Японская каллиграфия. Куда ведёт путь письма?

Максим Сазонов

Искусство японской каллиграфии в России пока ещё малоизвестно, но всегда вызывает живой интерес. Книга представляет собой попытку заглянуть в этот загадочный мир, узнать, как он возник, развивался и что представляет собой сейчас. В ней вы сможете найти не только обширные теоретические сведения, но и реальный опыт автора-практика. Книга может быть интересна широкому кругу читателей, интересующихся японской культурой, искусством и историей.

© Максим Сазонов, 2020

ISBN 978-5-0051-0574-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

Господи, зачем я это делаю?! Вопрос, который периодически не даёт мне покоя на протяжении последних нескольких лет. Люди вообще иногда делают странные вещи ради своих хобби. Кто-то тратит все деньги на модели машин или самолётов, кто-то вырезает из дерева и готов ради этого часами бродить по лесу в поисках подходящего материала. Кто-то готов всё отдать, только бы иметь возможность сражаться на мечах в доспехах средневекового рыцаря. А у меня вот — мирная, спокойная, никому, кроме моих самых близких, особого вреда не причиняющая японская каллиграфия.

Иногда, правда, мне кажется, что бог бумаги, если такой есть в японском пантеоне (наверняка должен быть) когда-нибудь ночью всё-таки окончательно захватит мою квартиру и выгонит меня из дома, ибо количество бумаги всех размеров и форматов непостижимым образом увеличивается, занимая всё свободное пространство в моём и без того скромном жилище. И только ежемесячно приносимые ему в жертву сорокапятилитровые мешки для сжигаемого мусора — а больше в нашем городе просто нет — пока спасают меня от этой участи.

Гора книг, написанных иероглифами про иероглифы, выросла уже почти до потолка и грозится рухнуть, утянув за собой весь дом, а загадочным образом появившийся у меня агрегат для растирания туши так и караулит, как бы всей своей двадцатикилограммовой массой пнуть гостей по мизинцу левой ноги, и иногда ему это удаётся.

Как получилось, что я, человек, которому хватает одного занятия буквально на несколько дней, уже почти десять лет практикую одни и те же вещи, и почему мне ещё это не надоело — загадка для меня самого.

Хотя, если верить старой поговорке: «Горизонтальную линию учатся рисовать три года, вертикальную — десять, а точку — всю жизнь», скоро вертикальная линия должна начать получаться. И если это наконец-то случится — это будет, безусловно, одно из самых значимых событий в моей жизни.

Ради того, чтобы иметь возможность заниматься в полной мере, мне даже пришлось немного изменить всю мою жизнь. Я не знаю, было ли это оправданно, но как минимум благодаря этому у меня накопилась некая критическая масса мыслей и ощущений, готовая вылиться в эту книгу.

Писать о каллиграфии очень сложно. Это то же самое, что писать, например, о музыке. Думаю, кстати, по ходу книги мы часто будем сравнивать каллиграфию с музыкой, поскольку между ними не просто много общего, но иногда возникает ощущение, что это одно и то же. Недаром каллиграфию называют музыкой для глаз.

Книга о музыке. О чём она должна быть? История музыки с древнейших времён и до наших дней? Как устроен симфонический оркестр? Какие мелодические ходы популярны в творчестве Чайковского? Основные приёмы оперного вокала? Зачем нужна оркестровая яма? Как устроен кларнет? Это всё в той или иной степени о музыке.

Так же и каллиграфия. Это огромная Вселенная и огромное количество связанных с ней областей. Начинаешь рассматривать что-то одно, к нему цепляется и другое, и третье, и разворачивается новый безграничный космос. Так что один из самых сложных вопросов, который пришлось решать автору, — о чём же должна быть эта книга. О чём хочется рассказать прежде всего?

Невозможно написать сразу и обо всём, поэтому в итоге книга эта представляет собой определённый сборник мыслей, чувств, знаний и фактов о японской каллиграфии. Думаю, она будет интересна как специалистам, так и людям, в целом интересующимся восточной культурой, искусством, философией.

Она состоит преимущественно из трёх основных частей, смешанных в разных пропорциях. Одна часть — исторические и не исторические факты и обзоры японской каллиграфии и сфер, с ней связанных: как каллиграфия появилась в Японии и какое место она занимают сейчас, в XXI веке. Как и зачем её изучают, что такое каллиграфическое имя, зачем нужна печать, какие они бывают и многое другое.

Часть вторая — истории из жизни великих каллиграфов и деятелей искусства Японии от древности до наших дней. Людей, прошедших по пути письма. Какие они были, как они жили, о чём мечтали, почему даже сейчас, по прошествии столетий, их имена помнят, а некоторым из них строят храмы и поклоняются как божествам.

И ещё одна часть — личные мысли и наблюдения автора об одном из самых популярных направлений японского искусства, основанные на собственном опыте, изучении и размышлениях.

Может показаться, что затронутые темы касаются слишком разных сфер, и можно было бы ужать круг вопросов и более систематизировать написанное, но такой выбор был сделан частично намеренно, чтобы хотя бы точечно показать, насколько каллиграфия широка, обратить внимание, что существуют вещи, о которых некоторые, возможно, никогда не задумывались, что они не просто существуют, а представляют собой огромные отрасли знания. А с другой стороны, выбранные вопросы — это то, что действительно волновало и интересовало автора в разные годы и периоды занятия каллиграфией.

Прежде чем писать об искусстве каллиграфии, необходимо всё-таки определиться с самим понятием.

Слово «каллиграфия» происходит от греческих «каллос» — красота и «графо» — пишу. Словарь Ушакова определяет каллиграфию просто как «красивый почерк». В словаре Даля указано, что каллиграфия есть «чистописанье и краснописанье». А вот Большая советская энциклопедия пишет, что «каллиграфия не только преследует цели удобства чтения, но и сообщает письму эмоционально-образную графическую выразительность. Стилистика каллиграфии тяготеет либо к ясности очертаний, возможности чтения на расстоянии, либо к экспрессивному скорописному курсиву, либо к декоративной узорности, подчас идущей в ущерб лёгкости чтения. В Китае и др. дальневосточных странах каллиграфия ценилась особенно высоко как искусство сообщить графическому знаку эмоционально-символическое значение, передать в нём как сущность слова, так и мысль, и чувство каллиграфа. Этим вызваны свобода ритма и острая экспрессия кисти во многих образцах каллиграфии Китая, Кореи, Японии».

Таким образом, временно условимся, что каллиграфия — это не просто мастерство красивого письма, но и визуальное искусство художественного оформления знаков письма. А окончательно определить, что же такое каллиграфия, попробуем вместе в конце книги.

Одной из самых больших проблем, с которыми столкнулся автор, стало отсутствие в русском языке ясного, устоявшегося и общепринятого понятийно-терминологического аппарата. Даже само слово «каллиграфия» в японском языке существует в разных вариантах. Самое известное нам слово — «сёдо» или «путь письма». Это, возможно, самое распространённое понятие. Оно довольно широко, однако оно делает акцент скорее на некий процесс или занятие. Процесс изучения иероглифов, их написание и даже в каком-то смысле образ жизни. Слово «сёдо» охватывает практически все сферы каллиграфии, однако сказать «какое прекрасное сёдо висит на стене» будет не очень грамотно.

Не менее широк термин «сё» или «письмо». Но он, как видится, больший упор делает на некое явление или предметность. Словом «сё» можно назвать каллиграфически выполненный текст или работу, висящую на выставке. Им же можно описывать каллиграфию как, например, историческое явление. Если вы скажете: «Я изучаю сёдо» — ваш собеседник поймёт, что вы занимаетесь каллиграфией и учитесь красиво писать, создавая при этом каллиграфические произведения. Если же вы скажете: «Я изучаю сё», скорее всего собеседник подумает, что вы изучаете историю и теорию каллиграфии с искусствоведческой точки зрения.

«Сюдзи» — ещё одно слово для обозначения каллиграфии. Оно близко к нашему слову «чистописание». И если вы скажете: «Я занимаюсь сюдзи», акцент будет скорее на то, что вы старательно выводите ровные и правильные иероглифы, при этом компонента творчества в этом случае будет гораздо меньше, нежели в «сёдо».

Есть ещё более экзотическое слово «дзюбокудо» И тоже обозначает каллиграфию. Не уверен, впрочем, что его знают все японцы, но, например, именно оно используется в словосочетании «дзюбокудо-но кайсо» — основатель каллиграфии, которое часто используется по отношению к «отцу японской каллиграфии» монаху Кукаю.

Кроме самого термина «каллиграфия», в японском языке существует огромное количество слов, имеющих к ней отношение, устоявшихся аналогов которым в русском языке на данный момент нет. Стоит ли переводить названия линий типа «хараи» как «откидные», а «ханэ» как «крюк», как быть с составными частями линий. Стоит отметить, что даже в японском языке для них используются разные обозначения, хоть и имеющие одинаковый смысл.

Так, начало или вход в линию может называться «кихицу» или «сихицу», для обозначения средней части или «ведения кисти» используются слова «сохицу» или «умпицу» и наконец самое, пожалуй, часто используемое слово для завершения линии «сюхицу», но оно существует в двух вариантах написания. И много-много другой неожиданной лексики встречается на пути письма.

Ещё одна неожиданная сложность проявилась уже в процессе написания. Сложность эта заключается в том, чтобы, рассказывая об истории каллиграфии, не уйти в историю письменности. Всё-таки каллиграфия и письменность — весьма разные явления, хотя, как ни странно, об этом мало кто задумывается. И часто, говоря «японская каллиграфия», многие включают туда всю систему письменности вообще. Об истории письменности сказано уже очень много, и изучена она весьма подробно на разных языках, но при этом невозможно совершенно уйти от неё, поскольку каллиграфия и письменность само собой неразрывно связаны. И в некоторых моментах сложно сказать, что именно явилось определяющим фактором для формирования ныне существующей системы японского письма.

И в завершение хотелось бы ещё раз обратить внимание, что книга не является научным исследованием или монографией. Это всего лишь сборник эссе, включающий как объективные факты, так и личные размышления автора-практика.

Думаю, что вопросы, которыми задавался автор, следуя по пути письма, не уникальны. В этой книге можно будет найти ответы на некоторые из них, какими их нашёл автор. Может быть, кому-то они помогут и будут полезны. Может быть, кто-то задумается о них в первый раз и сам сможет испытать ни с чем не сравнимое удовольствие от мучительного процесса самостоятельного поиска.

Так или иначе, мне бы очень хотелось, чтобы искусство японской каллиграфии стало чуть ближе и понятнее русскоязычным читателям, а для кого-то, возможно, эта книга откроет новый удивительный мир, о котором доселе приходилось лишь слышать или догадываться.