Жимолость

М. Руссо, 2023

Трое друзей-неудачников на пороге взросления решают покорить порно-индустрию. Рефлексия, поиск себя, любви и денег во время защиты диплома.

III

Более получаса ехали они на метро, чтобы добраться до конечной станции, от которой ещё пятнадцать минут нужно было идти пешком. Саша жил на самом отшибе города, в небольшом частном доме, даче, если быть точнее, которую выделил ему отец, лишь бы тот не мешал ему жить с новой женой. На протяжении всего пути Саша интригантски умалчивал и общими непонятными фразами отвечал на вопросы про «тему». Роман и Никита так ничего и не поняли, пока не прошли мимо разваливающихся хибар с одной стороны и двухэтажных коттеджей с другой к небольшому приличному белому дому. У дома расположился огород с парой-тройкой грядок моркови, лука и чеснока, а также несколькими клумбами цветов. В углу раскинулся во все стороны странный горбатый куст, и не видно было, есть ли на нём плоды. Проходя в дом, и Рома, и Никита одновременно подумали, что в таком доме могут жить либо пенсионеры, либо наркоторговцы.

Убранство дома походило на «бабушкино», было выполнено в старом стиле деревенских домов и странно контрастировало с этим молодым, витальным и деятельным человеком, живущем здесь.

— Вуаля! — вдруг разразился Саша. — Вот она — моя берлога, единственное место, где я могу обрести покой.

Рома и Никита переглянулись, пробираясь по коридору, увешанному маленькими репликами известных картин: «Путь в неведомое» Пинаева, « Сосновый лес» Шишкина, «Девятый вал» Айвазовского и другие, названия которых парни не знали. Несмотря на картины, тканые изделия, ловцы снов, круги для вышивания и проч., белые стены казались пустыми. Как будто на ничто насадили несколько слоёв, стараясь прикрыть пустоту и заменить отсутствие жизни фоном.

В каждой из четырёх просторных комнат были расстелены яркие узорчатые ковры, притягивающие внимание книзу, и все комнаты были похожи одна на другую. Парни прошли в самую дальнюю комнату и сели на старый синий диван. После линолеума на входе, грязного и липкого, ковры со своими крошками, чем-то маленьким и твёрдым под ними, пыли, скатавшейся в куски грязи, диван казался оазисом, спасительным островом посреди грязного океана. Что-то старое, умирающее было в этом доме, но Саша как всегда вёл себя живо и весело, дёргался из стороны в сторону, принимая и понимая свой невроз.

Роман с Никитой залезли на диван, виновато поджали под себя ноги и стали ждать. Саша ходил по комнате, перетаскивая вещи с места на место без видимой причины: он переносил плюшевые игрушки с дивана и близлежащей территории в дальний угол комнаты, уносил какие-то тряпки и полотенца, собрал в пакет коробки из-под заказной еды, собрал в одну кучу свою развешанную повсеместно одежду. Всё это не имело смысла, ведь вид комнаты нисколько не менялся. Затем он улыбнулся и вышел куда-то, оставив друзей томиться в ожидании. Спустя несколько минут он вернулся с блюдцем, наполненным синих ягод. Вытерев пот со лба, с видом победителя Саша пододвинул к дивану небольшой икеевский стол, поставил на него блюдце и сел на диван между парнями, прижал обоих к себе и горящими глазами стал попеременно смотреть на них.

— Готовы? — по-детски радостно сказал Саша.

— Нет, — отодвигаясь, ответил Никита.

— Угощайтесь, а я пока расскажу, что к чему, — и Саша вскочил с дивана, гордо выпрямился, и стал собираться с мыслями, чтобы рассказать свой план.

Угощение представляло собой продолговатый скукоженный синий плод с дырочкой на закруглённом конце. Парни смотрели на угощение, не слушая слов воодушевлённого ритора. Никита приглядывался к ягоде, не решаясь взять её, и долго фокусировался на одной точке, так что всё перед глазами поплыло. Роман взял и стал крутить в руке ягоду, рассматривая её со всех сторон. Странный, до смешного узнаваемый вид её и похожесть на символ мужественности, но такой скукоженный и жалкий, не позволяло вот так просто съесть ягоду.

— Вы меня вообще слушаете? — крикнул Саша.

— Да, — с перепугу ответил Никита.

— Нет, — сказал Рома, — прости.

— Я сейчас поведаю вам нечто невообразимое, что-то, что может изменить вашу жизнь.

— Хочешь что-то продать нам? — спросил Рома и с виноватой улыбкой посмотрел исподлобья.

— Нет. Всё, тихо, заткнитесь, слушайте.

— Слушаем, — сказал Никита.

— Тихо! В общем… я предлагаю вам войти в порноиндустрию.

— В порноиндустрию?

— Войти?

— Заткнитесь и слушайте, — продолжил Саша. — Я уже давно, — Саша смутился, — работаю: накручиваю просмотры порномоделям, и беру с них процент за это.

— Как? — удивлённо спросил Роман.

— Никак. Надо знать людей. Мне конкуренты не нужны. Но что я хочу предложить — так это не мелочиться, а делать огромные бабки.

— Ты правда сказал слово «бабки»? — спросил Никита и откинулся на спинку дивана.

— Да. В общем, я уже какое-то кручусь во всём этом и понимаю алгоритмы, понял мышление актёров, я знаю индустрию изнутри.

— «Войти», «изнутри» — ты специально используешь эти слова? — спросил Никита.

— Я предлагаю вам снимать порно. Стать актёрами, стать моделями, и крутить себе тысячи и тысячи просмотров, и рубить кэш.

— Снимать порно? Нам? — спросил Рома и скривил лицо.

— Ты сказал «кэш»? — спросил Никита и тоже скривился.

— Именно. Можно ещё работать на вебкамеру, но это опционально. Короче, нам надо найти себе партнёров.

— Это будет гей-порно?

— Партнёрш, — исправился Саша.

— Феминитивы… — сказал Никита, смотря в потолок.

— Я знаю рабочий механизм, как быстро и незаметно разогнать просмотры. Мы будем звёздами! Будем богачами!

— Ты придурок, Саш, — заметил Никита.

— Спасибо, друг.

— Пожалуйста.

— Подожди, дай ему договорить, — влез Рома.

— Спасибо. У меня всё готово, я имею в виду план. Будет оборудование, всё будет. Надо только найти девушек и подготовиться физически и морально.

— О, господи, — не выдержал Никита.

— Я никого не заставляю. Подумайте об этом на досуге.

— Хорошо, — воодушевился Рома и толкнул Никиту в плечо.

— Завтра я весь день проведу в огороде. Жду вас послезавтра, отказов не принимаю.

— Вы оба больные, — сказал Никита.

Когда собрание закончилось, Саша пошёл провожать друзей до калитки. На выходе из дома Никита снова обратил внимание на куст. Жимолость. Он вспомнил, что раньше слышал про это растение от отца, видел в деревне у бабушки. Вспомнил и как смеялся с формы ягод, и как огорчался, что они так быстро опадают, так мало цветут, и как иногда растению нужно цепляться за что-нибудь, чтобы выжить. И вспомнил вкус. Кисло, но по какой-то причине продолжаешь есть, ешь и ешь, пока не становится плохо. И после продолжительного перерыва, из страха, что всё завянет, снова возвращаешься и объедаешься ягодой, и морщишься, и чувствуешь, что тяжелеет живот, но продолжаешь поглощать плод.