Хроника карантина 2020

Максим Лазарев, 2021

Вы держите в руках не совсем обычную книгу. Она рождалась, как ежедневная рассылка друзьям в ватсапе во время объявленного в стране карантина. 80 дней длился карантин. День за днём я рассылал своим друзьям то, о чём хотел рассказать, что трогало, злило или забавляло меня в тот или иной день. Времени было более, чем достаточно, чтобы и вспомнить прошлое, и заглянуть в будущее, и просто оглянуться вокруг. А главное попытаться наконец понять, кто мы такие, в какой стране, в каком мире мы все живём, и умеем ли ценить всё, что вокруг нас здесь и сейчас. Начинавшейся с рассылки по трём десятков друзей, этот мой «ватсап-дневник» охватил в итоге более тысячи адресатов от Севастополя до Владивостока, и от Новосибирска до Тель-Авива. Такова великая сила интернета, делающая наш земной шарик таким маленьким и очень близким. Давайте же спустя год вспомним, как это было и вспоминая, вместе посмеёмся и вместе поплачем. Содержит нецензурную брань.

День 24-й (20 апреля)

Утро понедельника было спокойным и размеренным. Интернет показывал, что наконец-то начинается настоящая весна. И что к концу недели можно будет отправляться на дачу. По тому, как развивалась эпидемия, прибавляя по тысяче и более в день заболевших, было понятно, что переезд будет не на неделю и, наверно даже, не до конца майских праздников. А это значит, что подготовиться нужно серьёзно. Покупки в интернет-магазинах и заняли практически всю первую половину дня. И когда казалось, что всё запланированное было выполнено и напротив каждого пункта в списке изображена эмблема МХАТа, запищал домофон, и на его экране появилось изображение председателя кооператива. Жена, не открывая двери, громко спросила:

— Артур чего надо?

— Поговорить надо. И с тобой, и с Максимом. Впустите? Я в наморднике, — и он натянул болтавшейся под подбородком респиратор.

— Впустить? — спросила жена.

— Нет, скажи, пусть идёт на улицу, я сейчас выйду.

Накинув куртку, сунув ноги в ботинки и повязав маску, он вышел из квартиры. У подъезда на старой лавочке сидел Артур Абрамович Шаневич. Председатель правления жилищного кооператива «Пенсионеры Фрунзенского района». От тех самых первых пионеров-пенсионеров, которые когда-то в баснопесенном 1972 году создали кооператив и построили четырёхподъездный шестиэтажный кирпичный дом, в живых уже практически никого не осталось. А на оставшихся смотрели как на музейные экспонаты — вроде бы они есть, вот рядом за стеклом витрины. Но потрогать их нельзя, а поэтому, может, это всё вообще муляжи! Да и поверить в то, что врачи-пенсионеры могли вот так взять, скинуться копеечкой, которую платили «проклятые большевики» всему народу, и построить кооператив — ну кто, скажите, в это поверит! Сказки какие-то! Прогрессивным людям, живущим в эпоху расцвета демократии и возрождения свободной России, легче было поверить в легенду об ипотеке или в сладкий сон с бодуна про то, что они тоже завтра пойдут и купят квартиру.

— О! Привет! А я думал, ты не выйдешь! — прокричал Артур.

— Намордник прицепи, во-первых. А во-вторых, почему я должен не выйти, если сказал, что выйду? Давай говори, Артур Абрамыч, чего хотел. А то у меня самоизоляция. Боюсь опоздать.

Артур захихикал. Через респиратор хихиканье превратилось в похрюкивание.

— Да я хотел, чтобы ты сметы на ремонт посмотрел, и договориться, как и когда проводить собрание правления. Но смету я забыл. Сейчас схожу принесу. — Он встал и мелкой шаркающей походкой заковылял к себе в расположенный в подвале кабинет.

Спрашивать «А зачем ты тогда приходил, если смету забыл?» было бесполезно. Бесполезно потому, что по-другому у этого человека не бывает никогда и ничего. Подышим, покурим, подумаем… Максим достал сигарету, закурил и улыбнулся.

— Всё-таки пришла весна. Вон ещё чуть-чуть, и листики полезут. — Он курил и как будто с дымом от сигареты, причудливо рисуя в воздухе невесомые картинки, закружились воспоминания…

Они жили в этом доме уже 27 лет. Тут родился сын, из этого дома пошёл в школу. Вон там стояла наша ракушка, а в ней… Что же тогда стояло в ней, когда сын пошел в школу… Девятка… Нет, семёрка! Он даже улыбнулся оттого, что вспомнил марку машины. И на её капоте, разложив газетку, мы пили шампанское 1 сентября, после первого учебного дня сына. Пили с соседями из дома напротив, у которых сын пошёл в один класс с нашим. Вспомнилось, как было жарко и какая была звонкая в тот год настоящая золотая осень… Взгляд заскользил дальше, исследуя пространство двора… По заросшему пустырю, на месте когда-то большого и приятно шумного детского сада, где должна вскорости вырасти очередная 22-этажная башня, гулял с собакой мужик. Хоть и далеко, но он узнал, это Володька, его друг из соседнего дома со своим… Господи, дай памяти… Как эту породу… Курцхар! Точно. Со своим курцхаром. Какая же она уже по счету за эти 27 лет… Полжизни можно вспомнить по кличкам любимых собак… А мы так и не смогли завести вторую, после смерти Джесси… Он сглотнул и насильно прогнал эту струйку воспоминаний. Артура всё не было. Это внушало некоторый дискомфорт. Ведь он мог просто и забыть, зачем вернулся в подвал. И вполне мог сейчас заниматься чем-нибудь совсем не связанным и даже не вспомнить, что его ждут. Ну тогда ещё одну сигарету, и пойду домой.

Конец ознакомительного фрагмента.