Земля зомби. Два локтя по карте

Мак Шторм, 2022

Город ещё не совсем зачищен от сектантов, мертвецов, бандитов и сумасшедших различных мастей. Хотя все вышеперечисленные персонажи, давно стали для главных героев неотъемлемой частью жизни, в новом мире. Но как всегда бывает, штиль сменяется внезапно налетевшей бурей, которая стремиться разрушить всё, что строилось с трудом. Такой бурей, стал неожиданный визит гостей и столицы. Содержит нецензурную брань.

Глава 3. Ходят слухи

Накал страстей был таков, что даже Гестаповец не сразу смог всех заставить успокоиться и поймать тишину. Когда возмущённые крики умолкли, он произнёс:

— Вы всё слышали своими ушами и уверен, что разделяете мою позицию. Если кто-то вдруг имеет другую точку зрения, то никого насильно не держу, можете податься в холуи к тому важному господину.

Дураков среди присутствующих не было, министр и сам это прекрасно знал. К каждому, кто сейчас находился в кабинете, он долго принюхивался, прежде чем допустить его в свою святую обитель, где нередко звучала довольно конфиденциальная информация, не предназначенная для лишних ушей.

Поэтому его предложение было, скорее, несмешной шуткой, которой он попытался разрядить обстановку. Увидев, что шутейка не зашла, Гестаповец кивнул каким-то своим мыслям и произнёс:

— Расходитесь, господа хорошие, и поменьше трепите языком о том, что услышали и увидели тут. Если через час по рынку начнут ползать слухи, я найду болтливую сороку и лично вырву ей язык!

Вряд ли кому-то из присутствующих пришло в голову сомневаться в его словах. Почти все, кроме высшего руководства Рынка, начали подниматься со своих мест и покидать кабинет министра.

Бывало, возвращаясь с очередного нелегкого задания, которые почти всегда были связаны с риском, всяческими лишениями и грязью, я завидовал этим руководителям, которые находились в безопасной зоне и спали на мягкой кровати, но сейчас я был рад, что не принадлежал к их числу и был всего лишь командиром небольшой универсальной группы.

Если депутат не блефовал и за ним стояли остатки армии, то дело принимало весьма скверный оборот. Это не мертвецов с бандитами щемить, даже сектанты по сравнению с обученными вояками с тяжелой техникой — жалкие и безобидные сосунки!

Поэтому у руководителей Рынка сейчас появился такой ребус с головной болью, к которому я бы предпочел не прикасаться даже очень длинной палкой. Вот только жизненный опыт меня научил, что большим проблемам не важно, касаешься ты их или нет, они, если появляются на горизонте, обязательно коснутся тебя, да так, что ох…ешь! А моё внутреннее чутьё не подсказывало, а буквально кричало, что сейчас на горизонте появилась именно такая проблема.

Гоняя подобные нерадостные мысли в голове, я достиг дома и был атакован домочадцами, которые, сгорая от любопытства, с нетерпением ожидали моего прихода. Окружив меня плотным кольцом, отрезая пути к бегству, они засыпали меня вопросами.

Несмотря на угрозы Гестаповца, слухи всё равно разлетались по рынку со скоростью света. Слишком много людей видело важного пиджака, который явился весь накрахмаленный, в сопровождении свиты охранников,а убежал злобный и растрёпанный.

Имея эту информации, товарищи хотели узнать от меня грязные подробности, произошедшие в кабинете за закрытыми дверями, куда большинству не было ходу. Я понимал, что отмахнуться и промолчать не получится, но боялся утечки и последующей за этим кары от справедливого, но жесткого министра.

Пока я стоял в раздумьях, как всё рассказать, чтобы мне за это ничего не было, напор на меня усиливался с каждой секундой. Не выдержав, я сдался и произнёс:

— Ладно, я вам всё расскажу, но с одним условием! Сейчас все сделают свои дела, приготовят ужин, и за ужином я всё расскажу!

Раздались разочарованные вздохи. Моя жена, внимательно смотря мне в глаза, с нотками обиды спросила:

— Боишься, что мы всё разболтаем?

Я сморщил лицо, словно разжевал кислый лимон, и ответил:

— Да, боюсь! Если пойдут слухи и Гестаповец доберётся до их источника, то вырвет ему — то есть мне — язык!

— Да не велика потегя, ты всё гавно не сильно газговогчевый. — пошутил Артём, вызвав своим фирменным «всё гавно» улыбки на лицах.

За меня и мой язык вступилась жена, произнеся:

— Нет, так не пойдёт, он мне с языком больше нравится, можешь себе вырвать, он у тебя всё равно дефектный! Ты «всё равно» превращаешь во «всё гавно»! — скаламбурила она в стиле Кузьмича и, повернувшись ко мне, укоризненно добавила. — Вот видишь, я за тебя горой стою, а ты сомневаешься во мне и думаешь, что я пойду к подругам и тут же всё растреплю!

Я тяжело вздохнул и с улыбкой ответил ей:

— Дорогая, я ни капли не сомневаюсь, что ты пойдёшь и тут же всё растреплешь!

— Ах вот как?! — возмущенно воскликнула она и нахмурила брови.

Я засмеялся, зная, что это не настоящая обида, а женское врожденное актёрское мастерство, и сказал:

— Ладно, не хмурь лицо, тебе не идёт. И вообще, как ни странно, но по поводу распространения слухов я больше всего переживаю не за женскую половину коллектива!

В воздухе повисла пауза. Все сначала ошарашенно уставились на меня, потом на девушек, потом начали смотреть друг на друга. Первым не выдержал Кузьмич, посмотрев на меня с подозрительным прищуром, он спросил:

— Ты на кого намекаешь? Думаешь, Виктор завёл тайную коммунистическую ячейку и протекает?

Услышав слова престарелого пройдохи, Витя повернул голову в его сторону, гневно сверкнув очками и сжав кулак, сунул его под нос Кузьмичу. Тот, нисколько не испугавшись угрозы, шумно втянул носом воздух и задумчиво произнёс:

— Чуете, чем-то паленым пахнет?

Порой мне казалось, что алкогольные напитки очень сильно повредили мозг старого пьяницы, особенно тот раздел, который отвечал за чувство такта. Его шутки зачастую были слишком черными и обидными.

Кстати, самого любителя накатить подобные шутки редко задевали за живое. Иногда мне казалось, что ему практически любая трагедия по барабану, если речь не идёт о перевёрнутой железнодорожной цистерне, в которой находился спирт.

Решив прекратить нападки Кузьмича на Виктора, который сильно пострадал во время сражения с сектантами, я посмотрел на любителя выпить и сказал правду:

— Отстань от Виктора, я про тебя говорю. Ты трепло — похуже баб! Или думаешь, я не знаю, что у тебя тут появилось немало собутыльников, с которыми ты, когда пригубишь, сидишь и балаболишь без умолку?

Кузьмич от возмущения выпучил глаза и запричитал:

— Все хотят обидеть и оклеветать почти что святого человека! Я, конечно, пью, но не так, как раньше, и к водке не прикасаюсь!

Часть правды в его словах была, он действительно после знакомства с Ведьмой и событий в воинской части стал пить гораздо меньше, а к водке вообще не прикасался, боясь её, как чёрт ладана, и постоянно нося на шее отломанную ручку тормоза от мотоцикла как оберег. Но насчёт святости он, конечно, сп…здел, не моргнув и глазом.

Решив прекращать начинающийся спектакль, я безапелляционно заявил:

— Всё! Занимайтесь своими делами, раньше ужина я никому! Ничего! Не расскажу!

Проведя немало времени вместе, мы стали одной большой семьёй и прекрасно знали друг друга, поэтому от меня отстали, понимая, что, раз я так сказал, дальнейшие расспросы — это бесполезная трата времени.

У меня каких-то срочных дел на сегодня не было, я пару дней назад вернулся с задания и, пока Гестаповец не придумал мне новое, пребывал на заслуженном отдыхе, поэтому я решил прогуляться до своей любимой шашлычной, побаловать себя вкусным мясом и послушать, что говорят люди.

Получив небольшую порцию свежеприготовленного шашлыка с лавашом, зеленью и вкусным соусом, я уселся за длинный деревянный стол и принялся уплетать издающее вкусный аромат мясо, внимательно слушая, о чем говорили вокруг.

Рынок гудел, обсуждая приезд депутата. Судя по разговорам, информация из кабинета Гестаповца ещё не просочилась к простым обывателям. Но, как бывает в подобных ситуациях, отсутствие достоверной информации всегда компенсируется фантазией рассказчиков, которые непременно что-то приукрасят и дополнят.

Не к столу будет сказано, но сейчас я наблюдал аналогию ситуации, когда в одном конце деревни человек пукнул, один, без свидетелей, а в другом конце деревни сказали, что он обосрался. Конечно, никто из сплетников не заявлял, что депутат обосрался, фантазёры ему приписывали другие деяния.

В первую очередь, народ, отвыкший от людей, одетых с иголочки в дорогую одежду, как будто мир не накрылся пиз…ой, был очень поражен прикидом чинуши из Москвы. Поэтому слухи обрастали всё новыми подробностями его прикида, и я, жуя мясо, с улыбкой слушал сплетни, зная правду.

Если верить этим сплетням, то народный избранник с трудом передвигался под тяжестью толстых золотых цепей, которые можно было создать, только переплавив золотовалютные резервы страны. К тому же, он ходил по рынку, держа в одной руке скипетр, а в другой черный чемоданчик, с помощью которого он мог дать команду на запуск чуть ли не всего ядерного арсенала страны по нашему маленькому рынку!

Слушая этот бред, я веселился от души. Но был в этих смешных рассказах очень невесёлый и настораживающий момент. Как известно, слухи, хоть и многократно приукрашены, но на пустом месте не рождаются. Поэтому, когда речь зашла о том, что чиновник покинул Рынок, извергая угрозы и проклятия, а его кортеж состоял из многочленных армейских бронированных машин и небольшой, но хорошо экипированной армии, мне стало как-то совсем не до смеха.

Конечно, верить слухам — последнее дело, нужно дождаться информации от Гестаповца, но уже сейчас мне в голову закрадывались очень нехорошие мысли о том, что мы нажили себе могущественного врага.

Хотя, с другой стороны, какие были варианты? Согласиться на его грабительские условия и отдавать ему почти все ништяки, добываемые потом и кровью? Ладно, даже если пойти на это, с голоду не умрем, хоть и изрядно обеднеем, но он ещё заикался о воинской повинности. А вот это уже конец для Рынка, который долгое время завоёвывал себе хорошую репутацию безопасного места.

Нет, конечно, и тут находились всякие безумцы, которые, несмотря на повешенные над воротами тела, повторяли их подвиги, нарушая простые правила Рынка, которые крупными буквами были написаны на стене при входе, и неся за это суровое наказание. Но в целом тут было действительно безопасно, в отличие от диких, никем не контролируемых территорий, где царила полная анархия и действовало только одно правило — «выживает сильнейший».

Так вот, если бы мы пошли на поводу и хитрожопого депутата с лоснящейся мордой, то половину боеспособного населения забрали бы в столицу, охранять неизвестно кого, а сюда прислали бы своих бойцов, фактически захватив власть в свои руки. А где новая власть, там метла сразу по-новому метёт. Только вот метла эта старая, с дурной репутацией, и все прекрасно помнили, как она метёт, не на общее благо, а себе в кубышку.

Доев вкусно приготовленный шашлык и вдоволь наслушавшись слухов, я побрел домой с невеселым настроением.

Только дойти до дома я так и не успел: внезапно ожила рация и голосом Гестаповца предложила мне немедленно явиться к нему в кабинет.

Сменив траекторию, я попытался вспомнить, какой сегодня день недели. Мне это не удалось, но по всем признакам получалось, что понедельник — раньше чаще всего именно он бывал таким ебану…м.

Второй раз за день оказавшись в кабинете начальства, я увидел всё те же лица, но хозяина Рынка и министров, отвечающих за вещи, не имеющие отношения к обороне и правопорядку, тут не было.

Сам хозяин кабинета, судя по блеску глаз, успел пригубить чего-то крепкого, что было весьма нехарактерно для него. Зато привычка много курить на рабочем месте была характерной, и кабинет утопал в сизом тумане сигаретного дыма, который, казалось, вытеснил весь свежий воздух.

Усевшись за столом, я стал ожидать, пока все соберутся, и министр не раскроет свои планы, которые у него, судя по кипам различных бумаг на столе, уже имелись.