запер его. Как иначе?

Кай коснулся двери костяшками пальцев и постучал. Прочистив горло, он крикнул:

— Эй, Квентин! Ты тут?

Кай снова постучал. Дабы Квентин его услышал, — Кай очень надеялся на то, что тот дома, — Кай продолжал стучать до тех пор, пока на лестнице не послышались шаги. Когда Квентин оказался у двери с другой стороны, Кай услышал его голос.

— Я о-открою дверь. Только без глупостей, л-ладно?

Кай сжал зубы. На щеках у него выступили желваки. Ему не нравилось, что Квентин держит его за умалишённого дикаря, который не контролирует своих действий, но если подумать, у Квентина был повод считать его ненормальным.

— Как скажешь.

В замке зашелестел ключ, дважды хрустнуло, и дверь открылась. На пороге стоял Квентин. Внимательные глаза, прячась за стёклами очков, сверлили Кая, словно бетонную стену, с недюжинным усердием.

— Выходи.

Кай вышел.

— Теперь вниз. Ты впереди.

Квентин отодвинулся, пропуская Кая вперёд. Кай медленно начал спуск. Когда нога его коснулась пола гостиной, от пряного аромата закружилась голова. Желудок заголосил громогласной трелью, так, что даже Квентин услыхал.

— Садись, — сказал Квентин, указывая рукой на стул слева, ближе к двери. Кай послушно уселся.

Квентин, не спуская глаз с незваного гостя, подошёл к печи, взял две толстенные, опалённые в нескольких местах рукавицы и достал огромное блюдо, на котором лежал сочный жирный заяц. Он поставил блюдо на стол, снял рукавицы, взял две тарелки, вилки, ножи и всё это меньше чем через минуту было на столе.

Когда с трапезой было покончено, Кай поблагодарил хозяина за гостеприимство и скатился по стулу вниз, позволив себе ненадолго прикрыть глаза, на которые навалилась приятная послеобеденная усталость. Квентин убрал блюдо на печку, чтобы не остыло, вытер руки белой замусоленной тряпицей, вернулся на место и уставился на Кая.

— Сейчас н-нам ну-у-жно будет пойти в город.

Кай разлепил веки. Ему казалось, что ещё чуть-чуть и он уснёт, но когда он услышал слова Квентина, моментально проснулся.

— В город? Всполошился Кай. Он сел на стуле ровно и положил руки на стол.

— Д-да. Я решил, что так будет лучше. У-увидеть самому. Чтобы по-оверить, понять. Ра-а-ссказывать бессмысленно, пока ты не у-увидишь сам. Мне в лю-ю-бом случае нужно в город по делу, так что тебе придётся либо пойти со мной, ли-ибо ждать сна-аружи.

Квентин постучал по столу пальцами правой руки.

— Я пойду, — коротко ответил Кай.

— Х-хорошо.

— Спросить можно?

Квентин кивнул.

— Ещё раз. Это всё правда по-настоящему?

Квентин снова кивнул.

— Но как? Это же…как мы здесь вообще оказались?

— Ответа на этот вопрос у-у меня нет.

— Ты говорил, что здесь уже три года. Неужели за всё это время ты не смог найти способ вернуться обратно?

Квентин покачал головой.

— Если такой способ и существует, то-о мне о нём ничего не-еизвестно. У меня есть кое-какие м-ы-ысли по этому поводу, но пока это просто теории, и я не хотел бы их обсуждать.

Кай молча смотрел на свои руки.

— Я-я правда не-е знаю по-очему и к-а-ак мы здесь оказались. Если ты надеялся на то, что у меня есть ответы, то у-увы.

— То есть ты даже не пробовал? Ничего не придумал?

— Ко-онечно, я пробовал! Но ч-что, по-твоему, я должен был де-елать? О-обратиться к чародеям? По-о-строить портал? Я не-е знаю.

— То есть…хочешь сказать, что мы будем торчать здесь до самой смерти?

— Ну-у, как я и ска-а-зал, у меня есть одна теория. Для этого мне понадобятся за-а-пчасти из твоей ка-апсулы.

— Если я тебе их принесу, то ты сможешь вернуть нас обратно?

— Чисто тео-оретически, если мы…

— Если это поможет вернуться, то давай сделаем это прямо сейчас! Крикнул Кай и вскочил со стула.

Перспектива торчать где бы то ни было “здесь”, кроме своего родного мира, его совершенно не прельщала. Если существовал способ убраться отсюда, им нужно было воспользоваться немедленно.

— Не-е спеши-и. Всё не-е так про-осто…

— Не знаю, как ты, но я не собираюсь сидеть сложа…А-А-А-А!

Кай схватился руками за голову и закричал. Затылок пронзила острая боль. Такая, словно голову проткнули длинной толстой иглой насквозь. Кай рухнул на колени и повалился на коврик, впиваясь побелевшими от напряжения пальцами в голову. Ему казалось, что череп сейчас разлетится на куски. Лоб жгло пламя, с него градом скатывались тяжёлые капли. Из носа хлынула кровь. Зубы сжались так крепко, что казалось, ещё чуть-чуть и превратятся в крошево. Перед глазами предстал образ небоскрёба на пересечении Хай-тек с Даун-стрит. Его изогнутая спиралевидная форма устремлялась стрежнем ввысь, касаясь облаков. Грязных, серых, ядовитых облаков, спускающихся с пылающего красным неба. Но это лишь форма. Образ. Оболочка. Важное скрывается внутри. Кай чувствовал это. Его тянуло заглянуть внутрь. Проверить. Узнать. Но он не мог пошевелиться.

Квентин вскочил, заметался по маленькой кухонке. Он отпихнул в сторону стул и подскочил к Каю. Схватил его за плечи, положил на бок и держал его до тех пор, пока приступ не кончился.

Боль схлынула так же внезапно, как и появилась. Образы исчезли. Кай лежал на полу, глядя на забрызганный кровью коврик. Квентин рванул к бочке, зачерпнул воды и вернулся к Каю, протягивая ему кружку.

— Вот. Вы-ы-ыпей.

У Кая двоилось в глазах. Руки, лоб и лицо мокрые. Сердце стучит так, что пижама на груди подпрыгивает.

— Что…что за…, — пролепетал Кай, дрожащей рукой касаясь носа, глядя на кровь на пальцах.

— П-пей.

Кай взял кружку и выпил холодной воды. Полегчало. Квентин отошёл, взял с подоконника чистое полотенце и протянул его Каю.

— Вы-ытереть кровь.

Кай взял полотенце и прижал его к носу. Попробовал встать, но не смог. Квентин помог ему и усадил на стул. Сам сел напротив и сложил руки на столе, поигрывая пальцами одной руки по другой. Нахмурив брови, он глядел куда-то в одну точку и, казалось, о чём-то размышлял.

Кай подержал полотенце у носа, потом вытер подбородок, руки, лоб. Ему было страшно. Страшно от боли. От крови и охватившего его бессилия. Страшно от того, что он не знал, что это было, и понятия не имел, что делать, если это случится снова. Ещё и эти образы. Что бы это всё значило?

— Рассинхронизация, — медленно проговорил Квентин.

— Что? Слабым голосом спросил Кай.

— Рассихронизация. У-у меня то-о-же было.

— Не понимаю… — Кай продолжал промакивать тряпкой лоб. Руки у него до сих пор дрожали, сердце продолжало стучать.

— Будто голову иглой проткнули.

Квентин поднял руку над головой, сложил большой и указательный пальцы вместе, словно между ними была зажата иголка, и тыкнул ими в затылок.

— Да…да, что-то типа того.

— Когда у меня первый раз случилось, думал, умру. Второй раз было уже легче, но… — Квентин развёл руки в стороны и покачал головой. Лицо его приняло сочувственное выражение, — …ощущение не-е из приятных.

— Был второй раз?!

Квентин поджал губы и кивнул.

— Был. Потом прошло.

— Ты тоже…тоже видел это?

Квентин поправил очки.

— Видел ч-что?

— Образы нашего мира.

Квентин нахмурился.

— Н-нет. Такого не припомню. Но-о не пе-е-реживай. Это про-ойдёт.

Кай тяжело вздохнул. Слова Квентина его не утешили.

— Я не-е знаю, что это. Долго размышлял и пришёл к вы-ы-воду, что мозг думает, что мы-ы спим. Потому-у что не может принять происходящее за-а действительность. Он посылает и-импульс в голову, чтобы мы пришли в себя. Хо-о-чет нас разбудить. Но-о это и е-есть реальность! Поэтому мы не-е просыпаемся. Я назвал это рассинхронизация.

— Спасибо, — прошептал Кай.

— Да-а не за что. Возможно, ты назвал бы это по-другому, но-о…

— Я не про это. Спасибо за помощь.

— А-а. Ну-у д-да.

Квентин какое-то время смотрел на Кая, потом кивнул в сторону умывальника.

— Тебе лу-учше у-умыться.

Кай воспользовался советом, смыл с лица пот и кровь.

— На-а-м нужно в город. Если ты себя пло-о-хо чувствуешь, то…

— Нормально, — ответил Кай. — Всё нормально. Я готов идти.

Квентин цокнул языком, смерил Кая внимательным взглядом, а потом кивнул.

— Только… — Кай поглядел на свою пижаму. На грязную, пыльную, измазанную кровью ткань. — …мне не в чем.

Квентин щёлкнул пальцами, встал, подошёл к вешалке, снял с неё потёртый старый балахон и протянул его Каю.

— Это до-о-лжно подойти.

Кай встал на ноги и взял балахон.

— И вот ещё, — Квентин наклонился, пошарил руками у входа и вытянул из пыльного, покрытого паутиной закутка ветхие сандалии. Он осмотрел их и бросил на пол перед Каем. От сандалий во все стороны полетела пыль.

— Только я их да-а-вно не носил. Но дру-у-гого ничего нет.

Кай вытянул перед собой балахон и осмотрел. Кое-где виднелось тоненькое решето рваных дыр, чернели пятна засохшей грязи. Рукава были покрыты слоем залежавшейся пыли. Запах от одежды шёл такой, будто последние лет десять она пролежала в шкафу, но выбор был невелик. Кай снял пижаму и закутался в балахон. Сандалии оказались малость тесноваты, но в остальном годились.

— Ка-а-пюшон, — сказал Квентин.

— Что?

— Капюшон. Чтобы не видно было лица. Не-е забывай, что у тебя…

— Помню.

Кай набросил капюшон на голову и натянул его пониже.

— Го-о-дится.

Прежде чем они покинули башню, Квентин снял с вешалки ножны с вложенным в них полуторным мечом и достал из комода самодельный самострел. Из ящичка он выудил горсть маленьких металлических шариков и побросал их в специальный кожаный мешочек на поясе, подцепив рядом само устройство.

Кай наблюдал за тем, как Квентин проделывает все эти манипуляции, нахмурив брови.

— Меч? А это вообще что? Арбалет?

— Те-е-бе потом то-о-же понадобится. Когда захочешь уйти. Я же не-е зря про ра-а-збойников говорил и волков. Лу-учше, конечно, в драку не влезать, но-о всякое может случиться.

— И часто это всякое случается?

Квентин пожал плечами.

— Бы-ы-вает.

Квентин проверил снаряжение, взял ключ и маленький, спрятавшийся у входа мешочек.

— Что это?

— По-о-том расскажу.

Квентин открыл дверь и переступил порог. Дождался, когда выйдет Кай, после чего вставил ключ в замок и дважды повернул его. Потянулся к двери сверху, что-то подкрутил. Проверил, закрыто ли, кивнул самому себе и потопал по тропинке, махнув Каю рукой, призывая идти за собой.

[1] Новик — человек из будущего, оказавшийся в Лоритине.