Спасти ЧАЭС: 1985. Книга 4

Максим Гаусс, 2023

Вторая половина 1985 года. Казалось бы, прямая дорога на атомную электростанцию открыта и нет никаких препятствий. Наш герой собирает сведения и все больше понимает, что кто-то влиятельный уже начал подготовку к будущей аварии… Но неожиданно возникают новые сложности, которые заставляют Алексея Савельева принять жесткое решение…

Глава 3. Место встречи изменить нельзя

— Хм, вот так история! Интересно получается… — задумчиво произнес отец Юльки, потирая затылок. — Значит, если я все правильно понял, то ты попал в учебный центр, курируемый КГБ, проходишь там обучение? И сейчас у тебя никакое не увольнение, а, скорее, очередное учебное задание, причем в реальных условиях. Надо же, целый город — есть, где разгуляться!

— Выходит, так, — ответил я, сжимая в руках кружку с уже остывшим чаем. Так и не сделал ни одного глотка. Кошкин предлагал сто грамм коньяку, но я отказался. Сейчас алкоголь явно лишний.

Я все-таки пришел к мысли, что все происходящее это как-то связано с моим обучением.

— А сколько, говоришь, вас в группе было?

— Семеро.

— На остальных ориентировку видел?

— Нет, только на одного. Сержант Горчаков, старший у нас в группе и его тоже ищут. Честно говоря, я даже не знаю, все ли из наших добрались до города. Нам ведь пришлось разделиться, и что произошло дальше — я не знаю.

— Значит, как минимум двоих объявили в розыск… Сильно, однако! — невесело усмехнулся Кошкин. — Зуб даю, вас как-то провели через информационную базу МВД, как подозреваемых, чтобы посмотреть, как будете себя вести в сложившейся обстановке. Наверняка все дружинники, все наряды на разводе были инструктированы… Ориентировки на всех стендах, а может, и в газету попало. Все под контроль взять невозможно, тем более в такие короткие сроки. Так… И конкретных задач не было, да? Вот это я понимаю, учебка! А сколько человек они уже отсеяли?

— Двадцать три человека не прошли вводное испытание. Комиссия рассматривала каждого кандидата. И без сожаления избавлялась от тех, кто не подходил.

В целом, я рассказал подполковнику Кошкину все, что со мной произошло, начиная с момента перевода в учебный центр. Умолчал только, что лично знаком с полковником КГБ, о котором только и знаю, что имя. И то, скорее всего, оно не настоящее.

Несколько минут Кошкин молчал, анализируя информацию. Вряд ли подполковник скажет мне что-то такое, до чего я еще сам не додумался. Впрочем, мне сейчас любой совет в помощь.

Разумеется, пока я все это время сидел на кухне и рассказывал свою историю, постепенно успокоился и взял себя в руки. Обмозговал, прикинул план дальнейших действий. Признаю, произошедший инцидент с милиционерами на улице основательно выбил меня с колеи. Накатили эмоции, растерянность и даже страх. Та половина сознания, что ранее была подполковником Семеновым, работала не так, как мне того хотелось и снова по вине смешивания с частью сознания реципиента. Иногда от нее была польза, а иногда вред. Я частично осознавал этот факт и злился на себя за неспособность противодействовать этому.

И я все еще не понимал: милиционеры были настоящие или переодетые? Если объявлять меня в розыск, то зачем подсылать «левых»? Достаточно и того, что любой нормальный гражданин при объявлении его в розыск подчинится представителю закона. Хотя, в этом был некоторый смысл, например, напугать меня еще больше. Тот, кто испуган, совершает ошибки, действует предсказуемо.

Обычный патруль отвел бы меня в опорный пункт и там все оформили, провели по бумагам… А в безлюдном переулке со мной можно делать все, что угодно.

Вот же черт, так неинтересно. Получается, что все это учебное задание имеет несколько этапов, до которых нужно допереть самому. Не понял — значит, попался. А раз попался, провалил задание. Но какая же у нас итоговая цель? Чего от нас ждут?

— Вот что я тебе скажу, Алексей… — наконец отозвался отец Юльки. — Считаю, что тебе нужно любым возможным способом вернуться в свой учебный центр, тот, что возле антенн. Если ты в розыске, даже не думай возвращаться домой или пользоваться общественным транспортом. Дома, скорее всего, тебя уже ждут. По крайней мере, патруль к дому должны были направить.

— Не пойдет. Как я вернусь в часть, если мой военник, увольняшка и спецпропуск на территорию Чернобыля-2 остались дома? — угрюмо возразил я. — Да еще и вместе с военной формой! На контрольно-пропускном пункте без документов и без формы меня не пропустят. Факт!

— Верно. Для них ты — потенциальный нарушитель, — тот поскреб пальцем щетину. — Ведь ЗГРЛС — это особо охраняемый объект, который мы как раз и прикрываем. И неважно, видели они тебя раньше или нет. Значит, нужно как-то попасть домой или попросить кого-то о помощи.

— И как это сделать?

— Друзья есть?

— Не знаю, — честно ответил я. — Разъехались после школы, наверное. Есть один, но он со сломанной ногой. В общем, не помощник.

— Тогда вот что, — Кошкин встал из-за стола. — Доставить тебя к КПП ЗГРЛС я помогу. У меня машина служебная есть, по городу на ней перемещаться легко. В течение пары часов она будет здесь. Но водителя я тебе не дам, рискованно. В любом случае, ни гаишникам, ни тем более патрулям милиции останавливать военный УАЗ даже в голову не взбредет. Это куда лучше, чем самостоятельно блуждать по вокзалам и улицам, раз твоя физиономия везде расклеена. Водить-то умеешь?

Я кивнул, с этим проблем не было.

Идея действительно хорошая. Но у нее могли быть свои неприятные последствия.

— Сейчас тебе нужно придумать, как забрать из дома документы. И тут я тебе ничем помочь не смогу. Сам понимаешь, светиться не хочу. Даже если все это учения и потом наведут порядок, все равно не хочу. Мне до пенсии год остался.

Я вздохнул. В целом, я его понимал.

И тут тоже два момента, ни один из которых простым не назовешь. Во-первых, как офицер, он понимал — задание есть задание. Раз ты его получил, пусть даже в таком вот виде, нужно его завершить. Самому решить, как и в чем смысл, выбрать верное направление. Во-вторых, его дочери нужен был самостоятельный и умный юноша, который должен сам находить выходы из любых сложившихся ситуаций. И неважно, при каких обстоятельствах. Ну и еще момент… Туда, где был хоть намек на работу КГБ, умные люди лезть в принципе не хотели, и Кошкин из их числа. Последствия могут быть самыми непредсказуемыми.

— Спасибо, Сергей Александрович! — поблагодарил я, поднимаясь с места. — Есть у меня одна идея, как все провернуть.

— Уверен? — он посмотрел на меня внимательным взглядом. — Ну смотри, не подставься. Если бы я попал в такое подразделение, зубами и ногтями бы держался. Думаю, дальнейшие перспективы описывать смысла нет?

— Я все понимаю.

— Чай-то остыл уже, — Кошкин кивнул на полную кружку. — Чего не выпил?

— Вот в часть вернусь, там и выпью. А сейчас что-то не хочется.

— Понимаю, — он подошел к стоящему в прихожей телефону, взял пластиковую трубку, цвета слоновой кости. Набрав нужный номер и дождавшись ответа, он приказал. — Дежурный! Это подполковник Кошкин, служебная машина нужна. Да. Чтоб через полтора часа здесь была. Нет, обратно я сам. Да, все.

Трубка легла обратно на аппарат.

— Готово, Алексей. У тебя есть полтора часа. Действуй с умом. И удачи тебе — в таком деле она явно нелишняя.

Я кивнул, пожал ему руку и спешно покинул квартиру. Сразу из подъезда выходить не стал. Постоял у двери несколько минут, прокрутил в голове порядок дальнейших действий. Сердце бешено колотилось от осознания того, что мне предстоит. Ничего, это нормально. Пусть колотится, это как тренировка. Что же будет, когда я доберусь до самой станции?! Там нужна предельная сдержанность и самоконтроль. Так что это просто разминка…

Сейчас, в общем-то, ничего сложного не предвидится. Придется действовать осторожно, поэтапно.

Первым делом мне нужно было выбраться на улицу и отыскать телефон-автомат. Узнать обстановку дома. Вряд ли «прослушка» речи здесь актуальна — это ж сколько инстанций нужно пройти, чтобы такое провернуть?! Нет, никто телефоны слушать не будет, фантазия у меня разыгралась. Я всего пару часов в розыске, значит, говорить по телефону можно без проблем. Только недолго.

Честно говоря, уже несколько раз меня посещала мысль о том, что мой путь слишком уж заковырист. Постоянно что-то мешает, возникают различные сложности и непредвиденные обстоятельства. А может быть, зря я согласился на обучение в этом учебном центре? Может, мне стоило действовать как-то иначе?

Нет. Мне открыта прямая дорога на ЧАЭС, других вариантов не дано.

Вышел на улицу Лазарева, осмотрелся. Хорошо, что в центре Припяти всего три-четыре улицы, и все находится в одном районе, далеко ходить не нужно. К счастью, ни одного патруля милиции поблизости я не увидел.

Ближайшая телефонная будка находилась метрах в пятистах — ее выдавал темно-желтый цвет, который хорошо выделялся на фоне молодой зелени и цветочных клумб. Но в данный момент, будка меня не интересовала. Сначала нужно убедиться в своем предположении.

Прохожих в это время дня было мало, в основном это молодые женщины с колясками, да дети, которые пускали самодельного бумажного змея. На лавках можно было различить скучающих пенсионеров, читающих газеты или играющих в шахматы. Район-то спокойный. Ну и еще здешними обитателями были голуби, сегодня на улице их оказалось особенно много.

Задумка моя была одновременно простой, но толковой.

Старательно обходя скопления людей, я вернулся в свой двор. Издалека увидел четыреста шестьдесят девятый УАЗ, желтый, с синей дверью и полосой вдоль корпуса. Рядом крутился сержант, не зная чем себя занять. Редкие прохожие с удивлением косились на стоящую у подъезда машину, но шли дальше по своим делам. И это хорошо.

Плохо другое. Что подумали мать и сестра, когда к ним в квартиру нагрянули люди в погонах? Что сын преступник? Что он натворил что-то страшное? Дерьмо! Что, других способов не было?

И вообще, в чем меня обвинили? Кража, хулиганство? Убийство?

От бессильной злобы я, что было сил, сжал кулаки. Хрустнули суставы.

Вот погодите, вернусь в учебный центр, все этому Гнездову выскажу! Они что там, совсем охренели? Учения учениями, но зачем семью-то вмешивать?

Люди разные, можно и инфаркт получить.

Нужно действовать.

Я торопливо вернулся обратно, перешел улицу Курчатова, свернул на Лазарева. Подошел к той самой будке, откуда звонил в скорую помощь, а позже Женьке Филатову, когда встретился с Нагорным. Быстро взял трубку, набрал нужный мне номер.

— Алло, это милиция? — слегка исказив свой собственный голос, произнес я.

— Дежурная часть, старший лейтенант Рябов. Что у вас случилось?

— Дело срочное. Только что на стенде с ориентировками я видел подозреваемого. Кажется, Савельев его фамилия. Так вот, я его видел прямо на улице.

— Секунду, кажется, есть такой… — голос дежурного был отстраненный. Из трубки слышалось шуршание бумаги — наверное, копался в стопке ориентировок. — Да, верно! Савельев Алексей. Назовите адрес, где его видели!

— Улица Лазарева, дом девять. Сейчас он сидит на детской площадке, читает газету.

— Принято, спасибо за информацию. Еще раз, напомните вашу фамилию, имя и откуда вы звоните?

— Это мой гражданский долг. Как же не помочь родной милиции-то? А зовут меня Ветров Михаил Петрович. Улица Лазарева. Дом восемь, квартира тридцать три.

Далее дежурный еще раз поблагодарил за сигнал и положил трубку.

Немного подумав, я отошел к краю тротуара и увидел там малоприметную лавочку. Уселся на нее, принялся ждать, Не прошло и семи минут, как из двора выкатился знакомый желтый «Бобик» и резко свернул в мою сторону. Очевидно — несся на организованный мной ложный вызов. Наверное, поблизости никого больше не оказалось.

Я сидел за кустарником сирени, поэтому совершенно не опасался того, что меня кто-то опознает, тем более на ходу.

Итак, реакция пошла. Мой обманный маневр удался, значит, пора действовать дальше.

Я повторно вернулся к автомату, набрал уже свой домашний номер.

Трубку снова взяла Настя.

— Алло? — голос у нее был взволнованный. Я мысленно выругался.

— Настя, это я… Как у вас там обстановка? — стараясь говорить спокойно, произнес я.

— Леша? Ой… А у нас тут все плохо. От нас только что милиция ушла. Тебя искали.

— Правда? — искренне удивился я. — Так, а ну-ка, дай маму!

Несколько секунд и я услышал ее голос.

— Леша, Леш… Что происходит? — голосу нее дрожал от сильного волнения. Но хотя бы не плакала, а это уже хороший знак. Интересно, что они ей наговорили? — Ты где?

— Я в городе, недалеко от дома. Честно говоря, я и сам не понимаю, мам… Ошибка какая-то у них в базе. Нас утром командир отпустил в увольнение, только на самом деле, никакое это не увольнение. Это непростое учебное задание. Ну, я тебе потом все подробно расскажу. В общем, новый род войск, куда я попал, особый… Короче, мне нужно срочно вернуться обратно в свою воинскую часть. Кажется, знаю, в чем проблема и как все это исправить. Как только я это сделаю, все закончится.

— Леша, ты меня обманываешь? — голос у матери по-прежнему дрожал, хотя она и держала себя в руках.

— Нет, мам. Не обманываю, — сдержанно ответил я. — Обещаю, я все тебе расскажу, как придет время. А сейчас не волнуйся, пожалуйста. Я понимаю, что все это звучит очень странно. Просто прошу, поверь мне.

— Я верю. Кому же мне верить, как не собственному сыну?! Ой, что же дальше будет-то?

— Так, а что вообще тебе сказали офицеры милиции? — мне нужно было знать, в чем меня обвиняют. — Сколько их было? Ничего странного не заметила?

— Да не знаю я… Было двое. С виду обычные. Ну, вроде как ты дезертировал и украл какие-то важные документы из воинской части. Ты ж там служил. Вот, что-то выяснили и, наверное, приехали для допроса.

— Бред какой-то… — проворчал я. — А впрочем, если и так… Скорее всего, наряд милиции уже приехал на мое прежнее место службы, на станцию Янов, в строительный батальон. Да только все документы оттуда уехали вместе со мной. И скорее всего, никаких сведений относительно моего нового места службы у них нет. Тут комитет постарался.

Я даже улыбнулся — надо же, как все закрутилось. Прекрасно смоделированная ситуация. Чекисты решили не только меня проверить, но и местную милицию взбодрить. Это точно комитет госбезопасности, только они на такое способны. Даже не верилось — слишком все круто закрутилось, не по-советски совсем. Но с другой стороны, такие фильмы как «Место встречи изменить нельзя», в те года тоже казались нереалистичными, приближенными к фантастике. А сейчас такие дела гремят, что ой-ей-ей. Вспомнить только громкое дело про «Новоульяновского душителя»… Как раз про него недавно в старой газете прочитал.

И чего я про это вспомнил?

Стоп! Когда я копался в личных вещах Андрея Нагорного, мне попался журнал из «Союзпечати» города Новоульяновска. Наверняка, он привез его именно оттуда. А сегодня Григорий обронил, что у него семья в том же городе. Так может, он потому и не знает никакого Андрея Нагорного — на самом деле у него другая фамилия?! Кажется, это реально его сын.

Встряхнул головой, отгоняя ненужные мысли прочь.

Нет, вряд ли. Я слишком увлекся и перегибаю палку.

— Леша, почему ты молчишь? — вновь заволновалась мама.

— А-а, да ничего мам, я во всем разберусь. Обещаю.

— Я очень надеюсь, что ты знаешь, о чем говоришь.

— Разве я когда-нибудь врал?

— Нет, но…

— Так, мам… Я тебя очень люблю! Это главное! А еще, я говорю абсолютную правду! — голос у меня звучал решительно, и мама, видимо, поняла, что я знаю, как исправить ситуацию. — Мам, а Настя еще дома?

— Конечно, — спросила она. — Я ее за хлебом собиралась отправить.

— Дай, ей, пожалуйста, трубку. Есть для нее секретная информация, — прямо в трубку улыбнулся я.

Невнятный шум, голос мамы, потрескивание.

— Да? — раздался детский голос.

— Настя, мне нужно, чтобы ты сделала очень простую вещь. Поможешь?

— Конечно, — неуверенно отозвалась та. — А что нужно сделать?

— Зайди в мою комнату, там висит моя темно-синяя военная форма. В нагрудном кармане документы. Возьми их все, и вынесли на улицу. Только ничего не потеряй. Я буду ждать тебя у вагончика с мороженым. Да, того, что на углу второго дома. Справишься?

— Да чего тут сложного?! А саму одежду военную нужно нести?

— Нет, одежду не нужно. Слишком много возни с ней, еще и обувь тяжелая. Давай только документы. Если кто-то спросит по пути, скажи, что просто идешь за мороженым. Обо мне никому ни слова. А я для тебя мороженое куплю, хочешь?

— Ага, эскимо, — обрадовалась Настя. — На палочке.

— Договорились, — весело ответил я. — Можешь прямо сейчас?

— Конечно. Я скоро.

Трубка легла обратно.

Я облегченно выдохнул. Как только все закончится, нужно будет обязательно все рассказать маме, причем так, как оно есть на самом деле. Разумеется, без истории с «попаданством».

Вышел из телефонной будки и быстрым шагом отправился к своему дому. Там на углу был вагончик с мороженым. Тот самый, где покупал пломбир Генка Иванец, когда его привез отец.

Я даже улыбнулся. Примерно год прошел с тех пор, а казалось, что только вчера.

Двинулся по тротуару, ведущему к дому. Не сразу заметил, что навстречу мне идет молодой человек в клетчатой рубашке с коротким рукавом и спортивных шортах. В руках у него была авоська, а в ней хорошо различалась трехлитровая банка с пивом.

До него оставалось метров двадцать, когда я случайно обратил внимание на его лицо. Вот дерьмо, это же Миша Пащенко!

Ох, не хотелось мне сейчас сталкиваться с этим уродом… Вот что значит, не в то время и не в том месте. Какого черта этот отморозок делает в моем районе? Что, пиво купить негде больше? Может, конечно, там и не пиво, а скажем, квас…

Хоть я и замедлил шаг, но избежать встречи было уже невозможно.

Когда между нами расстояние сократилось до десяти метров, тот вскинул голову и тоже меня узнал.

— Савельев?! — вырвалось у него. Даже остановился, в нерешительности. — Т-ты?

На меня накатило тяжелое чувство, хотелось раз и навсегда пришибить этого козла. За Женьку, за ту девчонку, что он сбил… За то, что Юльке проходу не давал. Просто за то, что доставил людям столько проблем и остался не при делах. Гнида, самая натуральная.

Посмотрел на него злым взглядом. Нет, определенно, сейчас не та обстановка, в которой можно выяснять отношения, лишний шум поднимется. Я намеревался просто пройти мимо, но он сам не оставил мне выбора.

— Савельев, а ты же в розыске! — с наглым выражением лица, воскликнул он.

Уже в следующую секунду, он истошно заорал:

— Милиция! Милиция! Сюда!