Пророк

Максим Кириков, 2022

Мир, в котором живы старые боги, очень жесток и суров. Но на смену всему старому приходит что-то новое, поскольку жизнь не стоит на одном месте. И в этом мире живет наемник, путешествующий по всему свету. Странствия приводят его в новые земли, язык которых он знает очень плохо. И там он ищет работу. Наемник верен как делу, так и своему нанимателю. Выполнив одну работу, наемник ищет следующую, не задумываясь, сколько всего он меняет своими действиями…

Пророк

Боги существующие многие столетия истинные. Они не умирали, не умрут и не исчезнут. Как и вера в них.

Константиний, Ромейский жрец. Рассуждение о богах

У Ромейцев пять богов. Ледерка и Комтедел, относящиеся к одному богу, являются братьями. Первый бог водной торговли, а второй земной торговли. Григольдио, бог земледелия. Ладер, бог войны. Дематриченза, богиня брака и девичьей невинности. Деглид, отец все богов, считается главным богом…Комтедел и Деглид — это наши Цегерийские боги. Грегольдио — бог Карайских племен… Покоряя народы, Ромейцы делали чужих богов своими, которые были близки им…

Выписка из трактата Марона, известного Цегерийского философа

Есть только один бог!… Остальные боги неверные. Не поклоняйтесь им.

Слова пророка, выкрикиваемые им на улицах Ромеи перед храмом Деглида и на площади у императорского дворца

Человек с коротко стриженными волосами и гладко выбрытим лицом провел, бодрствуя, целую ночь в храме Ладера. Размяв затекшие пальцы на руках, разжимая и сжимая свои кулаки. Он пришел в храм обожествить и получить одобрение Ладера в назначении на должность опциона городской стражи. Как того требовали Ромейские обычаи.

По Ромейским обычаям, человек, который пришел в храм за обожествлением, просьбой или же принесением благодарности за выполненую Ладером просьбу, должен пробыть в храме в течение горения пяти свячей, которые характеризовали каждого Ромейского бога. Четыре свечи ставились в края храма, а пятая — перед пришедшим.

Последняя свеча уже догорала. Стражник, а точнее уже опцион городской стражи, все не мог привыкнуть к своему новому званию. И в своих мыслях он прокручивал то, что пора уже привыкать к новому обращению! С привыканием у него проблем не было, скорее, наоборот. К новому он привыкал очень быстро.

В храме послышались шаги жреца. Наконец — то ритуал обожествления подошел к концу, думал про себя новый опцион.

Жрецы храмов были удивительными людьми, поскольку они всегда в точости знали, когда ритуалы подходили к своему концу. Перед пришедшим же всегда стоял выбор, участвовать в ритуале самому или попросить жреца, чтобы тот провел все самостоятельно. Если же пришедший хотел пройти все самостоятльно, жрец покидал храм и возвращался лишь в конце. Все жители Ромеи предпочитали проводить ритуалы в храме самотсоятельно. Но порой, как и большинство гостей столицы, просили, чтобы жрец провел все за них.

Жрец встал за спиной стражника и заговорил, звучно и в то же время потяжным голосом.

— Могучий Ладер обожествил тебя, Арис. На должность нового опциона городской стражи.

Опцион встал со своих колен и обратил свой взор на стоявшую на постаменте маленькую статуэтку Ладера, стоявшую перед ним. Отсалютовал божественному Ладеру, как это было принято у каждого военного. Повернулся к жрецу, и проделал тот же жест, и после покинул храм.

Выйдя на улицу, он прикрыл глаза рукой от ослепительного блеска солнечного света. Как только глаза привыкли к яркому освещению, стражник зашагал вдоль площади по направлению к казарме городской стражи. В своей голове он выбрал обходной путь и поэтому свернул в проулок. Из — за нежелания видеть того ненормального, который уверял простых зевак в том, что богов не может быть несколько и на самом деле бог только один. Поскольку если он увидит того бродягу, то будет вынужден применить свою силу и прогнать его с площади. А уставший и тем более голодный, опцион этого делать не хотел.

Вышел к оживленному рынку. Прошел вдоль разнообразных торговцев, которые только пришли на свои места и только разложили свои товары, но, завидев человека, уже активно принимались расхваливать то, что продавали. И снова устремился в один из проулков. Через два дома, прямо перед носом стражника, кто — то со второго этажа вылил помои или, быть может, содержимое своего ночного горшка. Еле — еле стражник успел отпрыгнуть. Некоторое время он смотрел на то окно, играя мышцами на лице. И вскоре продолжил свой путь в казарму. В конце переулка располагалась таберна, которой управляла вдова, которой было чуть больше тридцати зим от роду, и при этом у нее было двое детей: девочка, которая красотой, могла сравниться с богиней Дематричензой, и маленький сын, который в будущем мог бы прославится качествами храброго и умелого воина. Расположение данной таберны, было очень удачное, поскольку она находилась в близи арены. В дни игр хозяйка могла заработать благодаря приему пищи, угощением эля и даже проституцией. Стражник знал об этом не понаслышке, поскольку являлся младшим братом хозяйки таберны.

Пройдя мимо таберны и арены опцион пошел по дороге, в конце которой и была казарма. Внутри казарма выглядела, как и любая другая: по краям от входа располагались кровати, а рядом стояли стойки для доспехов, в центре располагался большой стол с двадцатью табуретами по краям. На них возвышались солдаты, играющие в кости. Пару костей кидали в кубок, трясли его, опрокидывали на стол, пытались угадать выпавшее число.

— Четыре! — Солдат поднял кубок. — Ну почему мне сегодня не везет. Опять двойка.

— Давай сюда. Пусть сейчас будет десять. Семь, ой, не повезло мне.

— Восемь. Да чтоб вас, три.

Опцион пошел к своей койке, все обратили на него внимание.

— Арис. Окажи нам услугу!

— Там шесть!

Стражник, который тряс кубок, проверил кости и от радости закричал.

— Как ты это делаешь, Арис? Поделись с нами своим секретом.

— Толком не знаю. Просто всегда я знаю, какое число выпадает.

Стражник кинул кости в кубок, потряс его и плюхнул на стол.

— Арис!

— Двенадцать.

Стражник посмотрел на кости и торжественно вскинул руки.

Опцион, которого назвали Арисом, снял свой доспех, который назывался лорика сегментата, и повесил его на стойку. На доспех, пересекая грудь, он повесил ножны с мечом. И лег на кровать, желая отдохнуть после долгой ночи.

* * *

На улице уже наступил день. Солнце озаряло своим светом улицы Ромеи. Яркие лучи, пробивались сквозь деревянные створки, служившие окнами. Император не открывал их, просто потому что любил полумрак.

Всю ночь он провел в комнате для важных дел. Так император называл данную комнату, потому что в ней он принимал все решения. И к тому же он никогда не любил откладывать важные дела на потом. Предпочитая решать их сразу же, из — за чего порой он мог задержаться на всю ночь. Решения, которые он принимал данной ночью, были следующими: поражение Авдикия Мавра в землях Дара и захват дарийцами Каса — Дариума; очередной бунт Карайских племен; и человек, который уверял всех, что бог только один.

У императора разболелась голова. И он принял решение выйти во внутренний двор, так как считал свежий воздух лучшим лекарством от головной боли.

Во внутреннем дворе первым делом заметил своего сына Авитуса. Тот сидел на скамейке, читая пергамент.

— Что читаешь, сын?

— Перечитываю политика Гая Малия!

— Все понимаешь? — Подождал взгляда сына. — Я спрашиваю об этом, потому что, когда я был в твоем возрасте, перечитывал политика Гая Малия много раз, пока не понял всех тонкостей данного труда.

— Я понимаю не все. Но постоянно представляю, как я бы поступил сам в том или ином случае.

— Это хорошо! Цегерийцы всегда говорят: «Когда думаешь, читая, развиваешь свои мысли».

Император почувствовал тепло чей — то ладони на своем плече. Повернувшись, обнаружил свою жену Ливию и чуть поодаль дочь Селестину. У жены были русые волосы, пышный бюст и обидчивый характер. У дочери были более светло — русые длинные волосы, милое и в то же время открытое лицо.

— Реджинольдус, неужели ты опять всю ночь не спал? — Обратилась Ливия к мужу.

— Да, нужно было решить много вопросов.

— Значит, решение каких — то там, вопросов тебе дороже меня. Я не видела тебя уже много дней, Реджинольдус, почему чтобы я увидела своего мужа, я должна идти в твою комнату?

— Напомни — ка мне, ты император Ромейской империи? Или ты просто жена данного человека?

На лице Ливии появилось недовольство. Она взяла дочь за руку и покинула внутренний двор. Ливия всегда была недовольна из — за резких, и необдуманных высказываний Реджинольдуса. По этой причине они часто ссорились. Император знал, что его сын Авитус научился не обращать на ссоры внимание. И такое поведение матери отбивало в сыне все желание связывать свою жизнь с жизнью девушки. Реджинольдус видел это, и поэтому сам планировал устроить жизнь своих детей.

Император сжал плечо сына своей ладонью и попытался улыбнуться. Не получилось. На лице его была ироничная улыбка, Авитус понимал данную улыбку отца, улыбнувшись в ответ. И после углубился в прерванное родителем дело.

Император перевел свой взгляд от сына на мозаику, которой была покрыта поверхность внутреннего двора, изображая былое могущество Ромейской империи, а именно все земли, которые, когда — либо входили в империю. На севере располагались тревожные земли, многочисленные племена Гуров и Лезийские острова. На юге было все богатство Ромейской империи, обеспечиваемое пустынным регионом, из — за таких, городов, как Непоган и Дедон. Непоганы подвергались частым нападениям кочевников, поэтому Ромейцы обосновали на их землях три форта. На западе располагались племена Панисов, и Карайцев, но Ромейцы не видели нечего различного в данных народах, поэтому просто называли их Карайцами. На востоке были Дарийцы, Модералы, Цегерийцы, Валейские острова, Колосийцы, а также непокорные жители горных районов Палита.

Данная картина вновь натолкнула императора на раздумья. Из — за этих, размышлений он покинул внутренний двор и направился в свою комнату, в которой он уже провел всю ночь напролет. По пути подозвал раба и отдал распоряжение привести к нему командира городской стражи. Уже внутри отворил одну из двух оконных створок. Помещение наполнилось свежим воздухом. Реджинольдус вздохнул полной грудью. Застылый воздух перемешивался в комнате со свежим.

Император сел в кресло, и, поглаживая щетину, принялся обдумывать те мысли, которые пришли в его голову. Авдикия Мавра сослать на север империи, тем самым решив одновременно две проблемы. А с пророком император хотел поступить жестоко. Но в вопросах казни он не мог принять главенствующего решения, поскольку оно было за сенаторами, которые организовывали исполнение наказания.

В комнату вошел седой человек с армейской выправкой, его зеленные глаза, как и морщины на лице, говорили о его большом опыте, мудрости, а также старости.

— Император, вы хотели меня видеть? — Произнес басом Сенникс.

— Да. Поднимай стражу и схватите уже наконец человека, которого называют пророком. И бросьте его в темницу.

Командир городской стражи отсалютовал императору и покинул комнату. В это же время на Реджинольдуса нашел сон, и он отправился в покои.

* * *

Невольник, который привел командира городской стражи, услышал все, что ему было нужно. Второпях покинул императорский дворец, взяв коня, и направился к городским воротам. Выехав за ворота, направился по старомосской дороге в сторону загородных вилл.

Он гнал коня с такой скоростью, что у бедного животного из пасти пошла пена. Но всаднику в лице раба было все равно. Его главная цель была донести информацию до своего истинного хозяина.

Начался подъем на холм, раб был очень рад. Потому что оставалось совсем немного до загородных вилл.

Наконец — то на горизонте стало видно виллу, а точнее, ее каменные ворота. Раб соскочил с лошади моментально. Со стороны создавалось ощущение, что если он не всю жизнь, то полжизни практиковался в верховой езде. И пусть в Ромейской империи некоторые рабы могли занимать должности, такие как управляющий дома, личный раб и иногда заведующий хозяйством! Но должность конюха невольникам не доверяли.

Ни секунды немедля, он принялся тарабанить по деревянным воротам кулаком. Подождав немного, начал снова бить по воротам. Это продолжалось до тех пор, пока с той стороны не послышались шаги вперемешку с ворчанием. Мгновение спустя створка ворот отворилась и показались голубые глаза.

— Кто такой? Чего надо? — Послышался мягкий, чавкающий голос.

— У меня послание для Армория. Император начал действовать!

— Вибий. Ты, что ли? Не узнал тебя с бородой. Армория сейчас нет на вилле.

— Марк, послание!

— Да понял я! Понял! Я доставлю послание Арморию. Возвращайся в императорский дворец.

Передав поручение, он запрыгнул на коня и рысью направился обратно в город. В это время его лицо выдавало только одну эмоцию. Это память! Он вспоминал, как когда — то давно, из — за нужды в деньгах, ему пришлось перевоплотиться из свободного гражданина в раба. Чтобы следить и своевременно докладывать обо всех важных решениях императора. На полпути к городу Вибий заметил одинокую птицу, летящую в сторону моря. На душе почувствовалось облегчение.

— Получилось. Послание отправлено. — Мысленно и в то же мгновение про себя проговорил.

* * *

Сделав уверенный шаг от конюшни, перед наемником промчался всадник. Наемник вовремя успел отскочить назад и посмотрел всаднику в спину. От заработанных денег в Сармигетузе оставалась лишь пара монет. Коня, купленного на границе Дара и Ромеи за полторы тысячи дурумов, пришлось продать всего за семьдесят.

Кинув в последний взгляд на конюшню и вздохнув с нотками тоски, наемник углубился в центр Ромейской столицы, в город, названием которого и звалась империя. Как говорили встреченные им местные жители: «Все дороги в империи сливаются в одну, которая ведет в Ромею».

Шагая по брусчатой дороге и вертя головой из стороны в сторону, рассматривал прекраснейшую архитектуру зданий. Не переставая удивляться.

Углубившись вглубь улицы, плотно застроенной двухэтажными домами, почувствовал смрадный запах и решил, что рядом выгребная яма. Наемник подтянул лямку щита и на развилке повернул в сторону, по правую руку. Воздух становился чище! Это наконец — то позволило наемнику убрать руку от лица. Когда он немного прошел вперед, его обоняние уловило изумительный аромат чего — то съестного. Наемник двинулся в ту сторону, так как желудок дал о себе знать.

Улочка вывела наемника к маленькому рынку. Живот снова заурчал. И наемник решил посмотреть, что там продают, и впоследствии сравнить с тем, что продавали на рынке Колоса! На острове Колос не было социального неравенства и там можно было найти все: овощи, фрукты, зерно, столовую утварь, роскошь для себя или любимой дамы, мебель и даже военное снаряжение. Вспомнил он об этом к тому, что на данном рынке такого не было. Наемник заметил, что там торговали диковинными украшениями, чем — то таким, что приятно пахло. Пройти внутрь возможности не было, поскольку у входа стояли два крепких мужчины. Собой они фактически перекрывали вход внутрь.

Нюх наемника вновь уловил запах жареной еды. А желудок в очередной раз запел свою песню. В противоположной стороне от рынка располагалась яркое выделяющиеся здание. Подойдя к ней вплотную, наемник увидел широкую стойку, за которой стояла молодая и очень привлекательная девушка, рядом было около пары десятков триклиниев с маленькими столиками и около шести комнат, завешанных шторкой.

Переступив одной ногой за порог, к нему подбежала та самая девушка, которая стояла за стойкой.

— Эй, ты! Здесь таких, как ты, мы не обслуживаем! Иди отсюда! — Грубо бросала девушка.

Наемник, все то время, пока девушка тараторила, еще раз пробежался взглядом по внутренней обстановке. Даже в какой — то момент он заметил еще юных барышень с голой грудью, которые выглядывали из — за шторок или просто сдвигали их в сторону.

— Чего непонятно? Говорю, таким, как ты, здесь не место! Проваливай отсюда, или я стражу зову.

Переведя взгляд с рабынь на хозяйку, он увидел многочисленные прыщи на лице. После чего, развернувшись, он ушел. Но услышал голос той, которая преградила путь и говорила так быстро, что все слова сливались в одно, невнятную речь.

— О! Проснулись наконец — то. Живо за работу.

Отходя все дальше от даннрго дома наслаждения, наемник стал думать и рассуждать. Почему его выставили вон! И к чему была сказана единственная фраза, которую он понял. Здесь таких, как ты, мы не обслуживаем.

* * *

Свет в комнате поддерживали четыре свечи, которые располагались в центре дубового стола. Сам стол имел овальную форму, а ближе к середине имелось углубление.

Один из присутствующих прервал тишину своим голосом.

— Внедренный мной в окружение императора человек доложил о готовности взять пророка под стражу, — отчитался Арморий.

— Отлично, значит, наша задумка движется в правильном направлении, — звонким, нараспев, голосом произнес рядом сидящий Понтий.

— Не совсем! — Прозвучал тихо голос пустынника.

— К чему ты клонишь, пустынник? — Не выдержал Арморий.

В его голосе было возмущение из — за первой критики.

— Мне кажется, Арморий. пустынник имел в виду, что для завершения, нашего плана нам не хватает одной составляющей. — Произнес Сетор. — А именно, кем мы собираемся заменить пророка? — Обратился он к остальным.

— Мои люди видели похожего человека. В городе Таарат.

— Небось, это твои контрабандисты, пустынник?

— Отнюдь, но нет! Его видели простые торговцы, — попытался оправдаться пустынник.

Преждевременно начавшийся было спор угомонил Сетор.

— Мы знаем, где цель, осталось лишь ее доставить!

— Я займусь доставкой!

— Нет, пустынник, — Сетор заметил в его взгляде недовольство. — Твои люди хороши, спору нет. Но уж очень разговорчивы. А это дело нужно провернуть в тайне, — обведя всех взглядом, продолжил. — Арморий, с тебя в этом деле начали, тобой и закончим.

Арморий кивнул в знак согласия. Наступила тишина.

— Ты и правда думаешь, что его последователи примут подделку? — резонно заметил Понтий.

— После того, как я все разыграю, они признают его святым.

* * *

Статуя человека, а вернее, как считали и считают, Ромейского бога. Для наемника она казалась странной и непонятной. Поскольку изваяние было поделено надвое. С одной стороны, узнавался образ торговца суши, а с другой — моря. К данному выводу наемник пришел сам. Но толчком было то, что руки каменного бога были разведены в разные стороны. Одна указывала в сторону городских ворот, а вторая, как считал наемник, — порта.

Площадь не была пустой. Помимо его самого, там находилась группа людей, которая увеличивалась с каждым мгновением. Один что — то выкрикивал, одет он был в черно — серый балахон, наемник не понимал, да и не хотел понимать его слов. Все его внимание и интерес были поглощены статуей.

— Комтедел, — попытался прочесть наемник.

Написанные буквы легко складывались в слова, но были сложны и непонятны.

— Это Ромейсий бог, двуликий покровитель торговцев. На суше поклоняются, прося процветания Комтеделу, а на воде у Ледерки.

Как только наемник услышал за своей спиной чей — то голос, то моментально развернулся. Перед ним стоял человек, носивший ярко белую тогу, борода имела каштановый цвет, и на голове волосы были коротко стрижены. Было ему двадцать девять зим от роду, что на шесть больше, чем самому наемнику.

— Располагается он на торговой площади.

Мягкий голос говорившего был приятным, и его, на удивление, хотелось слушать.

— Зовут меня Софокл! Как я могу к тебе обращаться?

— Я наемник. Ответил от коротко.

— А я учитель в академии! Преподаю основы философии. Первый раз в Ромее?

— Да! Для меня здесь все в новинку.

— Как и для каждого, кто впервые посетил столицу Ромеи.

— Помоги мне найти место, где можно поесть.

— Здесь недалеко находится таберна. Идем покажу.

Наемник вместе с Софоклом покинул площадь. А на смену им пришли солдаты из числа городской стражи.

* * *

Строй городской стражи шел в два ряда по улицам Ромеи. Всего их было сорок человек. Все, как один, были одеты в лорика сегментату. Возглавлял колонну человек, который еще недавно был на приеме у императора. Рядом шел Арис.

Опцион вглядывался в каждый проулок, так как он получил информацию о нападении и то, что при нападении он не должен сопротивляться. Это навевало на него мысли разного рода. Почему он не должен сопротивляться? И зачем его тогда предупредили о нападении?

Данным мыслям пришел конец лишь тогда, когда его калиги вступили на площадь двуликого бога торговли.

— В линию! — Скомандовал Сенникс.

Солдаты вышли вперед своих командиров и выставили шиты перед собой, на них была изображена волчица с окровавленной пастью.

— Вперед, — прокричал Сенникс.

Стражники зашагали нога в ногу, плотной линией. К людям, которые окружили плотным кольцом пророка. Остановились лишь тогда, когда вышли на расстояние метания пилума.

— Свободные граждане Ромеи. Все, кто здесь находятся, нарушают закон! — Сенникс начал говорить с нотками презрения и ненависти в голосе. — Я приказываю вам! Покинуть площадь! А также выдать нам немедленно человека, который называет себя пророком.

— Какой закон я нарушил? — Крикнул бородатый человек, одетый в черно — серый балахон.

— Сегодня день плодородия, вы, варвары. — Выкрикнул Арис.

Данные слова взбудоражили толпу граждан. Некоторые даже предались эмоциям.

— Мы не варвары. А граждане Ромеи!

— Сколько же среди вас Ромейцев? — Не выдержал Арис.

— Хотите сказать, это не дает нам право собираться где мы хотим? — Ответил вопросом на вопрос человек в балахоне.

— Именно это я и хотел сказать!

— Но бог! Отец мой небесный сказал мне, что мы вольны собираться где угодно и когда угодно.

Толпа поддержала данные слова ликованием. Даже несмотря на то, что человек не закончил свою речь. Толпа перекрикивала все его слова.

— Это пророк! — Воскликнул кто — то из солдат городской стражи.

— Я слышал о нем! Но не ожидал, что увижу!

— Ты его увидел, Верцингеторикс.

— Мол…

Начал было громко говорить, перекрикивая всех, Арис, но фразу закончить он не успел из — за, камня, который вспорол его правую бровь. И у края глаза расцарапал веко.

Арис наклонился, повернувшись к строю солдат спиной. Прижал ладонь к глазу. Мгновение спустя, посмотрел на ладонь. Она была вся в крови. Выпрямившись, с грозным видом Арис принялся смотреть на толпу. Раненый глаз стал видеть хуже.

Сенник пристально наблюдал за опционом городской стражи. Убедившись, что с ним все в порядке, отдал приказ.

— Пророка взять живым. Людей в толпе не убивать! Вперед.

* * *

Уже прошло немало мгновений, как Софокл покинул наемника. С того самого момента, как они вошли в таберну, преподаватель рассказывал о своих студентах. Все они были из знатных семей. Также он рассказывал про свою родину, Цегерию, и про образовательную систему своего родного Цегерийского полиса. В Цегерии любой желающий, мог прийти в академию за знаниями и получить их совершенно бесплатно. В Ромее же академии были доступны только знати, и это не сильно нравилось Софоклу. Упомянул он также про огромную библиотеку в здании академии, где были собраны все знания покоренных Ромейцами народов. Для Ромейцев это были знания известного им мира. Еще Софокл сказал, что если наемник захочет, чему — либо научиться, то он сам его этому научит.

Наемник неспешно ел кашу. Тщательно и долго прожевывая содержимое каждой ложки. Делал он так, только потому, что кушал он день назад. Ту же самую кашу, которую ел он в данный момент. Различия, у них были глобальными. Прошлая горчила и была залита плохо пахнущим маслом, а нынешняя сластила на послевкусие.

Рядом со столом наемника крутился мальчуган, страстно интересуясь вооружением. Он не обращал на мальчика никакого внимания. Лишь только изредка бросал на него кроткий взгляд, в такие моменты на его лице появлялась улыбка.

* * *

Хозяйка таберны заметила сына рядом со странным человеком. Блеск в глазах ее сына напоминал точно такой же, какой был в глазах ее младшего брата. Когда его переводили в армию, базирующуюся в Цегерие. Женщина подозвала к себе дочь.

— Гайя, оттащи Гая от посетителя. И забери посуду, мне кажется, он доел!

Девочка по привычке взяла тряпку и пошла в сторону, где был ее брат и странно одетый для простого Ромейца человек.

— Гай, тебя зовет мама, ей нужна твоя помощь.

Мальчуган поднял свои сияющие глаза на сестру и маму.

— Иду, иду, — быстро оттарабанил он, начало фразы посвятив сестре, а конец матери.

Гай отошел от стола человека и меча, от которого он не мог оторвать своего взгляда. На лице его было огорчение, и по его физиономии можно было понять, что кто — то отобрал у него любимую игрушку. Но при всем этом сын направился к матери.

Гайя же забрала со стола пустую посуду человека, который носил непонятную для нее одежду. Одет он был действительно чудно, поскольку кольчугу он покрывал курткой из прочной кожи, зашнурованной лишь на одно деление. По его короткой и неухоженной бороде и средним волосам, закрывающим уши, Гайя поняла, что он давно не был у тонсора. Протирая стол тряпкой и бросая кроткие взгляды на него, она смутилась, и на ее щеках появился румянец.

Отойдя от стола незнакомца и подойдя к стойке, где находилась ее мать, она вполголоса произнесла.

— Мама, мне кажется, я влюбилась!

Арисия, хозяйка таберны, только лишь покачала головой, думая о дочери.

* * *

Когда Арис появился на пороге таберны своей сестры, первым делом, как обычно, он окинул взглядом все помещение. В углах, как всегда, сидели жрецы и работники арены. Между ними располагались жители близлежащих домов и постоянные посетители. И только один выделялся на общем фоне. Его стражник сверлил глазами, пока шел к стойке, за которой стояла его сестра и что — то говорила сыну.

— Привет, Арисия.

— Здравствуй, Арис. Что у тебя с лицом?

Арис потрогал свой шрам. Бровь ему зашили, как только он вернулся в казарму. Тут же он получил распоряжение выдвигаться в путь. И напоследок, перед долгой дорогой, решил посмотреть на свою сестру и ее детей.

— Пустяки.

К своему дяде подбежали племянник и племянница. В племяннике были заметны прогрессирующие черты своего отца: скромность и незаметность, но также были черты и матери, такие как тяга ко всему новому и уверенность. Племянница же была своим вылитым дедушкой, которого не знала. Суровый взгляд, настойчивость, любовь к порядку и наивность, но это уже больше из — за, своего юного возраста. Гайя была старше Гая всего лишь на одну зиму. И было им, соответственно, девять и восемь зим от роду.

— У тебя тут сегодня людно, — Арис облокотился на стойку и стал пристально вглядываться в лицо наемнику. — Знаешь его?

Арисия проследила за взглядом брата.

— Нет, — она улыбнулась. — Но Гайя решила, что она в него влюбилась.

Арис удивленно посмотрел на свою племянницу, которая отошла от своего дяди и была близка к столу наемника. На ее щеках был румянец. Это его удивило, и он посмотрел на сестру!

— Она еще юна! — В следующее мгновение лицо Ариса приобрело обычные черты. — Но я узнаю, кто он.

Арисия ничего не успела понять, как Арис уже отошел от стойки и буквально в доли мгновений стоял у стола человека, внешний вид которого привлек внимание Ариса.

* * *

Арис старался как можно сильнее зажать ладонью кровоточащую рану. И только на обратном пути в казарму кровотечение остановилось. Но, пока она еще шла, он мысленно заставлял себя успокоиться и не реагировать. Поскольку полученная информация, или даже в каком — то роде распоряжение, гласили: быть спокойным.

Граждане, вставшие на защиту пророка, отделались мелкими травмами, ушибами и переломами, а также двоим в потасовке пришлось расстаться с жизнью.

Видя, что опцион пострадал, Сенникс отдал приказ двум стражникам, которые были ближе всего.

— Верцингеторикс. Вибий. Сопроводите Ариса в казармы.

— Будет сделано. — Произнес Вибий.

— Домчим быстрее колесницы! — С улыбкой на лице проговорил Верцингеторикс.

— Ты привык к колесницам Верцингеторикс. Я же нет, — пытаясь смеяться, произнес Арис.

Сенникс с оставшимися людьми продолжил захват пророка. И после, вместе с остальной городской стражей, направился в сыр.

Перед последним поворотом к городским казармам Вибий отделился от Ариса и Верцингеторикса, направившись за лекарем, который располагался недалеко от казарм. Войдя внутрь, Верцингеторикс усадил Ариса на стол. И быстро скрылся в оружейной. Арис снял ножны с мечом и кинул их на свою кровать. Зачем единственный Лезиец, служащий в городской страже, отправился в оружейную, опцион догадывался. Его догадка оправдалась, когда он вышел, держа в руках бутыль, явно наполненной лучшим Ромейским вином. Поставил его на стол и, пока искал кубок, Арис начал лакать вино прямо так. Это помогло немного заглушить боль.

— А вот и лекарь, — в своей любимой манере сказал Вибий, входя в комнату.

Лекарь принялся осматривать бровь и глаз Ариса!

— Как вас так угораздило? — Не дожидаясь ответа, продолжил. — Зрение у вас ухудшится!

— Зашей меня уже! — Простонал с нотками угрозы в голосе Арис.

Лекарь раскрыл свою сумку, вынув оттуда щипцы, нитки и иголку. Положил последнюю в жаровню, так чтобы она падала только лезвием на раскаленные угли. Пока игла накалялась, он аккуратно вдевал нить в иглу, матерясь и проклиная богов, когда не мог попасть в маленькую прорезь. Арис же вливал в себя вино, стараясь не обращать внимание на сквернословие лекаря. Это почти получалось! Когда игла наконец — то накалилась достаточно, лекарь взял ее щипцами.

— Готовы?

— Давай уже, — нетерпеливо прорычал Арис.

— Как пожелаете.

С этими словами лекарь проткнул кожу Ариса, стараясь не причинять боль своему пациенту, но боль была. Арис скалил зубы и жмурил глаза от боли и ожога кожи раскаленным металлом. Лекарь старался шить быстро и аккуратно. Главное для него было то, чтобы поддержать свою репутацию, поскольку в Ромее в каждом квартале были свои лекари. И все они старались держать свою репутацию идеальной, поскольку одна ошибка могла стоить клиента или даже клиентов. Хорошими лекарями считались Цегерийцы и в каком — то роде Валейцы. Ариса же зашивал Ромеец, который долгое время учился у Цегерийца, это было видно по щетине лекаря.

Верцингеторикс и Вибий ждали окончания работы, внимательно наблюдая за точечной вышивкой на брови своего заместителя командира.

Еще пара стежков, и лекарь наконец — то завершил работу.

— Готово, — вынув из саквояжа, маленькие ножницы, он обстриг конец нити и прикоснулся к ней двумя пальцами. — Пятнадцать дурумов.

Арис чувствовал боль, когда лекарь прикасался к его шраму. Но терпел.

Вибий подошел к своей кровати. И, выудив из — под, матраца мошну с деньгами, отсчитал пятнадцать дурумов.

— Мой совет, — обратился лекарь к Арису, забирая дурумы. — Пейте больше вина. Это снимет боль, если она появится. И старайтесь не двигать бровью какое — то время, есть возможность, что швы могут разойтись в таком случае.

— Понял!

— Ну вот и все. Моя работа выполнена. Выздоравливайте.

Лекарь покинул казарму. Арис еще какое — то время сидел на краю стола, после чего снял лорика сегментату и заметил в дверном проеме привычного человека. Повесив доспех на стойку, вышел из казармы вслед за человеком.

— Я выполнил то, что хотел Арморий.

— Как тебе было сказано, это еще только начало, — посланник высморкался на стену казармы. — Сегодня до заката Сенникс получит распоряжение ограничить тебя на семь ночей от несения службы. В это время ты должен будешь отправиться в Таарат и найти там похожего на пророка человека. После чего доставить его в лагерь за городом Ромеи.

— Жалование?

— Восемьсот дурумов!

Арис кивнул, обдумывая весь путь до Таарата. Поскольку путь тот будет неблизким. Успеть туда и обратно можно лишь, проделав полпути морем. Но Таарат находится в пустынном районе, так что там придется раздобыть лошадь или верблюда. Ближайший портовый город находится в дне пути от Ромеи и называется он Аквалириум, такое название город получил из — за торговли водяными красками. Отплыв от Аквалириума, надо будет плыть до ромейского города Реджида, который располагается на пустынных землях. Окраины Реджиды были обжиты, и на крошечных полях местные фермеры выращивали еду. В лучшем случае путь морем займет два с половиной дня, в худшем три. Потом от Реджиды до Таарата день пути. Прикинув весь путь туда и обратно, Арис сообразил, что успеет.

— Жалование принесут в таберну?

— Да!

После этих слов посланник развернулся и ушел. Арис же стоял еще на улице какое — то время, размышляя о том, зачем Арморию понадобился двойник. Ответ в голове крутился следующий: зачем тебе это знать, твоя задача — доставить его в военный лагерь.

Размышления прервались, когда он увидел Сенникса и остальных вооруженных товарищей. Командир городской стражи, дотронулся плеча своего опциона.

— Отдохни за всех нас и подлечись как следует!

— Постараюсь.

* * *

Наемник не сразу заметил, как перед ним возник человек. Но как только заметил его, то услышал уверенный, а также властный голос.

— Приветствую, гражданин!

Наемник поднял на него свой взгляд. Моментально определил, что перед ним не простой житель Ромеи, а ветеран военных компаний или, быть может, один из городских стражников, которые следили за порядком на улице.

— Доброго времени суток вам.

— Кто ты такой? — Не дожидаясь приглашения, незнакомец присел на соседний стул.

В поле зрения наемника попали предплечья человека. Они были очень жилисты. Значит, он стражник, сделал вывод наемник.

— Я простой человек, который решил провести вечер за вкусной едой и питьем.

— Ты не похож на обычного человека.

Стальной взгляд незнакомца словно сверлил наемника. И ему от этого стало не по себе.

— Да и к тому же ты не похож на Ромейца! Так что я повторяю свой вопрос! Кто ты, черт бы тебя побрал, такой?

— Я прибыл с Колоса, если тебе от этого будет легче.

— Значит, ты торговец?

— Нет!

— Тогда кто ты?

Разговор накалялся все сильней. Наемник уследил за взглядом незнакомца, тот смотрел на щит наемника и видневшийся эфес меча.

— Что человек с оружием делает в городе? Кто тебя пропустил через ворота?

— Я просто приехал в город посмотреть на человека, которого все называют пророком.

А ведь и правда! Наемник сам не мог понять, почему его пропустили в город при оружии. Единственная версия, которая крутилась в его голове, была только той, по которой один из стражников у городских ворот допустил ошибку и пустил вооруженного человека в город.

— Удалось на него посмотреть?

— Нет. Меня увлекла одна из статуй в городе.

— Мой тебе совет. Не применяй свое оружие в городе, иначе у тебя будут серьезные основания попасть в сыр, — незнакомец выждал паузу, смотря в глаза своему собеседнику. — А еще лучше проваливай из города, потому что все твои собратья находятся за городом.

Их глаза встретились. Во взгляде Ариса была полная решимость к пресечению действий наемника, а у наемника холодный расчет.

— Смею предположить, что ты подошел ко мне не просто так!

— Я подошел в надежде узнать то, кто ты такой. Но по твоей одежде это понять можно легко. Ты наемник! Что тебе нужно в городе? Кто тебя нанял?

— Что мне нужно в городе? Я уже тебе ответил! А кто меня нанял? — Наемник выждал паузу, отведя взгляд в сторону, обдумывая ответ. — Надеюсь, ты! И да, ты угадал. Я наемник!

Если удивление на лице стражника и было, то он очень умело его скрывал. Отвел взгляд в сторону. Потом снова посмотрел на своего собеседника хмурым взглядом.

— Нужна работа?

— Да. Нужна.

— Сопроводи меня и еще одного человека до определенного места и обратно. И получишь триста дурумов.

Наемник погладил усы и свою бороду.

— Триста восемьдесят. И вы будете чувствовать себя как будто не выходили из дома.

Арис рассмеялся. Наемник и пытался достичь данного эффекта.

— Мы не на рынке. Триста двадцать.

— Верно. Ты даже не сказал, куда мы направляемся. Триста семьдесят!

— Направляемся мы в Таарат, это пустынный регион. Триста сорок. И это моя последняя цена!

Наемник снова начал думать, гладив усы.

— Триста сорок — это хорошая цена. Я согласен! Когда выходим?

— Завтра на рассвете. Готовься, предстоит долгий путь!

Стражник встал со стула и направился к стойке, где была хозяйка. Наемник же снова погрузился в свои мысли. В этот раз его мысли были заняты тем, что теперь ему не придется голодать долгими днями в надежде найти хоть какую — то работу. Так как ее он уже нашел.

* * *

Императорский дворец в каком — то роде располагался на полуострове. При этом на данном отрезке суши располагалась своя цирюльня, частные и общественные бани, фонтан и водопровод с самой чистейшей водой, доставляемой акведуками с гор, термы из которых уже в свою очередь велась вода в другие части города, лупанарий с самым дорогим и качественным обслуживанием, где можно было увидеть самых экзотических рабынь, и пустующее здание императорской стражи. Ромейский император Марк Вальпаций, более известный в народе как Реформатор, распустил императорскую стражу после второй попытки убийцы убить его. После Вальпация Ромеей управляли Тит Косоглазый Силий и Реджинольдус Праведный Абатий.

После очередного поражения в скромной войне Ромейский сенат назначил диктатора, который впоследствии, отказался от республиканского стиля управления в пользу имперского. Данным человеком был Тулий Плешивый Редий. Именно он набрал верных ему людей в первую в истории императорскую стражу. Чтобы потом, два века спустя, Марк Реформатор Вальпаций распустил ее, разрешив семьям императорских стражников продолжать жить на императорском полуострове, как называли в народе тот клочок земли.

Когда солнце уже близилось к закату, жена императора Ливия стояла на балконе императорского дворца и вглядывалась в сторону моста, который вел в город. С ее стороны можно было разглядеть дома на том берегу реки. Но ей этого не хотелось. Она хотела лишь увидеть человека, которого любила всем сердцем. И который уже очень давно ее покинул, забрав с собой их общего ребенка. Это было сделано для того, чтобы молодой император не узнал о неверности его супруги.

Неожиданно для себя Ливия почувствовала прикосновение! Это был ее супруг. Император Ромейской империи Реджинольдус.

— Ты пришел снова унижать меня? — Недовольно сказала Ливия.

— Я прекрасно помню, что ты из семьи плебеев. И ошибкой твоего отца было в том, что он не научил тебя подчиняться своему мужу.

Лицо императора было суровое. Хотя, когда он направлялся в свои покои, его лик был вполне спокойным. К тому же Реджинольдус не хотел в очередной раз ссориться со своей женой и собирался принять вину, а также принести извинения. Но неповиновение жены, как обычно, вывело его из себя.

— А теперь во всем виноват мой отец? — Почти что прокричала Ливия.

— Нет, я же глупец. Что выбрал плебейку себе в жены!

— Ты всегда напоминаешь мне о моем низком происхождении. А что же наши дети?

— Как только дочь достигнет совершеннолетия, я выдам ее замуж. Заблаговременно научив подчиняться своему супругу. А сын. Если ты и дальше будешь с ним сюсюкаться, то станет солдатом в одном из дальних гарнизонов. И больше никогда ты их не увидишь!

В глазах императрицы появились слезы. Пусть она и не верила до конца, что Реджинольдус пойдет на это. Но за все года супружества он ни разу не обманывал ее.

— Ты и правда пойдешь на это?

— Все будет зависеть от тебя! — Император был суров. Но, увидев слезы своей супруги, немного смягчился. — Сколько уже лет мы живем в супружестве? Больше пятнадцати?

— Да, муж мой! Но я хочу видеть тебя гораздо чаще!

— Постарайся запомнить, уж в этот — то раз точно! Когда я провожу время за работой, меня не нужно отвлекать по пустякам и уж точно не стоит меня беспокоить своими мелочными заботами. Поскольку на моих плечах жизни миллионов людей во всей империи, — дождавшись кивка супруги, он взял ее руку в свою. — Отправляйся спать.

Ливия чувствовала себя зверьком, которого выпустили из клетки на вечернюю прогулку, чтобы завтра снова посадить на цепь. Она напоследок бросила свой взгляд в сторону моста. В надежде прихода своего возлюбленного.

* * *

В Ромее наступило утро. Лучи утреннего света пробивались в таберну и тем самым, будили наемника. Он уснул, сидя за столом, за которым провел остаток вечера. Пойти ему было некуда! Хозяйка таберны наказала сыну забрать снаряжение наемника, расставаться со своим оружием он не хотел, но был вынужден. Поскольку ловил на себе взгляды местных как в таберне, так и с улицы! После чего он заказал еще вина, которое пил, и продолжил думать о том, куда ему предстоит сопроводить того стражника. Город Таарат. Он никогда не слышал о таком. Да и в пустынной местности раньше бывать ему не приходилось, так что из — за этого ему было немного не по себе.

Шея наемника затекла и отдавала тупой болью, чувство было такое, как будто в него впиваются несколько копий, причем одновременно, и самое главное, в разные места. Попытавшись помассировать ее, он обнаружил, что на шее остались следы от кольчуги. И все это также ужасно болело. Что значило, что на пару дней свою металлическую защиту для тела придется снять. Его куртка из толстой кожи плотно садилась на кольцеообразный доспех, что давало надежную защиту. Но при этом когда наемник снимал кольчугу, то куртка была ему очень велика, но в такие моменты, у него было ощущение, как будто он полуголый! Свою кольчугу наемник носил постоянно, поскольку не знал наверняка, когда его наймут на работу какого — либо рода. И в связи с этим надо было быть готовым и вооруженным в любой момент!

После того как он помассировал шею, он зевнул и потянул руки в разные стороны, пытаясь окончательно проснуться. Обведя взглядом помещение таберны, обнаружил, что никого не было. Хозяйки со своим сыном, который все крутился рядом с ним, не оказалось, скорее всего, они еще спали, а ее дочь протирала стол, поглядывая на наемника. Когда она заметила его взгляд на себе, то, покраснев, начала смотреть в другую сторону!

Конец ознакомительного фрагмента.