Похищение в «Калифорнийской комете»

Майя Габриэль Леонард, 2020

Приключения юного сыщика Хола продолжаются! Совсем недавно он вернулся из увлекательного путешествия по железным дорогам Великобритании, в котором виртуозно распутал дело о таинственном ограблении в экспрессе «Шотландский сокол». В этот раз вместе со своим дядей Нэтом Хол отправляется в поездку по Америке, и снова на поезде. Будет скучно? А вот и нет! При загадочных обстоятельствах прямо из поезда похитили его юную попутчицу. И Хол, конечно, как самый настоящий сыщик приступает к расследованию…

Глава 2

«Серебряный странник»

Спустившись по лестнице опять на уровень ниже, они отправились искать нужную платформу и ещё издалека увидели свой поезд.

— Какой же он большой! — удивился Хол.

— Все вагоны двухэтажные, — пояснил дядя. — В Европе такие тоже есть. Маленькие поезда остались только у нас, в Англии.

— Почему?

— Из-за тоннелей, которые были прорыты ещё очень давно. Ты можешь представить, чтобы такая громадина протиснулась, например, в тоннель Бокс? Вот и я тоже. О, посмотри-ка!

Он смотрел на первый вагон, вернее, на последний, прицепленный к поезду. Это был огромный, окрашенный серебристой краской двухэтажный вагон очень гладкой, обтекаемой формы, в чьих обводах легко угадывался популярный дизайн середины прошлого века. При этом сам вагон выглядел новеньким, с иголочки. На его борту, выше ряда окон, находилась красивая надпись, выполненная в стиле ар-деко, — «Калифорнийская комета», а ниже окон размером поменьше: «Серебряный странник».

Хол открыл от удивления рот. Такой красоты он ещё не видел.

— Это один из шести вагонов, построенных для «Калифорнийской кометы» в тысяча девятьсот сорок восьмом году, — сказал дядя. — У каждого на втором этаже устроена смотровая площадка, которая имеет прозрачную крышу и даёт полный панорамный обзор. Могу догадаться, что Огест Реза купил один из этих вагонов и превратил его в свой личный вагон-салон. — Имя «Огест» он произносил с ударением на первом слоге.

— Что за О́гест и зачем ему личный вагон-салон? — переспросил Хол. Он знал, что такие вагоны бывают у королей или глав государств, но чтобы у частного лица… Это было странно.

— Ничего странного. Всё решают деньги. Владелец такого дворца на колёсах может прицепить свой вагон к любому поезду и путешествовать с королевским комфортом. Обстановка внутри, я думаю, соответствующая. — И дядя Нэт деликатно дотронулся до отполированной обшивки вагона.

Хол снял со спины рюкзак и достал блокнот. Присев на одно колено, он стал быстро зарисовывать это чудо, стараясь не пропустить никаких наиболее характерных, узнаваемых деталей.

— Я пойду пройдусь и взгляну на вагон с другой стороны, — сказал дядя.

Хол кивнул. Он уже заметил, что слова «Калифорнийская комета» повторялись ещё и над задней площадкой вагона, где они горели красным неоновым светом. А вот горб смотровой площадки находился строго в середине вагона. Если смотреть издалека и сбоку, он чем-то напоминал двухместную кабину самолёта-штурмовика времён Второй мировой войны. Хол вспомнил, что такая кабина называется «фонарь». Действительно, она…

— Что ты тут делаешь, парень?

Хол замер. Над ним возвышался тот телохранитель в чёрном, которого он заметил ещё на вокзале.

— Ничего, — растерялся Хол, задирая голову. — Я просто рисую. Вагон. Вот. — И он показал свой блокнот.

Телохранитель стоял, сложив на груди руки. Его бицепсы, казалось, не умещались в рукавах пиджака.

— Ты в курсе, что это частная собственность?

— Не надо приставать к людям, Вуди!

Из-за спины телохранителя вдруг возникла та самая светловолосая девочка, которую он тоже видел. Девочка была всё в том же джинсовом сарафане и вязаной кофте. Возрастом старше Хола, она оказалась ещё и выше его, к тому же стоявшему на колене, и с любопытством смотрела на Хола сверху вниз. Потом заглянула в блокнот и улыбнулась:

— А у тебя неплохо получается. Я тоже люблю рисовать.

В слове «рисовать» букву «р» она произнесла на французский манер, немного грассируя, хотя была явно американка. Хол чувствовал это по её акценту.

— Но я рисую в основном комиксы, — продолжала девочка. — Иногда перерисовываю какие-нибудь, про Астерикса например, а иногда придумываю и свои.

— Вообще-то, — Хол медленно и степенно поднялся, — я ещё даже не начал рисовать. Так, просто делал набросок. Могу дорисовать и потом. Мне просто понравился этот вагон, вот и всё.

— Это вагон моего папы, — сказала девочка.

— Да? — удивился Хол. — О!

Осознание, что перед ним стоит дочь Огеста Резы, заняло у него лишнюю секунду. Затем Хол вспомнил о пресс-конференции, ради которой сюда приехал его дядя, и протянул руку:

— Меня зовут Харрисон Бек.

Вуди всей массой рванулся наперерез, чтобы помешать нежелательному контакту, но девочка оказалась шустрее. Она вынырнула откуда-то у него из-под мышки и быстро пожала протянутую руку.

— Мисс Реза! — прогремел Вуди.

— Спокойно, Вуди. Не бойся, он мне ничего не сделает. Тебе тоже.

Хол еле сдержал улыбку. Мысль о том, что он может что-то сделать этому громиле, который был здесь, очевидно, в роли телохранителя, показалась ему невероятно смешной. Девочка это поняла.

— Меня зовут Марианна, — милым, приятным голосом проговорила она. — Ты тоже едешь на этом поезде?

— Да, вместе со своим дядей. Мы едем до Сан-Франциско. Вы тоже?

— Пфф! — Девочка шумно фыркнула, выдвинув вперёд нижнюю губу и сильно дунув вверх. Чёлка надо лбом встрепенулась и разделилась надвое. — Если бы это знать. Мой папа всё решает сам и мне ничего не говорит. Но скорее всего. Мы живём в Силиконовой долине, а это недалеко от Сан-Франциско.

— Понятно, — сказал Хол. Ему не показалось, что девочка очень рада предстоящей поездке. Может, так и должно было быть. Он сам прошлый раз не испытывал большого восторга, когда узнал о своём путешествии на «Шотландском соколе» по всей Англии.

Вуди кашлянул.

— Да, я уже иду, — вскинула на него глаза Марианна, а потом повернулась к Холу и как-то очень нежно улыбнулась. — Мне пора. Надеюсь, ещё увидимся. — Далее она сделала то, чего он никак не ожидал. Она поцеловала его. Не буквально, а будто целуя воздух возле самого его уха, и при этом быстро прошептала: — Я сбегу от этого дурака и обязательно тебя найду. Можем порисовать вместе.

Затем она отступила на шаг, помахала Холу пальчиками и вместе с телохранителем скрылась в вагоне.

Хол стоял словно оглушённый. Нет, он, конечно, знал одну девочку, её зовут Ленни, они вместе путешествовали на «Шотландском соколе». Но сейчас всё было по-другому. Кто бы что ему объяснил?

Дядя Нэт уже стоял рядом:

— Ну что, порисовал? Тогда пойдём искать свой вагон.

И они пошли по платформе. Все другие вагоны в этом поезде были тоже двухэтажные и тоже крашенные серебристой краской, вот только не такие чистые и красивые, как «Серебряный странник», всё же немного побитые, помятые, поцарапанные.

— Вот и наш, — сказал дядя Нэт.

Внутри их встретила женщина в форме проводника и проверила билеты. Она была очень приветлива и радушна.

— Ваше купе номер десять. Это наверху, я вас провожу.

— Мы поедем на втором этаже? — обрадовался Хол, поднимаясь вслед за ней по лестнице.

— Конечно, — улыбнулась ему проводница. — Меня зовут Франсина.

— А я Хол. А это мой дядя Нэт.

Через весь вагон на втором этаже шёл длинный коридор, с обеих его сторон находились узкие сдвижные двери, которые открывали вход в крохотные купе. Их трудно было назвать даже купе. Это были скорее кабинки с двумя креслами, стоящими друг против друга.

— Купе номер десять, — сказала Франсина. — Заходите, располагайтесь и чувствуйте себя как дома. Я скоро вернусь и принесу вам меню и расписание работы ресторана. Если что-нибудь потребуется, кнопка вызова вот здесь. Звоните, не стесняйтесь. — И она ушла.

— Ну что ж, тут довольно мило, — сказал дядя, бросив на кресло свою дорожную сумку.

Хол опустился в своё кресло. Немного поёрзал в нём, устраиваясь поудобнее, потом скинул кроссовки и забрался с ногами. Ему всё понравилось. Кресло было глубокое и довольно широкое. Под окном обнаружился раскладной столик. Его столешница была разлинована в виде шахматной доски.

— Интересно, нам принесут фигуры, если мы попросим?

— Думаю, да, — сказал дядя. — Но ты можешь пока поиграть на планшете. Ты его не забыл?

— Нет. Я его не взял.

— Не взял?!

— Специально. Не хочу пропустить ничего интересного. Компьютерные игры не могут сравниться с теми волнениями, которые испытываешь в реальной жизни.

— Рад слышать. Только надеюсь, что наша поездка обойдётся без ненужных волнений. Не так, как в прошлый раз. Не дай бог.

— Человек предполагает… — задумчиво произнёс Хол. Он вспомнил о Марианне и её телохранителе, от которого она собиралась удрать, чтобы повидаться с ним.

— Конечно, а Бог располагает, — закончил мысль дядя. Он снял очки, подышал на них, потом начал протирать специальной замшевой тряпочкой. — Только хотелось бы, чтобы никому не пришлось волноваться из-за преступлений.

— Из-за них-то обычно и волнуются, — тихо проговорил Хол, а дядя вдруг рассмеялся:

— Уж не мечтаешь ли о карьере следователя в управлении полиции на железнодорожном транспорте?

Хол решил, что возможно, но делать выбор он пока не готов. Вместо этого он показал на откидную полку над окном.

— Тут всего одна полка. А где вторая?

— На второй ты сидишь.

Дядя нажал на какую-то защёлку под креслом Хола, и сиденье куда-то поехало, пока не уткнулось в кресло дяди. Сразу получился диван. Дядя Нэт присел на него боком и поглядел в окно.

— А это наш телевизор. Через него мы скоро увидим половину Америки. Удивительная страна!

— Да. Мне казалось, она будет такая же, как Англия, а тут всё по-другому. Всё намного больше. Машины больше, дороги шире, а порции в ресторане просто огромные. Я чувствую себя здесь непривычно маленьким.

— Привыкнешь. Путешествия меняют людей. А меняться — это условие нашей жизни. — И дядя философски посмотрел на племянника сквозь очки. Потом он достал из сумки свой журналистский блокнот, несколько ручек и положил их на полочку возле окна. — Моё место внизу, ты спишь наверху. Ладно, давай разбирать вещи.

Он закатал рукава рубашки, и Хол, как уже когда-то раньше, увидел, что на каждой руке находится сразу по трое часов, и каждые из них показывали какое-то конкретное время — Лондона, Нью-Йорка, Токио, Берлина или Москвы. Так дядя лучше ощущал пульс времени всей планеты, об этом он говорил ещё в прошлую поездку. Сейчас, взглянув на свои самые старые часы, с тяжёлым стальным браслетом, он сделал вывод, что у него с племянником ещё есть немного времени, чтобы выйти прогуляться.

Хол первым вышел в коридор и тут же вжался в стену. Навстречу шла высокая женщина, латиноамериканка, с огромной копной волос цвета жжёного сахара и влажными губами. На ней был чёрный кожаный пиджак, тесный в талии, и туго обтягивающие джинсы.

— Здрасте, — сказал Хол.

— Здрасте, — хмуро сказала женщина и открыла дверь в купе напротив.

— Должно быть, мы будем соседями, — улыбнулся дядя Нэт, тоже появившись в коридоре. — Меня зовут Натаниэль Брэдшоу, а это мой племянник Харрисон, или просто Хол.

— Ванесса Родригес, — коротко бросила соседка и далее молча протиснулась в своё купе, задёрнула шторку на окне и задвинула за собой дверь.

— Пошли, Хол, — прошептал дядя. — Не будем беспокоить людей.

На платформе было уже мало людей. Со стороны головы поезда доносился шум. Там работал вилочный погрузчик. Он подцеплял контейнеры с чемоданами и завозил их внутрь багажного вагона. Но шум издавал локомотив: происходила сцепка из двух тепловозов. Поскольку платформа находилась под зёмлей, то их дизели, казалось, сотрясали весь воздух; сиреневый дым уходил в вентиляцию под потолком. Кабины тепловозов смотрели в разные стороны: одна — вперёд, другая — назад, поэтому всё можно было рассмотреть, не сходя с места.

Холу первый тепловоз показался немного странным. Он походил на большой, непомерно раздавшийся в ширину и особенно в высоту грузовик, с высоким и кургузым капотом. У него были такие же, как у машины, стёкла с дворниками, но намного больше фар.

— По-моему, наш прошлый паровоз «А4 Пасифик» был гораздо симпатичнее! — прокричал он дяде Нэту на ухо.

— Так это и не паровозы, — усмехнулся дядя. — И даже не тепловозы. Это дизель-электровозы серии «Джэнесис». Каждый примерно вдвое мощнее нашего.

— А почему их два?

— Мы поедем через Скалистые горы, там очень крутые подъёмы и спуски. Если один локомотив откажет, другой должен подстраховать.

Хол снова посмотрел на бело-синий локомотив, локомотив «посмотрел» на него. Теперь он казался уже немного симпатичнее. Хол пожалел, что забыл блокнот и карандаши. Ничего, потом нарисует по памяти, решил он.

Дядя Нэт тронул Хола за локоть и показал на багажный вагон. Его двери закрывались, погрузчик с пустыми тележками уезжал.

— Нам пора.

Франсина стояла в дверях вагона и махала им рукой, чтобы они торопились. Дядя Нэт и Хол побежали, но, когда, запыхавшись, заскочили в вагон, проводница лишь весело рассмеялась:

— Я бы всё равно не дала им уехать без вас.

— Ну спасибо, — сдержанно улыбнулся дядя.

Когда они поднялись в своё купе, поезд уже начал движение: мимо проплывали колонны вокзала.

— Что это? — сказал дядя, нагнулся и поднял с пола конверт. Внутри лежала записка. — Ах вот оно что! — обрадовался он. — Это от Огеста Резы. Он приглашает нас посетить его в своём вагоне. В «Серебряном страннике», я так полагаю.