Лекало жизни

Максим Никонов

Предать дружбу, предать любовь, убить в себе человека, снова стать расчетливым хищным зверем джунглей, пройти путь от мирного офиса в центре Манхэттена до горного селения Колумбии – чтобы вытащить истину на свет и в конце концов самому попасть в ловушку.

Вода течет вверх

Глава первая

Его что-то раздражало, но он старался не обращать внимания на причину этого раздражения. Владислав Дмитриевич Карась, в простонародье Влад, изучал информацию на заказанного клиента и вносил выловленные из всех доступных источников факты в компьютерную базу данных. Это была самая обычная работа самого обычного клерка, или, как их здесь называли, белого воротничка.

Чья-то рука легла ему на плечо, он оторвался от экрана и обернулся. Это была Жаклин — его коллега и соседка по офису, чернокожая дама с приятными формами и улыбчивым гориллообразным лицом.

— На, выпей.

Жаклин протягивала ему пластиковый стаканчик, один из тех, которые стояли стопкой на кухне. Влад непонимающе понюхал бесцветную жидкость — похоже на воду — и громко икнул. Он с опозданием понял причину своего подсознательного раздражения за последние полчаса. Это была икота. Он с благодарностью отхлебнул сразу половину, передохнул, допил остаток и выбросил пустой стаканчик в ведро под столом.

— В следующий раз, если ты хочешь пить, скажи, я принесу, хорошо?

Жаклин склонилась так, что ее глаза весело заблестели прямо напротив его лица, глубокий вырез блузки распахнулся, открывая заманчивый вид на черный лифчик и темный живот женщины.

— Спасибо, так и сделаю. Извини. — Он чуть помолчал, переводя взгляд с лица женщины на вырез и обратно. — Мне надо работать, — и он решительно развернулся к компьютеру.

Жаклин ничуть не обиделась. Это была часть той игры, которую они вели на протяжении последних двух лет — с тех пор, как Жаклин пришла в компанию. Она медленно выпрямилась, разворачиваясь на ходу, так, что ее бедро толкнуло Влада в плечо, и медленно, как модель на подиуме, прошла через офис к своему столу. В данный момент юбка на ней выглядела как абсолютно лишняя часть одежды.

— Мне надо работать! — уже громко Влад повторил свою сентенцию и опять развернулся к экрану. Сэм за дальним столом хмыкнул и тут же сделал равнодушное лицо. Влад вскочил так, что его кресло отлетело к окну, и бросился к двери.

— Ты куда? — Жаклин удивленно вскинула бровки домиком.

— В туалет, пи-пи, — и он вышел через вечно открытую дверь в главный зал. Проходя вдоль стеклянной стены, отделяющей их офис от остального мира, он незаметно для других показал Жаклин средний палец. Та зазывно провела языком по верхней губе и повела плечом так, что свободная блузка открыла большую часть декольте. Сэм говорил по телефону. Влад, увлекшийся разглядыванием через стекло офиса и его обитателей, чуть не налетел на Роберта Гранта, выходящего из своего кабинета. Пропустив Роберта, направляющегося к Сэму, Влад сделал еще несколько шагов, а потом резко развернулся — ему надо было в противоположную сторону.

Глава вторая

На улице шел дождь — мелкий и назойливый. Влад миновал два квартала, зашел в сигарный магазин за углом, полный дыма и курящих мужчин, выбрал две дорогие сигары «Падрон-1926», вернулся, но заходить обратно в здание, где находился офис его компании, не стал. Вместо этого он пересек улицу и вошел в холл отеля напротив. Джим, одутловатый пожилой мужчина за стойкой, обслуживал молодую обнимающуюся парочку. Влад заговорщицки кивнул ему, показав сигары, зажатые в кулаке, и вышел на улицу под дождь. Фасад отеля был обращен на авеню, на другой стороне которой находился офис Влада, боковая же сторона здания смотрела на узкую тихую улицу. Здесь был запасной выход под широким навесом, в любую непогоду предоставляющий уют курящим мужчинам и женщинам.

Джим не заставил себя ждать. Они обменялись рукопожатиями.

— По какому случаю? — буркнул Джим, забирая сигары в свои лапищи. — Сегодня сигары выставляю я.

— День рождения, — ответил Влад. Джим осмотрел табачные изделия, довольно буркнул, достал нож для обрезания сигар, отрезал кончик у одной, вытащил ее из целлофановой оболочки, протянул Владу, повторил процедуру со второй.

— Хороший повод. — Джим провел сигарой под носом, вдыхая ее запах. — «Падрон» — хорошая сигара для дня рождения. Удачи тебе.

— Спасибо, — ответил Влад, передавая Джиму тяжелую зажигалку. Впрочем, для Джима любой повод получить удовольствие на халяву был хорошим. В их сигарной традиции Джим отвечал за нож, Влад — за зажигалку. Только потому, что зажигалка ломалась чаще и ее надо было регулярно заправлять. Впрочем, такие мелочи не мешали им выкуривать сигары по два-три раза в неделю.

— За мной — выпивка. — Иногда они выпивали здесь же, в баре при отеле. Джиму, как служащему отеля, полагалась скидка, почему же не воспользоваться такой оказией?

— Сегодня не получится — корпоративная вечеринка.

— Тогда на следующей неделе. — Джим помахал рукой, отгоняя дым, и отвернулся в сторону улицы, глядя на мелкую сетку дождя. По тротуару на другой стороне шла девушка с вызывающе открытыми для такой погоды ногами. — Челси, проститутка, — пояснил Джим. — Пятьсот долларов за ночь. Хорошая девушка.

В силу своей профессии Джимми знал всех, кто работал в округе. «Хорошая девушка» в его понимании, скорее всего, означало, что проститутка оставляла щедрые чаевые, когда работа приводила ее в отель.

Они докурили, потом пожали друг другу руки. Джим достал из кармана пиджака пластиковую карточку, запихнул ее в щель электронного устройства рядом с дверью, замок щелкнул, Джим кивнул на прощание и исчез за медленно, автоматически закрывающейся металлической дверью бокового входа в отель.

Влад познакомился с Джимом в сигарном магазине. Потом они перебрались курить из задымленного магазинчика сюда, на тихую улицу, под навес над запасным выходом из отеля. Тогда, при первой их встрече, Джим тоже помог обрезать сигару и освободить ее от целлофана. Дело в том, что у Влада нормально работала только одна рука. Левая была сухая.

Глава третья

В офисе было тепло. Недовольный перепадом температур, нос противно зашмыгал. Влад освободил его от лишней влаги и организовал себе самый большой стакан горячего кофе. Офис пустовал, в зале тоже было немноголюдно — наступило обеденное время. Голова была легкой и немного кружилась от сигары. Влад посидел пару минут перед монитором, читая документ, сочиняемый о «заказанном» клиенте, потом отправил текст на принтер, который загудел, разогреваясь. Влад поправил стопочку листов, уже лежащих в лотке: кто-то — Сэм или Жаклин — распечатал, но еще не забрал. Ожидая свой отчет, он погрузился в чтение этих распечаток, потом вернулся к своему компьютеру. На этот раз только что вылезшие из принтера листочки его собственного отчета сиротливо остались лежать в поддоне.

Вернулась Жаклин, потом Сэм, а он все сидел, сперва разглядывая буковки и циферки в компьютере, потом принялся за изучение расположения ламп на потолке. Что-то не укладывалось в его голове. Взяв чужой отчет, он подошел к столу Сэма:

— Сэм! Кто готовил эти данные?

Сэм посмотрел на листы в руке Влада.

— Я и Жаклин. Что случилось?

Это означало, что аналитическую работу сделала Жаклин, а оформительскую — Сэм.

— Когда сдавать отчет?

— Говори нормально, что случилось?

— Когда отчет?

— Сегодня в четыре — черновой, завтра — окончательный.

— Хорошо. Пойдем поговорим.

Разговор они вели на русском. Влад вышел, Сэм с недоумением посмотрел на его спину и вылез из-за стола. Беседа продолжилась в противоположном конце зала.

Компания была небольшой, человек пятьдесят, и занимала пол-этажа одного из многочисленных небоскребов в самом центре города. Главный зал представлял собой четыре ряда столов с компьютерами. По левую сторону вдоль стены находился пожарный выход, шкафы для одежды, туалеты, кухня с холодильником, кофемашиной и микроволновой печью. Здесь же расположилась вечно закрытая комната с замысловатым компьютерным оборудованием, в которой сидели ребята, называющие себя системщиками и администраторами. В комнате были установлены усиленные кондиционирование и вентиляция, и здесь, несмотря на строжайший запрет, покуривали, а иногда, по слухам, даже выпивали. Свободное место вдоль стен между дверьми занимали запертые металлические шкафы с документами.

Справа, за стеной, находились лифты. На самом первом этаже здания их было десять, по пять с каждой стороны, но на этом этаже останавливались только два. За лифтами расположилась другая компания, с тяжелыми дверями со звонком и телефоном возле входа. Еще два лифта были отданы в распоряжение этой компании — ее офисы находились на разных этажах. Остальные кабины лифта на этом этаже не останавливались — они шли наверх, на двадцатые и тридцатые этажи, без остановки. Компания располагалась на шестом.

По обе стороны общего зала находились офисы за стеклянными стенками и стеклянными же дверями. В той части, где сидел Влад, таких офисов было три. Самый дальний от лифта, угловой, с окнами на две стороны, занимал Роберт Грант — президент и первый человек компании. Он сидел за стеклянной перегородкой, как и все другие, отличие было только в наличии жалюзи, отделяющих босса от мира компании. Жалюзи были по обыкновению опущены. Другой угловой офис, ближе к невидимым отсюда лифтам, занимали бухгалтерия и отдел кадров в лице двух дам неопределенного возраста, по одной представительнице от каждого из этих жизненно важных отделов. Обе дамы были польками. Звали их, соответственно, по-польски: Барбара и Крыся. Барбара была невысокой женщиной крысиной наружности, с вечно непричесанными волосами, в очках на длинном остром носу, который она везде совала. Она отвечала за кадры и за связь с адвокатом, обслуживающим компанию. Крыся была полной ее противоположностью — большая, как викинг, и застенчивая, как ребенок. Когда они появлялись вместе в общественных местах, Барбара обычно шла впереди, раздвигая своим острым носом, как бушпритом, волны человеческих тел. За ней следовала Крыся, прикрывая тылы польского тандема своей широкой кормой.

Между двумя малыми угловыми офисами находился большой, аж на четыре человека, и в нем расположился оперативный отдел — сердце, мозги и основная статья доходов всей компании. Стол Влада примыкал к стене, смежной с польками, и он одновременно со своей работой потихоньку изучал польский, доносящийся из-за стены. Стол Сэма примыкал к офису Гранта. Между ними сидела Жаклин и стоял еще один, ныне вакантный, стол. Сэм, некогда Семен Сергеевич Семипалов, или просто Три-С, возглавлял оперативный отдел. Влад и Жаклин были его двумя помощниками, правой и левой руками соответственно, и еще человек десять нижних чинов сидели в общем зале.

Разговор Влада и Сэма продолжился в конференц-зале в другой части офиса, с прекрасным видом на реку Гудзон и расположенный за ним Нью-Джерси. В это время дня здесь было солнечно и тепло. Они сели друг напротив друга, Сэм — спиной к окну, Влад — спиной к главному залу.

— Что случилось?

— Сэм потер обеими руками виски, затем кулаками — глаза. Вид у него был отстраненный.

— По поводу отчета по «Ойл Индастри». Кто его готовил?

— Я. Что там?

— Ты его хорошо помнишь? В этой компании два года назад назначили нового председателя правления, Энн Мак-Линн.

Сэм не заинтересовался, зато почесал правой рукой щетину на левой щеке.

— Кто это?

— Эта дама может стать президентом страны, она обладает всеми нужными для этого характеристиками: энергичностью, несоразмерными амбициями, а также умением убеждать и ничего не понимать в реальных делах.

Сэм почесал левой рукой правую щеку — эта сторона была выбрита до синевы.

— Ну и что?

— Она успела довести до банкротства одну очень старую фирму, а из другой ее потихоньку убрали.

Сэм молчал, ожидая продолжения. Влад вздохнул.

— Цифры в твоем отчете неправильные. Вместо пятнадцати процентов финансовых потерь там показаны пятнадцать процентов прибыли. — Сэм молчал. Его плечи поникли. — Это заведомая ложь.

Сэм продолжал молчать, думая о чем-то своем. Влад тоже умолк, потом продолжил.

— Я перепроверил информацию в базе данных. В исходных файлах все нормально, только в конечном отчете в цифрах стоит не тот знак: вместо минуса вписан плюс. Хочешь, чтобы я или Жаклин заново проверили отчет?

— Не надо, сделаю сам. Жаклин с завтрашнего дня в отпуске, у тебя своих дел навалом.

Сэм постучал пальцами по столу, потом притянул к себе телефон, включил громкую связь и нажал несколько кнопок. После третьего гудка трубку на том конце сняли.

— Да, центр данных, — слышно было, как человек жевал и чавкал.

— Это Сэм из оперативного. Даниэл сегодня в офисе?

В трубке захлюпало — человек, говорящий по телефону, запил свой обед несколькими протяжными глотками.

— Ушел на обед. Что передать?

— Найдите его, пусть зайдет в конференц-зал. Это срочно.

— Хорошо, Сэм, — трубка безо всякого уважения захрустела чипсами. — Сейчас найду.

— Когда необходимо отправить отчет клиенту?

Сэм встрепенулся, снова притянул к себе телефон, но включать громкую связь на этот раз не стал, плотно прижав трубку к уху.

— Роберт? Это Сэм. У нас назначена встреча с клиентом на завтра. — Трубка недовольно побулькала. — Да, именно с ними. Да, знаю, что очень важная встреча. Поэтому и звоню. Необходимо перенести эту встречу на следующую неделю. — Влад слышал, как голос в трубке зло заорал. — Отчет не готов и завтра не будет готов. — Интонации в бульканье не изменились. — Я виноват, я. — Опять раздраженный голос. — В лучшем случае к понедельнику.

Сэм с удивлением посмотрел на умолкнувшую трубку и аккуратно положил ее на аппарат. Пауза затянулась. Заложив руки за спину, Сэм стоял отвернувшись, глядя на поток людей и машин внизу за окном. И так же, не оборачиваясь, устало произнес:

— Спасибо. Прошу тебя об одном… Это дело абсолютно конфиденциальное. Не лезь в него. Забудь про него вообще.

Влад перечить не стал и перевел тему в другое русло:

— Щенок уже дома?

Даже со спины было видно, что ход оказался правильным. Когда Сэм развернулся, на лице его играла улыбка.

— На следующей неделе прилетит. Ему еще нет восьми недель. Я тебе показывал новые фотографии?

— Еще нет. Покажешь лучше щенка живьем. Есть какие-нибудь данные по Лорду, полиция нашла того, кто в него стрелял?

Лорд был большим королевским догом. Две недели назад его нашли пристреленным возле решетки, огораживающей дом Сэма. Стреляли с улицы, неизвестного убийцу не нашли. Грешили на соседей, недовольных соседством с большой собакой. Был еще случай, когда Лорд напугал своим неожиданным появлением молодую мамашу, прогуливающую чадо в коляске по тихой с виду улочке. Мамаша, а может, папаша могла или мог затаить злобу и излить ее таким мстительным образом. Полиция проверяла также версию грабежа — Сэм в тот день отсутствовал, улетел к клиенту в другой штат. Новый щенок обещал стать во взрослом состоянии сибирской лайкой.

— Нет, ничего нового. Что у тебя?

— Тоже ничего нового.

Их прервали. В дверь, не постучавшись, ворвался Даниэл — начальник центра данных компании и еврей по совместительству. Поговаривали, что он сделал пересадку волос на свою абсолютно лысую голову специально для того, чтобы хоть как-то крепить положенный ему по рождению отличительный знак — кипу. Влад обернулся — за стеклянной стеной стоял брезгливо скрививший губы Роберт Грант. Влад вышел, Роберт зашел, сердито хлопнув дверью.

Роберт Грант кичился своим родством с генералом Грантом, героем гражданской войны между Севером и Югом. Честно говоря, Влад не знал, за кого генерал Грант воевал — за федералов или конфедератов. Судя по его надменному потомку — за рабовладельцев.

Пройдя половину зала, Влад обернулся — Роберт стоял, склонившись над сидевшим Сэмом и указывая рукой куда-то в сторону окна. Он мог так стоять, кричать и размахивать руками сколько угодно — Сэма было невозможно уволить. Мало кто знал, что Сэму принадлежит половина активов. И совсем уж никто не знал и не спрашивал, откуда у русского эмигранта взялись живые деньги на покупку половины быстро развивающейся американской компании с офисом в центре Нью-Йорка и на особняк средних размеров в черте города. Влад знал. Этот источник денег вносил некоторые опасения в душу Влада. Не потому ли Сэм сегодня так задумался, что не обратил внимания на явные промахи в отчете? И более того — равнодушно отнесся к ним.

Глава четвертая

— Влад, не притворяйся! — Влад не отрывал взгляда от высокой, даже чересчур высокой фигуры в дверном проеме и старался не шелохнуться. — Не заставляй меня проталкиваться между столами.

Женщина улыбалась. Хотя по глазам этого сказать было нельзя — их скрывали большие фиолетовые очки.

— От тебя спрячешься… — буркнул Влад, вылезая из своего кресла, и, лавируя между столами, приблизился к женщине. На самом деле он был рад видеть ее и отчаянно скрывал сей прискорбный факт. Влад был рад ее веселому голосу и улыбке и хотел бы увидеть, как улыбаются ее глаза, но не мог. Женщина не умела улыбаться глазами — она была слепая.

— Ты же знаешь, что я услышу твое дыхание за тридцать метров. С днем рождения, дорогой!

Женщине пришлось пригнуться, чтобы чмокнуть Влада в щеку. Она была очень высокой и спортивного телосложения. Если бы не слепота, она стала бы баскетболисткой. Вполне возможно, что самой красивой и потрясной спортсменкой в мире. Невысокий плотный Влад доставал ей только до плеча.

— Спасибо, Прима!

Женщину звали Праймвера. В переводе с греческого это означало не «прайм», то есть «первая», и не «вера», а «начало весны». Женщину называли и Прайма, и Вера, но никогда — полностью. Влад звал ее по-русски — Прима. Женщина, носившая древнее греческое имя, была македонкой. Высокой, сильной, спортивной македонкой с веселой верой в голосе, крепкой волей в руках и слепыми глазами за большими фиолетовыми очками.

— Ты сегодня выглядишь очаровательно! — Влад немного кривил душой. Женщина выглядела сногсшибательно.

— Правда? Ты лжешь, как всегда.

Это было и правдой, и неправдой. Влад сказал комплимент, а разве бывают лживые комплименты?

— Нет, сегодня я не лгу. — Он галантно взял ее руку и поднес к губам. К своим. — Твои руки пахнут мылом из нашего туалета.

Женщина улыбнулась:

— Так и есть!

— Значит, в данный момент они достаточно стерильные, чтобы поцеловать их.

Женщина рассмеялась своим озорным смехом. Влад в ответ выполнил обещание и прижал ее руку к губам. Прима напряглась и повернула голову, прислушиваясь. Влад тоже посмотрел в ту сторону. Мимо их офиса прошел Роберт Грант. Усмешка кривила его губы. Влад уже в третий раз за день встретил его и был не очень воодушевлен этим совпадением. Влад любил Приму и не любил педерастов. В обоих смыслах этого слова.

Глава пятая

Подчиняясь сигналу, отправленному по электронной почте, сотрудники компании собрались в большом конференц-зале в течение минуты. Жаклин вытащила Влада, с головой погрузившегося в дебри своего отчета и поэтому отбрыкивающегося всеми силами, из-за стола и потащила на сборище.

Влад сторонился шумных обществ. Не знающий его человек сказал бы, что он нелюдим. Это было не так. Просто Влад тяжело сходился с людьми, потому что привязывался к ним, и еще тяжелее расходился. Такое случалось, и муки сомнений терзали Влада и делали жизнь неуравновешенной и нервной.

Влад любил посидеть в теплой дружеской компании, но не эти общие собрания. Ну что может сказать востроносая пани Барбара, кроме цифр, прочитанных в его личном деле? И то наверняка никто не обратит внимания на даты. Или Жаклин? Жаклин скажет хорошие, приятные и правильные вещи, только такое обычно не говорят для большого количества полузнакомых людей, которых объединяет лишь общее место работы. Среди своих такие слова тоже не произносят — их просто чувствуют, и совсем не обязательно вкладывать их в штампы типа «я тебя уважаю». Зато ребята из центра данных сбились в шумную кучку за спиной своего босса Даниэля и вели себя так, будто уже приняли на грудь за закрытыми дверями своей каморки между кухней и шкафом для одежды.

Речи были сказаны, необходимое количество аплодисментов отхлопано, два соответствующих случаю торта разрезаны, а народ не расходился, даже, наоборот, зашумел, разбился на небольшие кучки и занялся разговорами. Это настроение усилилось, когда неизвестно откуда появились бокалы с красным и белым вином. «Больше похоже на проводы в последний рабочий день», — мелькнуло в голове Влада. Он не подозревал, насколько близка к истине была эта случайная мысль.

Сэм потянул его за рукав:

— Пойдем, я тебе тоже подарок приготовил.

Они вернулись в свой офис. На столе Влада стояла большая коробка, завернутая в цветную бумагу и обвязанная праздничными ленточками. Сэм обладал странным чувством юмора, поэтому Влад не спешил открывать подарок. И не зря. В коробке оказалась блондинка из секс-шопа, резиновая кукла в натуральную величину и, конечно же, абсолютно голая. Даже в сдутом состоянии белобрысая мадам занимала большую часть стола. Влад сперва решил обидеться, а потом передумал. Может быть, из-за того, что Прима-Вера была женой Сэма. Поэтому Влад затолкал куклу обратно в картонную коробку и запихнул под стол. Верхняя часть коробки, не сдерживаемая более упаковочной лентой, не закрывалась, блондинка рвалась на свободу, ее широко разинутый рот беззвучно хватал воздух. Чтобы скрыть ее от посторонних взглядов, Влад поставил на коробку кроссовки, в которых он обычно приезжал из дома, а потом подложил под кроссовки свою куртку.

Несколько лет назад от Влада ушла жена. Поехала на Украину на летние каникулы навестить родителей, взяв с собой их единственную дочку, и не вернулась. Перед самым возвращением позвонила, попросила оформить развод и прислать личные вещи. Влад был шокирован. Долгими ночами ворочался в своей сиротской постели, ругая себя за то, что позволял жене последний год сидеть в Интернете, часами переписываться с одноклассниками и друзьями.

С тех пор Влад в одиночестве существовал в своей собственной жизни.

Глава шестая

Блондинка Сэма напомнила Владу о другом подарке. Ему надо было выйти на улицу, а куртка прикрывала нудистку в коробке. У Влада был несложный выбор — либо идти без куртки и капюшона, либо оставить вместо легких кроссовок свои тяжелые офисные полуботинки. Под шумок разогревающегося коллектива он сменил обувь, надел куртку и вышел. Кроссовки были на резинке, полуботинки — на липучке. Влад не любил привлекать чье-либо внимание процессом завязывания шнурков.

Путь его лежал в детский магазин. Он долго ходил между полками с разнообразными игрушками, потом остановил свой выбор на большой радиоуправляемой полицейской машине с мигалкой на крыше и сиреной под капотом. Отстояв длинную очередь в кассу, Влад зашел на парковку, оставил коробку с игрушкой в своем внедорожнике и вернулся в пустой офис. Он безнадежно опоздал на вечеринку, стремительно переместившуюся из конференц-зала в один из близлежащих баров.

Отряд не заметил потери бойца — виновника торжества — и разогревался на славу. Правило на корпоративных пьянках было простым: до девяти вечера за выпивку платит компания, после девяти — служба службой, а алкоголь врозь. То есть каждый пьет из собственного кошелька.

Влад обошел полный бар, останавливаясь у каждой кучки коллег. Исключение составила группа вокруг напомаженного мужчины в высоком цилиндре, с тростью и в меховой шубе до пят. Это был Роберт Грант, собравшийся на какую-то свою очередную то ли любовную встречу, то ли деловую вечеринку в Гринвич-Вилледже. По мнению Сэма, наладить связи в кругу богатых было достаточно легко. Для этого существовало три пути. Первый шел через очень модный и безумно дорогой ресторан со стеклянными стенами на верхнем этаже здания в нижней части города, облюбованный бизнесменами нестандартной сексуальной ориентации. Стандартно ориентированные бизнесмены и бизнесвумен встречались в гольф-клубе, сооруженном на бывшем причале в средней части города. Третий путь — выиграть в лотерею. Через месяц тебя заваливают многочисленными деловыми предложениями, а через год обдирают как липку. Влада ни один из этих путей не устраивал — в лотерее ему не светило, а для гольфа нужна была еще одна работающая рука, желательно левая.

Роберт Грант выглядел помпезно, ничего не скажешь. По компании ходил слушок, что он сам шил себе экстравагантные костюмы и даже пальто. Владу было наплевать, но не верилось — слишком уж надменно у того была выпячена нижняя губа, да и денег его бизнес приносил достаточно, чтобы раз в месяц заказывать по одному новому маскарадному костюму, иначе их не назовешь.

В баре было шумно и бестолково. Только половина посетителей были его сослуживцами. Остальные — зашедшие поесть пожилые парочки, небольшие группки молодежи в галстуках, заскочившие прополоскать горло после работы сотрудники близлежащих офисов и просто вольные стрелки с улицы. Для бара в деловой части города четверг — самый прибыльный день недели.

Спрашивается, зачем люди идут в бар? Некоторые ответят: чтобы выпить. Другие скажут, что выпивка — это только повод, а истинная причина — деловая встреча, или соблазнение, или просто отдых от ежедневных забот, или возможность скоротать одиночество. На самом деле и те, и другие, и третьи правы. Люди идут в бар, чтобы не оставаться наедине с собой.

В дальней части бара было чуть потише — наверное, за счет бильярдного стола, отодвинувшего посетителей к диванам и низким столикам вдоль стены. Влад заказал себе виски «Джонни Уолкер» со льдом, отстоял небольшую очередь к бильярду, быстро проиграл одну выпивку здоровому испанцу, с уважением смотревшему на его игру одной рукой, и вышел на улицу. Рабочий день Джимми уже закончился, курить сигару было не с кем, поэтому Влад присоединился к стоящей на ветру группе. У него с собой была коробка сигарильо — небольших сигар. Он предложил их окружающим, одна девица в слишком короткой для ее длинных ног юбке и один парень со слишком длинными волосами и укороченной вдвое против стандарта челюстью схватили по одной. Оба не были знакомы Владу. Он уже собирался отдалиться от компании, но Сэм завладел всеобщим вниманием, и Влад задержался.

Речь шла о татуировках. Девица, взявшая сигарильо, демонстрировала свои татуировки в виде крылышек на обеих лодыжках и обещала показать такую же на пояснице. Знакомый парень из офиса клеился к девице и расстегивал рубашку, чтобы показать свою татуировку на плече. Сэм гоготнул, тоже начал расстегивать рубашку, затем снял рубашку и майку, оголив торс. Все заохали. Действительно, там было на что посмотреть. На груди Сэма был выколот большой огнедышащий трехголовый дракон, Змей-Горыныч, оплетавший три семерки. Меч под одной из лап Горыныча и ворон, сидящий на одной из семерок и клевавший древнерусский шлем, добавляли картине безысходности и холода смерти.

Влад уже видел эту красочную, мрачную татуировку. Пока девушки водили пальцами по голому торсу Сэма, Влад аккуратно затушил окурок о бетонную стену, бросил его на пол — мусорного бака поблизости не было — и дополнительно раздавил туфлей. Он вернулся в бар продрогший, нашел свободное место недалеко от Примы и заказал двойную порцию виски и квазилло — маленькие куски пиццы.

Время шло. Через три часа бар опустел в три раза. Влад, разомлевший от выпитого на пустой желудок алкоголя, сидел между неугомонной Жаклин и статной Примой, прислушиваясь к общей беседе, возникшей вокруг бильярдного стола. В основном это была та же компания, к которой Влад примкнул на улице. Сэм опять вел разговор, бодрость его была мнимой, а язык — заплетающимся. Сэм рассказывал про какой-то эпизод из своего военного прошлого.

— Эти семерки — это я! Это мои инициалы: С.С С.

Это действительно было так: Семен Сергеевич Семипалов, он же — Три-С.

— Это мой позывной — семь-семь-семь. Семерки приносят счастье, и они спасали меня от смерти. Я воевал в Чечне. — Сэм хлопнул себя по груди. — Вы знаете, что такое Чечня? Там была война. Там стреляют и убивают, вот что такое Чечня. Один раз мы попали в засаду. Меня контузило, моему командиру почти оторвало руку, кость переломана, рука висит на сухожилиях, остальных убило. Не знаю, почему нас не добили, а решили отправить в плен в дальний аул. Может, хотели позже поменять на кого-нибудь из своих, а может быть, им не хватало рабов в их вонючих домах. — Сэм заглотил одним глотком полбокала виски. — Я перевязал командиру руку как мог, но было понятно, что если не сделать операцию прямо сейчас, придется ампутировать. Нас вели двое местных бандитов, оба с автоматами. Вы вообще видели в своей жизни хоть один раз настоящий автомат? Один бандит — старый по сравнению с нами, лет сорок. Он был слепой на один глаз. Второй — совсем молоденький парнишка, лет шестнадцати. Они заставляли нас идти как можно быстрее, но мы еле тащились. За день мы поднялись в горы на пятнадцать километров — далеко за зону, контролируемую нашими военными. Моему командиру было совсем плохо. Он потерял много крови, я тащил его, поддерживал, как мог, иногда на себе. На ночь остановились в лесу. Старик связал нас, развел костер и послал своего напарника-пацана к реке, вдоль которой мы шли, за водой. Вот тут все и началось.

Пришедшая официантка раздала бокалы с напитками, приняла новые заказы и удалилась. Влад не отрываясь смотрел на ее затянутые в форменное платье крупные груди. Более ничего интересного в официантке не было.

— Командир мой уже начал бредить, вскрикивать во сне. Когда пацан ушел за водой, я услышал шепот командира: «Семен, приготовься». Потом он еще бредил и снова прошептал: «Иди пописай, отведи глаза старика». Я окликнул чеченца, сказал, что мне надо отлить, пи-пи. Он засмеялся и показал знаками, мол, в штаны писай. Я опять за свое, потом кое-как поднялся — руки и ноги у нас были связаны — и сделал несколько прыжков в сторону. Долго расстегивал ширинку, хорошо, что руки были связаны спереди. Старик от меня сбоку на земле сидел, и вижу — он смеялся, а потом начал заваливаться набок, а в повязке, которая прикрывала его кривой глаз, нож торчит. Мой командир его в подошве сапога носил и, пока я внимание отвлекал, достал его, перерезал веревки на руках и нож этот метнул. Я допрыгал до старика, нож в глазу торчит, я прямо об него веревки на руках перерезал, потом нож вытащил, перерезал веревки на ногах, схватил автомат — и в лес, пацана встречать. Потому что он мне живой нужен был, без него командира не спасти. Пацан русский язык хорошо понимал, наверное, в школе учил. Поэтому свой автомат отдал, после того как я ему прикладом зубы выбил и нос разбил. Я его остатками веревки связал, а сам в лес — носилки делать. Два часа ушло на то, чтобы их смастерить. Потом пацана вперед поставил, руки его прямо к носилкам привязал, положил командира — он уже совсем в бреду был — и обратно к своим. Пацан сперва бежать не хотел, но я его попросил по принципу «раз-два-три-стреляю», и он согласился.

— Что это за принцип «раз-два-три», ты просил его три раза? — разомлевшая девица прижималась к знакомому парню, а тот, воспользовавшись ее состоянием, без стеснения ощупывал ей талию и ребра. А может быть, наоборот, она воспользовалась ситуацией.

— Нет, времени не было. Я просил всего один раз: вставил автомат ему в рот, снял с предохранителя и сказал «Считаю до трех, потом стреляю. Раз… Два…» Он согласился и после этого выполнял все мои команды беспрекословно. Он сделал правильно, послушание спасло ему жизнь. Утром мы были у своих, а чуть позже пацана этого обменяли на одного из наших пленных.

Сэм замолчал.

— А твой командир?

— Увезли в госпиталь. Через год я ушел из армии и пробовал его найти. Никто толком не знал, спасли ли ему руку и вообще, жив ли он. Говорили, что уехал. Давайте выпьем за здоровье моего командира!

Сэм заказал на всех круг выпивки — текилы с анисом. Разговор разбился на мелкие группы. Влад молчал, обдумывая услышанное. Жаклин хмыкнула и ткнула его в бок.

— Ты думаешь, это правда?

— Спроси у Сэма. Может, придумывает, может, нет. На войне всякое бывает. Я еду домой. Тебя подвезти?

Жаклин согласилась и умчалась в женскую комнату. Влад прислушался к своим внутренностям, чмокнул Приму в щеку и отправился в мужскую. Хорошо, что Жаклин завтра уезжает в отпуск и ей рано утром надо быть в аэропорту. Иначе она потащила бы его в ночной стриптиз-клуб.

Глава седьмая

Пасмурный день перешел в нудный дождливый вечер. До стоянки, где Влад каждый день оставлял машину, надо было пройти несколько кварталов. Зонтик Жаклин был слишком мал, он прикрывал голову и плечи, но не ноги. Ко всему прочему, Влад умудрился попасть ногой в лужу, и теперь в его кроссовках хлюпала вода.

Ведя машину по темному безжизненному городу, Влад думал о том, что мирно храпящая на пассажирском сиденье Жаклин — хороший признак. Во-первых, она доверяла ему, во-вторых, не имела на него никаких реальных планов.

Конец ознакомительного фрагмента.