Лучшее и любимое

Максим Мейстер

У каждого автора есть любимые произведения. Иногда они же и лучшие. Но не всегда. В этот том собрания сочинений Максима Мейстера включены рассказы, которые сам автор считает лучшими и любимыми и которые не входят в другие сборники. Рассказы очень разные, начиная от сложных «Реальной нереальности» или «Неспетой песни», которые автор считает жемчужинами своего творчества, и заканчивая «Марсианскими заметками», простым до предела рассказом-шуткой, включенным в любимое по сугубо личным причинам.

Инопланетяне

Почти два года не видеться и не общаться. Серьезное испытание для дружбы.

— Но, надеюсь, не смертельное… — пробормотал Тимофей и сильнее вжал голову в плечи. Ему было неуютно в этом кафе. Казалось, все смотрят именно на него, на Тимофея. И больше никуда. Но, мало того, не только смотрят, а еще и думают: «Что делает священник в этой забегаловке?»

Тимофей в десятый раз убедился, что на нем не сутана, а самые обычные брюки и свободная рубашка на выпуск.

На молодого человека с вьющимися темными волосами и короткой аккуратной бородкой действительно поглядывали. Одна девушка прошла рядом и словно ненароком спросила:

— Свободно?

Тимофей замотал головой, взглядом создав такую стену, что девушка тут же ретировалась.

Людей в кафе становилось все больше. Время обеда. Запахи выпечки и кофе и без того настойчивые, казалось, стали еще сильнее. Служащие из офисов спускались перекусить. Тимофей стал пристально вглядываться в лица проходящих мужчин. Напряжение переросло в волнение.

«Спокойно, спокойно… Два года — не срок. Все будет хорошо…» — Он так увлекся переживаниями, что не заметил, как к столику подошел плотный мужчина, постоял, а потом громко сказал:

— Тимка, ты чего сидишь, словно не узнал?!

— Андрей?! — Тимофей встал, хотел обнять, но потом неловко пожал руку.

Одновременно знакомое и незнакомое лицо. Чисто выбритые полные щеки, прищуренные глаза и странная, словно нарисованная, улыбка.

— Давно не виделись… — Тимофей смотрел на старого друга и вдруг понял, что Андрей не здесь. Глаза пустые, думает о чем-то своем, а встречей явно тяготится. Сразу расхотелось рассказывать. «Неужели два года разлуки могут быть сильнее десяти, проведенных вместе за одной партой? Десяти лет общих тайн и увлечений, общих размышлений и сомнений?.. Но кому еще рассказать? Настоятелю? Ни за что! Вернее, потом, на исповеди. А сейчас нужен дружеский совет. И совет человека, который разбирается в мирских делах…»

— Слушай, я тебя не узнал. Ты же в семинарии тощий был, как щепка! — сказал Тимофей, прогоняя неприятные мысли. «Просто друг еще не отошел от работы, сейчас поговорим, вспомним прошлое, все придет в норму…»

— Ну так на постных щах не растолстеешь, — усмехнулся Андрей, присаживаясь за столик. — Зато ты все такой же. Сан-то получил?

— Да…

— Ну, значит, при случае, будет к кому на исповедь ходить…

Повисла неловкая пауза.

— А у тебя как? — кашлянул Тимофей.

— Работаю. Семья. Знаешь ведь. Недавно дочка родилась… Ты подожди, я сейчас. Что есть-пить будешь?

— Нет, спасибо, я…

— Да ладно! — Андрей ушел и вернулся с полным подносом. — Ты извини, что я тебя в кафе затащил. Просто ты так неожиданно позвонил. Конечно, можно было бы по старой памяти в церкви или у тебя там, но я же работаю, так что…

— Ничего, я понимаю. И так неудобно, что время обеда у тебя отнимаю.

— Да ладно… — снова махнул Андрей рукой и взялся за ложку. — Старый друг еде не помеха. Постриг-то не собираешься принимать? — В голосе Андрея вдруг проскользнула холодность.

— Собираюсь, — кивнул Тимофей, чувствуя себя все более неловко.

— А я вот женился. Каждому свое.

— Конечно-конечно. Отчасти поэтому к тебе и обратился.

— Да ну? И какие проблемы у безупречного Тимки?

— Андрюха, перестань, ты как не родной…

— А что, думаешь, я не понял, почему ты пропал? Как я женился после семинарии, так ты даже в гости ни разу не зашел. Я для тебя предатель?

— Да ты что?! — Тимофей широко раскрыл глаза. — Ты о чем?

— Ладно прикидываться, я же помню. Мы клятву друг другу давали, что вместе станем монахами. Вот ты и…

— Слушай, Андрюх, перестань! Нам же по пятнадцать тогда было, я и забыл об этом… Да нет, помнил, конечно, — поправился Тимофей. — Но я не из-за этого не приходил… Ты же сам тогда стал как-то ко мне… Я и подумал, что третий лишний, не стал…

— А я решил, что из-за клятвы на меня бычишься, — сказал Андрей и отложил вилку. — Слушай, не врешь?!

— Я же священник теперь, мне нельзя…

— Как тогда противно на душе было, ты бы знал! Чуть с невестой не поссорился… — взгляд Андрея заметно потеплел. — Эх! Я же совсем все забросил, живу как последний грешник. Ну, по вашим… по нашим прошлым меркам, как последний. А так, конечно, нормальный, даже примерный гражданин… Иногда с такой тоской вспоминаю о днях… Сколько раз хотел прийти, да все как-то… Слушай, расскажи, как там вообще? Данилка, Серега? Или нет, сначала расскажи, что у тебя за проблемы, — помогу, чем смогу…

— У тебя обед уж скоро кончится… — вздохнул Тимофей.

— Да плевать. Работа каждый день, а старый друг… Так что за проблема? Женщина?

— Ну почему сразу «женщина»?! — покраснел Тимофей.

— А какие еще могут быть проблемы у почти монаха? — здраво заметил Андрей.

— Хорошо, расскажу, — вздохнул молодой священник, — только скажи сначала… Ты ведь женат?

— Ну да.

— Счастлив?

— Да как сказать… — Андрей задумался. — Конечно, есть свои проблемы, но…

— Ладно, вот скажи, твоя жена — человек?

— Женщина не птица, курица — не человек, — так же задумчиво ответил приятель, потом спохватился: — Подожди, ты в каком смысле? Давай уж, колись, что произошло. Согрешил?

— Да нет, — поморщился Тимофей. — Странная история, даже не знаю как рассказать…

— Рассказывай, как есть…

— Я сан не так давно получил. Ну, начали меня потихоньку ставить принимать исповедь. Выслушаю, грехи отпущу, да еще и посоветую что-то. Курсы по психологии у нас были — сам знаешь — очень хорошие… Так вот, служу значит. Чаще да чаще. Женщины все пожилые сначала, а тут смотрю, повадилась одна…

— Ага! — воодушевился Андрей и даже отложил кусок хлеба. — Симпатичная?

— Да при чем здесь это!.. — возмутился Тимофей.

— Как при чем? Ты же теперь священник, так что два пути: либо в монахи, либо жениться. Вот тебе Бог и посылает.

— Искушает, ты хочешь сказать?

— Да хоть как назови. Красивая?

— Нормальная, — буркнул Тимофей. — Только мне все равно. Ты же знаешь, что я не собираюсь жениться. Моя жизнь принадлежит Богу. Это дело решенное. Так ей и сказал. Честно, как на духу…

— Ого! — удивился Андрей. — Значит, речь-таки заходила?..

— Она уже на второй исповеди сказала, что я ей предназначен в мужья судьбой…

Андрей рассмеялся, но ничего говорить не стал, выразительно махая руками, мол, это я так, ничего, продолжай.

— Ну, я ей тогда и сказал про женитьбу и мое предназначение Богу, — смущенно продолжил Тимофей. — Объяснил, что это у нее просто воображение девичье, влюбленность, а не настоящее чувство. Что это так, рябь на воде, которая пройдет…

— А она?

— Серьезно так выслушала, спокойно на удивление, а потом сказала, что никакая не рябь, а знание. И что я сам все пойму, если соглашусь с ней встретиться вне церкви, и тогда она все сможет объяснить.

— А ты?

— А что я? Не понравилось мне все это, но девушка так была спокойна, уверена, так настойчиво просила, что подумал: Бог с ней, надо помочь бедняжке разобраться с заблуждением. Думал, что она может сказать такого? Объясню ошибку ее, все легче будет…

— И встретились?

— Ну да, в парке, что от церкви неподалеку. Помнишь? На скамейке посидели, не наедине даже, — все по правилам. Вокруг народ ходит: женщины с колясками, собаки с хозяевами…

— Ясно, не томи, что рассказала-то? Видно, нечто, раз меня вспомнил.

— Я тебя и не забывал, Андрей, просто…

— Ладно, ладно, проехали… Давай дальше!

— В общем, не знаю даже как начать… Она сказала, что нет у нее никакой влюбленности, а есть знание. Потому что она не человек… — Тимофей сделал паузу, но друг никак не отреагировал. — Она инопланетянка, которая на земле с определенной миссией. И она знает, что я ей предназначен в мужья.

— Что за бред? У девушки юмор такой?

— В том то и дело, что она не шутила и не разыгрывала. Я неплохо в психологии разбираюсь, так что она говорила всерьез и верила в то, что говорит!

— Больная?

— Тоже думал, но — не похоже… Короче, такие дела: за меня хочет замуж женщина-инопланетянка. Что делать? Даже если жениться, то вдруг у нее под одеждой — щупальца с присосками

— Тимка, только не обижайся, но ты, похоже, ребенком остался в своем монастыре, раз с таким серьезным выражением лица все это рассказываешь. — Андрей вдруг задумался. — Хотя щупальца — это эротично. Особенно с присосками… Слушай, ну и фантазии у тебя, а еще монах!..

— Это у тебя фантазии! — обиделся Тимофей. — Я у тебя совета прошу. И мнения. А не пошлых шуток.

— Хорошо, — Андрей попытался сделать серьезное лицо, но удалось это не сразу. — В общем, у нас, у нормальных людей, есть такое понятие — охота. Мужчины охотятся на женщин, женщины — на мужчин. Как и в любой азартной игре, в охоте все средства хороши. Ты бы знал, как моя меня поймала! Расскажу потом. До инопланетянки с щупальцами в интимном месте, конечно, не дотягивает, но тоже… Ладно, ладно, молчу! Так вот, когда идет охота, то все средства хороши. Мое мнение, тебе попалась девушка с фантазией. Понравился ты ей, вот она…

— Ну, знаешь, я хоть и не специалист по мирским делам, но, согласись, это очень сомнительный способ «охоты». В конце концов, проще признаться в любви, ну или как там, обычно, в классической литературе…

— Ну да, «в классической литературе». Ты же сам на первом свидании…

— На исповеди!

— Я и говорю, на первом свидании! Ты же ей четко сказал — никаких жен. Вот она…

— Все равно не сходится, — задумчиво пробормотал Тимофей. — Хорошо, значит, твое мнение — она фантазирует?

— Ну да, — кивнул Андрей. — Впрочем, даже если предположить, что эта твоя девушка на самом деле инопланетянка, что это меняет?

— Но ведь тогда она знает мое предназначение быть ее мужем, а не слугой Бога.

— А вот это — точно чушь. Даже если она и с другой планеты. Так что не морочь себе голову. Если собрался принимать постриг, то и забей на всех женщин. Что земных, что со щупальцами!

— Ты прав… Я так и скажу сегодня…

— Оп-па! Вы встречаетесь? Попал ты, Тимка, вот что я тебе скажу…

— Да это предпоследний раз. Просто у нас договор был, что мы встретимся ровно три раза. И если после третьей встречи я не соглашусь жениться, то она навсегда исчезнет из моей жизни…

— Ой, как все запущено… — притворно вздохнул Андрей. — Но две встречи потерпишь же?

— Думаю, да, — кивнул Тимофей. — Что она может придумать еще? Ты меня успокоил.

— Рад, хотя дело тут не в том, что она говорит. Как бы тебе объяснить…

— Мне пора, — перебил Тимофей. — Уже опаздываю, не красиво… У нас как раз сейчас встреча, я вот решил посоветоваться…

— Ну, беги. И будь осторожен! — кивнул Андрей. — Мне тоже на работу пора… Счастливо, не теряйся.

— Не буду…

Андрей посмотрел вслед уходящему другу и про себя договорил: «Дело совсем не в словах, Тимка. Совсем не важно, что будет говорить твоя инопланетянка. Мысли, стоящие за словами, обмен взглядами, улыбки и движения, звук женского голоса, интонации… Вот что важно. А ты же будешь пытаться следить за смыслом, не понимая, что смысл — просто отвлекает твой разум, оставляя беззащитным ум, который скоро будет вертеться только вокруг… вокруг… неземного создания, как ты скоро будешь называть свою инопланетянку…»

* * *

Тимофей торопился. Еще издалека заметил сидящую на скамейке девушку и замедлил шаг, чтобы отдышаться и подойти спокойно, извиниться за опоздание и выстроить непробиваемую стену для любых аргументов. Тимофей приближался к цели и смотрел на «инопланетянку». В голове промелькнул вопрос Андрея: «Симпатичная хоть?» И молодой священник ответил про себя: «Нет, не симпатичная, а очень красивая, словно, действительно, с другой планеты…»

— Добрый день, Мария, простите за…

— Ничего, — девушка спокойно улыбнулась. — Я вдруг поймала себя на ощущении, что мне приятно и даже как-то радостно вас ждать. Очень странно. Ожидание волнительней самой встречи! — Она звонко рассмеялась.

Тимофей смущенно откашлялся.

— Я подумал над вашими словами, — начал он, стараясь говорить холодно. — И допускаю, что это правда. Но это ничего не меняет. Да, вы с другой планеты и, допустим, знаете гораздо больше людей. В том числе и о предназначении. Но Бог выше всех. Именно поэтому Он Бог! И для нас, и для вас. Я хочу отдать себя служению Ему. И это выше любого предназначения. Потому что именно служение Богу и есть высшее предназначение!..

— Понимаю, — тихо сказала Мария и опустила голову. — Тогда мне придется рассказать больше. Простите меня, милый Тимофей, но я сказала неправду в первую нашу встречу. Вернее, правду, но не до конца… На самом деле не только я из другой, более высокой реальности, но и все женщины на Земле. Мы все инопланетянки, Тимофей…

— В каком смысле? — спросил молодой священник, стараясь разглядеть в глазах Марии насмешку, иронию или хотя бы сумасшедшинку. Ничего подобного. Серьезное лицо, красивые глаза…

— Этот мир не единственный. Есть реальность, где нет ограничений. У вас здесь на Земле много ограничений, из-за чего кажется, будто в чем-то есть смысл. По крайней мере, в преодолении этих ограничений. Физические законы, биологические, социальные, психологические… Столько всего! Но мы — существа из высшей реальности, где возможно все. И нет никаких ограничений в желаниях, познании… Ни в чем! Мы можем все, но следствие — отсутствие желаний. Мы знаем все, но от этого лишь тоска. Потому что существование бессмысленно. Когда-то мы были людьми — мужчинами; и достигли надмирного существования без ограничений. Но наградой нам была скука, бессмысленность и тоска… И тогда мы стали спускаться обратно на Землю. В облике женщин. Пустых созданий, лишенных смысла. Для чего? Чтобы вы, мужчины, дали нам его! Хоть какой-то смысл после бессмысленной вечности. Мы пусты и принимаем в себя любой смысл, который вы нам дадите. Это проявляется во всем, неужели вы не замечали, Тимофей?! Вы, земляне, преодолевая свои многочисленные ограничения, к чему-то стремитесь. Стать богатым, знаменитым… Стать великим писателем, спортсменом, художником или артистом… Но за каждым великим мужчиной стоит женщина! Да-да! Стоим мы, инопланетяне, потому что мужчина, с которым мы рядом, делает наше существование осмысленным. Пусть ненадолго, но даже это — радость бытия на фоне тоскливой вечности. И когда мы находимся рядом с жителем Земли, верящим в какой бы то ни было смысл, мы удаляем иллюзорные препятствия на его пути. Именно поэтому он достигает любой поставленной цели. А мы обретаем давно потерянный смысл… Подумайте, Тимофей, поглядите вокруг, и вы увидите, что это истина. Ведь этот закон проявляется даже на уровне тел. Пусть символически, но проявляется…

— В каком смысле? — Тимофей ошарашено смотрел на Марию и пытался переварить услышанное.

— У женщин даже на физическом плане внутри пусто. И эта пустота ждет мужского семени, чтобы превратиться в плод. Ребенок — это тоже смысл, которым нас наделяют мужчины. И даже сам акт любви… Не смущайтесь, прошу вас. Я просто хочу, чтобы вы поняли. Сам акт любви — это тоже наделение смыслом. Ведь у нас даже нет… там… ничего. Только у мужчин что-то реальное, а у нас — пустота для принятия этого реального. По сути там что-то появляется, только когда входит смысл. Пустота наполняется и перестает быть таковой, обретая новое качество блаженства…

— Прошу вас, я бы не хотел на эту тему… — Тимофей покраснел, словно рак.

— Хорошо, — спокойно кивнула Мария. — Тогда я опущу подробности, думаю, вы сами выстроите нужные аналогии… Я знаю, что вам уже пора, поэтому перейду к самому главному. Вы говорите, что высшее предназначение — это служение Богу. Но я знаю, что Бога нет. Этот мир — просто одна большая бессмысленность. И я говорю это как существо из другой реальности, которому было доступно все. Предназначение мужчины только одно — наделение смыслом нас, так сказать, женщин. Для этого вы существуете. Да, большинство из вас бесполезны, потому что смысл у вас слишком уж маленький. Жалкий и настолько примитивный, что… Когда мы спускаемся на землю, то ищем мужчин с большим смыслом. Их мало, очень мало, за них мы сражаемся. Редкой женщине повезет найти мужчину с серьезным смыслом в жизни. Но если уж мы находим, то мужчина не может отказаться. Неужели вы, Тимофей, и этого не замечали? На Земле только женщины выбирают себе пару. Только так! Иногда кажется, что наоборот, но это всего лишь видимость. Я выбрала тебя, Тимофей. И теперь ты понимаешь, почему не можешь отказаться. Это твое подлинное предназначение — наделить меня смыслом!

— Подождите, — Тимофей пытался противостоять неожиданному напору. — Ваша раса… Или как сказать?.. В общем, как я понял, вам нужны не просто мужчины, а целеустремленные, нашедшие себя, стремящиеся к чему-либо и верящие, что в этом чем-то есть смысл. Но причем здесь я?.. Мне ничего не надо в этом мире…

— Ты стремишься к Богу, — твердо сказала Мария. — Стремишься искренне, самозабвенно и безусловно. Ты готов ради Него оставить все. Этот мир, его удовольствия, ты готов…

— Подожди, подожди… — Тимофей тоже невольно перешел на «ты». — Но ведь ты только что сказала, что Бога нет. И, похоже, уверена в этом. Тогда…

— Причем здесь есть Бог или нет? — удивилась девушка. — Похоже, ты не совсем понял то, о чем я говорила. Важно, что для тебя Бог — это цель и смысл. Я не собираюсь препятствовать твоему пути. Наоборот, когда я буду рядом с тобой, то твой Бог станет для меня смыслом и целью. Ты наделишь меня ими. Это единственное, что нам надо. Почувствовать смысл хоть в чем-то, хоть на одно воплощение. Наоборот, если ты потеряешь свой смысл, то я оставлю тебя, потому что снова стану ненаполненной пустотой, от которой мы все бежим. И буду искать другого мужчину, который бы наполнил меня. Но я знаю, что ты не отступишься. Я выбрала тебя, Тимофей! — девушка вдруг встала. — Тебе пора, иначе опоздаешь на вечернюю службу… А я уже хочу заботиться о твоем служении Богу. Через неделю мы снова встретимся здесь.

Она повернулась и пошла по аллее. Тимофей смотрел ей вслед. Красивая фигура, изящные, мягкие форму… Вдруг мелькнула совершенно неуместная мысль: «Быть может, наделять смыслом женщин действительно интересней, чем всю жизнь провести в монастыре?» Молодой священник отчаянно помотал головой, отвернулся, потом решительно встал и зашагал в церковь…

* * *

Неделя прошла в мучениях. Тимофей думал только о Марии, о том, что она рассказала и о том, что делать на третьей встрече. Состояние и рассеянность кандидата в монахи не укрылась от настоятеля.

— Не пора ли тебе исповедоваться, сын мой, — мягко сказал он, словно ненароком подойдя к Тимофею после очередной службы. — Пойдем ко мне…

Молодой священник напрягся, но после отвлеченной доброжелательной беседы в келье настоятеля почувствовал, что хочет рассказать обо всем. И будь что будет!

— М-да… — настоятель задумчиво теребил седую бороду. Он слушал рассказ внимательно, не перебивая, пока в келью не вернулась тишина. Только тогда раздалось озадаченное «м-да». Тимофей снова напрягся, ожидая услышать жесткую отповедь и «объяснения» в духе: «Все это искушения дьявола!»

Настоятель долго молчал, его губы шевелились в безмолвной молитве. Наконец он сказал:

— Я думаю, тебе стоит согласиться…

— Что?!!

— Сделать вид, что согласен, — поправился настоятель. — Ты попал в странную историю, но, если смотреть со стороны, выход довольно прост. Кто она, твоя Маша? Либо влюбленная женщина с развитой фантазией, либо действительно сущность из мира духов, принявшая облик женщины. Во втором случае она оставит тебя сразу же, как ты согласишься…

— Почему?

— Подумай… — улыбнулся настоятель. — Она ищет мужчину, у которого есть смысл. Твой смысл жизни — служение Богу. Но если ты согласишься с тем, что предлагает она, ты косвенно признаешь, что Бога нет. А значит, предашь свой смысл, тем самым перестанешь быть интересным этой дьволь… этой сущности.

— Кажется, понимаю! — Тимофей округлившимися глазами смотрел на настоятеля. — И она оставит меня, а я спокойно вернусь к своему служению!

— Да.

— А если она, как вы сказали, просто женщина с фантазией?

— Здесь сложнее, Тимофей. Если ты поставишь ловушку, о которой мы говорим, но она по-прежнему захочет быть с тобой. Независимо ни от чего. Не зависимо от смысла, и не зависимо от его отсутствия… То очень может быть, что она любит. Пусть как-то странно, но любит. А любовью не разбрасываются, Тимофей. Поверь, на этой грешной Земле так мало женщин, способных на любовь… Так вот, послушай меня внимательно, если ты встретился не с безумием, а с любовью, которая так причудливо трансформировалась, то уже от тебя зависит решение. Бог без условий или женская любовь? Готов ли ты навсегда отвернуться от мира, не ожидая ничего взамен? Ни ответа Бога, ни Его благосклонности, ибо Господь не всегда отвечает, даже когда мы отказываемся от всего ради Него… Или тебе нужна женская любовь, которая изначально — все та же любовь к Богу, ибо женщина любит Бога через мужчину? И нет для нее другого способа. Подумай и иди к своей инопланетянке…

— Отче, скажите, как мне поступить, я приму, что бы вы ни сказали! — воскликнул Тимофей.

— Нет, — покачал головой старец. — Это как раз тот перекресток, где нет однозначно правильного выбора. Ты должен сам понять, куда шагнуть. Принять любовь женщины и отдать ее Богу — тоже служение Богу. И часто гораздо более тяжкое и опасное, чем запереться в монастыре. Ты должен сам выбрать, Тимофей. Иди! Молись, размышляй и выбирай!..

* * *

Тимофей шел на последнюю встречу. Вернее, он наделся, что на последнюю. А еще вернее: хотел надеяться, что на последнюю…

«Мне кажется, она действительно не человек, а сущность из мира духов, — размышлял молодой священник по дороге. — Поэтому сработает ловушка, которую составил мудрый настоятель. И наваждение в облике прекрасной девушки исчезнет. Можно будет вернуться в монастырь и наконец принять постриг…»

Тимофей тупо бубнил много раз пережеванные мысли, а сам думал о Маше. Большие глаза, грустная улыбка и темные волосы до пояса… Ее облик стоял в уме, не желая заменяться ни чем другим. Но вот пропал, тут же переместившись наружу…

Тимофей увидел его на скамейке. Сердце тревожно забилось, юноша невольно прибавил ходу, но вдруг остановился и словно пришел в себя. Решение возникло неожиданно и даже вопреки внешним обстоятельствам. Ведь, казалось бы, Маша рядом, и ум, который целую неделю думал только о ней, сейчас должен забыть обо всем!.. Но именно сейчас пришел ответ. Ясный и четкий. Настолько, что Тимофей был уверен — это Господь из сердца подсказывает правильный путь.

«Я не буду ставить ловушки, я не буду ничего придумывать. Нельзя обмануть искушение. Его можно только преодолеть. Открыто и прямодушно. Несмотря на трудности. И само усилие по преодолению очищает и избавляет от соблазна… Но как же совет настоятеля?.. Понял! Это тоже было испытанием! Откажусь ли я от Бога, пусть и на словах и как бы ради Него же самого?.. Или смогу выдержать и блюсти долг священника никогда не лгать…»

В голове Тимофея мелькнула картина, как он возвращается с ложной победой к настоятелю, рассказывает ему о том, что «я сделал, как вы сказали», а тот неодобрительно качает головой и грустно говорит: «Ты пока еще не готов…»

Маша, завидев молодого священника, встала и шагнула навстречу. Тимофей отбросил сомнения, глубоко вдохнул и решительно шагнул к девушке…

* * *

–…Мария, я действительно очень хорошо обдумал все, что ты мне рассказала. Мое решение остается неизменным. Прости, но моя жизнь принадлежит Богу. И это — истина, даже если Бога нет.

Тимофей говорил долго, наконец решил, что ясно изложил свою позицию. И только тогда взглянул на девушку. Она сидела молча. Смотрела вниз и выводила носком туфли линии и дуги.

— Я пойду?.. — так и не дождавшись ответа, спросил Тимофей. Он почувствовал, как в сердце опять заныло… Поспешно отвел взгляд и тоже уставился в землю. Хотелось убежать. Нет, хотелось обнять Марию и утешить, ведь она, несомненно, расстроена. И вот из-за этого желания и надо было убежать… — Я выполнил свое обещание. Мы встретились ровно три раза. Теперь ты должна выполнить свое…

— Да, конечно, я выполню, — тихо сказала девушка. — Но ведь наша встреча еще не закончилась… — Маша коснулась плеча Тимофея и, когда тот поднял голову, посмотрела прямо в глаза. — Я не хотела говорить больше того, что рассказала на нашем прошлом свидании. Но теперь придется. Прости, но в тот раз я сказала неправду. Вернее, не всю правду… Конечно, мне бы хотелось остановиться именно тогда, на том, что женщины — это инопланетяне, познавшие высшее и от скуки вернувшиеся сюда за смыслом… Но истина, к сожалению, другая — это вы, мужчины, инопланетяне…

— Что?!

— Да, неужели ты не замечал?.. Женщины довольствуются этим миром. Хороший дом, деньги, престиж в обществе, семья, устроенный быт и дети… Любая женщина будет удовлетворена этим. И только мужчина всегда ищет что-то выше, что-то запредельное. Он не удовлетворен миром форм. Настоящий мужчина, разумеется. А не переродившаяся женщина.

— Переродившаяся?..

— Творчество, религии, самосознание… Все это придумали вы, мужчины. Почему?.. Потому что вам тесно в этом мире. Вы мечтаете о Родине, которую когда-то и зачем-то покинули. И те, кто вспоминают о Ней, возвращаются туда, когда спадает тело, порожденное этим миром… Но мы, женщины — не инопланетяне, мы — порождение этого мира. А значит, у нас нет возможности вспомнить высшую реальность, из которой пришли вы. А значит, мы обречены жить здесь. Жить перерождающимися пустышками, в которые вкладывается то один смысл, то другой. Но любой смысл, не выводящий за границы самого себя, — бессмыслица.

Тимофей незаметно ущипнул себя, убеждаясь, что не спит. Девушка, которая говорит подобные вещи — реально ли?..

— Любой смысл, не выводящий за пределы самого себя, — бессмыслица, — повторила Мария. — Я не могу заставить принять себя. Но ты должен знать, что ты — мой единственный шанс. Я буду рядом с тобой всю жизнь, и я знаю, что в конце концов ты вернешься Домой и заберешь меня с собой. Я больше не хочу и не могу крутиться в этом бесконечном водовороте перерождений. Рождение, смерть, рождение, смерть… И без всякой надежды на освобождение. Неужели ты будешь так жесток, что лишишь меня этой надежды?..

В ее глазах вдруг засверкали слезы.

Внутри Тимофея гудела буря, но неожиданно улеглась.

— Не плачь, — сказал он, обнял девушку и отчетливо произнес: — Я обещаю любить тебя. Что бы ни случилось…

* * *

Маша уже третий час бегала между гардеробом и зеркалом. Готовилась к свадьбе.

«Все-таки мужчины — глупые создания, — весело размышляла она, примеряя десятые сережки. — Хотя, конечно, к каждому нужен свой подход… С моим Тимошей было особенно трудно, но когда на кону обеспеченная жизнь — стоит потрудиться…»

История началась давно, еще в школе, когда Маша с лучшей подругой поспорили. Диана утверждала, что мужчины выбирают только тех, кого любят, а Маша уже тогда смеялась над романтичной подружкой. Тогда и заключен был шуточный договор.

— Если у меня когда-нибудь будет много денег, я подарю тебе миллион в любой валюте, если ты сможешь охомутать любого, кого я тебе укажу! — воскликнула Диана.

— Принимается! — рассмеялась Маша.

А буквально через пару лет родители Дианы неожиданно разбогатели, притом совершенно безобразно разбогатели. И это разделило подруг. Диана уехала учиться в Англию, а Мария поступила на филфак, жила в общаге и читала эзотерическую литературу, утешая себя словами «карма», «нирвана» и «жизнь трудна, но к счастью коротка». Хотя прекрасно понимала, что с большим удовольствием выкинула бы все эти книжки с бородатыми портретами на обложке, если бы… если бы… можно было рассчитывать на простое женское счастье! Любимый мужчина, семья, дом, стабильный доход и не слишком нудная работа…

А тут еще и учеба «неожиданно» закончилась. Пора подумать о будущем, а что это за будущее?.. Школьная «училка» с неясной личной жизнью и метанием по съемным квартирам?..

Вернулась Диана из Англии… Вот тогда все и произошло. Неловкая встреча переросла в веселую гулянку, а под конец Маша так разомлела, что в шутку вспомнила о старом уговоре.

— Я помню, — неожиданно серьезно сказала Диана. — И готова ответить за свои слова.

— Ты как твой папа стала говорить! — продолжала шутить Маша, но вдруг протрезвела: — Ты серьезно?

— Да, я недавно говорила об этом с родителями. Тоже в шутку, но отцу понравилось. Он даст миллион в любой валюте, если ты выйдешь замуж за того, кого я тебе укажу. Так, вроде, звучал уговор?..

— Да. И за кого?..

— А вот этого я пока не знаю. Не бойся, страшных бомжей искать тебе не собираюсь. Ты же мне подруга! Но задание легким не будет, обещаю.

— Надеюсь, принца Уэльского тоже не будешь заказывать?..

— Поглядим! — рассмеялась Диана.

Потом былая дружба потихоньку возродилась. Они стали чаще встречаться, хотя Маша по-прежнему чувствовала себя не слишком комфортно в тени успешной подруги. Об уговоре больше не вспоминали, но Маша чувствовала, что Диана не забыла… Да и ее папаше, скорее всего, действительно хотелось принять участие в новом развлечении.

А тут вдруг появилась мода на религию. Особенно среди «авторитетов». Диана покрестилась, стала носить крестик и называть себя христианкой. Маша над ней подшучивала.

— Все твои эзотерики — слуги дьявола! — беззлобно отвечала Диана и пыталась затащить подругу в церковь. И однажды — удалось. Они попали на проповедь молодого священника. Тот говорил с жаром, увлеченно…

— Какой симпатичный парень, — первым делом сказала Маша, едва выйдя из церкви. — Еще бы побрился, так хоть сейчас замуж!..

— Да?.. — как-то подозрительно тихо спросила Диана.

Сейчас Маша уже знала, что тогда Тимофей читал свою первую проповедь в качестве священника. Потом девушки зачастили в церковь, приходя едва не каждое воскресенье. А спустя пару месяцев Диана кивнула в сторону юноши:

— Ну что, потянешь?..

Маша засмеялась, вспомнив свое тогдашнее изумление. Хотя можно было давно догадаться, к чему идет.

И началось…

— Все-таки хорошо быть женщиной, — пробормотала Маша, подводя брови. — Нам очень легко поверить в то, что мы придумали. А вот мужчинам требуется придумывать то, во что они поверили. Или нет, не так: женщина легко верит в то, что говорит, а вот мужчине требуется сначала поверить, и только потом он сможет об этом говорить. Ведь я в каждую из наших трех встреч совершенно искренне верила в то, что говорила! Конечно, иначе бы Тимоша не попался… Ну да ладно, главное, теперь все будет хорошо…

* * *

Тимофей стоял на коленях перед иконой. В своей келье. Именно здесь, сосредоточившись и соединившись с Родиной, Тимофей становился самим собой.

— Меня обнаружили, Господи! Я не знаю как и почему, но теперь я должен принять ее и отвести к Тебе. Что же, видно такова Твоя воля. Да, она не все поняла правильно. Она ошиблась в том, что мужчины на земле — это инопланетяне. Ведь нас, ангелов, очень немного. Все остальные, — и мужчины и женщины, — местные жители, бесконечно перевоплощающиеся, словно пузыри в бурлящей воде. Они не могут прийти к тебе, Господи, потому что пусты. А в твоем мире живут лишь те, кто полны. Полны любовью… Мы, Твои ангелы, спускаемся сюда, в мир, лишенный любви. Мы приносим то, чего здесь нет — проносим контрабандой. Мы приносим любовь…

И я тоже пришел, желая раздать любовь всем и каждому, но понял, что слаб. И что не могу, ведь за это могут распять. Ведь Твоя любовь никому здесь не нужна… Прийти сюда было моей ошибкой. Я — плохой контрабандист… И я решил, что исправлю ошибку, просто переждав жизнь, а потом вернусь к Тебе…

Но меня обнаружили. Так неожиданно!.. Теперь мой долг забрать эту несчастную с собой. Господи, я не знаю, получится ли у меня, хватит ли любви, которую я пронес, на двоих?.. Ведь, как оказалось, мое сердце такое маленькое. В нем поместилось всего несколько крупиц бесценного дара…

Господи, теперь я ухожу в мир… Позволь мне не забыть Тебя! И позволь наполнить любовью ту, что нашла меня… Позволь нам вернуться вместе…

февраль-май 2006 года