Воскрешающая

Маир Арлатов, 2016

Купить планету! А почему бы и нет? Главное, чтобы на ней отсутствовала жизнь, и желательно в любом ее проявлении. И с этого момента спокойная жизнь Лануф Ричард-Анна заканчивается. Султан Паучьей планеты уже давно держит ее жизнь под пристальным вниманием. И, разумеется, у него грандиозные планы, как использовать ее дар. Почему бы не стать, к примеру, Магистром Вселенной? Да только в дело вмешался юный оборванец, которого Бог послал выполнить вместо десяти подвигов всего один – спасти Воскрешающую!

Глава 7

Я сидела на кровати тяжело дыша. Сердце лихорадочно билось, и меня пробирал озноб. Я была в ночной рубашке, халат висел на спинке кровати, волосы стали влажные от пота, как и подушка. Чтобы окончательно поверить, что я в своей палате и всё, что я сейчас пережила — лишь страшный сон, я заглянула под матрас. Там должны были лежать тапочки. Они оказались на месте, вызвав у меня вздох облегчения.

Кошмарные видения всё ещё стояли перед глазами. Мне было страшно опустить на подушку голову и закрыть глаза. Я боялась увидеть всё снова. Потеплее закутавшись в одеяло, я продолжала сидеть, осмысливая и перебирая фрагменты ужасного сновидения, пока в коридоре не послышались шаги медперсонала. Услышав их, я окончательно поборола страх и легла.

О том, чтобы заснуть, не могло быть и речи.

Вскоре в палату вошла медсестра. Она включила свет и уверенная, что я сплю, минутой позже удаляясь, выключила его, оставив на стуле мою одежду.

Когда шагов её не стало слышно, я выбралась из постели, и прямо босиком добежала до стула.

Одежда была выстирана, отутюжена, побрызгана каким−то пахучим средством, достаточно приятным для моего носа, и, конечно, она прошла самый тщательный досмотр. Сапоги были начищены до блеска и к моей великой радости всё, что я в них спрятала, было на месте. Вот, что значит, потайной карман! Особенно, если он сделан своими руками. Мне оставалось лишь надеяться, что меня не станут проверять сканером или металлоискателем, тогда будь я в этих сапожках — их непременно конфискуют.

Переодеваться я не стала. Зачем мять одежду? Повесила её аккуратно на спинку кровати и прилегла в ожидании дальнейших событий.

Люди ходили туда−сюда по коридору, изредка останавливались, чтобы переброситься парой приветственных фраз. Для них начинался обычный рабочий день. Я же хотела, чтобы этот день начался завтра или послезавтра, а ещё лучше — никогда. Апокалипсис был бы очень кстати. Это именно то, что нужно, чтобы спасти меня от самой себя.

Мои грёзы были беспощадно развеяны, появлением на сцене медсестры–робота. Она вошла, вновь включила свет и громко сказала:

− Вставайте! Уже утро. Вам пора вставать.

− Я не сплю, − отозвалась я и спросила: — Вы не знаете, что с моим другом Гебидом Раондом?

− Он ещё спит.

− А где его палата?

− От вашей третья на противоположной стороне, − ответила она, направляясь к выходу с ночными принадлежностями. Она была уже у двери, и потому я поспешила задать ещё вопрос: − А можно к нему?

Женщина остановилась, обернулась и сообщила:

− В отношении вас, пациент палаты номер два, никаких распоряжений об ограничении свободы не поступало.

Она вышла из палаты.

− Вот здорово! — воскликнула я, скидывая с себя одеяло.

За несколько минут я переоделась и наугад поправила волосы, так как ни зеркала, ни расчески в палате не было. Чего уж там мечтать о косметике, если даже умыться здесь было негде.

Насколько я помнила из ночного путешествия, кое−что из средств гигиены можно было найти в комнате отдыха. Навещу Гебида и обязательно загляну туда.

По словам медсестры, получалось, что Будущий Король находится в той палате, где я его вчера нашла. И в этой же палате его ночью не было. Всё это как−то странно казалось.

Я вышла. Никто из врачей и медсестер, проходивших мимо, не обращал на меня особого внимания. В своей скромной одежде я чувствовала себя серой вороной в окружении белых, знающих себе цену врачевателей тел и их услужливых помощников.

Я быстро преодолела расстояние, разделяющее наши палаты, и толкнула дверь. Фальшивый Гебид лежал, закинув руки за голову, и смотрел в потолок.

− Привет! — улыбаясь, сказала я − Как спалось?

Гебид увидел меня, и его глаза заблестели от радости.

− Как здорово, что ты пришла! Я всю ночь не мог заснуть. Всё думал, где ты и что происходит. Пробовал выйти, но чуть ноги не отморозил.

Мальчик говорил со мной, а я пребывала в растерянности. Нестыковочка получалась: где он был ночью, что скрывает? О своём ночном приключении я решила ему не рассказывать и даже не думать об этом. Сначала надо проверить настоящий ли он Будущий Король. Если да, то не готовится ли предательство с его стороны?

Подходя к кровати, я осмотрела палату. В ней что−то изменилось. Я не сразу поняла, что, лишь ощутила присутствие чего−то, чего раньше здесь не было. Слегка подвинута кровать? Или поменяли шторы? Я терялась в догадках.

− Со мной всё в порядке, − сказала я, усаживаясь на край кровати. Мальчик тоже сел. — Тебе запретили покидать палату?

Он кивнул.

− Почему? Не объяснили?

− Нет.

− Странно… К тебе маршал не приходил?

− Приходил. Поинтересовался самочувствием. О тебе расспрашивал.

− Да? Что именно его интересовало?

− Ну, − мальчик задумался, − давно ли мы знакомы, как тебя зовут, расспрашивал про наши отношения, − на этом слове он криво усмехнулся.

− Ладно, − рассмеялась я, − я не хочу знать, что ты там обо мне наплёл. Главное, они поверили, что ты — это ты.

− Кажется, поверили.

Тут в дверь постучали. Мы удивлённо переглянулись.

− Войдите! — разрешила я.

Дверь медленно открылась, и вошёл маршал.

− Извините, что помешал, но я пришёл поговорить с вами, Лануф.

− Вы ошиблись адресом! Здесь Лануф нет! — заявил недовольным басом Гебид.

− Перестаньте! Это же глупо. Через пять минут я жду вас в соседней палате — это комната отдыха.

И он вышел, не удосужившись узнать, согласна ли я его сейчас видеть. Впрочем, он знал, что иного мне не остается.

− Ты пойдёшь? — тихо спросил мальчик.

− Он всего лишь хочет поговорить, не волнуйся.

− О выкупе?

− Наверно.

− Ведь нет же! Ты обманываешь меня! — его голос сорвался на крик.

− Я не обманываю тебя. Ты всё сам хорошо понимаешь…

− Но, я хочу быть рядом с тобой! Я должен защищать тебя! — он взял меня за руку и смотрел таким умоляющим взглядом, что внутри меня всё перевернулось. — Возьми меня с собой…

− Это невозможно. Я не смогу тебя туда перенести, а пешком ты не пойдёшь! Не хватало, чтобы ты простыл. Я сама могу за себя постоять.

− А что мне делать? — Будущий Король не скрывал своего беспокойства. Глаза его смотрели в пол, а пальцы рук нервно теребили бороду.

− Ждать и верить, что всё будет хорошо. Твой Бог всегда с нами. Ты не должен ничего бояться.

− Я ненавижу это место!

− Оно мне тоже не по душе. Мы живы, а это значит должны набраться терпения и сил, чтобы преодолеть неприятности. Ну, не отчаивайся, дружок, − я нежно похлопала его по плечу, потрепала за щеку и встала. — Мне пора…

И тут я решила проверить моего мальчика, то есть для себя уточнить кое−какие детали. Не совсем осознавая, что именно я хотела уточнить, я произнесла следующую фразу:

− Ты самый смелый и умный человек на свете, но…

После этого «но» Будущий Король должен был произнести: «скромность украшает». Это у нас был своеобразная игра слов, и мальчика невозможно было сбить с толку, даже если в уме я произносила что−то другое. Он мог отличить зерна от плевел.

Фальшивый Гебид озадаченно посмотрел на меня, улыбнулся, ожидая продолжения моей фразы, и я мысленно добавила: «если ты мёртв, тебе это не поможет».

−…Если ты мёртв, тебе это не поможет, − он ловко прочёл мои мысли.

В душе у меня что−то словно сломалось. Оставаясь внешне и в мыслях спокойной, я улыбнулась и сказала, подойдя к двери:

− Здорово, что мы встретились. Береги себя и до встречи, Гебид.

− До встречи, Лануф. Навещай меня почаще.

− Хорошо, − я послала ему воздушный поцелуй и напоследок ещё раз осмотрела комнату.

Я, наконец, поняла, присутствие чего меня смутно беспокоило. Это всего лишь маленькая деталь: вчера шторы свисали складками, а теперь они были прямые. Я догадалась, что за нами следили. Это обстоятельство я восприняла как нечто само собой разумеющееся.

Перед тем как выйти, я подмигнула мальчику и помахала рукой. Закрыв дверь, я направилась в свою палату. Заходить в комнату отдыха я не собиралась. Этим поступком я бы только ухудшила своё положение. Бедоносец хотел поговорить с Лануф, так пусть её и ждёт!

Открыв дверь своей палаты, я столкнулась нос к носу с маршалом. Он в ожидании моего появления мерил комнату «семимильными» шагами.

− Я так и знал, что вы сразу придёте сюда! — он торжествовал.

− Но вас же в той комнате не было, − решила я немного приврать, − вот я и пошла сюда.

− Вы туда даже не заходили. Я понял, что вы разгадаете мой маленький трюк, зачем вам идти туда, куда позвали Лануф. Вы же утверждаете, что у вас другое имя.

− Понятно излагаете, но ваши объяснения ерунда. В действительности вы лишь прислушались к моим шагам, − что−то ноги меня совсем не держали, и мне пришлось присесть на стул, который стоял у двери.

− Верно, не буду отрицать, − фиолетовая шинель остановилась напротив.

Я подняла глаза на маршала. Для удобства наблюдения за ними мне пришлось откинуть голову назад, а одну ногу закинуть на другую.

− Вы расстроились? — заботливо поинтересовался маршал.

− С чего вы взяли?

− Вы побледнели.

− Да, я расстроена: неужели я так громко хожу? Когда−то я так тихо ходила, что птицы просыпались лишь, когда я их брала в руки.

− Вы и сейчас очень тихо ходите. Это не повод для огорчений.

− Но у вас−то наверно найдётся для них настоящий повод, − съязвила я.

Бедоносец недовольно нахмурился, потом спросил:

− Вы себя хорошо чувствуете?

− Прекрасно! — у меня возникло огромное желание нагрубить ему. − Думаю, что, то, о чем вы собирались со мной поговорить, меня не убьёт.

− Тогда я сразу перейду к сути дела.

Я молча кивнула головой.

− Вы слышали когда−нибудь о проекте Магистр Вселенной?

− Кое−что, − ответила я, пожимая плечами.

− Раз в сто земных лет, − продолжил маршал, − на планете Земля собираются самые богатые и влиятельные люди вселенной. Собираются там, для того чтобы побороться за титул Магистр Вселенной. Они представляют на суд общественной комиссии свои проекты глобального изменения будущего человечества. Это что−то, что удивит всех и приведёт к мнению, будто без этого прогресс человечества невозможен.

− Ген Бессмертия, Цветы Счастья и что на этот раз намечается?

− Эти проекты уже устарели, они полностью реализовали себя, изжили. Так же как когда−то устарели проекты: Уничтожения радиоактивных отходов, Ликвидация СПИДа, Осушения Морей, Освоение Энергии Комет и многие другие. Человек, на которого я работаю просто гений. То, что он задумал ни с чем несравнимо.

− Ну−ну… — одарила я маршала насмешливым взглядом. — Продолжайте, расскажи мне про его гениальность.

Похоже, что маршал боготворил своего нанимателя. Его глаза по−особому заблестели, когда он начал о нём говорить, ноги беспрестанно вышагивали от окна к двери, руки то прятались в карманы шинели, то выскакивали оттуда, изображая какой−нибудь жест, словно жили своей независимой от тела жизнью. Если Бедоносец хотел произвести на меня впечатление, то не особенно преуспел. Неизгладимое впечатление на меня производят лишь мертвецы.

− Его зовут Татхенган. Его материальное состояние не поддается подсчёту. Но не это важно. Ему почти триста лет по земным меркам. Два раза он предлагал на суд комиссии свои проекты, но ему не везло. Магистром Вселенной становился кто−то другой: сначала это был Жюрс Дорман, подаривший людям бессмертие, потом Бертоминг Ку, превращающий планеты в райские кущи.

Сейчас господин Татхенган как никогда уверен в успехе. Я являюсь его правой рукой и потому мне известны его планы. Ему удалось обнаружить человека, обладающего даром воскрешения, он долго и упорно следил за его жизнью. Он заметил то, что не видели другие: жизнь появлялась там, где её в принципе не могло быть. Все считали это сенсацией, неточностями в работе разведчиков, случайными ошибками, просчётами, и только он смог понять, кто стоит за этим.

И потому дал приказ найти этого человека. Тебя… Лануф. Тебе выпала большая честь стать козырным тузом в колоде Магистра Вселенной!

Он закончил речь и остановился, глядя на меня в упор.

От такой напыщенной фразы, я на некоторое время потеряла дар речи. Внутри закипал гнев. Всё же я нашла, что ответить ему:

− Пусть ваш Татхенган подавится от злости, но плевать я хотела на то, какая мне выпадает честь!

Я вскочила и словно разъярённая тигрица принялась ходить по палате. Нам вдвоём едва хватало места, чтобы выражать свои эмоции в хождении от двери до окна. После небольшой паузы, он продолжил. Я же села на край кровати, собираясь дослушать маршала до конца. Должна же я знать, что задумал его господин−неудачник.

− Я знаю, что ты тоже богата, может не так как он, но и ты можешь позволить себе менять планеты, как перчатки. И ты независима. Я понимаю, что тебе претит сама мысль о подчинении кому−либо, но всё же я здесь для того, чтобы склонить тебя на его сторону. Будет лучше, если ты добровольно согласишься помочь ему.

− А этот ваш, Кощей Бессмертный, знает, что он нарушает мои права, которыми нас щедро одаряет Космическая Конституция? — выделяя каждое слово, спросила я.

Поставить в тупик правую руку Татхенгана было так же сложно, как провернуть подобный трюк с Будущим Королём.

− Спросите лучше себя, — маршал сел на стул и уставился на меня своим пронизывающим взглядом, — где вы, а где закон? Надеюсь, вы не забыли, в каком качестве и при каких обстоятельствах вы здесь оказались вместе с другом Гебидом? Кстати, он очень хорошо о вас отзывается.

− Что вы имеете в виду? — насторожилась я.

− Ну, в детали нашей беседы я не буду вдаваться. Скажу только, что насчёт вашего ума, я с ним согласен. Ведь это вы управляли «Птичкой» и не раз удачно избегали наших ловушек. Вы и раньше ловко обдуривали корсаров. Может вы не знаете, но они вас называют «Леди−−Призрак».

− Признаюсь, я этого не знала.

− Поймите меня правильно: положение ваше зависит только от вас. Ему не понравится ваше упрямство, и он применит любые способы, чтобы добиться своего. Вы уже несвободная женщина. Мне жаль, но вы бессильны, что−либо сделать. Сбежать отсюда невозможно, даже не мечтайте об этом. Все службы, с которыми тесно связана ваша жизнь, уже получили «ваше» распоряжение о переходе к ним полномочий по использованию средств и уплате налогов. Татхенган всё предусмотрел: ваше состояние будет расти, для всех вы по−прежнему «Леди−Призрак», так что не подкопаешься. Вы целиком и полностью в его власти.

Моё будущее представало в чёрном цвете. Стало до того страшно, что я опять потеряла дар речи. Я лишь безмолвно таращилась на маршала, чувствуя, что глаза вот−вот вылезут из орбит. Всё им сказанное не укладывалось в голове. Я не верила. Я не могла влипнуть в такую историю!

− Вы ведь пошутили? Скажите, что это шутка. Вы просто решили меня немного позлить? Ведь, так? — после долгой паузы спросила я.

Он отрицательно покачал головой.

− Это же бред…− я уже не могла скрывать своё отчаяние, — это бред…

Маршал заметил, в каком ужасном душевном состоянии я нахожусь, и потому быстро выглянул за дверь, чтобы подозвать медсестру.

− Медсестра!

− Да, слушаю вас, − женщина−робот выросла словно из−под земли.

− Срочно воды или нет лучше сладкий сок и чего−нибудь успокаивающего! Быстрее! — приказал он.

Через минуту меня вынуждали принять какие−то пилюли, потом запить их розовой жидкостью, вкус которой мозг отказывался определить.

Бедоносец встревожился не на шутку. Он строго велел соблюдать пастельный режим.

− Вам нужно как можно скорее привыкнуть к своему положению. Всё не так уж страшно, как кажется на первый взгляд, − утешал он меня. — Татхенган будет здесь через несколько недель. Думаю, он сгорает от желания лично посвятить вас в свои планы. Я здесь для того, чтобы подготовить вас к встрече с ним.

− Всё это время я буду находиться здесь? − тихо спросила я.

Лекарство начало действовать, меня клонило ко сну: речь стала замедленной, а перед глазами помутнело.

− Вы предпочитаете тюремные камеры? — ответа он не дождался. − Это лучшее, что я могу вам предложить. Не забивайте голову пустяками. Ложитесь и засыпайте.

Я, наверно, совсем перестала соображать. Иначе вряд ли бы позволила себя насильно накормить, чёрт знает чем, а потом ещё уложить в пастель, словно ребенка. Без помощи медсестры я вряд ли бы смогла оторвать ноги от пола, не говоря уж о том, чтобы снять сапожки, которые показались мне слишком тяжелыми, она же укрыла меня одеялом.

Едва голова коснулась подушки, я отключилась Последнее, что помню, это ужасно громкий щелчок выключателя. Маршал и медсестра молча покинули палату.

***

Я проснулась, чувствуя себя неизлечимо больной: тело казалось тяжёлыми, кости и мышцы конечностей ныли от боли и были не управляемы, будто я целые сутки разгружала товарный состав. Голова, словно превратилась в огромный гудящий шар или котёл, по которому методично ударяли битой.

Только при неимоверных усилиях мне удалось оторвать голову от подушки. Но она казалась тяжёлой, что шея не выдержала такой нагрузки, и голова вернулась в исходное положение.

Рук, ног, я совсем не чувствовала. Мысль о том, что их ампутировали, пока я спала, перепугала меня до смерти, заставив срочно убедиться в их наличии.

Всё же голову мне удалось приручить. Немало времени и сил я затратила на такое простое движение, как повернуть её в сторону. Мне это удалось, только великой радости я не почувствовала.

Передо мной стоял столик с едой. Во рту пересохло, и потому графин с коричневым напитком приковал мои глаза к себе цепями чудовищной жажды.

Со скрипами и стонами я заставила тело принять сидячее положение. Правая рука как−то сама потянулась к графину и чуть не уронила его. Испытав гамму противоречивых чувств, пока графин возвращал себе равновесие, расплескивая при этом драгоценную жидкость, я твёрдо решила проконтролировать это пустяковое движение руки.

Когда мне удалось наполнить стакан, я думала, умру, если не смогу донести его до рта. Скончаться раньше времени мне было не суждено.

Процесс осушения стакана протекал стремительно. Затем я наполнила его ещё раз и ещё. Вместе с остывающим чаем в меня вливались силы и бодрость. Боль в голове пошла на убыль. Где−то на четвёртом стакане я поняла, что уже всё − предел.

Примерно в это же время я почувствовала, что ноги замерзают, и мозг уже начал соображать, разыскивая способы защиты от холода. Естественно одеяло. Я сбросила его на пол и замотала ноги. Стало намного теплее. Теперь можно было приступить к еде.

Ела я всё подряд, не разбирая, что к чему. Эстетического наслаждения не получила, поскольку единственным желанием было наполнить, ставшую ненасытной утробу, чем угодно: лишь бы это можно было разжевать и проглотить.

Я съела всё до крошки. То, что ещё вчера казалось рационом для толстотела, сегодня вызывало лишь глупую улыбку. Мне еды показалось мало.

Потом я завалилась спать.

В течение нескольких следующих дней я вела исключительно растительный образ жизни: ела и спала. Ничто меня не интересовало, никого ни о чём не спрашивала. Маршал без сомнения знал о моём плачевном состоянии, потому что ни разу за это время не навестил меня. Да и не очень−то я хотела его видеть.

Спустя дни мне удалось выйти из шокового состояния. Осторожно, боясь удариться в панику, я начала перебирать в уме и осмысливать, полученную в то страшное утро информацию.

Первое, что я для себя установила окончательно и бесповоротно — это то, что фальшивый Гебид фальшив вдвойне. Фальшив уже для меня. А это значит, что настоящего Будущего Короля вывели на чистую воду, и кто−то другой сейчас занимает его место.

Если не брать в расчёт произнесённую им неправильно фразу, то самой главной ошибкой было называть моё настоящее имя. Истинный Будущий Король не позволил бы себе раскрыть при данных обстоятельствах наше инкогнито. К тому же я попросила его называть меня другим именем.

Где же тогда находится мой маленький друг? От него наверно избавились. А что если он в морге? Может, я его не там искала?

Во всяком случае, я решила продолжить игру, навязанную мне.

А морг я навещу ночью. И пусть все покойники оживут прежде, чем я его найду, но я не отступлюсь! Если он там, то рано или поздно я найду его и верну ему жизнь, а остальные пусть стучатся в своих ледяных гробах и вновь умирают от разрыва сердца.

Задумавшись, я невольно вернулась в прошлое. В тот день, когда трагедия унесла жизнь моего мужа и пятилетнего сынишку — Радомира.

Я вновь увидела бегущего по берегу спокойного моря мальчика и улыбалась ему, расставив в сторону руки.

− Мама! Мама! Я нашёл ледышку! Смотри!

− Это медуза, − сказала я, поймав его. — Давай выпустим её в море, она высохнет на солнце и погибнет.

− А их там много, − мальчик оглянулся, показывая рукой назад. — Они сами выпрыгивают. Им не нравится море.

− Ну, пойдем, посмотрим.

Мальчик в одной руке бережно держал медузу, величиной с крупную пуговицу, а другой крепко держал меня.

Это были особые медузы. Совершенно безобидные. Когда море угрожало их жизни, они из него выпрыгивали. Я не придала тогда особого значения словам сына. На берегу медузы могли оказаться и по другой причине − накануне был сильный шторм.

Мы пришли. Берег на сколько хватало взгляда был усыпан «ледышками». Живые отпрыгивали подальше от воды до тех пор, пока хватало сил. Они ещё хранили свой белый цвет, а мёртвые поблекли, а потом и вовсе стали прозрачными.

− Что с ними?

− Не знаю, сынок, пойдём к папе, он с этим разберётся.

Мужа звали Рейленд. Он не смог найти причину массового самоубийства медуз. Анализы состава воды не дали ответ. Прошло несколько дней и на берегу не осталось и следа от них.

Рано утром Рейленд и Радомир отправились к морю, порыбачить. Они столкнули лодку в воду и отчалили, обещая вернуться к обеду. Погода была отличная. Их лодку я могла видеть с крыльца нашего коттеджа.

За работой по дому я забыла о времени. Часы показывали полдень. Бросив всё, я выскочила на крыльцо, думая, что, увижу, как они подплывают, и помогу причалить к берегу.

Но их не было! Море до самого горизонта было пустым.

Потом я потеряла голову от безумия и, глядя в море, без конца кричала их имена: «Рей−ленд! Радо−мир!..»

Сердце моё надрывалось от отчаяния. Что с ними случилось?

К вечеру море выбросило на берег лодку…

Мне стало ясно, что они погибли. Но верить в это я отказывалась.

Я вызвала спасателей. И они после тщательных проверок обнаружили в море нитещупов — особых водорослей−хищников.

Глядя на чёрные заросли нитещупов, вытащенных учеными на берег, я видела перед собой убийц, и мне хотелось растоптать их, уничтожить весь их кровожадный род, но я лишь упала на колени и горько заплакала.

Ученые сказали, что море стало опасным и мне надо уходить отсюда. Я не хотела прислушиваться к их словам и осталась.

Жизнь моя потеряла всякий смысл. Подолгу я ходила вдоль берега или плавала одна в лодке, надеясь, что вскоре присоединюсь к мужу и сыну. Но напрасно я посылала проклятия в адрес убийц, напрасно старалась обратить на себя их внимание.

Однажды шагая по берегу, я нашла побелевший на солнце скелет крупной рыбины. Не знаю, чем меня привлекла эта находка. Неожиданно, я заметила, что кости изменили цвет. Мне стало интересно, что это значит. Потом кости начали обрастать мясом, чешуей, появились жабры, плавники, хвост… Глядя на такую метаморфозу, я недоумевала, решив, что схожу с ума.

Рыба ожила. Она прыгала на песке и жадно хватала воздух ртом. Я её пожалела и, поймав, отпустила в море.

Потом были другие кости, трупы чаек и прочие умершие создания. Все они возвращались к жизни. Как−то мне попалась дохлая разорванная на части рыба. И из каждой отдельной её части образовалась новая. И все они запрыгали на песке…

Я поняла, что дело во мне. Это я их воскрешаю, да ещё и клонирую к тому же. Неужели за этот дар платой оказалась жизнь двух любимых людей? Я же не хотела этого! За что?

С тех пор я не жила на обитаемых планетах. Я искала одинокую, которая была бы похожа на меня. Но все они имели память о живших когда−то на них существах, а я невольно оживляла эту память, находя их останки. Свою же память о пережитой трагедии, я скрывала даже от самой себя во избежание душевных страданий.

Но я сильно углубилась в воспоминания. Память — это мина замедленного действия с постепенно ослабевающим эффектом. С каждым разом чувства всё больше утрачивали свою остроту, детали трагедии становились расплывчатыми, утрачивая своё значение, и только лишь тоска с каждым разом становилась больше, разрастаясь, как раковая опухоль.

Смахнув набежавшие слёзы, я усмехнулась, припомнив, как первое время боялась есть мясо. Но сейчас уже ничего, если оно хорошо прожарено или проварено, то уже не поддается оживляющему действию моих серых глаз. Так что вегетарианкой я не стала.

Но всё, я решительно взяла себя в руки и перекрыла воспоминаниям кислород. Сейчас не время расслабляться и раскисать. Итак, первое, что я узнала — это то, что фальшивый Гебид фальшив вдвойне.

Второе: в моём распоряжении несколько недель. Минимум одна.

А третье: чего это я вообще оказалась в таком плачевном состоянии? Разве маршал сказал мне что−то, чего я не знала? Нет же! Просто я испугалась признать факты, а он всего лишь заставил меня это сделать. Я увидела то, что упрямо игнорировала. Ужасно, спору нет. Но разве это повод предаваться отчаянию? Этот Татхенган ещё не раз пожалеет, что связался со мной! Конечно, до мести я не опущусь, по крайней мере, пока. Для этого нужно быть свободной и злопамятной. Ни тем, ни другим в достаточной мере на данный момент я не обладала, а жаль.

О многом я подумала в тот день. И ночью, когда в коридоре установилась тишина, я решила отправиться на поиски настоящего Будущего Короля. Куда? Разумеется, в морг!

Сапог под кроватью не оказалось, зато тапочки были на месте. Самым трудным было заставить себя выбраться из постели. Но я сделала это, стараясь не думать о том, как выгляжу: на мне мятый халат, волосы, не расчёсываемые с тех пор, как я нахожусь здесь, наверняка, синяки под глазами. Моё внутреннее состояние в полной мере отражалось внешне.

И ещё… я стала слабой. Мне это совсем не нравилось. Но виновата я сама: не стоило так долго валяться без дела в кровати.

В эту ночь дойти до морга мне не удалось. Всё из−за этой ненавистной телесной слабости. Уже дойдя до конца коридора, я чувствовала себя такой уставшей, будто пробежала марафонскую дистанцию. Пришлось возвращаться.

Подходя к палате Гебида — фальшивого вдвойне, я остановилась перед дверью, отдышалась и открыла её. Свет из коридора ворвался в палату, и я увидела, что его там нет.

Следующей была комната отдыха. Я опять остановилась перед дверью, отбросив сомнения, наконец, вошла и, отыскав выключатель рукой, включила свет. Что мне здесь надо, я не знала. Просто захотелось войти.

Сбоку от двери висело огромное зеркало, и в нём я увидела себя. Я поверить не могла, что это я. Что со мной стало?

Вздохнув, я отвернулась от зеркала и обвела комнату изучающим взглядом. Два огромных окна, занавешенных шёлковыми шторами. По бокам стояли деревянные кадки с экзотическими пальмами, достающими своими причудливыми листьями до потолка.

Посреди комнаты находились несколько прижатых спинками друг к другу диванов и кресел. Тут же стоял бар и миниатюрные столики. На стенах висели многоярусные, плетёные кашпо с цветами. Пол устилали пёстрые ковровые дорожки.

Кроме этого в комнате были две двери, предназначение которых я собиралась выяснить в ближайшее время.

За дверью, расположенной на левой стороне комнаты — она была ближе ко мне, находилась душевая, мини–сауна и туалет.

Не воспользоваться моментом я не могла. Мысль принять душ пришла сразу, как я вошла в душевую комнату. Для поднятия духа мне необходим был контрастный душ. Здесь же находились шампуни, мыла, щетки, мочалки, полотенца, ножницы. Мне пригодилось всё.

Часа два я наслаждалась то тёплыми, то холодными струями воды. Пена мыла и шампуней бережно ухаживали и ласкали моё тело, а от душистого махрового полотенца я была просто в восторге.

Усталости и слабости как не бывало.

Затем в этой же комнате я высушила феном волосы, расчесала их и заколола шпильками, половина из которых каким−то чудом сохранилась на моей голове. Потом, нанеся на лицо и руки увлажняющий, защитный крем, навела за собой порядок — мне не хотелось, чтобы утром начали разыскивать того, кто здесь был — и пошла, исследовать, что же скрывается за другой дверью, расположенной напротив. Проходила я мимо окон и, конечно, решила узнать, что за шторами. Ничего нового для себя я не увидела — всё те же каменные стены за двойными рамами стекла.

За другой дверью скрывалась уютная столовая. Три круглых столика с двумя−тремя стульями вокруг. Сбоку электроплиты, столы для приготовления еды, посудомойка, шкаф для посуды и огромный запертый на замок холодильник. Поживиться здесь мне не пришлось, а я так захотела есть. Соль и перец, стоявшие на столе, меня совсем не привлекали.

Покидая комнату отдыха, я взглянула на себя в зеркало. Я уже не увидела того лохматого, бледного, изможденного существа, каким я была, входя сюда. Сейчас я видела красивую женщину с высоко поднятой головой, румянцем на щеках, с живым блеском глаз. Во мне рождался бунтарь. И скоро он наберёт достаточно сил, чтобы противостоять воле Татхенгана.

Я вернулась в палату.

Мой сладкий сон был внезапно прерван появлением ранней «пташки» в фиолетовой шинели.

− Мне сообщили, что вы идёте на поправку, − сказал он, усаживаясь напротив.

− А вам не приходило в голову, что мешать, больному человеку спать — это просто чудовищно? Если вы пришли подготовить меня к встрече со своим господином, то лучше проваливайте. И не приходите больше.

− Теперь я вижу, что вы действительно выздоравливаете. Это очень хорошо.

− Вы мешаете мне спать, − предупредила я его, − и не смотрите так, а то я ещё сглазите, и я потеряю способность, которую вы мне приписываете.

Маршал хитро улыбнулся, сказав:

− Значит, вы уже не отрицаете, что она у вас есть?

− Если стану отрицать, вы решите меня проверить. А я не хочу, чтобы сюда начали возить трупы. Не переношу запах разложений. А если не стану отрицать…− я призадумалась, − вы начнёте сомневаться: есть ли у меня такая способность. И опять решите проверить. Выбирайте, что вам больше нравится.

Я опустила голову на подушку и закрыла глаза, давая понять, что не намерена больше разговаривать.

− Скажите, как вы воскрешаете?

− Если вы решили, что я гожусь на роль чудотворца, то думайте сами, как это им удается, − его присутствие меня раздражало. — Уйдите! Оставьте меня в покое!

− Хорошо, я ухожу. Не думаю, что вы нуждаетесь в моей помощи, но все−таки, если что−то понадобится, пошлите за мной кого−нибудь из медсестёр.

Бедоносец поднялся и направился к выходу. При каждом шаге его сапоги скрипели и громко стучали каблуками по полу.

− Стойте! — спохватилась я и подняла голову. Маршал уже успел взяться за ручку двери. Он оглянулся.

− Слушаю вас.

− Я могу навестить Гебида?

− Да, вам скоро принесут одежду.

− Спасибо, это всё что я хотела знать.

Он молча вышел.

В этот день я ходила к Гебиду. Мы долго разговаривали о всяких пустяках. Я искала в его словах подтверждение того, что он не Будущий Король, а кто−то другой. Я была уверена, что за нами наблюдают. Ощущение посторонних пассивных участников нашей встречи действовало угнетающе. Гебид, казалось, ни о чём не догадывался. Хорош игрок!

Уже уйдя от него, я подумала, а, что, если это его брат — близнец? Какова вероятность такой встречи двух братьев на этой станции, астероиде или планете — даже не знаю, как назвать, этот космический объект? Ничтожна!

Но всё−таки вероятность подобной встречи существует. Что же в таком случае могло произойти с настоящим Будущим Королём? Не убил же его собственный брат? Хотя почему бы нет. Всё дело в конкуренции за трон. И убивать необязательно: достаточно создать условия, препятствующие его появлению на Дарьяндесе. Это не так уж сложно.

Этой ночью я решила устроить возвращение мертвецов с того света. Одна мысль об этом пугала до смерти. Но чем больше я об этом думала, тем больше убеждалась, что если мне удастся контролировать процесс с начала до конца, то я смогу взять под свой контроль это заведение, а затем и выйти наружу. Кто знает, может, всю территорию этого объекта мне удастся взять в свои руки.

Почему бы не попробовать? Ведь надо же когда−то использовать свой дар для собственного спасения.

После долгого обдумывания, тщательного взвешивания всех «за» и «против», я поняла, что вполне могу осуществить задуманное. Единственным слабым местом в разработанном плане было отсутствие оружия. Именно оно необходимо для защиты от оживших мертвецов, особенно в том случае, если у них будет хоть капля разума.

Возможно, мертвяки окажутся всего−навсего бездушными зомби, готовыми на любую работу за кусок хлеба и глоток воды. Что ж поживём, увидим. Во всяком случае, оружие мне необходимо. И у меня родилась гениальная мысль…

Когда в моей палате погас свет, а затем в коридоре установилась тишина, я выбралась из кровати. Медсестра посчитала своим долгом унести мои сапожки, но я предусмотрительно вынула из них металлические предметы. Все они: ножички, пара гвоздей, кусочек проволоки, мини−отвертка и несколько разного рода булавок перекочевали в карманы брюк. Потом я облачилась в тапочки и вышла в коридор.

Поиск электростанции занял минут двадцать. Я была уверена, что она находится где−то в здании и не ошиблась. Я нашла её на территории комнаты отдыха — в столовой. Она−то и была мне нужна, для того, чтобы заставить дежурного врача покинуть своё место. Вообще−то, в своих мыслях я зашла гораздо дальше — я собиралась его убить.

Всё просто: выдрать несколько проводков и присоединить их к дверце. Соответственно произойдут перепады электричества или же полностью прекратиться подача его к осветительным приборам. Компьютер дежурного врача даст об этом оповещение, он по моим расчётам должен отправиться сюда для устранения причин этого происшествия.

Но ничто так просто не делается. Первой проблемой оказалось то, что станция, представляющая собой миниатюрный шкаф, не открывалась, а вторая мне нужны были резиновые перчатки — я же не хотела становиться покойником. Слава богу, перчатки обнаружились в одной из душевых кабинок, а в качестве лома, пришлось применять ножи и отбивные молотки — это всё, что я смогла найти. Пот лил со лба ручьём, застревал на ресницах и капал на руки. И всё же я трудилась не зря — в один прекрасный момент изрядно поцарапанная и с вмятинами дверца открылась.

Я перевела дыхание.

Внутреннее содержание шкафа оказалось вполне тем, на которое я рассчитывала. Одно движение руки и провод отсоединён от клемм. Казалось, ничего не произошло. Его оголённый конец я просунула через отверстие в замочной скважине наружу и аккуратно прикрутила к металлической ручке дверцы.

Затем выдрала ещё один провод, отчего тут же погас свет, и наугад присоединила к дверце, но уже с внутренней стороны. Этот провод в отличие от первого при соприкосновении с металлической дверцей издавал угрожающий треск и искрился. То, что надо!

Я закрыла дверцу щита, перчатки спрятала под шкафом, и пробралась к выходу. В конце погружённого в темноту коридора, прыгал от стены к стене «солнечный зайчик». Приближался дежурный, освещая себе дорогу светом фонаря.

Чтобы не попасть под луч фонаря мне пришлось вернуться обратно и притаиться за дверью душевой. Оставив себе небольшую щелочку, я могла видеть, как в комнату вошёл молодой человек. Он что−то недовольно пробурчал себе под нос, обвёл комнату лучом фонаря и прошёл в столовую. Вскоре до меня донесся короткий вскрик и звук падающего тела.

Моё сердце трепетало, словно пойманная птица. Выждав несколько минут, я решила туда пойти, чтобы убедиться, что человек мёртв. Не зря говорят, что преступники возвращаются на место преступления. Это как раз мой случай.

Первое, на что я наткнулась — это фонарь, он лежал на полу и откатился, когда я случайно задела его ногой. От неожиданности я едва не бросилась бежать прочь от этого места. Усилием воли я взяла себя в руки. Затем на ощупь взяла фонарь и включила, стараясь не направлять луч на пол. Дверца была открыта. Один из проводов отцепился и угрожающе трещал.

С замиранием сердца я нащупала перчатки и надела. После этого закрыла глаза и наугад стала искать человека. Сначала рука ударилась о его ботинок — нога была неестественно вывернута. Человек не шевелился, но мне казалось, что он вот–вот схватит меня.

Вскоре я нашла его руку. Пульс прощупывался, но был до того слабый, что, если не подоспеет помощь, (а я была уверена, что не подоспеет) человек не избежит кончины. При дальнейшем осмотре оказалось, что никакого оружия при нём нет.

Теперь мне надо было вернуть освещение. Для этого я взяла в руки болтающийся провод, затем при помощи света фонаря нашла другой и вернула их на прежние места. Раздался треск, запахло паленой пластмассой, лампы замигали. Прошло несколько секунд, и они загорелись достаточно ярко. Больше здесь мне делать было нечего.

Не глядя на потенциального покойника, я сняла перчатки, и вместе с ножами, пострадавшими при вскрытии электрического шкафа, выкинула в мусорный бак. Покидая комнату отдыха, выключила свет.

Итак, первая часть моего плана была выполнена. В случае провала задуманной операции мою причастность к гибели человека докажут легко и быстро. Ведь я нисколько не беспокоилась о сокрытии улик.

Вторым пунктом плана было исследовать рабочее место дежурного, там я рассчитывала найти хоть что−нибудь похожее на оружие.

Видимо, в удачное время я решилась на ночной подвиг, ибо мне невероятно повезло. В верхнем ящике стола лежал универсальный автомат «Универс–4 — ЛП». Эта «игрушка» была размером с ладонь и работала в двух режимах: оказывая на коротком расстоянии парализующее действие при помощи пахучего вещества и поражающее за счёт разрывных пуль мелкого калибра.

Если бы меня спросили, что я выберу для своего спасения: оружие или совет, то я бы выбрала и то и другое. Но в моём случае выбирать не приходилось. Воспользоваться информацией, хранящейся в недрах компьютеров, я не могла, они почему−то не работали. Возможно, сказалось моё некорректное обращение с электростанцией.

Конец ознакомительного фрагмента.