Донские казачьи атаманы. Исторические очерки-биографии (1550– 1920)

М. П. Астапенко, 2023

В историко-публицистической книге известного донского историка и писателя Михаила Астапенко «Донские казачьи атаманы. 1550—1920 годы» представлены биографии всех донских казачьих атаманов дореволюционного периода. Книга будет интересна профессиональным историкам, студентам донских вузов, учителям и школьникам Дона, а также всем, изучающим историю Донского казачьего края. В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

XVII век

Атаманы XVII века

Андрей Тихонович Корела — 1600–1603, 1605–1612.

Иван Степанович Чершенский (Чертенский) — 1603–1616, 1623.

Феофилакт Межаков — 1612–1613.

Епифан Иванович Родилов — 1613, 1617–1622, 1625–1628, 1630.

Исай Мартемьянов — 1622–1625.

Волокита Фролов — 1628–1630.

Иван Дмитриевич Каторжный — 1633–1636, 1643–1646, 1648.

Михаил Иванович Татаринов — 1636, 1637, 1638.

Тимофей Яковлевич Яковлев — 1638.

Наум Васильевич Васильев — 1639–1641, 1650, 1654, 1656.

Осип Петрович Петров — 1641–1642, 1646, 1662–1663.

Павел Федорович Федоров (Чесночихин) — 1645–1647, 1650, 1655.

Корнилий Яковлевич Яковлев — 1660–1680.

Михаил Самаренин — 1666, 1668, 1671, 1673–1678.

Логин Семенов — 1671.

Фрол Минаевич Минаев — 1680–1700.

Самойла Лаврентьевич Лаврентьев — 1680, 1687.

Иван Семенов — 1683, 1687, 1690, 1694, 1697.

Глава вторая

Андрей Тихонович Корела

В начале XVII столетия Русское государство испытало страшные потрясения, связанные с польско-шведским вторжением, движением самозванцев и вошедшим в историю государства под названием Смутного времени, в событиях которого активное участие приняли донские казаки.

…С начала XVII века на Дону атаманствовал Андрей Тихонович КОРЕЛА, которого один из ведущих историков изучения Смуты Р. Г. Скрынников назвал «выдающимся предводителем повстанцев»^[64].

«С виду это был невзрачный человек, весь в рубцах, — писал о нем знаменитый историк Н. И. Костомаров (1817–1885), — родом он, говорят, был из Курляндии, наверное из Корелы, поступил в казачество, как поступали туда бродяги из разных краев русского мира, и на Дону уже прославился своею храбростью и смелостью»^[65]. Атаманом его избрали в 1600 году.

Когда с западных границ государства, из польских земель, на Дон пришли вести, что в тамошних краях объявился сын покойного государя Ивана Васильевича, и что он собирается идти на Москву добывать отцовский престол, казаки решили послать в Польшу легковую станицу для проверки этих вестей. Много претерпевшие от годуновского правления казаки решили поддержать царевича… Но сын ли это Грозного Ивана? Истину должен был выяснить атаман Андрей Корела, волей казачьего круга поставленный во главе посольства^[66].

«Прибыв в Краков, где воевода сандомирский представлял самозванца сейму, — отмечал историк Василий Сухоруков, — Корела прежде всего старался разведать, не ложно ли кто-нибудь называет себя царевичем. Но, видя от всех польских вельмож и от самого короля Сигизмунда отличный прием и царские почести, оказываемые Отрепьеву, и сам признал его истинным сыном русского царя,…именем всех своих собратьев бил ему челом, как законному государю, представил дары и обнадеживал в верности и преданности всех казаков»^[67]. Так излагает этот момент историк Сухоруков.

А. С. Пушкин в «Борисе Годунове» по-своему увидел эту встречу Корелы с самозванцем, когда на вопрос Лжедмитрия: «Кто ты?» Корела отвечает:

Казак; к тебе я с Дона послан

От вольных войск, от храбрых атаманов,

От казаков верховых и низовых…

Самозванец:

Я знал донцов: не сомневался видеть

В своих рядах казачьи бунчуки.

Благодарим донское наше войско.

Мы ведаем, что ныне казаки

Неправедно притеснены, гонимы;

Но если Бог поможет нам вступить

На трон отцов, то мы, по старине,

Пожалуем наш верный вольный Дон^[68].

Когда войска Лжедмитрия I вступили в пределы Русского государства, к нему в начале 1605 года с отрядом казаков присоединился атаман Корела, составивший наиболее надежную часть войска самозванца. Особенно заметна роль Корелы и его казаков в событиях, развернувшихся после поражения Отрепьева от царского воеводы Басманова в январском сражении 1605 года при Добрыничах, когда отряды самозванца вынуждены были отступить к Рыльску. В эти тяжкие для Лжедмитрия дни, когда он собирался, бросив все, бежать назад в Польшу, Корела с пятью сотнями казаков сумел прорваться в осажденный царскими войсками город Кромы, где и укрепился. С собой казаки привели и бросили к ногам Лжедмитрия дворянина Петра Хрущова, посланного Борисом Годуновым на Дон к казакам «для возбуждения их против Димитрия». Поняв, в чем состоит его спасение, Хрущов тут же признал в самозванце сына Ивана Грозного, законного государя Димитрия.

Вскоре у Кром развернулись ключевые события первого этапа самозванческого движения, спасшего Лжедмитрия I. Город этот являлся небольшой крепостью, главное преимущество которого состояло в исключительной выгодности ее месторасположения: она стояла на вершине холма, на берегу реки, окруженного со всех других сторон болотами, поросшими камышом. Дубовые стены крепости, особенно острога-цитадели, за десять лет до описываемых событий были обновлены. Неприступность крепости подчеркивалась еще тем, что к холму, где она располагалась, вела одна-единственная узкая дорога. Осадившие Кромы полки царских воевод Мстиславского и Шуйских общим числом от 70 до 80 тысяч человек заставили казаков Корелы, которых вместе с жителями крепости насчитывалось около пяти тысяч, отступить в острог. Государевы ратные люди заняли вал с обрушившейся деревянной стеной. Однако Корела не дал им здесь закрепиться, интенсивным огнем простреливая весь участок вала. «Ружья у казаков были предлинные, а стреляли они так, что редкий давал промах», — отмечал историк Н. И. Костомаров^[69].

Снова и снова бросали царские воеводы своих людей на штурм, но каждый раз откатывались с потерями. Положение усугублялось еще и тем, что они не могли воспользоваться своим численным превосходством. «Более восьмидесяти тысяч ратников, имея множество стенобитных орудий, не могли одолеть деревянного городка, не имевшего в защиту свою и тысячи воинов!», — восклицал историк Василий Сухоруков^[70]. Потерпев неудачу в лобовых штурмах, воеводы решили стереть городок с лица земли своими семьюдесятью пушками, которые, как отмечено в одном из документальных источников того времени, «были так огромны, что два человека едва могли охватить пушку»^[71]. Придвинув эти махины к городку, московиты открыли интенсивный огонь. В Кромах начались пожары, которые осажденные пытались безуспешно тушить: в городе сгорело все, что могло гореть, острог был разрушен почти до земли. Но казаки Корелы и не думали сдаваться. Они углубили рвы и вырыли окопы с лабиринтами подземных ходов с выходами на поверхность в тылу годуновских войск, нанося им неожиданные удары.

Хитроумный и энергичный Корела, которого современники «считали чернокнижником, то есть характерником, по казацкому образу выражения»^[72], сумел быстро приспособиться к тактике воевод, выработав в противовес им свою, весьма эффективную, тактику действий. Он во время обстрела своих позиций пушками противника прятал казаков в подземных ходах, вырытых под внутренним обводом вала, а с окончанием вражеской канонады и началом атаки быстро перемещал всех в окопы, встречая огнем атакующие линии царских войск. «Так погибало каждый день человек пятьдесят и шестьдесят московских людей», — отмечал шведский дипломат и писатель Исаак Масса в своей книге «Краткое известие о начале и происхождении современных войн и смут в Московии»^[73].

«Корела умышленно протягивал такого рода войну, — отмечал глубокий знаток и исследователь Смуты Николай Костомаров, — он расчитывал, что пока годуновское войско будет стоять попусту под Кромами, город за городом, земля за землею станцт сдаваться Димитрию и его сила будет возрастать без боя»^[74]. Все современники и позднейшие исследователи событий вокруг Кром в один голос отмечали необычайную стойкость и терпение казаков атамана Корелы. «Никто не мог, как они, переносить всякую нужду; они, говорит летописец-современник, бесстрашны к смерти, непокорны и к нуждам терпеливы… на санях привезли они с собою… сухари и довольно водки, и в своих норах жили они весело — пили, гуляли; слышны были в Кромах трубы и песни», — писал историк Костомаров, ссылаясь на «Новый летописец»^[75].

Однако мощь артиллерийского огня и атаки стрельцов усиливались, и Корела послал к Лжедмитрию своих людей с просьбой о помощи, ибо силы казаков были на пределе человеческих возможностей. Неделю спустя самозванец прислал сюда из Путивля пятьсот бойцов, которым удалось прорваться в Кромы, привезя с собой сто возов с хлебом, недостаток которого остро ощущался в крепости. «Для современников, — писал историк Сухоруков, — осада Кром казалась столь непонятною, что Петрей^[76] в записках своих называет Корелу волшебником».

Тем временем самозванец, воспользовавшись тем, что Корела (кстати, раненый в одном из боев) сковал под Кромами огромные силы царя, повел наступление и двинулся вперед. Ему сопутствовал успех, а после неожиданной смерти 13 апреля 1605 года царя Бориса Годунова он почти не встречал сопротивления. На сторону самозванца перешли влиятельные бояре братья Голицыны и недавний победитель самозванца при Добрыничах боярин П. Ф. Басманов. Атаман Корела, воодушевленный успехами Лжедмитрия, перешел в контрнаступление и разгромил под Кромами деморализованные царские войска.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

64

Скрынников Р. Г. Указ. соч. С. 322.

65

Костомаров Н. И. История Руси Великой: В 12 т. Т. 7. М., 2004. С. 129.

66

Сухоруков В. Д. Историческое описание… // Дон. 1988. № 8. С. 128.

67

Там же.

68

Пушкин А. С. Полное собрание сочинений. Т. 3. СПб., 1869. С. 258.

69

Костомаров Н. И. Указ. соч. Т. 7. С. 129.

70

Сухоруков В. Д. Историческое описание… // Дон. 1988. № 8. С. 129.

71

Костомаров Н. И. Указ. соч. Т. 7. С. 129.

72

Там же.

73

Там же. Масса Исаак Абрамов, Харлеменсис (1587–1635), нидерланский, затем шведский купец, дипломат и писатель, несколько раз подолгу жил в России, в том числе и в период Смутного времени. На основе своих впечатлений и материалов в 1610–1611 годах составил книгу «Краткое известие о начале и происхождении современных войн и смут», являющуюся важным источником по истории Русского государства от Ивана Горозного до Василия Шуйского.

74

Костомаров Н. И. Указ. соч. Т. 7. С. 130.

75

Там же.

76

Петрей де Ерлезунд Петр (Пэр Пэрсон) (1570–1622) — шведский дипломат, историк. В 1601 и 1607 годах побывал в России. Автор работ «Достоверная и правдивая реляция» и «История о великом князе Московском».