Спасти и сохранить

Максим Иванов

Юноша по имени Виктор Разин, ненавидящий всё и вся, как и всегда приходит на учёбу, но чувствует, что что-то не так в этот день. В класс пришла новенькая девочка, которую тут же стали задирать. Тогда он ещё не подозревал, что после этого дня его жизнь кардинально изменится.

Глава II. Удивительная беседа

Как вы, достопочтенные читатели, отнеслись бы к тому, что к вам внезапно подсаживается еле знакомый человек и зачинает беседу? Конечно же учитывая, что вы асоциальны. Удивились бы или может поспешили удалится куда подальше от этого «безумца». Каковым бы выбор ни был, а новенькая совершенно точно не намеривалась уходить или отвергать любые слова Виктора. Она несколько повернулась в его сторону и навострила уши.

На момент герой наш замолк, как только обратил внимание на девушку. Он, протянув ей крышку термоса с чаем, предложил отхлебнуть слегка. Та на удивление легко согласилась. Пока новенькая аккуратно прикасалась губами к чаю, отпивая немного этого чуть ли не кипятка, Виктор сумел детально оглядеть её вблизи: слегка тонкие руки наконец слегка высунулись из-под одежды, на них был чётко видно всяческого рода порезы и раны, причину спрашивать сейчас — значит упасть в её глазах, мало ли чего она может подумать, что столь приличный юноша Виктор, желающий с ней познакомится, делает это только для того, чтобы узнать о руках. Впрочем, долго глаз геройский там не задержался и тут же скользнул на лицо, на котором маленькие губки слегка краснели от горячего чаю, уголки её рта были приподняты совсем чутка, что будь Разин без своих очков, то мог бы и не распознать этого, кажется, ей стало приятно оттого, что кто-то оказал дружелюбное внимание, не желая задеть её или обидеть. Тёмный глаз девушки перевёлся плавно на лицо героя, отчего он несколько замешкался, но уж через секунду она сама отвела резко взгляд. Придя в себя, после того, как увидел её подробнее, Виктор театрально прокашлялся и решил-таки речь продолжить:

— Не думай, что они задирают тебя из-за какой-то особенной причины. Те двое попросту идиоты, — на эти слова девушка слегка приподняла лицо, чтобы посмотреть в очи Виктора. Её глаза как-то странно засияли, будто нашло на неё озарение и спокойствие одновременно, однако также в этом месиве было замешано и счастье, пусть и самая-самая мелкая доля. Маленькая улыбка блеснула на её лице, после чего она тяжело вздохнула. Виктор подумал уж, что расположил новенькую к себе, однако его мысли разбились о крепкую стену безэмоциональности, что была возведена в мгновение ока. Буквально за полсекунды от небольшой улыбки она перешла к холодному взгляду. Отчего такая перемена — неясно. Герой наш впал в ступор. Он осматривал её лицо раз за разом в попытках отыскать намёк на прошлые эмоции, однако заметил лишь сильную задумчивость. «Девушки, — подумал Виктор, — странные создания, никогда их не понять мужской голове». Хотя подобная загадочность и прибавила интереса к личности новенькой, но напугала героя, что посчитал свои действия несуразными и даже грубыми, тот уж был готов на коленях извинятся, только не успел, ведь вновь углядел прежнюю полуулыбку. Девочка приоткрыла рот, собираясь что-то сказать, но была то ли в себе очень не уверена, то ли попросту боялась.

— Спасибо, — она опустила взгляд на свои колени, приложила руку к груди, дрожащим голосом выдохнула и встала, отдав крышечку от термоса. Одно единственное слово от неё возбудило еле живой разум юноши. Он остался, после совсем небольшой беседы, сидя на лавочке в одиночестве. В голове его бродил хаос, что не позволял Виктору сконцентрироваться на какой-то определённой мысли, пусть те и были приблизительно одного содержания. Он был искренне рад, что по итогу получил в ответ хотя бы одно словечко из её уст, изначальный расчёт был на то, что она посчитает его бредящим, да поспешит уйти, только завидев его издали и это бы считалось успехом, а на деле же всё пошло совершенно по-иному.

Недолго Виктор продолжал сидеть на том же месте, взирая в пустоту. Ему казалось, что наконец сейчас он и сделал первый шаг. Но на самом же деле: что это было? Герою казалось, что поступает правильно, однако раньше никому и дела не было до того, чтобы спросить с него поддержки, вероятно в жизни той новенькой он стал лишь неким бременем, что рано или поздно она скинет с себя и продолжит путь налегке, такого вовсе нельзя было отрицать, особенно учитывая каков сам по себе Виктор: часто груб, да с плохим чувством юмора, который в большинстве своём нацелен оскорбить. Верно, Разин — тот тип людей, которых он сам и ненавидит, постоянно он упрекает себя в том, только не действуют упрёки, ведь нет никакого за ним надзора, лишь самодисциплинирование, кое идёт крайне плохо. «Разгильдяй и грубиян» — самое верное описание героя с которым сколько не спорь, а опровергнуть этого не сможешь, только неучем себя выставишь. От таких мыслей нередко погружался он в глубокие самокопания, пытаясь определить корень проблемы, да вот всё к чему он раз за разом приходил в размышлениях, так это к тому, что проблема — это он сам.

Очнувшись, от своего очередного долгого мозгового штурма, Виктор поднялся, засунул термос обратно в рюкзак, да отправился к себе домой. Его путь был не близок, отчего вероятно растянется его непрекращающийся мыслительный процесс. Как читатель мог уже догадаться, наш герой из тех людей, что предпочитают любым действиям лишь обмозгование этого, но как наступает время делать что-либо, они сразу же теряются. Именно потому он не так и не заступался, поэтому ему понадобилось столько времени, чтобы просто заговорить с ней, неизвестно ещё сколько нужно времени, чтобы стать обычными знакомыми.

Разин, медленно передвигая своими ногами, наконец-таки добрался до своей обители, что на самом деле не заняло столько минут, сколько он предполагал, впрочем, такие просчёты являлись обыкновенностью. Дом, к которому он подошёл, был совсем не нов, быть может в нём жили люди ещё пять десятков лет назад, однако за те года, что Виктор прожил здесь, он стал совсем родным и не был чем-то чуждым, каким его наверняка посчитает человек с зажиточной семьи. Поднимаясь по давно известным ступеням, юноша наш слегка зевнул, доставая ключи от двери. Не с первого и не со второго раза, но в замочную скважину Виктор таки попал, прокрутил несколько раз вправо и отпер аккуратно входную дверь, он прошёл внутрь, закрывшись за собой и привычными действиями разулся. В прихожей, в которой он сейчас сидел, находился шкаф с зеркалами на дверцах, в которых Виктор, приходя домой, вечно видел свою унылую физиономию, которая иногда и вовсе его сильно раздражала. Сегодня же Разин смотрел на себя в отражении с небольшой улыбкой, его день сегодня явно удался, и он теперь в приподнятом настроении от той небольшой беседы с новенькой. С таким же глупым выражением лица тот прошёл в своё привычное место обитания, что звалось его комнатою. Он уселся на кровать, что слегка прогнулась вниз под его весом. Вся его голова была пуста сейчас, герой уж не мог ни о чём думать, его счастье не закончилось, но измотало мозги, которые подумали обо всём о чём только могли. Просидев подобным образом ещё с десяток минут Виктор наконец вернулся в наш мир и принялся неторопливо снимать с себя провонявшую потом одежду, после чего в срочном порядке отправил её в стиральную машину. И теперь, когда переходной момент с учебных часов на домашние произошёл, герой наш мог расслабится. Он уложился на кровать, взгляд, устремлённый в потолок, был абсолютно серьёзен, не выражал ничего, в то время, как внутри он испытывал самые яркие эмоции впервые за очень долгое время.

В сознании всё ещё висел тот чёткий образ прекрасного лица новенькой, которое удалось увидеть лишь немного из-за её волос. «В каждой девушке должна быть тайна» — и тайна этой девушки — лицо, небольшой частью личика она смогла заворожить нашего юношу, он был сбит с толку, когда увидел её вблизи и вот же время почувствовал некое странное чувство в груди, будто бы он увидел что-то превосходное в своей жизни. Сам для себя Виктор так и не смог описать эмоции, однако Ваш достопочтенный автор постарается преподнести это максимально понятно: это была некая влюблённость, не столько в личность, сколько в лицо, он видел изящность каждой детали на её лице от родинки под глазом до губ тёмно-персикового цвета. Разин постоянно в своей жизни уделял волосам, глазам и губам главные роли в описании девушек и их оценивании, таковы уж его предпочтения. Потому, когда он увидел её несколько сощуренные тёмные глазки, несколько блестящие от помады губки и чёрные ухоженные волосы до плеч, он воздвигнул новенькую чуть ли не на звание новой Афродиты. До этого, за школьной партой ему не удавалось так чётко разобрать детали лица, однако только увидев её вблизи он чуть ли не… Трудно такое говорить, да простит меня читатель, ведь автор далеко не романтик и в любовных делах вовсе не сведущ и боится он соврать вещь какую, однако не сказать того было бы неверно: он чуть ли не влюбился. И скорее всего влюбился бы, знай он тогда о том, что она за человек. Таков уж наш герой, что в кого ни попадя с первого взгляда не влюбляется, несмотря на его тягу к прекрасным лицам, он всё же самой важной считает личность. Ему важно знать, чем, когда, почему она занимается, что пережила, какие истории рассказать может, а также, что с ней можно обсудить и как она на те или иные темы отреагирует. Стоит сказать, что уж был неудачный опыт у Разина до того. Его возлюбленная Дария, которой он писал стихи, отдавая столь драгоценные рукописи, которой посвящал крайне интересные комплименты и лести, знал он её не менее пяти лет, прежде чем осознал, что та влюбила его в себя, тогда, признаваясь, Виктор считал, что она вероятно испытывает те же эмоции, но в ответ был получен жесткий и чёткий отказ, который на продолжительное время сломил нашего героя, ох, эта детская влюблённость, но тогда Разин с полной уверенностью думал, что было это более, чем детская влюблённость. Может быть, боясь нового отказа, он и вовсе перестал видеть своих собеседниц и близких подруг в качестве спутника жизни? Одному лишь черту известно. Но, в сердце засела небольшая капелька надежды.

После небольшого отдыха для героя наступила обыкновенная рутина: поел изысканной крупы, что именуется нынче гречей, вместе с колбасой и всё то было приправлено мелко нашинкованным сыром. Однако же, читатель, не подумайте, что это лишь глупый рецепт, родившийся в голове автора, для обычного растягивания. На самом деле такое нехитрое блюдо является крайне аппетитным. Тем по обыкновению уж и питается наш юноша буднями, сам он того и не заметил, как вошло в его стандартный рацион питания. Помимо же того Разин включил конфорку, поставив греться старый чайник, который своим видом показывал то, сколько лет ему пришлось верно отслужить, не было ни единого сомнения, что он будет исправно выполнять обязанности ещё хоть с сотню лет, впрочем, потому что, ломаться в нём было попросту нечему.

Оказавшись на кухне в полном одиночестве, тишине и полутьме создалась самая приятная атмосфера. Единственное, что нарушало кухонную гармонию, так то был чайник, что похрипывал несколько поодаль от героя, хотя это лишь прибавляло некоторое приятное ощущение, что и словами герой бы описать не сумел бы. То, что мы называем «погрузиться в нирвану». Возобладало абсолютное спокойствие.

Задумываясь в историческом плане, что есть «нирвана» для каждого века? Было ли для всех времён это одно и то же или вечно достижение этого менялось? Ответить точно нельзя, по крайней мере пока не проштудируешь по сотне книг каждого столетия Руси вплоть до наших дней. А пока мы того не сделали, можем лишь предполагать и верно все мы склонимся ко второму варианту. При нашествии татаро-монгольского ига верно самым приятным было одерживать победу, после чего с гордостью, сидя на коне, смотреть на поверженных врагов, а для времён после Отечественной войны для русского, будь он крепостным крестьянином или боярином, было высшим удовольствием смотреть на военные парады и прославлять Александра I и прочих императоров.

Однако же, что есть «нирвана» для нас? Что есть это слово для Виктора? Его понимание не так обширно, однако он ещё не столь глуп, чтоб утверждать, что это лишь название широко известной рок-группы. Он считает это чувство отдалением от мира живого, уходя в мир духовный, где нет и в помине никаких проблем, удаляясь от мирского на его душу находит полное спокойствие и сильное удовлетворение оттого. Каким же образом он извечно погружается в это состояние? Абсолютно легко. Ему стоит лишь повторять раз за разом всё ту же обстановку: тёмная кухня, освещаемая лишь тусклым светом солнца, скрытого за вечерними облаками, тишина, связанная с тихим посапыванием чайника, и усталый взгляд в окно. Глядя на то, как люди вечно всё торопятся, живут своей жизнью постоянно в напряжении, встречаются друг с другом, он начинает чувствовать себя отстранённо от мира сего, на тот миг его покидают все возможные проблемы и переживания, ему начинает казаться, что всё не столь уж и плохо, вероятно ради такого и живём мы. Может быть то и не до конца объясняет всех чувств и переживаний в тот момент, но то и есть в некотором роде русская душа, которую не так легко понять.

Обычно также весь тот процесс погружения в нирвану у Виктора сопровождается его самым наилюбимейшим действием — чтением. Чтение, то самое, которое совершенно не пользуется популярностью в наше время, это то действие, что сильно отторгают его ровесники. Стоит и упомянуть, что, если только догадаются одноклассники о предпочтении почитать книгу в свободную минуту, так сразу обернётся злом это, словно ведётся абсолютная дискриминация читающих. Верно заклеймят, как обычно школьные общества любят делать, каким-либо «заучкой», чем дразнить и будут. Хотя Разина не волнует это, ведь если ему нравится читать, то никто не в праве мешать ему.

Спокойная, расслабляющая атмосфера даже некоторым образом опасна для дня героя, ведь в любой момент он может с лёгкостью уснуть. Из-за попыток самодисциплины Виктор поставил целью просыпаться в шесть утра, что для него ранее являлось очень ранним временем, хоть и сейчас его взгляд на это сильно не изменился, но он со всей ответственностью подошёл к этому, пусть он и немножечко недосыпает, зато в основную часть дня, когда происходит большая часть его активности, как мозговой, так и физической, он чувствует себя замечательно и бодро.

Потрапезничав, Виктор практически уже лёг на свою кровать, как тут же в голове вспомнилось о таком неприятном событии, как домашняя работа. На которую герой успешно плюнул, всё же уложив свою тушу на мягкий матрац. После напряженного дня лечь подобным образом на кровать — лучшая награда и лучший отдых, хотя и в том есть несколько неприятное последствие: накатывает на тебя вся усталость за день и уж сложно сопротивляться, остаётся только уснуть, что, впрочем, за тем действием и последовало.

Утро выдалось крайне лёгким, что подразумевает под собой быстрый и бодрый подъём. Хотя даже так, сохранялась небольшая толика сомнения в том, что так будет и на протяжении дня, как всегда то чувство от Серова и Сердченко, они, совсем уж не дают вдохнуть спокойно. Впрочем, неторопливое и оттого приятное утро, развеяло в конечном итоге все подобные сомнения, может быть одной из причин была всё та же сцена, появляющаяся в голове нашего товарища Разина, со вчерашнего дня, а именно беседа с новенькой, чьё имя, между прочим, тот всё так и не узнал.

Проснувшись наконец окончательно от мыслей герой наш обнаружил себя, сидевшим на стуле около рабочего стола, наконец-таки к нему пришёл разум. Его комнатка была совсем не столь большая, однако же ему того хватало, что помещается его замечательная кровать, напротив которой было окно с выходом на балкон. Утренняя заря уже кралась по комнате Виктора. Вставая со стула, герой наш опёрся рукой на его книжный шкаф, Разин, слегка пошатываясь, подошёл к двери с комнаты и неторопливо семеня отправился по коридору в ванную комнату, а по дороге его встретило прекраснейшее создание, которое он любил всей своей никчёмной душою: под ногами его плёлся не то, что сильно толстый, но и не то, чтоб сильно тонкий кот, довольно мурча, он тёрся об ноги хозяина, всё выпрашивая еды. Разин наш является самым, что ни есть любителем тваринок, а в частности таких созданий, как коты, его любовь к ним неизмерима. Его кот был несколько тощеват из-за его страсти пошататься где иль погонять кого из соседских котов. Окрашен был в чёрно-белые оттенки: на лапках его, словно небольшие чулки, была белая шёрстка, а на шее точно такого же цвету был узор, сродни небольшой бандане на лицо, как у некоторых ковбоев из старых фильмов про Дикий Запад, самой главной чертой кота его было белое пятнышко у самого у носа, что Виктор считал самым привлекательным в коте.

Погладив по головушке своего любимца, наш герой направился умываться, после чего, наложив еду питомцу и сев на кухне, ожидая чайника, герой задумался о том, как ему следует сегодня поступать, а вернее стоит ли ему во время одной из перемен заговорить с новенькой иль попробовать после? Ему было несколько боязно при всех одноклассниках подходить и говорить с девочкой, ведь как бы сам себя не оправдывал Виктор, он был таким трусом, какого только поискать надо, ему хотелось бы с тем побороться, но он всё сомневается, сможет или провалится в очередной раз. Ему значительно более был предпочтителен вариант вновь повстречаться после учёбы.

Тем временем его чайник уж вскипел и засвистел со всей силы. И покуда его чай заваривался в кипятке, он устремил взгляд на улицу, где уж были голые деревья, земля практически без намёка на зелёную травку и ведь то понятно, под конец октября всегда такая картина всплывает, однако от своей невообразимо отвратной памяти, для Разина то было будто в первый раз.

Аромат горячего кофея раздался, как только залит был кипяток в кружку. «Утро начинается с кофе» — так говорят уж давно и как ведь правдива фразочка однако! Скушав кофей по утру, день сам по себе начинает казаться значительно более приятным, пусть с тем и перебарщивать не стоит никак. Отпив несколько глотков из кружки, Виктор с удовольствием испустил звук, похожий на протяжённый и уставший «хааааа».

Солнце, только блиставшее на заре, уж поднялось и озарило небольшую кухонную комнатку. «Впрочем, ведь, чтоб далее днём не ждало — не так уж всё и плохо» — и с теми мыслями, допив кофе и в кой-то веки взбодрившись, Разин отправился собираться.

Сменив свою неопрятную и тёмного цвету майку на белоснежную, он натянул на себя чёрные штаны, что входили в дресс-код учебного заведения, затем уж и рубаха была надета. Поглядевши на себя пред уходом, Разин напоследок размялся и более-менее довольный отправился в место, где его преследовать будут лишь мытарства. Хотя одна лишь мысль о том, что он вновь увидит лицо той прекрасной новенькой, заставляла трепетать его сердце.

В этот раз не обращая вовсе никакого внимания на растительность вокруг, наш счастливый герой плёл ногами, направляясь к школьному зданию. Ни школьники, шедшие неподалёку, ни относительная тёплая погода, ни солнце, глянувшее из-за невысокой крыши одного из домов, не привлекали никакого внимания Разина, вся его голова была занята мыслями о новенькой, он всё ещё желал перебороть себя и, набравшись смелости, защитить её от нападок одноклассников. С теми мыслями очутился Виктор уже в привычном ему классе иностранного языка.

Наша новенькая уже сидела в кабинете. Оба наши героя пришли слишком рано, потому в классе помимо неё сейчас только Виктор. Утреннее солнышко, что слегка заглядывало в окна, всё же сыграло свою роль, осветив голову девушки и её книжку, таким образом привлекательность новенькой повысилась в сотни раз в один миг. Заворожённый Разин потряс головой и, приходя в себя, решил-таки, что сегодня он уже должен начинать действовать и пытаться защитить свою новую знакомую. Разин уверенно подошёл к месту, где сидела новенькая и «как бы невзначай» сел именно рядом с ней. Она, кажется, и не обратила на это внимание.

Долго они сидели в классе вдвоём и хотел было Виктор заговорить с ней, как стали появляется его одноклассники, а уж при них как-то боязно с ней разговаривать. «Боюсь я того, что может случится со мной, если я всё же сделаю это. Те, кто достают её — отъявленное быдло, с такими сталкиваться лишний раз не хочется, но пусть те достают и меня, даже так боязно представить, что может начаться не только со мной, но и с ней, после такого. Хотя, если выдастся всё же хоть какая-нибудь возможность, надо будет и поговорить», — такого рода рассуждения заставили отступить героя от своей затеи, пусть он всё ещё и колебался, пусть это будет не так уж и долго.

Спустя время основной костяк класса был сборе, в том числе СС и Буйнов. Не прошло и пяти минут, как начались словесные баталии со стороны Буйнова в сторону новенькой, а вернее непрекращающееся наступление словесного поноса, иначе это никак не обозвать, но будто бы почувствовав нечто странное рядом, он замолк и оглянулся, найдя взгляд Разина, Буйнов нахмурился и слегка кивнул, будто спрашивая: «Что такое?»

— Буйнов, — несколько раздражённо протянул Разин.

— Чего такое?

— Ты понимаешь, что ты делаешь?

— А тебя что-то не устраивает? — грозно глянул он в сторону героя нашего.

— Послушай, ты меня не трогаешь, я — тебя, давай не будем нарушать этот баланс? — переведя взгляд на новенькую, Виктор глазами указал на неё своему собеседнику.

— Понял, прости, братан, — да, это действительно сталось очень легко. Всё из-за того отношения между ними, что было установлено ещё несколько лет назад, они взаимно друг друга уважали и в некотором роде боялись, а также сыграл всё-таки тот факт, что Разин в не самой плохой физической форме, в отличии от Буйнова, но в душе всё же осталось семя сомнения, что не позволяет в полной мере поверить в то, что более он больше не будет иметь дела к задиранию девочки, возможно стоит мне только отвернуться, как всё продолжится. Также не стоило радоваться раньше времени, ведь отныне все так или иначе знают или узнают, что Разин защищает новенькую, отчего нападки со стороны отряда СС сильно возрастут. «Чёрт тебя подери, не хочется даже представлять, что будет дальше. Идти на попятную поздно, да и что обо мне подумают? Придётся отныне до конца гнуть свою палку». Однако пока что ничего не последовало, все просто расселись по своим местам, стали друг с другом бормотать о чём-то своём, а на героев и вовсе никакого внимания, глянув на время нашёлся ответ на такую смену действий одноклассников: наступило время урока, хотя учителя и не было видно до сих пор.

— С-сп… — раздалось очень тихое и смущённое бормотание слева, где сидела новенькая.

Прежде, чем ответить Разин внимательно огляделся и, как он и думал, никому нет дела до него и неё — Извини, можешь повторить? Я не расслышал.

— П-прости, не мог бы ты… — и вновь тихое бормотание. Она сглотнула и повторила. — не мог бы ты поделится учебником? — Кто же знал, что новенькая желает спросить всего лишь учебник, хотя вроде сначала что-то другое было.

— С радостью, — положив где-то в середине между ними, Разин несколько придвинулся для большего удобства, что несколько смутило девочку. «Когда она смущается, то становится только милее», — завидев небольшой румянец на лице девушки, Виктор еле смог отвести взгляд от неё, даже когда наконец-то показался учитель.

С этого дня у Виктора сложилось ещё более хорошее впечатление о новенькой: он не мог отныне забыть её мягкий, ласкающий голос, он был сравним разве что с голосами ангелов из древних православных сказаний. А взгляд на её мягкие светлые губки взбудоражил разум юноши. Он уже начинал сомневаться, точно ли перед ним человек, а не богиня во плоти?

Тут же герой наш отодвинул эти мысли в сторону и стал сомневаться: а не пытается ли она просто очаровать его своей милой женской стороной? Ведь, как известно, часты подобные случаи: мужчина влюбляется по уши в девушку, у них начинается романтика, а после она превращается в тирана, которому мужчина ничего не делает, считая её всё той же девушкой, в которую влюбился он однажды. Хотя, глядя на неё, думается герою, что даже если всё и обернётся по итогу так, то он не сильно и против. Знавал Виктор человека одного, Дмитрием его звали, так тот стал чуть ли не полноценным крепостным девушки, в которую он влюбился, но того он заслужил, сам по себе Дмитрий был знатным ублюдком в общении, при одном лишь взгляде на него гримаса всегда принимает вид отвращения, его можно сравнить с Ноздрёвым, при виде которого в книге всегда подступает недовольство его компанией.

Урок кончился достаточно скоро. Разин принялся, как и обычно, просто анализировать ситуацию вокруг, пусть ничего интересного среди того всего и не было. Вместе с тем, посетил вопрос нашего Виктора: «По какой же такой причине всё же одни страдают от издёвок других? Зачем же другие дети издеваются над ними?», — к ответу герой наш так и не вышел, однако, если уж позволите, то автор бы тоже желал высказать своё мнение: дети — существа жестокие, для них мир исключительно чёрно-белый, определённые вещи — плохие и никакие другие, а другие — исключительно прекрасные и вовсе нет ничего в них несовершенного. Это в большей своей степени от неразвитости и неимении опыта в реальной жизни, он появляется уже ближе к моменту, когда почти кончилась школьная скамья, тогда и наступает идиллия, издевательства практически полностью прекращаются, конечно же если людьми хулиганы становятся адекватными, а в ином случае приходится лишь посочувствовать.

«Скучный день», — говорил про себя Виктор, не имеющий понятия, что ему собственно говоря поделать бы. Разговаривать с новенькой он стесняется, а более и не с кем, по той самой причине, что нет среди одноклассников ему друзей. Или вернее почти нет. В класс зашёл странный парень: худой, с уставшим женоподобным лицом, израненными руками и, что самое верно главное, с, необычайного цвета, волосами. Он, проходя по классу, вяло почесал свои темновато-зелёные волосы, сам по себе этот юнец будто ёлка, звезды во лбу разве что не хватает. Нагло кинув свой относительно крупный портфель на стол, он присел на стул по соседству с нашим героем. Оба медленно повернули друг на друга свои головы, сощурили глаза, приподняли подбородки, выражая свою неприязнь, и в один голос поприветствовали друг друга.

— Ну и что это такое, оборванец? Сидишь со скучающим взглядом, направленным в потолок, побежал бы хоть ко мне только завидев! — предъявил зеленоволосый неприятный парень.

— Ох ты уж и размахнулся со своими фантазиями! — подметив это, Виктор размял шею, снял с себя очки, которые оставил на столе. — Да если бы ты хоть что-нибудь значил в моей никчёмной жизни, то я бы скорее с крыши бросился, лишь бы не терпеть влияния твоего на мою повседневность!

— В таком случае был бы я исключительно рад, да что уж там, верно я тебя и столкнул бы с той самой крыши, потому не отнимай у меня работу, паршивец.

— Твои проблемы, что не поспеваешь, идиот!

Всё же, что за юноша подсел рядом и стал ссорится с нашим героем? Негодяй может какой? Или он самый главный задира в классе? Что бы Вы там себе не надумали, всё неверно будет, ведь этот зеленоволосый парень, имеющий дерзость так разговаривать с Виктором сразу после приветствия, наверное, единственный присутствию, которого Разин рад — это, ранее упоминаемый, Борис Жуков, самый близкий товарищ Виктора. С чего бы такие грубости? Да ведь с того, что это их особенный язык общения, смысл всего, что говорится, ясен только им, те же самые оскорбления, сыплющиеся из стороны в сторону, на самом деле нечто вроде комплиментов, таков их странный способ общения, однако же никто из них не жалуется, а стоит их разлучить, поместить в беседу с кем-либо и спросить, что они думают друг о друге, то число комплиментов и хороших сторон, подчёркиваемых в них, станет несоизмеримо, и всё уже на самом обычном, понимаемом всеми, языке.

— Что я, собственно говоря, пропустил? — потягиваясь от сна, окончившегося минут десять назад, спросил у героя Борис.

— Совершенно ничего, тем более, прошу не забывать, на уроках иностранных языков — нет ничего полезного, по крайней мере нам.

— Того и славно-то как выйдет, если ещё и на математических науках нам откажут в каких-либо работах, — откинувшись с удовольствием на стуле, Жуков совсем уж и забыл о стене позади и раскачавшись на стуле влетел затылком в стену. Потирая голову, он посмотрел на Разина, готовящегося засмеяться. — А вообще, лучше вот чего скажи: по физическим культурам у нас нынче что?

— Ты будто и не знаешь? А если и впрямь не знаешь, то начни знать, не всё же время мне тебе это пояснять!

— Оно-то и ясно, однако же мой режим сна не позволяет подобной роскоши, сам ведь то и понимаешь.

— И не поспоришь. Чёрт с тобой, слушай внимательно: сегодня мы сдаём норматив по отжиманиям. Александр Иванович оповещал, что всего три десятка повторений необходимо сделать для того, чтобы сдать на высочайший балл.

Александр Иванович — учитель физической подготовки в школе. По словам Разина, этот человек самый принаприятнейшний во всём учительском составе, этот мужчина лет так тридцати пяти свободно общается со всеми своими учениками, умеет хорошо настроить детей на тренировки и самосовершенствование в физическом плане. Не лишним будет упомянуть, что именно он — чуть ли не кумир для Виктора, по крайней мере он безмерно его уважает.

— Понятненько, легко выполним, уверяю, — расхохотался вдруг Борис.

— Не зазнавайся, для начала тебе бы хоть бы дюжину отжиманий сделать, — в ответ рассмеялся Виктор, глядя на тощие ручонки своего товарища, которые наверняка и половину всей нагрузки не выдержат.

Собственно, подобные беседы — обыкновенность для обоих юнцов. Каким бы грубым и жестким общение их не казалось, они всё равно считают друг друга лучшими товарищами.

А тем временем иногда украдкой поглядывала новенькая в сторону беседующих, то ли желала заткнуть поганые рты, то ли желала вовсе присоединится. Ещё же чаще она стала подсматривать в их сторону, как только речь товарищей зашла в область восточной культуры, что в наши дни становится с каждым днём только более и более популярной, а в частности Японской культуре. Мало чего Виктор может сказать про новенькую, но он явно заметил её заинтересованность этими темами.

«В будущем это послужит хорошей возможностью найти с ней общий язык» — подумалось Виктору.

После того, как прозвенел звонок уже ничего достаточно интересного не попадалось на глаза за весь оставшийся учебный день, однако же после школьного дня следует обычный будний и уже здесь осталось ещё кое-что чего можно поведать.

Точно также, как и в прошлый раз, они встретились всё на том же месте, всё в той же обстановке. Оба мерзляки, но даже так, они ещё сидят здесь, они прилагают усилия, чтобы подружиться, каждый правда по-своему это делает. Они, несмотря на свои некоторые неприязни к погоде и температуре, хотят оставаться таким образом подольше, для беседы, конечно же.

— Сегодня чай, надеюсь, столь же вкусен, как и ранее, — первым заговорил Виктор, глядевший за новенькой, вновь попивавшей чай, налитый героем. На слова Разина девочка слегка кивнула, продолжая попытки не обжигаясь выпить всё. — Я сегодня заметил, ты как-то особенно бурно реагировала на то, что я с Жуковым обсуждал культуру Японии, тебе она так интересна? — Впрочем глупый вопрос, если уж она ранее, при самом поступлении в класс, читала что-то там о мифах и легендах страны восходящего солнца. Новенькая, слегка смутилась, свесив вниз голову, но, собравшись с силами выдала положительный ответ.

— Да, мне действительно это интересно, — практически шёпотом сказала она, но герой услышал всё, вплоть до тишайших вздохов. Не уж таки стесняется этого?

— Как славно, однако! Может со стороны про меня такого и не скажешь, но со мной то же самое, — после чего новенькая резко взметнула голову вверх и посмотрела Виктору точно в глаза. — Могу я предположить, что у тебя доселе не было людей, с которыми можно было бы это всё обсудить?

— Т-так и есть, — несколько запинаясь прощебетала она, крутя и вертя от волнения крышку от термоса с чаем.

— В таком случае, теперь всё изменится. Позволь стать твоим извечным собеседником?

— Буду только рада, — с улыбкой заявила девочка.

Таким образом Виктор приблизился к исполнению своего плана и наставлению на путь истинный новенькой. Пускай они ещё и даже близко не друзья, но может быть хотя бы через месяц они смогут перейти на приятельское общение, не держа всю ту излишнюю вежливость, которая, кажется создаёт между ними какую-то дистанцию, мешающую сблизится. Всему своё время. И время этому ещё просто не наступило, но кто ведь знает, что будет в ближайшем будущем? Мир непредсказуем, случится может всё и таким образом, что уже завтра они будут влюблёнными друг в друга людьми, что проживут всю жизнь счастливо — не узнать этого никак заранее.