Воля Провидения

М. Д. Сан, 2020

Судьбы двух молодых людей начинаются совершенно по-разному, но в последствии переплетаются. Держаться за прошлое и сражаться со своей судьбой, или понять ее и подчиниться? Выбор каждый делает для себя сам. Иногда нам кажется, что не подкорятся своей судьбе и есть свобода, но так ли это? Не понимая и сопротивляясь судьбе свободны ли мы? Или взамен становимся рабами своих страстей.

Глава 4. Хищник

Кэил очнулся и раскрыл глаза. Под ним медленно шагал конь. Вокруг хвойный лес. Последние деревья расступились, и он выехал на опушку. Впереди раскинулось широкое поле, посреди которого высокими каменными стенами ощетинился темно-серый город-крепость. На полях вокруг него расселились мелкие деревушки.

Кэил поймал себя на мысли, что не помнит, как очутился в этих местах. Разговор с Крассом, пустыня и этот город, который он раньше никогда не видел. Как он оказался здесь, и, главное, сколько прошло времени?

— Тира? — тихо позвал он про себя.

— Да, — промурлыкала она.

— Где я? Что произошло?

— Мы приехали на запад, — довольно ответила Тира. — Вот он, тот самый город, — добавила она с грустью. — Никогда не любила его. Гиблое место.

Кэил почувствовал, как она поежилась.

— Для восстановления культа нам потребуются служители, — воодушевилась она. — Сейчас…

— Тира, что это за пустыня с одинокой звездой? — прервал ее Кэил.

— Эм-м, — замялась она, — это сложно так сразу объяснить. Давай пока считать, что это сон.

— Что это за место, Тира? — настаивал Кэил.

— Тебе все равно мозгов не хватит понять, — прошипела Асфи.

— Это мир душ, — прервала ее Тира. — Это не место, а, скорее, состояние, просто оно так выглядит — в виде… чего ты там сказал?

— Пустыня с одинокой звездой на небе и пустотой вокруг, — Кэил вспомнил об этом месте, и его передернуло.

— Ну вот, — подхватила она, — пустыня. Ну это еще неплохо, знаешь.

— Как я там оказался?

— Это сложно объяснить, — начала Тира. — Твоя душа будто засыпает и оказывается там. Звезда указывает тебе путь. Ты просто иди к ней, и все, ведь жизненный путь, он не только в физическом мире, но и в мире душ.

— Я всегда смогу вернуться обратно?

— Да-а, — уверено протянула Тира. — Если, конечно, захочешь, — добавила она тише.

— Нам надо идти, иначе все пропустим, — раздраженно заскрежетала Асфи.

— Давай, сворачивай в лес.

— Мы не в город? — удивился Кэил.

— Нет пока.

Он заехал в лес, затем по команде Тиры спешился и похромал вглубь. Хвойные деревья шумели верхушками высоко над головой. Под ногами хрустело сухое одеяло из опавших иголок. Тира направилась к одному из кустарников и приказала затаиться.

Где-то рядом зашаркали шаги. Проламывая кусты, вылез сгорбленный мужчина лет пятидесяти. Плешивая голова болталась между заваленных плеч, на которые с висков и затылка спадали длинные засаленные волосы. Он практически не отрывал стоптанные дырявые сапоги от земли и постоянно вытирал потное лицо потрепанным рукавом мешковатой рубахи.

За ним, не поспевая, вприпрыжку бежала девочка лет шести. Косички и ленточки весело прыгали вслед. Ее маленькая ручка тонула в мясистой руке мужчины.

Девочка что-то постоянно спрашивала у него звонким голосом, но сбивалась, с трудом переводя дыхание. Он воровато оглядывался по сторонам, бросал отдельные слова в ответ, уволакивая ее все глубже в лес.

— Дядя, отпустите, я передумала! — громко закричала девочка, вытирая свободной рукой начавшие набегать от страха слезы. — Я не хочу щенка, я пойду домой! Меня мама искать будет! Отпустите!

— Будет-будет, пусть ищут, — пробубнил он себе под нос.

Он перестал обращать внимание на то, что она говорит, и уже силой увлекал ее за собой. Она дернула руку и вырвалась из его крепкой хватки, оставшись позади. Мужчина медленно развернулся. Кэил не мог понять, как, но мужчина разительно изменился: выпрямился, выровнял плечи и выпятил грудь.

— Пожалуйста, можно я пойду домой к маме? — жалобно взмолилась девочка.

Он только хищно оскалился. Зрачки его расширились. Он полез в карман мешковатых брюк и извлек оттуда нож. Девочка закрыла лицо руками и громко заплакала. Он схватил ее за волосы и потянул к себе. Когда она оказалась рядом, опустил голову к ее темени и глубоко вдохнул, закатив глаза от удовольствия. Ее трясло, сопли вперемешку со слезами текли вниз. Она даже не сопротивлялась, просто закрывала руками глаза.

Кроны соснового леса недовольно шумели. Солнце пробивалось сквозь них, освещая небольшую поляну, на которой все происходило. Разом все вокруг замерло, и птицы умолкли. Стало так тихо, что Кэил между всхлипываниями девочки отчетливо слышал, как мужчина глубоко вдыхает ее запах.

— Покажите ему, — спокойно сказала Темная.

Кэил подскочил от неожиданности. Пустая правая глазница зачесалась изнутри. Но именно этим отсутствующим глазом он видел, как от силуэта девочки исходит желтый свет. Яркий в середине, он расходился волнами, окрашивая ее фигуру. Мужчина же весь заполнился ярко-красным.

Он схватил ее за горло и бросил на покрытую сухой хвоей землю. Девочка сжалась и продолжала жалобно завывать и плакать, прикрывая глаза руками. Он сел на нее сверху и деловито начал оттягивать маленькие ручки от лица. Она вяло сопротивлялась, периодически хныкая: «отпустите… нет… не надо… пожалуйста».

Кэил потянулся к ручке арбалета.

— Подожди, — медленно произнесла Тира. — Посмотри налево.

Кэил повернул голову и увидел мягкий красный свет. Он присмотрелся: в кустах недалеко от него сидел еще один мужчина, который наблюдал за всем, что происходит на поляне.

Девочка истошно закричала. В этот момент кусты зашелестели, и из них выскочил наполненный ярко-красной дымкой мужчина. Он подбежал к плешивому похитителю, схватил его за шкирку и отбросил так, что тот кубарем покатился по земле и врезался в дерево. Плешивый с трудом поднялся, отхаркивая вязкую кровавую слизь.

Он ошалелым взглядом впился в нападающего — громадного, будто скала, дикаря со взъерошенной густой смоляной гривой, источавшего красный свет. Единственной одеждой ему служил побагровевший от крови фартук мясника.

Девочка быстро вскочила и с криком побежала прочь. Плешивый очухался и начал было ползти к ножу, лежавшему неподалеку. Его остановил удар тяжелого сапога. Плешивый подлетел и шлепнулся на землю. Схватив его за шею, черноволосый дикарь достал из-под передника длинный кинжал, блеснувший на солнце остро заточенной гранью. Он с силой полоснул Плешивого под левым коленом, и тот заорал от боли.

Ярко-красный цвет Плешивого стал затухать, вокруг него возникло желтое обрамление. У Черноволосого же, наоборот, красный становился все ярче и вытеснял желтые грани.

Черноволосый левой рукой поднял Плешивого за ворот, а правой достал крюк из кармана передника. Он зацепил крюк за ствол ближайшей сосны на уровне своего лица, поднял Плешивого и насадил правой лопаткой на крюк. Плешивый повис, истошно вопя и дрыгаясь в конвульсиях.

Черноволосый избивал и кромсал Плешивого, упиваясь тяжелым запахом крови, пока не выбился из сил. Он рухнул на колени, свесил голову на грудь и замер под медленно стекающей струей крови убитого. Кэил слышал каждый толчок его захлебывающегося сердца и видел, как они отдавались дрожью во всех членах.

Красный и желтый цвет покинули Плешивого, осталась только пустая оболочка, лишенная жизни. А под ним, такой же полый, замер, с окровавленным ножом в руке, Черноволосый.

Через какое-то время он очнулся, отпрянул от висевшего трупа и схватился руками за голову. Желтый цвет начал разгораться, пока не заполнил его целиком. Он быстро поднялся, весь бледный, сорвал труп с дерева, достал крюк и спрятал его под передник. Затем еще раз посмотрел на изуродованный труп, кусая синие губы, развернулся и убежал в сторону города.

— Ты ощутил это, — довольно проговорила Тира.

— Ощутил что? — запинаясь, спросил ошарашенный Кэил.

— Посмотри на руку, — игриво предложила она.

Кэил перевел взгляд на правую руку. Протез был сжат в кулак. Он медленно, сам не веря, разогнул пальцы металлической перчатки.

— Как это возможно? — удивленно прошептал Кэил.

— Это подарок от верной нам дочери, — довольно ответила Тира. — Ты же спрашивал, как можешь помочь в этой войне. Вот и ответ.

Кэил медленно сгибал и разгибал кисть, будто вспоминая, как это делается. Мысли путались, он не знал, радоваться или пугаться. И взмолился:

— Что происходит, Тира?

— Насильник погиб, — неожиданно серьезно ответила она, — и его душа попала к тебе. Обычно они возвращаются назад к источнику, но твой дар задерживает их. Ты получил его жизненную силу на время, а взамен его душа пройдет этот путь вместе с тобой.

Кэил слышал ее, но слова имели мало смысла. Он пытался выбрать следующий вопрос из миллиона возникавших, но шум со стороны города прервал его.

В лесу появилась целая процессия: мужчины шли с вилами, топорами и ножами. Впереди, держа мать за руку, шагала девочка, которую совсем недавно силой тащил сюда Плешивый. Замыкала процессию стража города.

Впередиидущие замерли при виде изуродованного тела. Только маленькая девочка продолжала тащить мать за руку, пытаясь поделиться своей тайной.

Наконец один из горожан неуверенно выступил из толпы:

— Это не похоже на убийство, — в его голосе плескались сомнение и страх. — Человек на такое не способен. Его разорвал зверь.

— В этом лесу не водятся звери, способные на такое, — заметил другой мужчина из толпы.

— Неужто они вернулись… — тихо прошептал старик. — Культ вернулся.

— Какой еще культ, старик? — переспросил человек в первом ряду.

— Пустые страхи в ослабевшем рассудке! — подоспел закованный в броню полный стражник лет пятидесяти. По шепоту вокруг стало понятно, что это один из командиров.

Он подошел к изувеченному трупу и пнул ногой то, что осталось от головы Плешивого. Несколько секунд он смотрел на изуродованное лицо, затем вытер сапог и развернулся к толпе.

— Насильник наказан. Кто бы это ни сделал, он, сознательно или нет, поступил во благо города.

Когда толпа разошлась, Кэил вернулся к лошади.

— Надо найти нашего приятеля, — промурлыкала Тира. — Поехали в город.

Под присмотром лучей уходящего солнца Кэил заехал за высокие каменные стены города. Дальше свет не проникал, этим городом правили тени.

Узкие городские улицы, вымощенные брусчаткой, замысловато петляли вокруг темно-серых каменных домов. Желто-зеленая вода стекала по водостокам, заполняя их доверху и переливаясь на дорогу. В сточных водах люди стирали одежду и мылись сами. Тяжелый запах помоев, мокрого тряпья и волос распугивали приезжих.

Тира привела Кэила к полуразрушенному двухэтажному зданию. Кэил не стал ничего спрашивать, просто открыл отсыревшую дверь и вошел внутрь. Зал на первом этаже неприветливо уставился на Кэила ободранными пустыми стенами, в одной из которых зияла большая дыра. На полу по углам, укутанные в тряпки, валялись какие-то люди — то ли живые, то ли уже мертвые.

Кэил поднялся на второй этаж по трухлявой лестнице, на которой не хватало нескольких ступеней. Гнилая дырявая крыша угрожающе провисла. Возле одного из разбитых окон, на куче ветоши лежал мужчина. Услышав шум, он повернулся и раздраженно посмотрел на Кэила; затем подобрал несколько вещей, валявшихся вокруг, обхватил их и отвернулся, что-то бормоча.

Кэил подошел к выбоине в стене, через которую было видно улицу, сел, опершись об откос, и сразу же уснул.

Он находился на крыше дома, но снаружи был другой город. Тяжелый ливень стоял стеной. Темное, желто-серое небо не пропускало солнце на каменные улицы и дома. По дорогам и водостокам бежала зеленоватая вода.

Кэил в облике ворона взлетел и направился вдоль темных пустых улиц. Кругом сновали патрули городской стражи, а все жители прятались по домам.

На пороге одного из домов стража вырывала мужчину из рук его близких. Родные держали изо всех сил, но как только стража выволокла схваченного за порог, они замерли, в страхе сделать шаг за пределы своего жилья. Арестованного схватили под руки и потащили к высокому каменному зданию в центре города.

Кэил прилетел и сел рядом с полчищем других ворон на крыше этого здания. Похоже, человечность и достоинство оставляли при входе, внутри их точно не было. Отовсюду доносились крики боли. Во внутреннем дворе стояли массивные клетки, битком набитые людьми. Все пропахло смертью: стоял тяжелый, зловонный запах крови и испражнений. Даже проливной дождь не мог смыть скопившиеся нечистоты.

Ворон спрыгнул и, облетев двор, сел на перила второго этажа. Из соседней комнаты вышел палач в красном переднике и маске, весь заляпанный кровью. Он деловито направился вдоль этажа, не обращая внимания на двух стражников, которые вбежали в комнату и через минуту выволокли изувеченный труп. Проходя мимо, он согнал ворона, и птица устремилась прочь от здания.

На одной из улиц ворон сел на крышу и наблюдал, как между домами какой-то человек повалил и душил мальчика. Рядом проходил патруль городской стражи. Они остановились и смотрели, как мальчик тянет руку и смотрит на них выпученными от страха глазами. Они дождались, пока его рука обмякла и упала на мокрую брусчатку, и продолжили свое патрулирование.

Кэил очнулся в холодном поту. Каждый сон был хуже предыдущего.

— Тира! — позвал он.

— М-м-м, — игриво отозвалась она.

— Что это за место? — его голос сорвался. — Я видел это здание, эти убийства!

— М-м-м, — меланхолия наполнила ее голос. — Это проклятое место, дитя.

— Что здесь происходит?

— В этом городе тирания достигла своего пика. С момента основания здесь правит один род, который узурпировал власть и отстранился от народа. Правителей давно никто не видел. Даже император иногда появляется перед своим народом, об этих же только легенды ходят. Родня правителя занимает в городе видные места. Ты видел начальника городской стражи — того, в багровом переднике. Он впитал море человеческих страданий за эти долгие годы. Когда мои жрецы пришли сюда, правящая семья быстро поняла, что им не удержать власть, и они стали жестоко преследовать моих приверженцев. Начальник стражи вел эту войну, не чураясь никаких средств. Верных служителей искали, пытали и казнили, но они продолжали приходить, чтобы освободить людей. Бывали времена, когда правители запирали город на месяцы. Культ преподносили как что-то ужасное, а люди слушали и боялись. Но когда их перестали выпускать из города, даже трусливые возроптали. Тогда-то начальник стражи и разошелся. Он стал искать культистов в каждом доме, забирая и пытая до смерти людей, которые не были никак связаны ни со мной, ни с моими приверженцами. Все, кто выражал хоть малейшее сомнение, ощущали на себе садистские наклонности правящей семьи. Городская стража заполнила улицы. Когда на улице встречались больше двух людей, их тут же допрашивали. Публичные казни, пытки и тотальный контроль начали сводить этот город с ума. Тогда в нем стали появляться облигаторные убийцы.

— Кто это?

— Это люди, которые не могут преодолеть в себе желание убивать. Ярость полностью овладевает ими. Это как не чесаться при чесотке: либо почешешься, либо свихнешься.

Тира поежилась и притихла:

— Это худшее место в мире. Хуже, наверное, только столица империи Асфи, — добавила она, пытаясь придать своему голосу задор, но Асфи молчала, и Тира вновь приуныла. — В общем, семья правителя давно забыла о свое народе и сделала все, чтобы люди не думали о власти, а ежедневно боялись за собственную жизнь. С тех пор прошло много лет. Убийцы по-прежнему орудуют на улицах, но их стало значительно меньше, а семья тиранов давно утратила былую бдительность. Тут-то мы по ним и ударим! — раззадорилась она. — Отрубим голову начальнику стражи, и мои жрецы вновь смогут вернуться сюда.

— И как мы это сделаем? — удивился Кэил.

— Нам поможет наш друг из леса, — весело ответила Тира.

— Черноволосый?

— Да. Он и есть облигаторный убийца, охотится на убийц. А начальник стражи — убийца. Понимаешь? Осталось немного помочь ему.

Кэил выглянул на улицу. Моросил дождь. Внизу к дому Черноволосого подъезжала телега с двумя свиньями, запертыми в клетку. Они смотрели по сторонам и недовольно хрюкали.

С телеги слез толстый мужик и деловито подошел к воротам. Он сильно ударил ногой по створке, после чего затарабанил кулаком.

Через несколько минут Черноволосый приоткрыл дверь. Его было не узнать! От вчерашнего гиганта ничего не осталось — он будто усох за ночь. Из-за двери, прищурившись, выглядывало опухшее лицо с синими кругами под глазами, руки подрагивали, а ноги отказывались держаться ровно.

Толстяк заговорил. Черноволосый слушал и лишь изредка кивал. Затем нехотя открыл ворота. Толстяк въехал во двор, оставил свиней, развернулся и, прикрикнув что-то напоследок, поехал восвояси.

Черноволосый несколько минут постоял перед свиньями и ушел в дом.

Он вернулся, сжимая в одной руке бутылку, а в другой — тот самый фартук, в котором Кэил видел его в лесу. Сделав глоток из бутылки, принялся затачивать большой мясницкий нож. Свиньи недоверчиво косились на него в полной тишине.

Он подошел к клетке, подставил таз и вонзил нож в сердце одной из свиней. Кровь стекала в таз, пока свинья еще билась в агонии. Кэил пустым глазом посмотрел на Черноволосого — тот был еле желтый, без малейшего вкрапления красного.

Черноволосый разделывал свиные туши, Кэил следил за ним весь вечер.

Ближе к ночи в паре кварталов от дома раздался крик. Черноволосый выскочил со двора и быстро побежал на звук. Кэил осторожно следовал за ним.

Возле небольшого кабака собралась толпа зевак и несколько стражников, которые пришли на крик. Черноволосый не подходил близко. Кэил держался еще дальше, поэтому разглядеть что-то было сложно. Толпа бурно обсуждала произошедшее. Когда люди немного расступились, Кэил увидел, что привлекло столько внимания. На брусчатке лежал труп женщины с разорванной грудной клеткой и вспоротым животом.

— Что случилось? — спросил Черноволосый у проходящих мимо зевак.

— Выловили в канаве. Вывернуто все. А стража говорит — утопленницей запишут.

— У нее сердца нет и печени, — быстро сказал второй, широко раскрывая глаза. — Оно вырвало сердце и печень!

Черноволосый еще раз осмотрел все вокруг. Кэил заметил, как в центре его живота разгорался еле заметный красный свет. Он становился все сильнее и сильнее и начинал растекаться по остальным частям тела.

Он пошел вдоль сточной канавы, из которой выловили труп. Дошел до решетчатой двери подземной канализации и несколько минут вглядывался во тьму за ней, затем развернулся и зашагал обратно домой. Свет в его доме в эту ночь так и не погас.

Кэил сидел в разбитом доме и смотрел, как дождь смывает с улиц нечистоты. Как свиная кровь во дворе Черноволосого растворяется в земле и кровь жертвы на брусчатке медленно стекает в сточную канаву и исчезает в потоках зеленой воды. Он думал о том, что дождю приписывают многие блага, но все забывают, как было бы грязно вокруг, не будь дождя. Он смывает все нечистоты людей, все их злые деяния. Жаль, что он не может так же очистить и их души, жаль, что в душе человеческой не бывает такого дождя, который смывал бы всю накопившуюся там грязь. Хотя… Быть может, слезы — это и есть дождь человеческой души?

Следующей ночью Черноволосый вышел из дома. Он шагал по темной мокрой брусчатке к месту, где вчера выловили труп из канализации, спустился в сточную канаву и пошел по ней, пока не исчез в подземном входе в канализацию. Кэил шел за ним, но Тира остановила его.

— Нам не сюда. Помнишь высокое каменное здание стражи в центре города из твоего сна?

В нескольких кварталах от здания Кэил нашел вход в канализационные тоннели под городом. Внутри в нос ударил вязкий, тяжелый запах нечистот. Было темно, и он с трудом находил путь, медленно продвигаясь вглубь тоннелей в сторону здания городской стражи. Кэил услышал быстрые тяжелые шаги. Рядом проскочила чья-то фигура.

Двигаться было тяжело, ноги по голень утопали в вязкой жидкости. Он старался не отставать, но шаги впереди становились все тише, пока совсем не исчезли.

Вдалеке появился зеленоватый свет, который слабыми волнами пытался разогнать липкую и сырую тьму канализации. У выхода из тоннеля, перед комнатой, из которой шел свет, стоял Черноволосый и украдкой заглядывал внутрь. Кэил затаился на расстоянии нескольких шагов, окутанный тьмой канализации. Черноволосый медленно вошел в комнату. Кэил смог подойти ближе и заглянуть внутрь.

Похоже, это был подвал здания стражи. На ступенях, соединяющих его и канализацию, лежал труп со вскрытой грудной клеткой. Помещение освещала тусклая масляная лампа. Вода сочилась по стенам. У стены, на большом деревянном столе лежала девушка без сознания. Над ней склонился полный мужчина в багровом переднике и маске. По правую руку от него блестели ножи, пилы и прочие инструменты.

Черноволосый подкрался к нему сзади с ножом в руке. Мужчина резко обернулся.

— Доброй ночи! — громко проговорил он довольным голосом. — Я так понимаю, вы выловили мою девочку. Замечательно! А я приманил вас! Негоже охотиться на своих коллег, знаете ли.

— Ты чудовище, — прорычал Черноволосый. — Я положу конец твоим злодеяниям.

— Видел последствия вашей работы несколько дней назад в лесу, — весело продолжил толстяк. — Грубовато, как по мне, но все же очень красочно!

— Я проклят жаждой крови. Но пусть мое проклятие хоть как-то послужит благому делу, я избавлю мир от таких, как ты!

— Интересно! А ведь, когда вы убьете всех таких, как я, один убийца-то все равно останется, не так ли? — толстяк наклонил голову набок и широко раскрытыми глазами впился в Черноволосого. — До конца-то сможете пойти? — с задором закричал он.

Черноволосый бросился на него с ножом. Толстяк схватил его руку. Они сцепились, пытаясь пересилить друг друга. Вены на жилистых руках Черноволосого взбухли, он сжал зубы. Большой пухлый мужчина, казалось, должен был сдаться под напором грубой силы, но он оказался на удивление стойким. Черноволосый ударил коленом в живот мужчины, тот пошатнулся, и Черноволосый полоснул его ножом по плечу.

— Я расправлюсь с тобой, мясник! — взвизгнул толстяк и убежал по лестнице вверх.

Черноволосый метнулся было за ним, но остановился у стола. Девушка, лежавшая на нем, еще дышала. Живот ее был аккуратно разрезан.

Черноволосый посмотрел в темноту, где скрылся потрошитель, потом на стол с девушкой. Он схватил нитки на столе и стал быстро зашивать рану. Где-то сверху послышались громкие шаги. Черноволосый подхватил девушку и понес ее прочь через канализацию.

С первыми лучами солнца она, тяжело опираясь на поручни, сошла по ступенькам во двор. Черноволосый поддержал ее под руку. Они долго разговаривали. Красный свет теплом растекался по ним. Казалось, он тянется от одного к другому. Кэил вспомнил об Эноэль, и сердце его сжалось. Он помнил их первые встречи и сейчас видел себя и ее в Черноволосом и девушке.

Через час к дому Черноволосого пришла целая процессия — десяток стражников, большой пухлый мужчина и девочка с матерью, которых Кэил видел в лесу. Они бесцеремонно ворвались во двор.

— Дядя? — удивленно произнесла девушка и медленно подошла к нему. — Что ты здесь делаешь?

— Нет! — дернул ее за руку Черноволосый. — Не подходи к нему!

Стражники быстро схватили его и скрутили. Пухлый мужчина взял девушку за руку и потянул к себе.

— Хорошо, что мы успели вовремя, дитя, — сказал он утробным голосом, совершенно не похожим на вчерашний. — Этот человек — убийца. Он похитил тебя. Надеюсь, он не успел причинить тебе вред?

Глаза девушки расширились. Она посмотрела на Черноволосого, затем медленно перевела взгляд вниз. Подняла рубаху и оголила большой шрам, проходящий через весь живот.

— Пресвятые небеса! — всплеснул руками толстяк. — Ты ответишь за свои злодеяния, преступник!

— Дядя, ты уверен? — губы ее дрожали. — Он говорил, что нашел меня с разрезанным животом в подвале здания городской стражи.

— Какая наглая ложь! Но сейчас мы все расставим по местам! Ты видела этого мужчину, деточка? — спросил он у маленькой девочки.

— Да, — закивала она. — Он был в тот день в лесу вместе с тем другим дядей.

— Какой кошмар! — покачал головой толстяк. — Как начальник городской стражи я позабочусь, чтобы такие, как ты, никогда больше не появлялись в нашем городе!

Черноволосый замер. За годы паршивой жизни он привык к несправедливости. И понимал, что никакие слова ему уже не помогут. Он судорожно думал, как спасти ее от маньяка, которому в этом городе дозволено все.

— Ты уверена, — девушка наклонилась к девочке, — что это был он? Это он напал на тебя?

Девочка прижалась к матери, пытаясь спрятаться за нее.

— Он был там, — тихо сказала она.

— Это правда? — девушка разочарованно посмотрела на Черноволосого.

— Я был там. И я убил его, чтобы спасти эту девочку.

— Каков герой! — презрительно закричал начальник стражи. — Тело было разорвано в клочья. И если ты такой спаситель, то почему скрылся?

Девушка с надеждой смотрела на Черноволосого.

— Я проклят жаждой крови. Это невозможно перетерпеть, невозможно перебороть, и никакая воля, никакие уговоры и доводы не могут избавить от этого. Никто не давал мне права выбора. Это проклятое место сделало меня ненавистным самому себе. Я всю свою жизнь не видел ничего, кроме осуждения и отвращения в глазах окружающих. Но в твоих глазах я вижу надежду. И теперь я уверен, что всегда есть выбор — даже у таких, как я. Вчера я сделал его. Он хотел убить тебя, — Черноволосый кивнул в сторону начальника стражи. — Я мог погнаться и прикончить его, но я выбрал спасти тебя. И не жалею! Берегись его, не дай этому монстру завершить начатое!

— Ты смеешь очернять меня своими злодеяниями! — закричал толстяк. — Стража! Забрать этого убийцу! Мы казним тебя на рассвете!

Кэил видел в Черноволосом себя. Конечно, они были во многом отличны, но эта тирания, которая несправедливо отнимает жизнь, была точно такой же. Черноволосый пытался поступать справедливо вопреки обстоятельствам, и когда все начало налаживаться, появились те, кто забрал у него все. Кэилу было знакомо это нестерпимое бессилие.

…Черноволосый сидел в темной и сырой камере. Лунный свет будто дразнил его, так легко проникая сквозь маленькое зарешеченное окно в верхней части стены. В голове роились мысли. Что будет с ней, когда его казнят? И что происходит с ней прямо сейчас?

Кто-то подошел к окну.

— Ты хочешь помочь ей? — спросил Кэил.

— Кто ты? — удивленно спросил Черноволосый, пытаясь разглядеть лицо под черным капюшоном.

— Это не важно. Важно то, что я могу помочь тебе.

— Ты поможешь мне сбежать? — недоверчиво спросил Черноволосый.

— Нет. Твоя жизнь не в моей власти. Ты сделал свой выбор, когда спас ее, а не погнался за убийцей. Я поступил бы также. Все, что случилось с тобой после этого, — результат несправедливости этого мира. И твой случай не единичен — несправедливость рушит судьбы тысяч людей. Завтра я помогу тебе, — Кэил протянул ему сквозь решетку короткий сломанный посередине лезвия нож, — а после смерти ты присоединишься ко мне, и мы изменим этот мир, устранив несправедливость навсегда.

Кэил ушел. Черноволосый смотрел на нож с короткой рукоятью и сломанным лезвием. Он спрятал его в рукав своей широкой тюремной робы. Этой ночью он и не планировал спать, теперь же у него появилось еще больше поводов для размышлений.

Утром охранник подошел к решетке и открыл ее неуклюжим движением. Он устало посмотрел на Черноволосого с немым вопросом: будет ли тот сопротивляться? Черноволосый медленно вышел из клетки, повесив голову. Охранник, решив, что тот смирился, символически перекинул веревку ему через руки, не затянув узел.

Солнце вышло из-за туч, и вместе с ним на площадь вывалилась толпа зевак, для которых виселица была одним из главных развлечений.

Черноволосого подняли на плаху и натянули петлю. Грубая веревка впилась в кожу на шее. Начальник стражи поднялся на помост и с удовольствием стал зачитывать приговор:

— За многочисленные зверские преступления, совершенные против города и его жителей, а также за покушение на жизнь дочери нашего славного правителя виновный приговаривается к смерти через повешение. Последнее слово? — спросил он с хищной ухмылкой.

Черноволосый оглядел толпу. Девушка стояла в первых рядах, а вот его ночного гостя нигде не было видно.

— Я родился с проклятием. Никому не было дела до меня, как, в общем-то, нет и сейчас. Вы добрые, когда удобно, великодушные, когда выгодно, справедливые, когда на вас смотрят. У вас нет храбрости показать свое безразличие, зато вы прикрываетесь им, когда сгораете изнутри. У вас нет смелости быть собой, ведь меньше всего вы знаете самих себя. Я с малых лет осознал, что не утратить человечность среди таких, как вы, — это уже подвиг.

Толпа скучала в ожидании казни и отреагировала на его речь только широкими зевками. Он перевел взгляд на девушку.

— В тебе есть то же чувство справедливости, что и во мне. Мы оба родились в этом проклятом городе: я — терзаем изнутри, ты — терзаема собственной семьей. Но мы всегда знали, несмотря на обстоятельства, как должно поступать. Твой дядя — оружие в руках твоей семьи. Они хотят твоей смерти потому, что знают: ты разрушишь их тиранию. Беги…

В этот момент начальник стражи оттолкнул палача и дернул за рычаг виселицы. Но Кэил успел спустить крючок арбалета, и болт застрял в механизме, блокируя его. Черноволосый вытряхнул нож из рукава и быстро освободился от веревок.

Прыгнув на спину начальнику стражи, он схватил его за голову и провел сломанным лезвием по горлу. Кровь прорвалась сквозь сжатые пальцы толстяка, и через несколько секунд он упал замертво.

Черноволосый успел перевести взгляд на девушку перед тем, как стрелы впились в его грудь, а копья пронзили живот. Все его сильное тело напряглось, застыло и затем обессиленно повисло на копьях. Рука ослабла, и нож упал на землю, рассыпавшись черным пеплом. Его душа вырвалась из тела и тенью полетела вслед за Кэилом, который на полном скаку покидал город.