Истории за барной стойкой

Макс Фетт

Сборная солянка из всего, что я писал. Много жанров, много сюжетов, много ошибок. Мне нужно дописать ещё пятнадцать символов. Все. Книга содержит нецензурную брань.

Часть первая

Считай, что тебе повезло

Обожаю новых друзей, особенно тех, которые появляются в твоей жизни так неожиданно, что порой, очнувшись где-то в незнакомом месте, задаешься вопросом, какого черта вообще происходит и что это за чувак в трусах и торшером на голове стреляет из пневмата по прохожим?

Сам я тихий, не оторва, если можно так сказать. Часто портится настроение, уж не знаю, с чем почему, но увидеть меня улыбающимся — это почти такое же редкое явление, как северное сияние. Но если свечение на небе — это воодушевляющее, значимое событие, то моя радостная рожа на один шаг приближает людей к суициду. И не то что бы заниженная самооценка была всему виной или судьба у меня сложилась не так, как планировалось, нет, совсем нет. Просто-напросто не могу быть всегда позитивным. Эта черта моего характера мало кому приходится по вкусу, и зачастую за столом любого заведения остаюсь только я, мои мысли и наполовину полный бокал. При всем при этом я считаю себя оптимистом. Удивительно, не правда ли? Так вот, возвращаясь к теме о неожиданных друзьях.

Произошло все два года назад. Я гулял по какому-то маленькому городу, название не запомнил, да и, если честно, мне было вообще наплевать на то, где я находился. Заставили приехать по работе, так я и спорить не стал, лишь бы не трогали. Надел любимые кеды, протертые джинсы, толстовку на голое тело и пошагал из города ловить попутку. До того городка пара часов пути, так что много времени поездка не заняла. Почему не сел на электричку или автобус? Да ну их к черту! Ловить обвиняющие во всех бедах взгляды я могу дома с женой и тещей.

Иду я спиной вперед с вытянутой рукой и сигаретой во рту, пытаюсь поймать автомобиль и провожаю всех мимо проехавших средним пальцем. Все такие занятые и недоверчивые, подозревают каждого незнакомого человека в толстовке с Тупаком и угрюмой рожей. Хотя, с другой стороны, быть может я действительно даю повод для недоверия? Но раз ты ко мне подсел, то значит все не так уж и плохо.

Я выдохся. Спортивным меня назвать нельзя, девяносто килограммов все-таки, от них никуда не денешься. Идея о ловле автомобиля была отложена. Мое бренное тело без какого-либо желания медленно переставляло ноги одну за другой, а замученный взгляд, словно у зверей в зоопарке от постоянных криков разбалованных детишек с наплевавшими ни них родителями и выполнения одной и той же бесполезной программы для всего этого сброда, устремился в землю.

Ни о чем не думал в тот момент. Просто шел и старался не упасть. А зачем о чем-то размышлять? Идешь себе по обочине в темноте, которая раз в сто метров прерывается небольшим конусом света от дорожного фонаря. Каждый раз представлял себе, что это свет от НЛО, и оно меня сейчас заберет, останавливался в центре на пару секунд и, обреченно вздыхая, шел дальше. Справа бескрайний лес с деревьями размерами с небоскреб, по крайней мере, так казалось, а справа — неожиданно — точно такие же деревья. Машин почти не было, проедет парочка раз в двадцать минут, и хватит. Рука сама поднялась в уже ставшую привычной позу ловца попутки и, О ЧУДО, остановилась старенькая темно-синяя десятка. Я стоял в недоумении. «Серьезно?» — единственное, что пришло в голову. А водитель медлить не стал, высунул левую руку и начал зажимать пальцы, отсчитывая время до отправки. 5, 4…

За рулем оказался Женя — молчаливый парень со странной улыбкой. Складывалось такое ощущение, что он все время шутит у себя в голове, ничего не озвучивая вслух. Было немного обидно, кстати говоря. Если уж что-то придумал, то расскажи. Как-то диалог с новым человеком ведь нужно начать, хотя бы для галочки. Без особого желания я попытался спросить.

— Эй, Жень, ты…

— ААААА! — Кто-то выскочил с криком.

— АААААА! Бац!

Итог такой. В машине ехали четверо: я, ощущающий себя полным уродом, ржущий до слез Женя за рулем, смеющаяся Наташа, девушка Жени, и опухший Наташин глаз с прижатой к нему банкой пива. Она выскочила с заднего сидения в маске клоуна и решила меня напугать. По натуре я очень пугливый человек, а если учесть мои девяносто килограммов, то Наташе немного не повезло с жертвой.

Мне было ужасно стыдно. Ребята подобрали меня на обочине (по факту я думал, что там только Женя, но это не важно) с условием оплаты половины суммы за бензин, а я врезал девушке водителя и до полного соответствия с любым «парнем в спортвках» оставалось только добавить «сдачи не надо» и выйти из машины. Смотрел только в окно и пытался не издать ни звука. Тер мочку уха, раскусил кубу до крови, почувствовал её металлический привкус во рту, сильно пропотел, но в итоге все же решился с ними поговорить.

— Слушайте, ребят. Извините…. Давайте просто вы меня высадите, а я вам отдам деньги за бензин? — повернулся к ним и тут же словил пощечину от Наташи.

— Пфф. Заткнись! Не ты первый, не ты последний. К тому же это я тебя испугала и извиняться за это не буду, потому что это того стоило. Ты бы видел свое лицо! Я такая — ААААА! А ты такой — АААА! Вот кстати видео, — она взяла у Жени телефон и просмотрела тот момент с таким интересом, будто не участвовала в нем пять минут назад. — Шикарно! Пойдет в коллекцию. Так что все нормально, ссыкун. Лучше скажи, зачем ты в городок направляешься? Туда мало кто по собственной воле катается.

— Работа. То есть, «мало кто по собственной воле катается»?

— Ну, там люди пропадают. Не слышал? Бесследно исчезли где-то сорок человек. Полиция ничего не понимает, а жители создали что-то типа поисковой группы или вроде того. Каждый день прочесывают весь город и леса вокруг него. Подозревают всех приезжих. Так что не думай, что тебя примут с распростертыми объятьями парень.

— Да мне на самом-то деле все равно. Сдам отчет по работе и уеду домой, — и если говорить начистоту, мне было далеко не все равно.

— Так! Мы тебя туда подвезем, прямо в центр, но сначала нужно заехать кое-куда. Не против?

— Да ради бога. А почему Женя все время молчит? — за всю дорогу я услышал от него только условия с бензином и смех.

— Он молчун. Да, Жень? — она почесала его кудрявую шевелюру, тот в свою очередь, не снимая улыбки с лица, сделал пару кивков. Это была пугающая фигня.

— Ладно, ребят, — попытался привлечь к себе внимание. Они смотрели друг на друга через зеркало заднего вида с такой жадной страстью, что становилось тошно. — Я вздремну тогда пару часов. Разбудите меня, как приедем?

— Да! конечно… — она не убирала руку с головы Жени и все так же смотрела на него прикусывая нижнюю губу.

Проснулся я уже в городе. Наташа толкнула меня своим берцем в бок и, как потом оказалось, оставила неплохой синяк.

— Так, парень, мы приехали, — голос её заметно погрубел. Глаза бегали, не желая останавливаться на одной точке дольше, чем на пару секунд, а Женя все так же держался обеими руками за руль, но теперь его морщинистая мордашка напоминала лицо Ганнибала Лектора из «Молчания ягнят». — Все! Вали! Нам ехать надо. Приятно было познакомиться и все такое.

Практически вытолкнув меня из машины, дверь сразу же захлопнулась и, пробуксовав секунду, проржавевшая от времени колымага тронулась с места и скрылась за чьим-то частным домом. И вроде бы ничего такого. Грубовато немного, но ребята торопились, что тут такого? Но все же один момент заставил меня насторожиться — еле слышный стук из багажника.

И возвращаясь к началу. Я гуляю по какому-то маленькому городу, название, как уже сказал, не запомнил, и вижу стену с объявлениями. Знаешь, куда обычно клеят рекламу, предложения о покупке волос, сдаче квартиры и прочую хрень. Подхожу, а там почти во весь стенд на только что наклеенной бумаге — в некоторых местах виднелся еще не высохший клей — написано: «Разыскиваются особо опасные преступники за чрезмерно жестокие убийства…» Бла-бла-бла и внизу особые приметы. Там была всего одна, но поверь, и её было вполне достаточно: «Преступники разъезжают на темно-синей ВАЗ-2110». Я сначала не поверил. «В городе синих десяток может быть сотня, вряд ли мне так повезло, что я попал именно к тем ребятам», — подумал я тогда. Дрожащая рука сама потянулась за пачкой сигарет, но на удивление в кармане нащупывался не спасительный никотин, а лишь аккуратно сложенная записка: «Это должно было быть в тебе, но считай, что тебе повезло. Живи, ссыкун. P.S: Сигареты мы забрали». В конце красовался поцелуй от губной помады и лезвие от опасной бритвы.

Пара дней жизни 19.04.2017

Вы когда-нибудь задумывались о смерти? Не о той, что настигнет, если вы не успеете купить какую-то ненужную и абсолютно бесполезную вещь по скидке, что-то вроде пазла, который вы соберете максимум на четверть, а потом забросите в ящик пылиться. Хм… Если задуматься, то вся ваша жизнь — это сплошь незаконченные картины из различных кусочков. Но я имею виду реальную, холодную, неизбежную для людей смерть.

Часто размышляю об этом. Мысленно переношу себя на крышу Эмпайр-стейт-билдинг и смотрю вниз, по миллиметру подступая к самому краю. Внизу копошатся бестолковые люди, думающие только о своей работе, изменах и подсчете чужих денег. Они не подозревают обо мне, ведь я высоко над ними, и никто не будет мешать или пытаться помочь, никто не заметит парня, стоящего на краю небоскреба, потому что никто не может поднять голову и попросту посмотреть вверх. Почему крыша именно этого здания? Банальный вопрос, уж извини за прямоту. Я был там. Стоял и смотрел вниз. Пытаясь покончить с собой. Но раз я тут, то все обошлось? Ну, вроде того…

Было мне тогда двадцать три. Я был молод, амбициозен и при деньгах. Продал парочку квартир, оставшихся мне в наследство. Со всем этим багажом решил покататься по миру. И первой остановкой в моем списке оказался Нью-Йорк. Большое яблоко, как называют его во многих Голливудских фильмах.

Уже в самолете, пролетая над огромным, по-настоящему живим городом, я пустился в пляс: «Да! Наконец-то!» — выкрикивал я на весь салон. Сосед пытался усадить меня на место. Это был какой-то офисный клерк, поэтому на него мне было, откровенно говоря, наплевать. Стюардесса прибежала на крики того заморыша и постаралась вернуть меня на место с самой фальшивой улыбкой, какую только можно изобразить. В конечном счете перед самой посадкой охранники самолета мягко намекнули мне на то, как нужно себя вести и, сунув в руку пачку орехов, оставили меня наедине со своей радостью. Тот мужик что-то сказал на английском, а потом все так же погрузились в тишину. Только я не мог успокоиться. Всё ёрзал, отсчитывая минуты до момента приземления.

На выходе из аэропорта что-то заставляло меня идти медленнее. Что это могло быть? Я же находился в лучшем месте на планете! Казалось, будто какой-то механизм внутри меня, отвечающий за движение, моментально заржавел и работал уже не так плавно, как несколько минут назад. Ощущался легкий жар. «Видимо, поднялась температура», — подумал я тогда, откашлялся и быстро прикинул, сколько мне времени потребуется, чтобы добраться до центра — «это же Нью-Йорк! первый делом нужно съездить туда!» Поймал такси и со странным, непонятным скрипом на душе отправился в город.

И вот я наконец-то на Таймс-сквер. Сотни. Нет! Тысячи людей за минуты проносились мимо, огромные рекламные баннеры со всех сторон улицы — боюсь представить, сколько средств тратят на содержание одного только этого кусочка города. У всех радостные лица, куча магазинчиков и различных тележек с ход-догами вокруг. Я находился в сердце Нью-Йорка, а дороги играли роль сердечных клапанов, выводящие людей, как кровь, по всему организму. Пару часов я просто наблюдал за всем этим циклом, стоя посреди тротуара и мешаясь прохожим. Не мог оторваться. Это действительно завораживало. Многие фотографировали меня. Не понимал, зачем это делать? Но потом дошло. Стоит мужик с открытым ртом посреди самой оживленной улицы и пялится на все вокруг с широко открытыми глазами. Но никто из них не понимал того чувства, что я испытывал в этот момент. Для жителей Нью-Йорка Тайм-сквер стала обыденным местом, которое они видят каждый день, но для меня она была чем-то невообразимым, этакой живой картиной, на которую хотелось смотреть, не моргая, дабы не упустить момента мельчайших изменений в ней.

Казалось, что я попал в рай на земле. Все добрые, позитивные, музыка разнообразных стилей играла со всех уголков улицы, смешиваясь во что-то новое и необычное, запахи рассказывали о местной еде, о том, каким бензином заправляются местные таксисты, какими духами пользуется та красотка в зеленом платье, и о многом другом. И целой жизни бы не хватило для того, чтобы всё это разобрать и понять, что и откуда выходит. «Ну всё, — подумал я. — Нужно успеть посмотреть и на другие улицы. Город-то большой, местных достопримечательностей должно быть ещё много». Поправил часы на левой руке, снова проверил время — «кажется, успеваю» — почесал затылок и потянулся за сумкой с вещами. Улыбка не слезала с моего лица, не хотела, и всё тут. Поселилась там, заплатив за проживание, и занимается своим любимым делом. Пытаюсь ухватиться правой рукой за сумку, но вместо этого просто трогаю бродячего пса, подбежавшего ко мне. Он, наверное, думал, что я дам ему еды или что-то подобное. Я просто искал свою сумку с вещами, но, очевидно, её там не оказалось.

Конец ознакомительного фрагмента.