Мистер Белый: Первые странности. Часть 1

Майкл Форд, 2022

Всё началось с того дня, как трое подростков впервые за восемь лет прогуляли школу… ОСТОРОЖНО! (ATTENTION!!!) Книга содержит сцены эротического характера. Содержит нецензурную брань.

"Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от автора. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия автора является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность."

Предисловие.

Уважаемый зритель!

По счёту, это уже третья книга за 2022 год, а также по совместительству второй большой проект от меня. Настолько продуктивным я ещё не был. Поэтому спасибо, что остаётесь со мной!

Новая книга пропитана духом произведения"Оно"Стивена Кинга. В романе фигурируют альтернативная группа"неудачников"и иной Генри Бауэрс с его сворой. Вот только Пеннивайз тут совсем с другим мотивом… что и раскрывает данную историю чуть под новым углом.

Учтите: Персонажи, продемонстрированные на обложке, ни в коем случае не являются итоговыми. Это лишь наши собственные, с художником представления.

Приятного просмотра!

Глава 1.

Отцвели подснежники. Небо Алимровки стало достаточно чистым с окончанием протяжной зимы; в этом году снег начал падать с середины ноября, оставшись лежать до полного завершения сезона. Если обратить внимание на юг, перелётные птицы, грациозно порхая крыльями возвращались в родной край. В лесах быстрым ходом текли ручьи под потрескивающим льдом. Воздух был пропитан кислородом.

Холод. Двадцать три градуса. 7:45. Пятница. Марта, Ричард и Ангелина встретились возле своей школы, в которой прожили целых восемь лет. Напротив лес. Стоит отметить: восход начинался с семи двадцати двух, однако учитывая тот факт, в какой стороне возводилось солнце, “зелёный отряд” выглядел довольно пугающе. Спины подростков мягко облегали портфели, поскольку внутри ничего не имелось.

Ангелина, Марта и Ричард валялись на снежном покрове, довольствуясь в моменте, пока дождь на морозной основе всё ещё имелся. Они смотрели на парящие облака и говорили, что каждый из них видит. Снег в сущности оставался чистым, несмотря на ребят, которые ходили по нему, а воздух насыщенным, поэтому и не скажешь когда наступает лето.

В таком духе, подростки пролежали целый день, незаметно встретив начало багряного заката. Им так не хотелось уходить, но тем не менее, когда Марта вспомнила какая у неё мама, стала поторапливать друзей незаметно покидать “сказочный” лес, дабы не согнать благодатную энергетику соснового бора.

— — —

— Ричи, сегодня ты поздно…, — сказал подошедший отец на хлопок двери. В левой руке он держал кружку. Бокал, в котором содержалась кофеподобная смесь гласил: “Папа №1”.

— С тёлками гулял, — снимая куртку, сказал Ричард. Такую фразу подросток при разговоре с отцом никак не мог допустить, впрочем до этого момента. Он смотрел на предка орлиным взглядом ничуть не краснея. Они друг на друга пялились ещё с пять секунд, но по итогу, Престон Дэвис уже в который раз не смог сдержаться:

— Да опять я моргнул! — Он хлопнул сына по плечу. — Слушай, а ты бы мог победить в гляделки каждого, будь такой конкурс. — Отец поднëс губы к ободку кружки, не смыкая глаз с победителя. Сын улыбнулся в ответ, из вежливости.

— Ладно, я пошë… — Ричард сделал шаг по направлению к лестничному маршу, хотя его родитель явно что-то не договорил, раз тот встал у него на пути.

— А вот это полезно в какой-то мере. Не запрещаю. — Престон коснулся указательным пальцем носика сына. В тоне отца появились строгие нотки голоса. — Но не увлекайся сильно, ведь…

— Пап, мы с детства как-бы дружим! — Толкнул папаню в плечо Ричард. — Расслабься. И дай пройти. Мне ещë уроки делать надо.

— А… — Престон очевидно подумал о других"девчонках", поскольку оборот, который сын употребил, войдя в дом, его слегка смутил. Но на счëт этого отец выяснять отношения не стал. — Ну а маме скажем тогда, что у друга задержался. — Он протянул “краба”.

— Ага. — Ричард взял отца за руку и прижал к себе. Они похлопали друг друга по спине.

— Я всё слышу…! — Голос из кухни. Высокий тон. Такой тембр ни с чем не спутаешь. Особь женского пола в семье одна.

— — —

На следующий день, ребята встретились как и всегда — у двора Ричарда. (так как его дом находился по-центру). На дворе стояла суббота, а значит — следующие два дня пройдут беззаботно.

Из одежды на них было всё как у всех, однако отличало тех исключительно тусклые тона. Впрочем, от этого подростки не стали в меньшей степени счастливее, поскольку главное в человеке (как думали ребята) далеко не внешность. (хотя общество считало — если придерживаться такого мнения, то и уход за собой не нужен: Нет, опрятность — это другое, это не то).

— А давайте сходим в магазин? — вдруг предложил Ричард.

— О, точно! Давно там не была, хочу леденцов, — произнесла Марта. Ребята хихикнули. — Ну! Пошлите же уже! — Она расправила свои руки и начала толкать их спины вперëд.

— Ты куда толкаешь, Мартини? Денег у меня сегодня нет…

— Да не переживай ты так Лина. Мы же друзья! Вот скинемся с Мартой и купим всего поровну, так ведь? — сказал Ричард.

— Конечно! Для чего же ещё нужны друзьяшки? Мы же как целая семья, а семья в беде друг друга не бросает! — она снова начала толкать, но уже не всех — Ричард шёл быстрым шагом. — Стоп, ты назвала меня алкашкой? — Ангелина повернула голову в сторону Марты. — Когда ты это научилась так острить? — Лина засмеялась и выдала:

— От вас, господа!

Марта стала приятна удивлена такому исходу событий. Да и Ричард не хуже изумлëн. Наконец-то она раскрепостилась. Продвижение на глаз. Мы становимся сильнее, думали они.

В то время, Лина стояла каждый день возле очередных кабинетах, дожидаясь преподавателей по шесть раз. Эта двоица давно заприметила еë, когда она перешла к ним в пятый класс. Как Ангелина скажет позже, еë мама захотела переехать из города в посëлок городского типа по вынужденным обстоятельствам, но по каким, даже родная мать ей не говорит. Уж точно, не по финансовым проблемам. В это время продавали дом, причëм последний в этом посëлке. Добротный, ухоженный, двухэтажный дом. Он стоил чуть дешевле, чем в городе. И семья, не глядя, приобрела, вымощенный досками, красный дом.

Ребята к Лине боялись подойти, поскольку та выглядела вычурно чëрной, такого же цвета с чëлкой до Китая, всë время бледной и ссутулившей. Однако, в какой-то момент к ней пристал Алексей Гарднер — задира из шайки Оллскопа. Никого рядом не было, дело происходило после уроков. Ричард и Марта задержались на биологии, хотели получше понять как делать проект к девятому классу. (Учительница на уроке запнулась на эту тему, и ребята решили поподробней узнать какой ад им предстоит в дальнейшем делать).

С этого дня, как вступились дети за Ангелину, теперь травить стали не только её, но и всех их троих. А на отчуждённом ребёнке со временем хмурая одежда изнашивалась, взамен покупая на более светлую. Она становилась совсем другой, когда есть общение — забываешь о своих комплексах, думаешь о них больше, как о пустяках. Вот и сейчас, Ангелина начала теперь ещё и шутить. Это считается высшим показателем уровня общения. Спустя три года, Марта с Ричардом этого достигли! Движение идёт!

Они резко обняли Лину так, что та легонько испугалась и вместе, (изображая пьяных) не спеша побрели в магазин.

Магазин был красно-белым и назывался он — “Заходи”. Перед складом была огромная парковка, где каждую ячейку, даже, где написано “Для инвалидов” заполняла машина. Этому магазину было не впервой, поскольку как назовёшь свой магазин, так оно и будет. Супермаркет находился от них довольно недалеко.

Он располагался рядом с парком “Хвойная долина”, которая в свою очередь размещался прямо через дорогу, напротив их жилья.

В “Хвойной долине” росли умеренно длинные сосны, а когда заходишь в сам парк — около ворот, (слева и справа) живой уголок охраняли туи. Повсюду был газон из свежескошенной травы. В парке была тропинка, ведущая по всем его окрестностям, приводящая к различным выходам из этого приятно-освежающего “леса”. Вокруг дорожек, грамотно расставлены лавочки для чтения, а слева, перед каждой скамейкой стоят уличные фонари.

Тогда, как я помню, пели трели, ещё не улетевшие снегири и никуда не упорхнувшие воробьи.

Только что выпал снег и парк потихонечку превращался из бурово-грязного в сказочно-красивый лес. Ричард, Марта и Лина тому свидетели.

Но любоваться на такую обворожительную красоту у них не было времени, поскольку пока они добегут до магазина, пока выйдут оттуда, (а это пройдёт “немного” времени, сами знаете) может к тому времени и растает “роща”. А они вообще-то ещё мечтают посидеть на одной из скамеек…

Пробежав сад, укутываюшийся белым покровом, ребята направились прямиком в “Заходи”.

Когда они вошли в магазин, то обнаружили странную вещь: машин-то много, но покупателей от силы — три. Однако они сюда пришли не загадки отгадывать, а побыстрее, всё что надо для счастья — купить.

Стеллажи были настолько огромными в этом магазине, что, если посмотреть наверх, то не увидишь, где эта этажерка собственно заканчивается. Проглядывалась лишь синева, да и только.

Если посмотреть на его внешний вид, то сразу можно понять — супермаркет одноэтажен, на нём была вывеска “Заходи”, которая ярко светилась из-за обведённых трубками красного неона ночью. А под ней приставлена стрелочка, указывающая на выход. По контуру стрелки стояли лампочки, поочерёдно мигая: сначала чётный ряд, потом нечётный.

Но в самом магазине, (не считая стеллажей), было всё как по-обычному, так что дети купили всё, что им надо, и бегом до “Хвойной долины”.

— Фух, успели, — еле выдавил из себя Ричард, останавливаясь на бегу. — Ещё даже таять нигде не начало, как уже пришли!

Любуясь всем видом природы, Марта раскрыв пакетик чипсов сказала, роняя слюнки:

— Ну! Давай-те же пировать!

Пока они ели чипсы в этот погожий день, похожий на сказку, проходит прохожий в чёрном кожаке до самых ног, да в шляпе, очках и в шарфе, скрывая грубую шею, бормоча:

— Эта еда отравлена… не берите её в том магазине…

Стало непонятно — сказал он это про себя, либо же послание направил сидящим на лавочке. Его голова была опущена вниз, но шляпа при этом не падала. Где-то Лина этого мужчинку видела, но где…

— О чём это он? — первой поинтересовалась она.

— Сам не понял, — ответил Ричард. — Их взгляды встретились.

— Да какая разница, что он там про себя сказал, ВЫ будете доедать? — спросила Марта. Она сидела посередине и не понимала как вот так просто можно отказаться от сладкого?!?

Доев остатки пикника, ребята не стали пятиться домой. Впереди ещё целых двенадцать часов. Разумеется, кого-то в очередной раз упрекут, что так долго не выходили на связь, а кого то… Впрочем, когда настанет воскресение, подростки будут заниматься делами по дому. И лишь на один час, с девяти и до десяти вечера они соберутся вместе и сядут на качельку-лавочку во дворе у Марты, и будут обсуждать какой сегодня выдался трудный день, да и вообще как сложно, когда нет рядом друзей. (хотя Ричард об этом и не запнулся).

А об уроках они совершенно забыли. И это был их первый раз.

Так и начались первые странности…

Глава 2.

Когда прозвенел звонок: Марта, Ричард и Ангелина уже были в кабинете одни из первых. Шёл урок математики.

— Здравствуйте дети, достаём двойные листочки. — Вошла со звонком учительница. Она оставила класс открытым на пять минут до урока, чтобы дети не стояли и не ждали её. Миссис Хэзер Болман была самой что ни на есть Кустодиевской женщиной. Но что удивительно, платья и прямые юбки ей были к лицу. Её кудрявые волосы под такт движения колебались, также как и грудь восьмого размера. Большинство из персонала школы (в том числе и тех. персонал) были против такого образа. У неё в конце концов на блузке довольно солидный вырез. Прошло совещание по этому поводу. Директор — Мэттью Крайтон каждого выслушал. По итогу, он сказал, что поговорит с ней.

— — —

— В чём дело, мисс Хэзер Болман? Разве Вам не стыдно ходить в таком виде? При этом Вы ещё и разрушаете психику детей!

Она вошла в его кабинет. Её голова поникла ещё до разговора. Преподаватель снял с себя очки, протёр специальной салфеткой и положил в тёмно-красный бархатный чехол. Она чуть попятилась вперёд. Директор сидит в недоумении — не знает чего сказать и что предпринять. Он следит дальше за развитием событий. Вдруг, послышались всхлипы.

— Простите меня! Простите за то, что у меня такие вкусы!!! — Препод упала на колени. Снизу вырез становился ещё привлекательнее. — Я отвалила за этот костюм сто тысяч и даже не заметила, что он настолько откровенный. Я просто не могу тратить больше на одежду, ведь взяла эту вещь в кредит! НЕ в рассрочку! Пожалуйста, — Она чуть привстала, направив свою большую грудь чуть ли не в глаза директору, — не увольняйте меня!!!

Мэттью Крайтон находился в исступлении. Он до сих пор не знал чего ответить. Только животное начало знало. Только оно и знало.

— Ну что ж…, — Директор сел прямо, для вида взяв ручку в руку. К тому времени учительница по математике старших классов взяла стул и села напротив стола. — Хорошо… я войду в твоё положение… но! Давай в скором времени ты как нибудь накопишь себе на…

Тут она встала и своим пальчиком, мягко приложила к его губам.

— Тссс, — сказала Хэзер Болман, снимая лифчик. — Без паники. Я дверь заперла, а все сотрудники, как сам знаешь ушли. Вечер же. Давай забудем про это недоразумение малыш…, — В этот момент она окончательно сняла свою вещь, и через блузку стало видно её. В естественном виде. Её соски точно вырисовывались на лёгкой одежде. Они были такими… сочными… точно просящие чтобы их подоили. — ладно?

“Точно вымя у коровы…”, — подумал директор. Его глаза блестели, а животное начало почти вырвалось наружу. Но он себя пока сдерживал. Сейчас он скажет что-нибудь такое в строгом виде, чтоб уходила, обязательно отметив, что между ними такой выходки не было… Не было. Но как при этом не нагрубить? Если так рассужд…

— Малыш! Я люблю тебя! — Она отставила палец ото рта, и вместо него потянула к его рту без промедления губы. На них не было помады. Хэзер Болман прежде, чем пойти в кабинет, (кабинет который решает судьбу любого человека, кроме самого директора), заблаговременно их вытерла.

В этот момент эмоции Крайтона дали сбой и он само собой взорвался. Он сосался с ней как только мог. Даже не помнит того момента, как снял штаны… Хотя прошло всё достаточно быстро.

Миссис Хэзер Болман, как он помнит, стала уходить — вся уставшая и довольная. Мэттью Крайтон, по эмоциональному состоянию схожему с ней сказал ей вслед, (так строго, строго. Никогда прежде с таким тембром голоса он ещё не общался) когда начал собирать свой чемодан:

— И ни слова, что между нами только что было!

Болман лишь нежно его обхватила взглядом, её улыбка становилась игривей, а сердце всё ещё не приходило в нормальный ритм:

— Вне всякого сомнения, — сладкий голос придавал надёжности словам.

Улыбка директора вознеслась до небес. И она едва ощутимо закрыла дверь. Этот день Мэттью Крайтона изменил навсегда.

— — —

Контрольная состояла для закрепления материала из квадратных уравнений. Несложная тема, если постараться её понять.

Подростки впервые видят название темы. Их глаза округлились. К такому Марта, Ричард и Ангелина не были расположены.

“Да охренеть. Один день прогуляли, а тут такое… Вот когда мы были абсолютно каждый день, темы были элементарны. Чё за ирония судьбы?”, — подумал Ричард.

Прошло двадцать минут, а ответов по-прежнему не было.

— Эй! Дурочки. Где ответы-то, а? — спросил пацан с рыжими волосами.

Да. Они что-то конечно писали, но это только для вида, ведь то, о чём они черкали — был бред.

Вдруг чья-то рука прикоснулась к Ангелиненой тетради.

— Ты чё творишь? — сказала Лина.

— Дай списать, — прозвучал до боли знакомый голос. Один из самых неприятных.

— У меня нет правильных ответов.

— Чё пиздишь? — Илюха вырвал у неё тетрадь и стал жадно списывать.

— У неё и правда нет н-никаких ответов, — сказал Ричард.

— Чё, правда? — ворвался в диалог Алексей. Они сидели за одной партой, сзади них. — Ты хоть знаешь чё за пиздабольство бывает, умник? — Его рот задвигался, будто в нём была жвачка. У Ричарда быстрее застучало сердце. Первое, что пришло ему в голову: “Он копит слюну”. Что ему ответить? Если первому ударить тоже путь будет совершенно в никуда. Потом сильнее толпой изобьют. “Меня, как и в прошлый раз вызовут к директору с родителями. А потом уж родители… Хотя бы они с пониманием относятся… Но беда в том, что я слаб здоровьем и меня никуда не берут на секции по спорту… А школа тут одна. Я помню, как родители лишь сказали “Терпи”. Такого момента я никогда не забуду. Но это ладно, СУКА, я в ловушке! Мне очень страшно. Зачем я высунулся. Но если б не высунулся, то они бы списали неверные ответы, и тогда нам бы больше влетело…”.

Ричард лицезрел лицо Алексея: Всё в прыщах. И его улыбка… такая гадкая. Ричарду самому противно было смотреть, но куда деваться… если сделаешь что-то не так — ещё больше получишь. Лицо Лёхи было перекошено в букву X. Он явно ждал ответа (совершенно любого) и он плюнет. Обязательно плюнет.

— Слыш, Бледный! — Толкнул его рукой в плечо Илюха. — Скоро время закончится, харош хуйнёй маяться. Потом успеем.

Лёшин взгляд снова прожигал глаза Ричарда. Они будто говорили: “Тебе повезло, умник”. Он достал ручку из рюкзака и стал переписывать материал, что лежал у них по центру стола. Ричард отвернулся. Он чувствовал себя очень дурно. Теперь у него стучало не только сердце… но ещё и мозг. Нет. Мозг не стучал. Мозг пульсировал. Сегодня явно, когда он придёт из школы будет болеть голова. Ричард это понимал. “Будет тяжело уснуть. Не только на психологическом уровне, (если не думать к примеру), но и на физическом. Банально голову повернуть будет больно.”.

Хэзер Болман перетаскивала свой взгляд, то на ребят, то на гучигэнг. Но ничего не делала. “Дай ей прямо сейчас пиво и чипсов, она явно не откажеться.”, — подумал Ричард.

По просьбе преподавателя, дети по вариантам, передавая друг другу сдали работы. До перемены оставалось немного времени, так что Хэзер Болман начала проверять. Все ученики были заняты своими делами; кто-то разговаривал с кем-то, а кто-то обсуждал насущные темы сам с собой. И тут миссис Болман охнула. Весь класс стих; дети ждали пояснения такой реакции. Ричарду в конец стало плохо: вот он, момент истины. “Никто ничего не делал, все списали у нас! О ГОСПОДИ!!!”. Он хотел куда-нибудь убежать; далеко за эту школу, за пределы города… ато и страны. Его друзья чувствовали схожие ощущения — щас что-то будет. Преподаватель математики начала говорить фамилию, потом оценку — безоговорочную двойку. Класс, одним за одним широко раскрывали рты, переводя взгляд на ребят. В частности на Лину, ведь это у них они все так целеустремлённо списывали.

Конец ознакомительного фрагмента.