Всеплод

Максим Сенькин, 2021

Они скрывают настоящие имена и называют друг друга просто Чёрный и Рыжая. Дети связаны искренней дружбой, хотя это не нравится их родне. Их объединяет интерес к Всеплоду – древу, на котором растут любые фрукты. И всё меняется, когда бабушка мальчика решает заполучить этот дар.

Во время игры…

— Врёшь ты всё, — сказал мальчик.

— Тебе просто фантазии не хватает представить, что мой дедушка вырастил Всеплод, — ответила девочка.

Дети мчались вглубь леса. Ветер, будто третий участник игры, поднимал золотистые вихри осеннего листопада. По корням дуба друзья перебрались через овраг и протиснулись в пролом между белыми скалами, прямиком в лабиринт ущелий.

— Да скажи наконец правду! — Мальчик не унимался.

— Он настоящий, говорю тебе. Дедушка давал мне попробовать фрукты со всех концов Мира: они были разных цветов, размеров и форм, одни с липкой кожурой, другие в скорлупе. Кислые, сочные, сладкие!

— Моя бабушка тоже всё знает о магии. Она может придать еде фальшивый вкус. Так что ты меня не одурачишь, Рыжая!

— Я видела его, Чёрный. Сама. Вот этими вот глазами.

Девочка указала на себя двумя пальцами и прищурилась. Она обогнала мальчика и первая вошла в спрятанную среди скал пещеру. Рыжая обернулась и победоносно высунула язык. Чёрный махнул ей вслед.

— Ладно, болтай дальше. Никакого Всеплода нет.

— Ещё как есть.

— Одни сказки.

— Не сказки! Я знаю, где он находится!

Рыжая прикрыла ладонями рот, сообразив, что сболтнула лишнего.

— Так ты серьёзно?.. — спросил запыхавшийся Чёрный. Беготня его утомила.

— Нет, я пошутила, — Рыжая мотнула головой.

— Но ты только что сказала…

— Оговорилась.

— Опять врёшь. Ты такая же, как остальные девчонки из деревни.

— Чего это? Они от тебя шарахаются, а я целыми днями с тобой играю.

— Сегодня играешь — завтра нет.

— Ой, ты такой вредный. Скоро я и правда от тебя устану, — сказала Рыжая, хотя на самом деле так не думала.

— Вот-вот. Непонятно, чего от тебя ждать, раз ты врунья.

Даже в полутьме пещеры было видно, как Рыжую задели эти слова. Но Чёрный стоял на своём.

— И нечего обижаться. Я думал, у нас друг от друга секретов нет, кроме наших имён.

— Всё так… — девочка собрала в хвост янтарные волосы и начала их заплетать, как делала всегда, когда нервничала.

— Тогда расскажи мне о Всеплоде. Ты же знаешь, как я люблю магию.

— Дедушка мне запретил, — Рыжая смотрела под ноги, чтобы не замечать осуждающий взгляда Чёрного.

— Трусиха. Он тебе всё запрещает. Даже играть со мной.

— А ты боишься свою бабушку.

Это была единственная слабость мальчика. Рыжей не оставалось ничего, кроме как на неё надавить.

— Не боюсь я её, — Чёрный отвернулся, сцепив ладонь одной руки на запястье другой, как делал всегда, когда нервничал. — Просто… с ней лучше не спорить. — И сразу добавил: — Но это только до тех пор, пока я не вырасту. Когда у меня станет больше сил, я смогу спорить с кем угодно.

— Тебе мозгов не хватит стать изворотливым спорщиком, — сказала Рыжая, ткнула друга в плечо и побежала вглубь пещеры.

Чёрный попытался поймать подругу за длинные волосы, но схватил лишь прохладный ветер. Мальчик погнался следом, ничего не различая в темноте и не смотря под ноги. Ни один камень или острый сталактит не помешали их игре.

Гонка продолжалась до тех пор, пока оба не услышали под ногами пробирающий до мурашек хруст. Оба подумали об одном и том же. С потолка донёсся шорох, и дети, закричав, бросились прочь от страшного места в один из проходов.

Поплутав по пещере, Рыжая и Чёрный заметили свет. Они схватились за руки и выскочили обратно в лес, не учтя только, что впереди был обрыв. Они кубарем покатились с крутой горки. Вслед за ними с оглушительным писком вылетела стая краснокрылых ночниц, собравшихся на ночную охоту. Пока друзья падали, ни одна ветка их не поцарапала и ни один торчащий корень не оставил синяка. Зато одежда превратилась в изодранные лохмотья.

Когда они докатилась до подножия склона, солнце уже ушло за горизонт, уступив место сумеркам. Рыжая и Чёрный помогли друг другу подняться. С лиц обоих пропали улыбки, потому что наступила пора прощаться.

— Хотел бы я вернуть солнце обратно на небо, чтобы мы ещё поиграли, — сказал мальчик. Остатками рукава он вытер со лба пот.

Девочка оживлённо закивала. После бега её бросило в жар и гудела голова. Дыхание никак не хотело успокаиваться.

— Или притянуть звезды поближе, чтобы они светили вместо солнца.

Мальчик фыркнул.

— Всё равно ночь останется ночью, и бабушка заберёт меня домой. Она не разрешает играть в это время.

— Когда стемнеет, мы с дедушкой иногда выходим прогуляться к сторожевым кострам, — девочка посмотрела на хмурого Чёрного и сразу добавила, — но в лес меня тоже не пускают.

Он повернулся к подруге.

— Ты смелая. Больше сюда никто не приходит играть.

— Дедушка меня защищает. Он даже ветру не даст меня в обиду.

— Моя бабушка так же. — Вдалеке послышался протяжный волчий вой. — Тебе, наверное, лучше идти, а то заругают.

— На меня в любом случае будут ругаться, — девочка оглядела разорванные штаны и измазанные руки. Никто не защищал её от грязи.

— Чумазая!

— Страшила!

Дети попрощались, пообещав встретиться завтра, и разбежались. Рыжая пробиралась к окраине леса, в свою деревню. Чёрный углублялся в рощу, где кроны дубов возвышались над землёй плотной крышей.

Оба вошли в свои дома: Рыжая — в небольшую крепкую хижину; Чёрный — в высокую башню из тёмного дуба, окружённую металлическим забором с острыми пиками. Рыжая прокралась по вытоптанной тропинке, а Чёрный осторожно поднялся по каменным ступенькам. Стоило обоим подойти к дверям, как те отворились.

— Сейчас мы с тобой серьёзно поговорим, деточка.

— Паршивец! Быстро в дом!