Над лесом

Максим Петросян

Жизнь вдали от всех – желание многих людей. Долорес превратила это в явь, поселилась в хижине в центре одинокого леса, но в один день всё изменил треск почвы и веток. С чем ей предстоит встретиться по пути к беде? А главное, почему она выбрала такой путь?Лишь спасение может привести к спасению.

1

Для меня это было самое обычное время в жизни. Она текла как лесное русло, пробирающееся через тернии почв. Единственное что беспокоило меня тогда, это излишнее спокойствие. Отсутствие так таковых проблем одновременно открывали дорогу, но и обесценивали всё.

Лесные ручейки пропитывали всю почву под ногами, давая жизнь всему вокруг. Каждым утром певцы просыпались, и пели свою привычную мелодию в сотый раз. Повторение за повторением, но без изменений. Листья опадают, цветы отсыхают, а вот природа двигается в невероятном вальсе с миром.

А я старалась примкнуть к этому водовороту жизни, поймать хоть на долю секунды тот момент гармонии окружающего, и изредка получалось, правда получалось. Я вешала таких фотографии себе на стену над столом, дабы даже в хижине помнить что за этими четырьмя тонкими стенами скрывается невообразимое Нечто.

Не отдавая себе отсчёта, я проживала день за днём. Никаких машин, самолётов, голосов. Одни только скрипы, журчание, ветер да и мой собственный вздох. В воздухе было так мало вибраций, что за десятки метров был слышен всякое животное, от кролика до мышки.

Зимой приходилось труднее. На улицу почти не выйдешь, а чтобы выйти, для начала, нужно убрать заваливший снег от двери. Окна то на половину, то полностью закрывались им, и таков был мой вид на протяжении пары месяцев. Просыпаешься, смотришь туда, где должны быть многочисленные ветви дерева напротив, а видишь ничего, белую пустоту. Будь у меня телевизор я бы назвала это белым шумом.

Воду делала из снега, а в другие времена доходила к этому роднику, с чистым ключом. Он бился из земли так настырно, что всегда казалось прямо сейчас выскочит, и как заяц упрыгает вдаль за деревья. И больше его никто не увидит, впрочем как и меня.

Весна. День. Солнце давно уже высоко, а я проснулся буквально несколько минут назад. Вода заканчивается, и если не сегодня, то завтра. Откладывать нельзя, но вот только ещё немного времени, не прямо сейчас.

Так и было. Ещё полчаса я походила по одной единственной комнате, глазами обошла книжную полку, из остатков сделала чай.

— Раньше добавляла по три ложки, теперь не одной. Сколько я сэкономила, интересно.

Позднее, когда на моё тело накинулась одежда, куртка, подштанники, шапка, как лев на добычу, я открыла дверь, и свежий воздух попал мне в лёгкие. Лицо окунулось в простую чистоту, руки прошлись по стволам деревьев, ноги почувствовали рельефный камень через ботинки.

Очертания теней придавали всему более глубокое ощущение. Одни, как скалы или штыки, втыкались в небо, другие описывали овалы холмов, камушков, кустарников. Ягоды создавали десятки кружков, напоминавших увеличенное звездное небо. В голове не уходила мысль о том, что может быть, люди смотрят не туда. Может, нужно смотреть не на неизвестную бесконечность сверху, а на красоту снизу, такую же необъяснимую и захватывающую.

Мышцы привыкли к долгим прогулкам, колени забыли о суставах, спина о ранах, руки об мозолях. Веснушки заполоняли щеки, глаза рыскали в поисках живности. Фотоаппарат свешивался у меня на шее, оставляя заметную красную линию на ней.

Птицы ютились в своих гнёздах, возвращались обратно домой, любили друг друга.

Остановилась, передохнула. Начинается возвышение к роднику, надо быть поосторожней, спешка ни к чему.

Тропа давно истощилась и превратилось в подобие пустых клочков голой земли, с легким покровом рядом, и камней, выступающий из этой же почвы.

Неся с собой ещё и два ведра, мне было не так удобно, как могло бы быть. Зная весь путь в точности, я успокаивала себя, что с каждым шагом я все ближе и ближе.

В детстве я жила в деревне, поэтому уже тогда знала что да как. Я не принимала полное участие в хозяйстве, но помогала родителям и моей бабушке, дом принадлежал именно ей. Лето было жарко-прохладным, и нанося свои яркие мазки на гладь природы, она настраивала на то, чтобы оставаться на улице как можно дольше. Она манила и побеждала пресловутую лень.

Холм продолжал идти вверх, как и я. Мысли скачут как соловьи от дупла к дуплу, ствола к стволу. Вот бы сейчас как они, забыть обо всём. Хотя, немного комично, что я, находясь в лесу в отрыве от всей внешней реальности всё также хочу забыться. Тишина, кузнечики поют где-то неподалёку, кроны деревьев шатаются со стороны в сторону, то закрывая небо, то возвращая его серовато-голубой оттенок обратно. Оттеняя меня от солнца, они были моими единственными спутниками, я помнила каждую их кору, сечение, отломанные палки. Все они напоминали одиноко стоящих людей, но с явным синдромом гигантизма.

Конец ознакомительного фрагмента.