Возмездие Приста

Максим Ващенков, 2023

XIX век, Лондон сотрясается от серии убийств с изощрённой жестокостью. В дело вступает детектив с незаурядными способностями, судьба которого тесно переплетается с судьбами героев романа. Тьма человеческой жестокости не знает пределов и количеству жертв нет конца, но для поимки душегубов нужно переступить черту мрака и увидеть мир глазами убийц, балансируя на грани безумия.

Глава 4. Многоликий.

Три дня подряд под дверь жилища мисс Кастл подкидывали деревянную коробку с полусгнившей кошкой внутри. Сначала девушка решила, что это чья-то злая шутка, но на четвёртый день Рене обнаружила в почтовом ящике письмо с угрозами, с предупреждениями, исходившими от местного сутенёра. Он угрожал Рене расправой, если та не перестанет переманивать клиентов с его территории и не переедет в другой район, что было ей не по карману. В полиции девушку и слушать не стали, назвав этот случай типичным, безобидным запугиванием. Они оказались не правы. Кастл получила ещё одну посылку, в этот раз не с кошкой, а c отрубленным пальцем её старого отчима. На палец было надето обручальное золотое кольцо. В записке, прилагавшейся к страшному подарку, говорилось: «Если не хватает денег, можешь продать эту безделушку. Съезжай поскорее, милочка. А иначе мы заявимся к тебе лично и славно побеседуем».

Рене обратилась за помощью к детективу Присту, который успел прославиться своими неординарными методами расследования и жёсткими, но плодотворными действиями.

И когда пришёл день расплаты, и в квартиру запуганной девушки ворвались трое во главе с сутенёром, которого раздражала конкуренция и серьёзная заноза в виде этой хрупкой леди, мистер Прист преподал им бесплатный урок фехтования.

— Теперь, когда захотите поковырять в носу, джентльмены, помните, кто лишил вас этой возможности. И не забудьте забрать свои пальцы! — крикнул он вслед убегавшим мерзавцам, жалобно скулившим от боли.

Угрозы прекратили тревожить беднягу Рене. Кристофер помог ей, не взяв за работу ни пенса.

А сейчас Присту самому требовалась помощь мисс Кастл. Он пришёл к дому по адресу, который назвала Вирджиния, и постучал в дверь.

— Проваливайте! — донеслось из квартиры, а потом начался беспрерывный лай собаки.

— Я из полиции — соврал Прист, начиная изучать замочную скважину, — Немедленно откройте!

— Иди ты к чёрту! Сейчас собаку спущу! — грубо ответил хозяин квартиры.

Лай по ту сторону двери участился и стал ещё громче. Собака, судя по громкости рыка, была большой и очень злой, что никак не пугало молодого сыщика. Он вытащил из кармана набор отмычек, подобрал подходящую и приступил к вскрытию безнадёжного замка, который был не помехой для Кристофера. После непродолжительных манипуляций с замком Прист приготовился открыть дверь. Он глубоко вздохнул и резко распахнул единственную преграду, удерживавшую злобную мохнатую бестию. Собака, оскалив зубастую пасть, и, брызжа густой слюной, бросилась в сторону чужака. Чёрная шерсть её вздыбилась, уши прижались к массивной голове, а когти на лапах были готовы разодрать грудь человека в клочья. Ещё секунда и её зубы вцепились бы в глотку наглого взломщика мёртвой хваткой, если бы не молниеносная реакция Приста. Он крепко схватил, взметнувшегося в воздух, пса за колючую шкуру и точным, сильным ударом трости поразил определённую точку в области шеи, тем самым оглушив животное. Детектив с облегчением вздохнул, глядя на раскрытую пасть поверженного бульдога, и, отряхнув ладони, перешагнул через уснувшего пса со словами «Замри Бобби».

Этому приёму он научился, когда жил в Индии.

В квартире играла музыка, доносившаяся из граммофона, так что хозяин не услышал возни с замком и инцидента с собакой. Звук, открывшейся бутылки шампанского, прозвучал из дальней комнаты, видимо, спальни. Слуг в доме не было. Пахло восточными благовониями и восковыми свечами.

Прист прошёл через гостиную, где в камине потрескивал огонь, и, не сняв с головы цилиндра и не соизволив постучать, вошёл в спальню, откуда доносились голоса.

— Кристофер! — удивилась Рене, сидевшая на краю широкой постели.

Она была одета в ярко-зелёное платье, под которым скрывался корсет, подчёркивающий её выдающиеся формы и миниатюрную фигуру. Вьющиеся тёмно-каштановые волосы были аккуратно собраны в пучок и украшены золотой заколкой, инкрустированной жемчугом.

Хозяин квартиры от неожиданности чуть не выронил бутылку шампанского, глаза его округлились от изумления, толстое лицо побледнело и вспотело.

— Что ты здесь делаешь? — с нотками раздражения в голосе спросила девушка, вставая со скрипучей кровати, — Какая наглость!

— Кто вы? — возмущённо закричал хозяин, готовый наброситься с кулаками на нежеланного гостя, — Франц! Франц! Взять его! Ко мне пёсик!

— Франц отдыхает — ухмыльнулся Прист и уже серьёзным тоном обратился к взволнованной проститутке — Мисс Кастл, вам угрожает опасность. Вы должны немедленно пойти со мной.

— Какая опасность, Кристофер? Вы о чём говорите? — не понимала Рене, злобно глядя на него, ведь сыщик мешал её работе, — Сколько вы выпили?

— Проваливайте из моего дома! — завопил пухлый собаковод, схватив нож для чистки фруктов, и вставший на защиту напуганной девушки, — Или я за себя не отвечаю.

Детектив, не обращая внимания на угрозы дрожащего толстяка, взял Рене за руку и потянул к выходу. Когда хозяин квартиры дёрнулся за ними, Прист выхватил из-за пояса револьвер и взвёл курок. Каждое дело он исполнял как последнее в своей жизни, и ничто не должно было ему мешать.

— К сожалению, я забираю леди с собой. Вы остаётесь здесь и распиваете эту бутылку сами. Мне искренне очень жаль. Я прошу прощения, что испортил ваш вечер — извинился сыщик с широкой улыбкой на лице — Да. Не бойтесь за Франца. Он скоро проснётся. Наверное.

— Скажите мне, наконец, в чём дело? — заверещала Рене, пытаясь высвободиться из руки Приста, когда они вышли на улицу.

— Рене, мне, правда, очень жаль, что так получилось — детектив поймал свободный экипаж и помог даме сесть в кабинку — Но я делаю это не по своей воле. Вот, взгляните, — он дал девушке почитать письмо.

— Ты думаешь, это сутенёр Сеймур? — поинтересовалась она, дочитав послание, — Он мстит тебе за отрубленный палец?

— Нет. Это точно не он. Я уверен.

— Но откуда автор письма знает, что я обращалась к тебе за помощью? За мной, что следили? — в голосе Рене Прист расслышал панику.

— Следили за мной. А вы стали одной из мелких фигур на игральной доске этого ненормального. Преступник усложнил мою роль, добавив в игру вас, мисс Кастл. Он смеётся надо мной, а не над вами.

— У тебя уже есть подозреваемый?

— Пока нет — сказал Прист — Но смею предположить, что у этого человека какой-то дефект лица.

— С чего ты взял?

— Он содрал лицо со своей жертвы, у которой полицейские нашли первое письмо. Ему сложно находиться в обществе из-за своего дефекта. Человек вне общества — или бог, или зверь. В нашем случае — зверь, считающий себя богом. Думаю, убийца надевает лицо покойника как маску и спокойно выходит в свет.

— О, Господи! Какая дикость! — Рене стало дурно, как только она представила себе эту картину.

— И я знаю, как он выглядит — Кристофер вспомнил фотографический снимок, который показала ему вдова Маргарет, — Мужчина с седыми усами и пышными бакенбардами, лицо морщинистое, над правой бровью небольшое родимое пятно. К сожалению, могут быть жертвы, о которых мы ничего не знаем. А значит, есть и другая внешность. Ещё у него есть помощник, судя по двум разным почеркам в письме.

— Мне надо сообщить об этом своей хозяйке Вирджинии.

— Я уже был у неё. Мадемуазель Вирджиния знает, что ты со мной.

— И куда мы едим?

— Ко мне домой.

***

Домой Джон вернулся к четырём часам. Жил он вместе с родным младшим братом без прислуги в огромном двухэтажном доме, доставшемся им в наследство от отца. Особняк стоял в конце заваленной гнилой листвой дорожки, пролегавшей через заброшенный сад, поросший высокой травой. Справа расположилась конюшня. Позади жилища, прямо за кирпичной оградой шумела пороговая река, которая заканчивалась бурным водопадом.

Джон вошёл в дом и, не снимая пальто, направился к двери, ведущей в подвал, откуда доносились звуки. Спустившись по крутой лестнице вниз, он попал в мрачно освещённое подвальное помещение, по периметру которого были установлены шкафы, занавешенные простынями. В центре комнаты стоял длинный стол, заставленный медицинскими инструментами: наборами скальпелей, ножами для ампутаций и пилами. В углу скопились такие предметы как: искусственная пиявка, кусачки разной модификации, нож для обрезания, проволочная петля для иссечения участка ткани, медный скарификатор, прибор для исправления кривизны носа, серебряный термометр, прибор для стимуляции мышц лица, шовный материал. Но самый главный предмет, который заслуживал особого внимания, расположился в стороне от инструментов. Это был офтальмофантом. Он предназначался для обучения глазной хирургии. В пустые глазницы металлической маски, схожей с человеческим лицом, укреплённой на штативе, вставляли глазные яблоки животных, чтобы студенты-офтальмологи могли на них тренироваться проводить операции.

Джон модернизировал его. Теперь этот прибор выполнял иную функцию. Именно на этом фантоме Джон оттачивал своё мастерство.

Его брат Альберт сидел за другим концом стола и готовил письменные принадлежности для очередного послания. Он не мог выходить на улицу в дневное время суток — из-за аномальной реакции на солнечный свет, ему становилось невыносимо больно, когда лучи солнца касались его чувствительной кожи. Поэтому Альберт всё время проводил в сыром подвале и ни с кем не общался. У него были длинные спутанные волосы с белыми хлопьями перхоти, мертвенно-бледная влажная кожа и обгрызенные до кровавого мяса ногти. Лицо Альберта было испещрено глубокими рытвинами, оставшимися после оспы. Тонкие, обкусанные губы нервно подрагивали, растягивались в неприятной улыбке, сворачивались в трубочку и выворачивались наизнанку. Его лицо постоянно кривилось и двигалось, выражение без конца менялось.

— Он жутко воняет — сказал Альберт, указывая в сторону заднего шкафа, внутренности которого скрывало полотно с жёлтыми пятнами.

— Не выдумывай — отмахнулся Джон — Мы ведь оба знаем, что ты потерял чувство обоняния после того пожара.

Джон снял цилиндр и надел его на офтальмофантом, то же самое он проделал со своими тёмными очками.

— Тебе помочь с застёжками? — спросил Альберт, доставая из-под стола стеклянную банку с мутной желтоватой жидкостью.

— Нет. Я справлюсь — Джон потёр пальцами образовавшиеся складки на щеках — Лицо под ней так и зудит. Но ничего. Скоро у нас появится раствор, который справится с этой проблемой, — он расстегнул ремешки, скрывавшиеся под волосами на затылке, и медленно, бережно снял с лица чужую кожу — Вот так. Сегодня мне придётся воспользоваться этим лицом ещё раз, а пока пусть полежит в обработке. Оно начинает гнить.

Он передал лицо Альберту, и тот погрузил его в бальзамирующую жидкость. Настоящего лица Джона в полумраке не было видно.

— Пришла телеграмма от Нортона. Он достал приглашение на вечер Стэнфорда. И сделает всё, как ты сказал. Готовь деньги — сообщил Альберт, освобождая место для брата.

Джон взял в правую руку перо и начал писать письмо детективу Присту и его спутнице Рене красивым, аккуратным почерком. С каждой написанной строкой сердце его колотилось всё быстрее, им овладевало возбуждение. Он глубоко погружался в мысли, которые были чернее ночи, в них было много крови, жажды мести. В голове мелькали картинки с участием Приста, в фантазиях Джона он был без лица, в кровавой маске. В своих видениях он страшно глумился над израненным телом сыщика, доставлял ему адские муки, без жалости, со зверским садизмом лишая его жизненных сил. Именно такую боль Прист оставил Многоликому на память о себе.

— Садись, — Джон вручил брату перо и, склонившись над его ухом, начал диктовать.

Альберт писал левой рукой. Он записывал слово в слово, что озвучивал брат, и с каждым предложением был полностью согласен. Всю основную работу проделывал Джон, Альберт же ему во всём помогал и всячески поддерживал. Ему нравились планы брата, его стремление отомстить и переродиться в другом облике, нравилась ему и игра, которую затеял Джон. Таким образом, он убьет двух зайцев сразу — получит новое лицо и избавится от заклятого врага.

— Я всё-таки не до конца понимаю, зачем ты убил брата Эрика?

— Эрик был частью моего большого плана, отправная точка. Он неизбежная жертва, важная фигура моей игры — в темноте сверкнули глаза убийцы (один широко открытый, другой прищуренный).

— Если тебе понадобится ещё одна жертва, ты также легко избавишься и от меня? — возмущённо и в то же время с опаской спросил Альберт.

— Ну что ты! — утешающе сказал Джон, нежно обняв затворника, — Мы ведь с тобой единое целое. Ты и я — вместе мы непобедимы.

Красные глаза Альберта заслезились, он прильнул лбом к широкой груди брата, вцепился в его рукава так, словно боясь потерять Джона. В объятиях они клялись друг другу сквозь горькие слёзы о том, что никогда не расстанутся и не придадут, будут идти до конца и не свернут с намеченного пути. Они будут всегда вместе.

— Ну, хватит, Альберт. Запечатывай конверт, и приступим к следующей стадии — Джон хлопнул в ладоши.

Когда с письмом покончили, они освободили стол от лишних предметов, подготовив место для более крупной и тяжёлой вещи. Альберт сорвал обрызганное формалином полотно с задних стеллажей. В свете мерцающего фонаря, качавшегося под потолком, их взору предстали внутренности массивного шкафа. На средней полке лежал большой мешок, сквозь влажную ткань можно было распознать контуры человеческого тела.

Джон помог Альберту перенести труп на стол, потом он освободил окоченевшее тело от мешковины, пропитавшейся гнилой вонью, и снял пальто, приготовившись к операции. Чёрные кожаные перчатки остались на руках, они приятно поскрипывали при каждом его движении.

Мертвец имел схожие черты лица с чертами Альберта, правда, кожа кое-где покрылась трупными пятнами и начала разлагаться.

— Тело нам понадобится — сказал Джон, вооружившись скальпелем.

— Разве тебе недостаточно того, что у нас имеется? Для экспериментов у нас довольно материалов.

— Над этим не будем проводить испытаний. Ночью положим его в коляску — старший брат начал с осторожностью отделять кожу лица от мышц покойника.

Работал он с ювелирной точностью, без капли сомнения в своих действиях. Он считал, что борется за правое дело, и рука его не дрогнула. Уверенно и быстро Джон справился с поставленной задачей, утолив жажду, которой страдал его острый скальпель. Мёртвая плоть хорошо поддавалась инструменту. Лезвие скользило по коже легко, беспрепятственно, аккуратно. Джон резал с нескрываемым удовольствием, и во время работы он с наслаждением постанывал и причмокивал губами, словно дегустировал отличное вино многолетней выдержки. Чужое лицо лежало у него на расправленных ладонях и печально глядело пустыми глазницами.

— Не грусти, отец. Ты послужишь не только науке. С твоей помощью я преобразуюсь — с этими словами он растянул окровавленную, перепачканную кожу и положил её на своё лицо, громко смеясь. Кровь полилась ему в рот, просочилась в глаза, вызвав небывалое ранее возбуждение.

***

— Мне надо срочно принять горячую ванну. После ваших рассуждений меня всю трясёт — призналась Рене, когда они подъезжали к дому детектива.

— У нас ещё есть время так, что у вас будет такая возможность, мисс Кастл.

— Кристофер, зовите меня просто Рене — попросила девушка — А ты живёшь один? Твоя возлюбленная не будет против, если я воспользуюсь хозяйской ванной комнатой?

— Я живу один, компанию мне составляет лишь дворецкий — Прист вылез из кэба и помог даме — Вот мы и приехали.

Рене никогда не была в этом районе Лондона, а с сыщиком связалась по почте, и Прист с удовольствием оказал ей помощь.

Дверь открыл Уилфред:

— Добрый день, сэр. Вы так спешно ушли, что позабыли про зонт. Позвольте ваше пальто и цилиндр, я высушу их.

— Благодарю, Уилфред, — Кристофер разделся — Уилфред, позволь тебе представить мисс Кастл. Она помогает мне в расследовании.

Дворецкий поклонился, губы его расплылись в широкой хитрой улыбке:

— Очень приятно. Мистеру Присту не часто помогают в его делах, тем более такие юные красавицы, так что этот случай особый, полагаю?

— Вы совершенно правы — подтвердил Кристофер — А теперь, пожалуйста, приготовь для мисс Кастл горячую ванну и накрой в гостиной на стол. С утра во рту крохи не было.

— Как скажете, сэр — Уилфред пошёл исполнять свои обязанности.

А Прист, не теряя ни минуты, отыскал в справочнике адрес профессора Стэнфорда.

— Двадцать минут ходьбы отсюда — подсчитал он, собравшись снова уходить.

— Куда ты? — встрепенулась Рене, когда увидела, как Прист приклеивает фальшивую бороду.

— На разведку — сказал он и пулей выскочил на улицу.

— Он всегда такой — Уилфред вошёл в гостиную с подносом с накрытыми блюдами, от которых исходил потрясающий аромат, — Ванна готова, мисс Кастл. Прошу.

После окончания расслабляющих водных процедур Рене решила провести экскурсию по квартире Приста. Квартира была просторной и светлой с гостиной, кухней и двумя комнатами на первом этаже и кабинетом и спальной на втором. Окна-эркеры пропускали в гостиную комнату много света, что визуально расширяло пространство. В центре комнаты стоял круглый стол из красного дерева, красиво сервированный дворецким, возле камина уютно обосновалось большое выжженное кресло и диван с подушками и чехлами, огромный сервант. На полу лежали пружинистые ковры с причудливым узором. Напольные часы «Биг-Бэн» красовались в углу, у зеркала в широкой резной раме. В одном из эркеров устроился Фикус Бенджамина. Его обширные зелёные стебли тянулись к окну, стараясь заполучить как можно больше солнечного света.

В комнате было много вещей, привезенных из Индии: ларцы из слоновой кости, шкатулки из чёрного дерева и сундуки, украшенные великолепной, искусной резьбой и инкрустированные камнями, статуэтки богов и амулеты, шёлковые подушки и охотничьи трофеи в виде шкуры леопарда и ожерелья из зубов индийского крокодила. На стенах висели гобелены, портреты родственников и оружие. Особенно Присту нравилось коллекционировать холодное оружие: фехтовальные рапиры, сабли, шпаги, кинжалы, даги с гардами в виде чаш или дужек.

Рене поднялась на второй этаж и заглянула в кабинет хозяина квартиры. Эта комната больше напоминала библиотеку. Шкафы от пола до потолка были заполнены книгами, в основном справочниками, энциклопедиями, трудами по криминалистике, анатомическими атласами, географическими картами и полицейскими журналами, а также книгами о ядах, огнестрельном оружии и о восточных единоборствах. В углу стоял глобус, рядом с ним кальян. У окна, занавешенного длинными бархатными портьерами, Прист расположил картотеку с печатной машинкой. На рабочем столе Рене нашла фотографический снимок его покойной жены.

— Её звали Андре.

Мисс Кастл с испугу чуть не выронила из рук рамку для фотографий, которая наверняка бы разбилась при падении.

В дверях за ней наблюдал дворецкий:

— Я не хотел вас напугать. Приношу вам свои глубочайшие извинения.

— Ох, это вы меня простите! — Рене поставила снимок на место — Мне не стоило бродить по дому без разрешения. Мне просто было интересно.

— Понимаю — улыбнулся Уилфред — Здесь много всего занимательного.

— Это конечно не моё дело, но вы не скажите, кто эта леди? Кристофер сказал, что живёт один, но всё же он носит обручальное кольцо.

— Миссис Андре была его женой и любовью всей его жизни — ответил Уилфред с грустью в глазах — Её убили четыре года назад. И господин Прист на время уехал в Индию, возможно, чтобы заглушить душевную боль. Он очень страдал, и долгое время находился в поисках утешения. Путешествие не принесло желаемого облегчения и не избавило его от страданий по любимой женщине, но мистер Прист многому научился в странствиях, и полученные навыки и знания помогают ему теперь бороться с несправедливостью.

— И он добился хороших результатов. Преступный синдикат в ярости от его действий. Я читала о подвигах Кристофера в газетах — с восхищением говорила Рене — С его помощью тюрьмы приобрели новых клиентов, и пополнился список Ньюгейтского календаря.

Ньюгейт — одна из самых мрачных английских тюрем, где содержалось особенно много смертников. В дни публичных казней, у ворот тюрьмы продавали «Ньюгейтский календарь», иначе называвшийся «Список кровавых злодеев».

— Вы очень наблюдательны, — заметил Уилфред и в шутку добавил — Вы случайно не сыщик?

— Ну, что вы! В прошлом я была актрисой. Играла в театре, в некоторых спектаклях у меня была главная роль — с гордостью вспомнила девушка — Но театр закрыли, а всех его обитателей бросили на произвол судьбы. Я умерла бы с голоду, если бы не мадемуазель Вирджиния. Ей не хватало танцовщиц, и благородная дама предложила мне работу. Мне недавно предоставили возможность придумать свой сценический танец, и теперь мой собственный номер один из самых ярких в заведении Вирджинии.

— Надо же! — удивился дворецкий — Обязательно загляну посмотреть, когда будет свободное время. А как, вы сказали, называется этот театр?

— Это бордель мадемуазель Вирджинии — непринуждённо и без всякого стыда ответила Рене, выходя из кабинета Приста.

— Что ж, — Уилфреда несколько смутил ответ юной девушки и, собравшись с мыслями, он, без осуждения в голосе, сказал — Каждый в этом жестоком мире выживает, как может. Жизнь — череда выборов.

— Похоже, что моя жизнь — это выбор между двумя ошибочными ответами.

Повисло неловкое молчание.

Рене решила сменить тему:

— А где спит мистер Прист?

Дворецкий повёл её к соседней комнате:

— Прошу сюда. Это его спальня — он включил газовые рожки, и комнату заполнило мягким светом.

Комната была маленькой с одним окном, плотно задёрнутым тёмными шторами. Французского стиля двуспальная кровать была аккуратно заправлена и занята книгами о боевых искусствах и нумизматике. Рядом стоял манекен, прикрученный к полу и облачённый в помятые доспехи, для тренировки в фехтовальном мастерстве. Он преграждал дорогу к бельевому шкафу. На полу лежал затоптанный до проплешин коврик.

— Порой мне кажется, что хозяин вообще не спит — признался Уилфред — Я занимаю комнату прямо под его спальной и каждую ночь, мне приходиться слушать этот жуткий звон фехтовальной рапиры, топот и скрип половиц. Иногда он разговаривает сам с собой, бредит или читает мантры. Бывало, что мистер Прист не приходил на ночь домой. Не жалея своего здоровья и потраченных сил, он погружает всего себя в дело, отдаётся ему полностью, не задумываясь. Знаете? Как будто ему нечего терять. Он проникает в преступный мир, облачаясь в маску подобных тем, кого Прист поклялся преследовать. Рынки, пабы, опиумные клубы, вокзалы — он посещает их каждую ночь, пропитываясь духом преступника, для лёгкого перевоплощения, вхождения в роль. Вам должно быть это знакомо. Вы же актриса, мисс Кастл.

Рене была согласна со стариком дворецким. Ей было интересно послушать его мнение.

— Вы голодны? — спросил Уилфред — Не желаете ли оценить мои кулинарные способности?

— С удовольствием!