Дом на холме

Максим Лобов, 2019

Двое из экипажа космической станции уже погибли, а их тела исчезли и каждый раз в среду. Цепь таинственных событий раскрывает невидимую сторону преступлений и все оборачивается совсем не тем, чем представлялось в начале. Очередная среда уже близко…

Глава 2. Хроника событий

Это была вторая среда, когда была убита Я.Кат.

В первую погибла Я.Веенги. Ее нашли в холодильной камере, где хранились продукты. Она сидела на полу, привалившись к стене, укутанная в плед. Казалось, она спала. Следов насилия обнаружено не было. Как это все могло произойти, не понимал никто. Добровольно запереться в холодильнике — возможно ли? Случайно — исключено абсолютно, так как замок открывается изнутри. Поэтому вопрос, кому бы понадобилось (и удалось!) сделать такое с Я.Веенги преднамеренно и — опять же, — без следов борьбы, был за гранью разумного.

Все это еще можно было бы списать на случайное и никак необъяснимое стечение обстоятельств, приведшее к суициду — она и в самом деле была немного странная, хотя те, кто хорошо знал ее, никогда не поверили бы в это, — но на следующий день тело исчезло. Центр запросил дополнительную патологоанатомическую экспертизу и когда Рамго открыла капсулу, Я.Веенги в ней не было. Зато было кое-что другое — в капсуле было свечение, оно медленно тускнело, потом распалось на отдельные электрические змейки и, наконец, пропало. Весь экипаж несколько часов подряд без перерыва обыскивал каждый закуток станции, но напрасно. Тела не было. Отправив в Центр отчет, Гело приказал всем разойтись и отменил все работы и задания на следующие сутки, кроме стандартного дежурства по станции.

Прошли выходные и первое потрясение стало понемногу спадать. В бесконечных разговорах строились самые невероятные предположения и догадки. Вечер в память о Я.Веенги решено было провести во вторник. Каждый чувствовал необходимость собраться общим кружком, как будто это могло избавить от ощущения незащищенности и отчаяния.

Все сидели в общей комнате. Впервые, считая с той среды, команда собралась вместе. Глинтвейн согревал испуганных непонятным событием людей. Гело, Д.Яволо и Скимма произносили какие-то особенно проникновенные речи. Е.Грейс безостановочно курил. Скоро разговоры от “а помните?” перешли к “кто и как” и, наконец, “за что”. Нелепость обстоятельств смерти Я.Веенги не давала ни единой зацепки, ни одного логического довода и, следовательно, шанса понять хоть что-то.

После полуночи стали расходиться, устав от дыма и разговоров. Рамго и Я.Кат, наведя поверхностный порядок после вечера, были последними. Их боксы были в одном отсеке и они шли, иногда начиная и так и не договаривая фразу, и понимая друг друга с полуслова.

У бокса Я.Кат они остановились. Рамго не могла вспомнить ничего такого, что могло бы насторожить ее в последних словах Я.Кат: “Завтра среда. Уже среда…”

Если бы Рамго знала, чем это обернется для нее и для всех! Она не оставила бы Я.Кат ни на минуту, ни на секунду! Но тогда, под действием глинтвейна, испытывая только грусть вперемешку с усталостью и желанием спать, она не придала этим словам никакого значения.

И все-таки Рамго что-то такое предчувствовала, потому что проснулась рано со смутным ощущением тревоги. Все утро и первую половину дня она провела в лаборатории, выполняя опыты и заполняя журналы, выдала растворимые таблетки от похмелья — за ними приходил Скимма и взял на всех. Он спрашивал еще что-то, но Рамго было не до его дурацкой болтовни.

В обед Рамго поняла, что единственный, с кем она сегодня еще не встречалась, была Я.Кат. Расспросы ни к чему не привели — каждый сказал, что, вероятно, её видел кто-либо другой. Закончив дела в лаборатории, сильно обеспокоенная, Рамго шла к боксу Я.Кат. Еще до того, как завернуть за угол, Рамго знала, что обнаружит нечто ужасающее. Дверь в бокс была открыта настежь, изнутри бил яркий свет и доносилась музыка. Я.Кат лежала на кровати, бледная и уже… неживая. Идеальный порядок и чистота резали глаз, они были неуместны сейчас, в эту минуту. На столике был тоник и несколько пустых упаковок снотворного.

Внезапно погас свет и дверь захлопнулась. Рамго прижалась к стене. Она не боялась мертвых, но напряжение последних дней лишило ее остатка сил мыслить рационально. Вдруг она физически ощутила, что кто-то смотрел ей в лицо. Тьма перед ней была чернее черного, протяни она руку и ее можно было бы осязать. Холодный пот мгновенно прошиб ее насквозь и Рамго стала терять сознание. Она успела увидеть темный силуэт и электрические змейки над телом Я.Кат — и отключилась.

Утром Гело осматривал лабораторию и не находил ничего необычного. Вошли Е.Грейс и Д.Яволо.

— Как она? — спросил он.

— Тридцать восемь и две. Лекарства не действуют.

— Плохо. Долго она не выдержит. И вообще опасно.

— А.Лескей и Дрейан смотрят за ней.

— Ладно… Будем надеяться, что все обойдется.

К вечеру температура снизилась и Рамго проспала почти сутки. Она была слаба и вряд ли понимала, кто к ней приходит и что происходит вокруг. Кто-то обтирал ее влажным полотенцем, поил с ложечки и говорил ей что-то успокаивающее. Спустя еще день она открыла глаза и обвела взглядом бокс. Рядом с кроватью сидел А.Лескей и читал. Заметив, что Рамго смотрит на него, он ободряюще улыбнулся ей.

— Жива. Не вставай пока, я принесу бульон. Тебе нужны силы.

Он ушел. Рамго с трудом поднялась, ее пошатывало. Подойдя к зеркалу, она едва узнавала себя. Осунувшееся бледное лицо, потухший взгляд. Она похудела за эти два дня и ощущала сильную слабость. Рамго стояла, положив одну руку на живот и другой опираясь о стену. Вернулся А.Лескей с Дрейаном.

— Что с Я.Кат? — спросила Рамго.

Они молчали, затем А.Лескей сказал:

— Мы не знаем. Она исчезла. Нет нигде.

Рамго в бессилии опустилась на кровать и заплакала.